«Не клянитесь, никогда не клянитесь…» (с)
1
В Аст Ахэ Повелитель воинов доставил мистрис до порога её комнат и тут же смылся. Мелькора тоже нигде не было видно, зато в покоях все было готово к прибытию гостьи. В гостиной на столике в изящной вазочке стояли мелкие белые цветочки, совсем не свойственные этому времени года. Рядом лежала стопка книг, а в простенке между окнами появилась новая картина - рыжая лисица стояла на заснеженной опушке. Как будто кто-то её давешние мысли в этой комнате подслушал. Лиссэ прошла в спальню и ахнула: на кровати лежало платье – просто восхитительное. Нежнейший шелк, изысканнейшая вышивка серебром, и тот простой покрой, что так всегда ей нравился. Несмотря на строгость и элегантность, от наряда так и веяло теплом. Одна лишь беда – платье было черным. Женщина прикусила губу: черное она не носила. Из принципа. Но рука сама потянулась потрогать столь дивный наряд. - Мир тебе, Лиссэ! – у двери стоял Владыка. Опять бесшумно подкрался. Дейе недовольно дернула плечиком и пропела, склоняясь в поклоне: - Мир и тебе, Мелькор. Дальнейшее её необычайно удивило. Изначальный вдруг склонился перед ней в нижайшем поклоне. - Спасибо тебе! - два коротких слова прозвучали невероятно торжественно и серьезно. - За что?! – поразилась дейе. – За то, что я есть на земле?! - И за это тоже! – он поклонился еще раз. – И за Ириалонну! - Право, не стоит! – пожала плечами мистрис. – Так сложилось. Смогла оказаться в нужном месте и в нужное время. А это, - она покосилась на платье, - существенно-вещественное воплощение твоего спасибо? - Нет, - покачал Мелькор головой. - Гортхауэр сообщил, что очень торопился доставить тебя сюда, и ты не взяла свои платья… Мне не составило труда… А в остальном… Ты можешь просить все, что захочешь. Я твой должник! - О, кошкин хвост! Эк оно звучит дико торжественно! – подняла дейе глаза горе. – А луну с неба снимешь? Или пару звезд средней величины? - Ох, какая же ты еще девчонка! - Вала не рассмеялся, но в глазах у него заплясали смешинки. - На том и стоим! Молодеем, дабы не состариться! А если я твою корону попрошу, отдашь? – хищно прищурилась мистрис. - Не попросишь, Лиссэ! Зачем она тебе? А то вдруг еще и отдам, - он откровенно развлекался. - Да и впрямь, зачем мне такая здоровая дура, еще головку натрет, - пожала плечами Лиссэ. – И что же мне тогда просить, если ничего и не надо? - А то, что надо попроси! Подумай! Дейе задумалась. Знакомая еще по старой школе драконица Книртихеинелиниассе когда-то учила: «Если дракон или Изначальный будет дары предлагать, сразу не говори, что надо. Лучше услугу на потом проси или еще что, но когда нужно будет!» - А можно просто обещание, выполнить одно мое желание, но позже. Дурного простить не буду! – она затеребила выбившуюся из прически прядь. - Хорошо, - легко согласился Владыка и торжественно произнес: – Клянусь выполнить любое твое желание! - Какой же ты все же серьёзный! – восхитилась мистрис. – Аж страшно становится! Ты бы и сам эту деву спас. Кстати, как она? Надеюсь, пару шрамов на лице для украшения ты ей оставил? - Кхм. Давай по порядку. Спасти я Ириалонну не мог, - яркие глазищи стали серьезны и печальны. - Нет у меня таких сил. Выдрать кусок из Арты для меня невыносимо и невозможно. Я только боль мог забрать и убить мог… Но ждал… Чего-то… Только боль забрал… Он закашлялся, скрывая осевший голос, и через минуту продолжил. - С Ириалонной все хорошо. Скоро поправится. Шрамов я ей не оставил. Не украшают они! Никого! - Ты уверен, что она и так запомнит?! - Запомнит! А чем она виновна?! Тем, что дурной человек на пути встретился? Тем, что я не смог распознать и уберечь?! - Конечно! И в том, что пара крокодилов подавилась однажды антилопой, ты тоже виноват! - кивнула дейе. Стремление взять на себя вселенскую ответственность её всегда раздражало. – Ириалонна виновата в том, что свой путь отвергала. Целительница она, а не воин. Судьба такого не прощает. А ты в чем повинен? Был бы близко и сам спас. Мне просто повезло, тем более, без тебя бы все равно не получилось. Если бы она мучилась, то вряд ли бы выжила. Не такая уж я сильная и умелая. - Главное, ты бестолковая, - неожиданно накинулся на неё Владыка. – Сил ты отдала больше, чем нужно. Себя чуть до капельки не выплеснула. Мне только тобой отданное распределить пришлось, ну чуть подправить и добавить, чтоб следов не осталось. Теперь Ириалонна проживет долго, болезней не зная. - Рада за неё! – дейе настороженно посмотрела на внезапно разозлившегося Изначального. - А вот я не рад! Из-за тебя! Гортхауэру следовало сразу же тебя сюда привезти!! И что он рядом с тобой делал столько времени, мне непонятно! Он сам, что, не мог силой поделиться?! - Мелькор сделал к ней шаг. Лиссэ на всякий случай отступила подальше от невесть почему взбесившегося