Noli me tangere.

— Эй, парни, поделим пополам? — Дилан, тут едва хватит на одну затяжку. Давай скручивай быстрее, вдруг кто увидит. — Да не кипишуй ты, всё уже готово. Блондин под завистливые взгляды членов компании, сидящей на скамейке, протянул свёрнутую трубочкой бумажку мальчишке, лет тринадцати, стоящему напротив. Темноволосый взял косяк и с улыбкой затянулся. — Ох, хорош он сегодня. — А я говорил, что Пит плохого не посоветует. — На меня не хватило, да? — другой парень с русыми волосами до плеч перебил разговор, недовольно смотря на друзей. — Вот, Сэм, держи, только не выкуривай всё, оставь Дилану. Подросток забрал из протянутой руки предложенную сигарету и пару раз впустил в свои лёгкие дым. Сразу же отдал обратно, с наслаждением откидываясь на спинку скамейки, глупо улыбаясь. Атмосферу, состоящую из дыма и веселья, нарушил негромкий голос. — Шеннон, ты опять прогуливаешь? Мама нас убьёт, если узнает. Подросток в помятой школьной форме, на вид учащийся в десятом классе, уперев руки в бока и приняв суровую позу, что никак не подходила к его потрёпанному внешнему виду, стоял в двух метрах от группы ребят, и тяжело дышал от быстрого бега. — Ты что, опять куришь? — удивлённо спросил он, подходя к парню с коротким ёжиком тёмных волос. — Пойдём, сейчас урок начнётся, — схватив его за руку, потянул в сторону школы. — Стой, — Шеннон уперся ногами в землю, отказываясь идти. — Мелкий, ты указываешь мне? Забыл своё место? Так я сейчас напомню. С этими словами брюнет, вырвал свою руку из ладони брата и оттолкнул его, да так, что тот упал на траву. — Шенн, зачем? Я же хочу помочь, — произнёс мальчишка, растерянно смотря огромными небесно-голубыми глазами на обидчика. Толпа ребят одобрительно загудела, предвкушая семейные разборки. — А ну, заткнулись там! — парень, рявкнув на подстрекателей к драке, подошёл к брату и, схватив за ворот рубашки, поднял его вверх, ставя на ноги, и уже тише добавил. — Джаред, ты сейчас же идёшь в класс, но если я узнаю, что ты кому-то разболтал об увиденном сегодня, то тебе не жить. В подтверждение своим словам, он сильно сжал пальцы на скулах младшего брата, и у того невольно вырывался хриплый стон. — Шенн, ты чего, — прошептал Джей, уже дрожа всем телом и пытаясь вывернуться из цепких рук, держащих его. — Я честно-честно никому не скажу. Клянусь! — Не надо меня позорить перед друзьями, — зашептал ему на ухо Шеннон. — Проваливай, пока я добрый. Разжав пальцы, парень устало выдохнул и развернувшись на пятках, зашагал к своей компании. Джаред недоумённо глядел на удаляющуюся спину брата. А потом понуро поплёлся в сторону школы, сбивая мыском кеда мелкие камушки с асфальта. — Как он меня достал, если бы вы знали, — пожаловался друзьям Шеннон. Те уже изрядно накурились и осоловевшими глазами смотрели на него, мало что соображая. — О, да я смотрю, кто-то уже давно в нирване, — Шеннон, по-дружески обнял крайнего парнишку. - Так, ладно, сейчас будет звонок, и все повалят по домам. Пристроимся с толпой и незаметно пройдём мимо охраны и директора. Главное не палитесь, поняли? Ребята дружно закивали и вскочили со скамейки. *** — Мелкий, я дома! Мама пришла или опять задержится? — крикнул Шеннон, закрывая за собой дверь и снимая ботинки. Привычное бренчание гитары сейчас резало слух. Парень был зол. По пути домой его всё же поймал мистер Хайтон, директор школы, и заставил пройти с ним в кабинет. Беседа об успеваемости и прогулах изрядно потрепала Шеннону нервы. Пройдя на кухню, он налил в стакан яблочный сок и направился на второй этаж. По мере приближения к двери мелодия становилась громче, и голова у Шеннона болела все сильнее. — Джа, хватит бренчать, — крикнул парень, распахнув дверь. Поставив стакан на тумбочку, приблизился к брату, сидящему на ковре в позе лотоса. Джаред едва не подскочил от неожиданности. Полностью погрузившись в отработку нот, он не слышал, как кто-то пришёл. — Дай мне пять минут, и я закончу, — пообещал Джей, сжимая в руке гриф гитары. Поправив карандаш за ухом и придвинув ближе исписанный нотами лист, он вновь тронул струну. Мелодичный звон, словно наждаком проехался по ушам Шеннона. — Сходи вниз, мама принесла