1
Кэннир не спеша шел по длинным коридорам Твердыни. На душе у юноши было неспокойно. Ему то хотелось прибавить шаг, то развернуться и направиться в другую сторону. Но подвести Тано он не мог. Айанто оказал ему необычайное доверие. Сделав еще несколько шагов, молодой человек остановился: при одной лишь мысли, что ожидает его в небольшой уютной комнате, стало нехорошо. До сего времени жизнь Кэннира баловала. Сбылись самые сокровенные мечты – сам Айанто взял его в ученики, хотя у юноши был всего лишь дар Целителя. Необычайно сильный, если развивать, сказал Тано как-то. Учиться Кэнниру было легко и радостно, в Твердыне у него появилось много добрых друзей. Будущий целитель был уверен в себе и в окружающих. Пока Тано не дал ему поручение - заботиться о странной гостье. Молодой целитель даже допустил бестактность, не сдержав внезапно вырвавшихся слов. - Учитель, но она же девушка, может быть, лучше целительница… - Кэннир оборвал речь, щеки залила краска стыда. - Все в порядке, мальчик, - успокоил его Тано. – Ты прав, сомневаясь… Она так необычна…. Таких созданий я еще никогда не видел… Но ты с ней поладишь. Я это вижу. - Зачем она пришла сюда? - Зачем? Посмотреть, стоит ли меня убивать, - в голосе Учителя послышалась растерянность. - Как она могла?! – Кэннир возмутился. - Легко. Странно лишь то, что она пришла определиться. Обычно приходят с твердым убеждением, - уголок губы наставника слегка дернулся. – Покажи ей все, что она захочет. - Да, Учитель! – как клятву произнес юноша. – Я объясню ей все! - Не надо, - ясные глаза посмотрели ласково. – Пусть сама увидит. И будь с нею добр. Может быть, она устала, может быть, больна… Я не знаю…2
Кэннир шел тогда, ожидая оскорблений, обвинений, угроз и слез. Он ошибся. Его встретили насмешливо прищуренные глаза цвета меда и язвительные речи. Дева была необычайно хороша: бледная чистая кожа, тонкие черты лица, алые губы, большие глаза, ярко-рыжие пышные кудри. В неё, наверно, легко было бы влюбиться, если бы не столь бесцеремонные манеры и ехидные слова. Возможно, все эльфийки таковы, юноша никогда их не видел. Девы и жены эльдар в Аст Ахэ не забредали. Эльфы иногда приходили. Некоторых он видел сам, о других ему рассказывали друзья. Иногда они принимали сторону Владыки, понимая его доброту и благородство. Чаще же предпочитали обвинять во лжи, не желая верить ни глазам, ни ушам своим. Большинство из эльдар смотрели на них, как на чудовищ, но странная дева видела в мастерах, учениках, воинах Аст Ахэ не порождения зла, а нормальных людей. Девушка оказалась любопытна и бесстрашно ходила с ним по крепости. Юноше вначале было очень трудно относиться по-доброму к той, что пришла убивать. Разве так можно?! Но Лиссэ, как её звали, все же сумела расположить его к себе. Молодой человек и сам не заметил, как забыл о её прежних намерениях. Наверно, его тронуло отношение Лиссэ к жителям Твердыни. Она была так внимательна и уважительна. Лишь над ним она вечно насмехалась. Кэннир пережил бы её колкости, если бы дева не задевала Учителя. Он даже поежился, вспомнив один из их разговоров. Тогда его буквально затрясло от негодования. - А что сталось с той несчастной, которой удалось так удачно ободрать вашу опору и достояние? – спросила дева, придвигая к себе поближе блюдо с кедровыми орешками, принесенное им для её белки. Зверушка от подношения отказалась, а вот её хозяйке орехи явно пришлись по вкусу. От вопроса будущий целитель опешил: - Какая несчастная? Кого ободрали? Лиссэ досадливо поморщилась и соизволила пояснить: - Я о той, что вашего Владыку так шикарно пометила! Задохнувшись от возмущения, Кэннир не нашел слов. Как она смеет?!! Как она может так говорить об Учителе?! - Кэн, если ты так долго будешь думать, когда лечишь - больной скончается, не дождавшись помощи. - Никто не посмел бы так поступить с Владыкой! – вскричал будущий целитель. - Так он сам? - деланно удивилась Лиссэ. – Надо же! - Не смей так говорить!– выкрикнул юноша. – Это враги подослали орла! - Кэн, уровень пылкости снизь. Ты же целителем будешь. Уморишь так больного в припадке вдохновения! – хихикнула бессовестная особа. Юноша взял себя в руки. И начал спокойно объяснять: - Мне дед рассказывал, что это был орел. Давно это было. Очень давно, деда еще на свете не было. А сам Учитель об этом не говорит и другим запрещает! А раны так и не заживают, - будущий целитель вздохнул. Он так мечтал исцелить Тано, но чувствовал – не сможет. Только все равно старался лучше учиться - а вдруг… - Неужели ваши об этом ничего не говорили? – тихо спросил Кэннир, понимая, что могли бы там наговорить об Учителе. - Они об этом тоже неохотно вспоминают, - усмехнулась странная эльфийка. – Так значит, вот как его орел пометил! А как Владыка нашего героя прикончил, ты не знаешь случайно? Вспомнив наказ Учителя быть добрым и отвечать на все вопросы девы, юноша терпеливо принялся объяснять: - Мечом убил. В поединке. Тот сам его вызвал. Учитель не хотел никого убивать! - Это все так говорят: не хотел-не хотел, а потом - раз и нету кого-то в живых! – фыркнула Лиссэ и неожиданно серьезно продолжила: - Раз в поединке, то