Под луной (Under the Moon)

Солнце светило вяло и как-то угрюмо. С севера медленно, но грозно надвигались тучи. На письменном столе валялась открытая пачка презервативов, чуть поодаль лежали учебники английской литературы и философии. — Лидия, — тяжёлый выдох, и Уиттмор резко оторвался от девушки, — не сегодня. — Прости, что? — Лидия поправила бретельки бежевого лифчика, обиженно взглянув на Джексона. — Дело не в тебе, — попытавшись сгладить ситуацию, Уиттмор запнулся. — Тем хуже, — заметила девушка и, легко соскользнув с постели, начала собирать разбросанные на полу вещи. Когда Лидия закончила с макияжем и поправила волосы, Джексон попытался с ней поговорить. Однако, получив в ответ многозначительную тишину и летящую в корзину для мусора пачку презервативов, решил заткнуться. Когда она ушла, хлопнув дверью, Уиттмор откинулся обратно на кровать и задремал. Если быть честным, то в последнее время ему снились странные сны, да и снились они часто, ведь большую часть времени новообращённого тянуло в сон. Вначале Джексон думал, что это побочный эффект его необычного обращения, но потом, тактично расспросив Дерека о «побочных эффектах», понял, что дело совсем в другом. Пожалуй, начало ненормальностей в его жизни исходило не из истории с канимой, а из произошедшего со Стайлзом. Доказательством служили сны, чаще всего кошмары Уиттмора. То ли под влиянием кошмаров, то ли от так называемого «побочного эффекта» Джексон начал меняться. Последней каплей стала выходка с Лидией — отказ от секса, что не сулил ничего хорошего. И дело даже не в том, что он не смог, а просто не захотел. Не чувствовал возбуждения и интереса. Если бы дело было в его снах… Только вот там не находилось ни намёка на Лидию и проблему в его личной жизни. Лишь два сюжета: повторялась попытка найти и спасти Стайлза; или же он всё сидел и ждал в больнице, когда Стайлз откроет глаза. В обоих случаях Джексон ощущал озноб, страх и горькое чувство потери. И дело было не в Стилински — или всё же в нём? И в этот раз во сне, как всегда, он сидел, вцепившись руками в подлокотники, смотрел на бледное, худое лицо, видел, как тенью дрожали ресницы юноши, и почти что выл. Совсем как волк, самый настоящий волк, и ощущал, как когти раздирают, скребут по дереву, рвут мебель в клочья. Из сна его вытащил телефонный звонок. — Эй, волосатая задница, привет. Через час будь у Дерека. Звонил Стайлз, с телефона Скотта. Он даже не потрудился услышать ответа, просто выпалил свою информацию и отключился. Джексон скрипнул зубами. Пришлось собираться. Выбора не было, там его альфа, в конце концов. К слову, это не первый раз, когда Стайлз выполнял что-то наподобие работы секретаря. В какой-то степени они все — то есть стая, стая вместе со Стайлзом, — привыкли к этому. Перед Джексоном тянулась длинная серая дорога, ведущая к дому Хейлов. Он никак не мог поверить, что стал частью чего-то особенного. Хотя особенного ли? В самом начале, будучи наивным ребёнком, полагавшим, что Скотту помогают таблетки, всякие стимулирующие препараты, делающие сильнее и быстрее, Уиттмор желал обладать всем этим. А сейчас? Нет, Джексон не жалуется, что вы… Просто несколько жизней, которые он отнял, непонятные кошмары и, видимо, начинающиеся проблемы с интимной жизнью, не сулили ничего хорошего. И ведь, блин, всё началось тогда, когда он захотел обладать тем, что находилось за гранью его понимания. Затормозив у особняка, Уиттмор тяжело выдохнул. Тянувший вниз груз раздумий не позволял расслабиться. И Джексон не хотел, чтобы кто-то заметил его таким. Да нет, он не волновался за стаю, наоборот, он волновался за себя. Ведь он являлся давним источником проблем, и Дерек не раз намекал ему на это. А теперь и Скотт, чёртов Скотт, не скрывавший своей неприязни, теперь наглядно показывал, как он презирает Джексона и не доверяет ему. Иногда было обидно. Очень обидно. — Как ты долго! — у входной двери появилась рука Стилински, которая пальцем поманила Уиттмора в дом. Джексон стиснул зубы и, не сказав ничего, последовал внутрь. — Мы должны поговорить, — Дерек сидел на ветхой ступеньке. У перил стоял Скотт и мрачно разглядывал свои ботинки. — Серьёзно, — подал голос Стайлз. Дерек метнул в сторону юноши грозный взгляд, из-за чего тот поёжился и прикусил язык. — Ты точно убил того мужика? — Что? — Джексон не сразу понял, о чём идёт речь, однако через несколько секунд перед глазами встала картина распоротого брюха, и по телу прошлись мурашки. — Похитителя. Злодея, — снова подал голос Стайлз. — Да. Точно. — Если уж точно, то почему никакого тела не обнаружили в лесу? — МакКолл оскалился. — А должны были? — Джексон облизнул пересохшие губы. — Да. После того, как я попал в больницу, отец решил найти обидчика. И никого не нашёл. Ни следов, ни трупа. Ничего, — Стайлз провёл рукой по волосам, решился подойти ближе, ближе к Дереку и Джексону. Скотт взглядом следил за каждым движением друга. Повисла тишина. Дерек тяжело дышал, Джексон, глядя на Хейла, думал, что это не его конёк, но сразу сообразил, что думает так об альфе. Ему стало весело. Осознание того, что он убил человека, как-то не грузило. Наоборот, сейчас Джексон чувствовал себя заступником. Неким спасителем. Спасителем Стайлза. Уиттмору было так спокойно и уютно; под боком находился Стилински, перед ним сидел альфа, и больше ничего его не тревожило. — Мы должны найти тело, — решительно сказал Стайлз. МакКолл приоткрыл рот, но не успел и слова вымолвить, как Дерек рыкнул: — Мы ничего не должны. Уиттмор минуту смотрел, как Скотт кусает губы, Стайлз то краснеет, то бледнеет, а Хейл старается успокоиться. — Я убил, я и найду, — Джексон машинально махнул рукой, будто бы это были пустяки, обыденность, серая-пресерая. Что ни день, так они теряли мертвецов. Дерек как-то удручённо выдохнул.