фрукты, надо их убрать, — добавил Джаред, что-то чёркая на своём листе. — А сам не можешь? — Я же сказал — пять минут. Пожалуйста, Ше, закрой дверь. Шеннон застыл посреди комнаты. Ещё не избавившийся от наркотического опьянения мозг обрабатывал полученную информацию. — Ты это меня сейчас послал? — сощурившись, спросил Шеннон. — Нет, я вежливо попросил оставить меня наедине с гитарой, — пояснил Джей. Но, заметив, как сжал кулаки брат и его прожигающий взгляд, аккуратно отложил инструмент в сторону. — Шенн? Ты чего? Шеннон сделал ещё два шага и оказался почти вплотную к младшему брату. Смотря на него сверху вниз, он внезапно ощутил толику власти. Болевшая голова раскалывалась, и хотелось вышвырнуть нарушителя тишины куда подальше, лишь бы стало легче. — Я же попросил не играть, — в очередной раз повторил он, наклоняясь ближе к парню и беря в руки его гитару. — Ше, отдай. Сломаешь, — предостерегающе медленно произнёс Джей. — Я не буду играть, успокойся. — Я спокоен, — почти рычал старший брат. — И стану ещё спокойней, если эта штука больше не будет здесь находиться! Схватив гитару обеими руками, Шеннон собрался разломать её, но ему помешал Джаред, кинувшийся в защиту несчастного инструмента. — Не смей! Она моя! Сбив с ног брата, он отшвырнул гитару в сторону, и она удачно приземлилась на кровать. Но тут же схваченный сильной рукой за горло, оказался прижат к полу. — Ше, отпусти, мне больно! — Джей попытался вырваться из цепкой хватки брата, царапая тому руки. Но вдруг скулу обжёг удар и, дёрнувшись в сторону, парень замер, почти не дыша от шока и неожиданности. — Я же сказал, что хочу тишины! — Шеннон ударил ещё и ещё, заворожено глядя на то, как красивые губы брата окрашиваются алым цветом. Джаред, пытался оттолкнуть его, но, зажатый между полом и братом, едва мог пошевелиться. Всё же Шеннон был сильнее. — Прошу, остановись, — слабо прохрипел Джей, уже не чувствуя онемевших от ударов губ. Но пыл Шеннона уже сошёл на нет. Он застыл, занеся руку для очередной порции боли измученному телу, и внезапно опустил её, упирая кулак в миллиметре от лица Джея. До него будто дошло, что он причиняет страдания самому родному человеку после матери. Человеку, который не раз прикрывал его, постоянно впутывающегося в неприятности. Шеннон никогда не проявлял свою любовь, но глубоко в душе он боялся потерять Джареда. Наркотик мигом выветрился, сознание очистилось, и Шенн, не в силах пошевелиться, смотрел на струйку крови, скользящую по кадыку Джея и скрывающуюся за изгибом шеи. — Ты сумасшедший, — прерывающимся голосом произнёс Джаред. — Пусти! Идиот! Парень яростно бил руками по груди Шеннона, который прижал его к себе. — Боже, Джей, что я наделал, — прошептал он в ухо брату, стараясь не задеть ссадины. — Это всё наркотик. Прости, прости меня… Я никогда больше не причиню тебе боли. Джаред уже не слышал. Устав сопротивляться, он замер в руках Шеннона, и молился лишь бы его приступ не повторился. — Давай обработаем, — произнёс Шенн, дотрагиваясь до разбитой губы Джея. Тот ожидаемо отстранился, зашипев. Шеннон поднялся с пола и побежал на кухню за аптечкой. Когда он вернулся, Джей вновь играл, сидя на полу и прислонившись спиной к краю кровати. Мелодия, которая единым мотивом лилась в тишине, больше не раздражала. Она наполняла комнату отчаянием. Шеннон упал на колени перед братом, вжимаясь лбом ему в плечо. И вздрогнул, почувствовав ладонь, невесомо дотронувшуюся до головы… *** И сейчас они словно поменялись ролями. Шеннон будто почувствовал себя в той комнате, но уже на месте брата. Он смотрел на его расслабленное лицо, больше не искажённое гримасой боли. Мягкие пряди ласкали пальцы. — Ше, не надо, — прохрипел Джаред, внезапно придя в себя. — Не бей, пожалуйста. — Джей, что такое? — обеспокоенно спросил Шеннон. Он не понимал, с чего брат решил, что его собираются бить. — Ше, ты тогда… Я помню… — Джаред, родной, я никогда тебя не ударю, — успокаивал брата Шеннон. — Ты мне веришь? Джей молчал минуту, а потом произнёс. — Тогда, дома, в Луизиане, ты набросился на меня. А сейчас я вновь пережил весь тот ужас, но только в мыслях, воспоминаниях. В тот раз ты пообещал никогда больше не