у птицы никаких претензий быть не могло. Не по Чести. Хотя… - она махнула рукой: - Пустые слова! Знаешь, Кен, когда будешь сражаться, бей, не думая о Чести и правилах. Главное – своих спасти! Юноша хотел опять возмутиться, но передумал. Уж очень серьезна она была, и не девой сейчас казалась, а умудренной жизнью женщиной. Мелькнула странная и кощунственная мысль: Лиссэ похожа на Учителя… только чем? Таких слов Тано бы никогда не сказал… Кэннир покачал головой, так и не найдя для себя ответа. К счастью ядовитой и ехидной она была не всегда. Его занятие неожиданно их сблизило – она неплохо понимала в целительстве, только знания были уж слишком своеобразными для представительницы дивного народа. Зачем эльфам знать, как лечить насморк, и ячмень или воспаление вымени у коровы? В лечении ран она понимала, но поверхностно.3
И все же юноша уже не мог представить как раньше жил без общения с этой насмешливой до циничности, резкой до грубости, но такой все понимающей особы. Лиссэ, он чувствовал это сердцем, на самом деле удивительно добра. Приятели и соратники посмеивались над ним: «Смотри, Кэннир, влюбишься!» Но юноша чувствовал: нет, не влюбится и не влюблен. Её дивная краса его совсем не трогала, точнее, он воспринимал её совсем иначе. Лиссэ иногда казалась ему почти другом, своим парнем, а иногда умудренной годами женщиной. В растерянности Кэннир все чаще ловил себя на той дикой мысли, что непонятная эльфийка похожа на Тано. Только Учитель был всегда терпелив, добр и внимателен, а рыжая дева злоязычна и вспыльчива. Но их слова и действия побуждали мыслить, искать и смотреть на вещи с самых неожиданных сторон. Кэннир очень хотел, чтобы Лиссэ поняла, какой замечательный человек их Учитель. Юноша поправил складки своего зеленого одеяния и решительно вошел в покои гостьи. Лиссэ читала книгу, полулежа в кресле и забросив ноги на стол. Таких своеобразных манер юноша еще ни у кого не видел. При его появлении, она лишь кивнула, но позу не изменила. - Мир тебе, Лиссэ, - сказал Кэннир. - И тебе того же, - женщина отложила книгу в сторону. – Чем сегодня меня будешь развлекать, голубчик? Тон был ласково-насмешлив. Молодой человек покраснел, но голос его прозвучал твердо: - О чем ты хотела бы узнать, о том и скажу. - Мое воображение сегодня отправилось на прогулку, поэтому тему ищи сам! - Я… - О, я уже знаю, о чем ты расскажешь! О своем замечательном и неподражаемом! - Тано на самом деле такой! - забыв о просьбе Айанто ничего не доказывать, Кэннир стал убеждать гостью в мудрости и чуткости Тано. - Учитель помнит каждого из нас, Лиссэ,и мы все ему дороги. - Разумеется. Хорошие государи всегда своих верных подданных помнят. А верные подданные всегда дороги! – усмехнулась женщина. - Нет, ты не понимаешь! Он чувствует каждого из нас. Он всегда поможет. - Я же говорю - мудрый государь! - Это не расчет! Зачем ты так?! – горячился молодой человек. - Он отдает гораздо больше, чем мы можем дать! - А получит с процентами! - Лиссэ! Все не так! Понимаешь, он тратит силы, исцеляя тех, кому никто не может помочь. Он помогает соединиться любящим сердцам. Он помогает найти свой путь в жизни каждому! Учитель добр и мудр! - И на завтрак ест овсянку, и чистит зубы перед сном! В общем, идеал всех благородных мужей и жен! – фыркнула дева и, хищно прищурившись, спросила: – А зачем тогда твой такой мудрый и благородный Учитель Сильмариллы спер? - Учитель их не спер! - вскинулся юноша. - Он взял то, что… - Вот я и говорю о том, он взял и спер то, что плохо лежало, - сверкнула белозубой улыбкой женщина. - Лиссэ! - Ну, хорошо, хорошо. Они сами к нему пришли, видать скучно им стало, - согласилась она и спросила ехидно: - Кстати, как его зовут все ж, скажи. А то все Учитель да Учитель. Да и вряд ли убийцей при имянаречении обозвали? Это ж совсем безмозглым быть надо, чтоб так назвать дитенка. Кэннир глубоко вздохнул и стал терпеливо рассказывать о Тано и Твердыне. Юноша надеялся, что теперь-то Лиссэ ему все же поверит.4
- Она еще не соскучилась по дому? – в глазах Учителя светилась улыбка. Он почти никогда не улыбался, ему и говорить-то было тяжело - из ран начинала сочиться кровь, но его удивительные очи всегда выражали все оттенки чувств. - Она говорит, что его у неё нет. Я ей верю, не знаю почему, - молодой целитель спешил и сбивался: – Лиссэ сказала, что её родителей убили какие-то твари. Может быть, орки? - Тебе трудно с ней? - Нет! Не знаю… С ней очень легко, подчас словно с другом. А иногда она мне кажется кем-то вроде строгой наставницы. Она - то мудрая, а то - как девчонка. И еще, она умеет задавать вопросы: не знаешь, что и ответить... - Хорошо, я поговорю с ней как-нибудь сам. - Я не оправдал твоих ожиданий, Учитель? – юноша смутился еще больше. Кэнниру показалось, что он подвёл Лиссэ в чем-то. Молодой человек даже не стал рассказывать о совершенно непонятной зверушке эльфийской девы. Белка была под стать хозяйке: вела себя несвойственно своему виду, пытаясь охотиться на птиц. - Ну, что ты, Кэннир. Ты молодец! Похвала обрадовала юношу, и он ушел счастливым, не заметив, каким растерянным выглядит его Учитель.