причинять мне боли. В тот раз это были наркотики, как и сейчас. Сегодня ты нарушил обещание. Как мне теперь тебе верить? — Прости… Прошу, — умоляюще произнес Шеннон, глядя Джареду в глаза и сжимая его руку. Он смотрел с такой печалью и жалостью, что Джею хотелось забиться в самый дальний угол и кричать от беспомощности и разрывающего сердце отчаяния. — Господи, Джей, я ненавижу себя. — Ненавидишь? Чем ты думал, вновь ввязываясь в это? Знала бы мама, где ты пропадаешь ночами. Я ничего не говорил, даже когда она переживала, и места себе не находила! Я придумывал столько отмазок, что уже сам стал в них верить. Джаред хрипло кашлял. Горло нещадно першило, но он продолжал говорить, уже чуть тише. — Шеннон, мы должны быть семьёй, а пока я вижу, что с каждым днём ты всё больше и больше отдаляешься от меня. Старший брат опустил взгляд, и Джею вдруг стало жаль его. Жизнь. Жестокая жизнь заставила Шеннона связаться с наркотиками. Но шанс спасти его был, хоть и ничтожный. Главное — удержать брата рядом. Джаред приподнялся, принимая сидячее положение, игнорируя попытки Шенна удержать его у себя на коленях. — Зачем ты сел? Джей не ответил, лишь прижался к брату ближе. Вдохнул запах его одеколона и впервые, за последние несколько часов, ощутил себя в относительной безопасности. Шенн обнял его, стараясь не задеть пострадавшее плечо, и Джаред улыбнулся, когда дыхание брата пощекотало его шею. — Т-ш-ш, успокойся, — шептал Шенн, водя пальцами по правой лопатке Джея. — Я придумаю что-нибудь, съезжу к Саймону и поговорю с ним. Джаред согласно кивнул. — Смотри, а вот и врач приехал, — Шеннон развернул голову брата, придерживая пальцами за подбородок. — Пошли. Не без помощи Шеннона, Джей послушно поднялся на ноги. Дойдя до машины, сел на переднее сиденье, прислонившись здоровым боком к спинке, шипя от вновь вернувшейся боли. Парень в белом халате и с коробкой медикаментов суетился рядом, что-то набирая в шприц и раскладывая салфетки. Распрямив в локте левую руку Джея, он, предварительно продезинфицировав кожу, быстро вколол обезболивающее. — Через пару минут перестанет болеть, — объяснил врач, если его можно было так назвать. Выдернув шприц, он протёр ваткой, смоченной спиртом, место укола, и, достав из чемоданчика эластичный бинт, стал бережно фиксировать пострадавшее плечо. Тут Джаред не смог больше терпеть и, рвано выдохнув, вскрикнул. Врач, сделав последний оборот бинта вокруг груди пациента, пощупал, не сильно ли перетянул руку. Убедившись, что все правильно, стал обрабатывать перекисью ссадины на лице Джареда. — Тебе нужно в больницу, — посоветовал он, прикладывая ватку к разбитой губе парня. — Я бы мог вправить плечо, но не уверен в своём опыте и не хочу ещё больше навредить. Закончив оказывать первую помощь, доктор убирал в аптечку оставшиеся медикаменты и подозвал Шеннона. Джаред ощущал дикую слабость в каждой мышце. В ушах шумело, но даже сквозь этот оркестр он услышал пару фраз из разговора брата с врачом. Шеннон боялся случайно встретиться с кем-то по пути в клинику. — Джей, потерпи ещё немного, — попросил Шенн, вернувшись к брату, и тревожно глядя в его глаза. — Скоро хороший врач вправит твоё плечо и сделает всё необходимое для выздоровления. Джаред пытался сфокусировать взгляд, но это было безуспешно. Всё равно всё плыло перед глазами. Судорожно сжимая ручку стеклоподъёмника, он чувствовал подступающую к горлу тошноту. Ладонь брата медленно легла Джареду на щёку, и он невольно прижался к ней. Для парня было слишком много боли, страха и отчаянья за последние несколько часов. — Прошу тебя, осталось чуть-чуть, — говорил Шеннон. — Пожалуйста.  — Я терплю. Из последних сил, — произнёс Джей, отводя взгляд и закрывая веки. Когда он открыл глаза и посмотрел в окно, автомобиль был на полпути к клинике. Мелькающие дома и деревья по краю трассы слились в одно бесформенное пятно. Тошнота никуда не ушла и теперь только ярче напомнила о себе. Джаред часто дышал, зажмурив глаза и вцепившись руками в подлокотники. — Джей, мы почти на месте. Голос Шеннона доносился будто издалека. Шум в ушах перекрывал остальные звуки. Джею пришлось вновь зажмуриться. Так тошнило чуть меньше.