Владыки. Покусает еще: лечись потом от бешенства, а оно так тяжело исцеляется. - Гортхауэр не виноват! – решила она восстановить справедливость. – Он хотел, но я сказала, что у меня несовместимость со здешней силой. Индивидуальная. Почесуха жуткая начинается. - Несовместимость?! Почесуха?! - Изначальный поднял бровь. – Что за бред?! Вот ведь девчонка. Изо всего бы шутовство устроить. - Ага, - покивала она головкой. – Мой учитель часто говорил: «Ты, Анфиса, любую трагедию в фарс превратишь, а из драмы балаган сделаешь!». - Сочувствую! - Спасибо, но я не огорчалась. - Не сомневаюсь. Сочувствую не тебе, а твоему учителю. Привелось же учить такое… Мудрый и терпеливый маг, видно! - Конечно, терпеливый, учитывая, что нас тридцать девять в классе было, - дейе не удержалась от приятных воспоминаний: – Я однажды на экзамене по трансфигурации и аннигиляции стул под ним испарила. Смеху-то было сначала. Зато потом… - Лиссэ горестно вздохнула. - Наказал? - Да! Овощи заставил перебирать. Но "отлично" все равно поставил! - похвалилась она. - А ты бы что сделал? Мелькор задумался: видно, примерял на себя столь непростую ситуацию. Или пытался понять - что же такое трансфигурация и аннигиляция. - Стула подо мной не испаряли, потому - не знаю! – честно признался он. – Да и не только стула. Моим ученикам подобные идеи в голову не приходят, почему–то… - Бедненький ты! - посочувствовала ему мистрис. – Стольких радостей жизни оказался лишен. - Не уверен, что подобные шуточки можно счесть радостью, - сухо отозвался Изначальный и приблизился почти вплотную. - Зря! – фыркнула она и поинтересовалась: - Ты зачем меня так упорно загоняешь в угол? - В угол ты сама себя загнала. Силы твои восстановить хочу! Здесь тебе стоит пользоваться своей магией очень осторожно, а ты никак не хочешь это понять. Мелькор решительно положил руки ей на плечи. Лиссэ хотела было возмутиться, но не успела. Вдруг стало холодно, потом потеплело, глаза заволокла бархатная тьма, звуки погасли, но было не страшно, а покойно. Мистрис показалось, что не руки, а крылья надёжно укрыли её от всех бед на свете. На миг захотелось, чтобы руки-крылья не отпускали её вечно, но всего лишь на миг. Потом Лиссэ опомнилась: себя терять не следовало никогда, а доверяться Мелькору не следовало тем более. Он бы не предал, не обманул, но ему так легко отдать душу... Рядом с ним можно забыть обо всем на свете, он заменит все и станет всем… Только он ведь не будет вечно… Он не будет вечно рядом с теми, для кого стал целым миром, а смогут ли они без него? Как же он этого не понимает?! Неужели ему все равно, что с ними потом будет? Или он просто не может иначе? Или она все себе придумала? Вроде бы предвидение ей всегда давалось с трудом. - Что с тобой? Какие у него все же тревожные глаза! - Со мной хорошо! - ослепительно улыбнулась мистрис. – Спасибо! Всю усталость как водой смыло!2
В этот раз мистрис не скоро покинула Аст Ахэ. Владыка беспокоился - не вернется ли её слабость. Лиссэ, правда, полагала, что Мелькору просто скучно и грустно, а она нужна в качестве собеседницы. Конечно, можно было бы отговориться делами и удрать домой… Она и не поняла, когда стала называть Школу ирхи домом. Вот так и врастаешь в чужую землю, сама того не замечая. Дейе почесала нос и задумалась, почему это она так покорно согласилась задержаться? Во-первых, в дареных платьях хотелось покрасоваться. Их оказалось несколько, и одно было краше другого. Правда, то первое она так и не надела, но остальные были попроще и любимых Лиссэ ярких цветов: красное, оранжевое, ярко-синее и зеленое. Во-вторых, ей очень хотелось помочь двум влюбленным обрести счастье. Их взаимное чувство уже ни для кого не было секретом, но смерть брата встала между ними непреодолимой преградой. Заглянув в глаза смерти, Ириалонна поняла, что не стоило отвергать свой талант Целительницы. Теперь все свое время она делила между занятиями у Мастера Целителя и спасенной когда-то девчушкой. От Ульва барышня старалась держаться подальше, да и сам он стремился покинуть Твердыню, и лишь приказ Владыки удерживал его в крепости. Видно было, что ничем хорошим сие не кончится. - А если ты их обязуешь пожениться? – спросила Лиссэ как-то у Мелькора. - Как я могу?! Это их путь, их выбор! Я не имею права! - вскинулся он. Конечно, он не мог и прав не имел. А вот король одной страны, как помнила мистрис из истории своего мира, однажды отдал спасителю отечества в жены девушку, отца которой оный спаситель когда-то прибил на дуэли. Кстати, те двое тоже любили друг друга и не могли преступить через кровь. Но волю короля верные подданные не отвергают - пришлось им пожениться. А судя по тому, что парочка обзавелась десятью детьми и прожила, почти не разлучаясь, до глубокой старости, они все же не дали восторжествовать прошлому. Дейе решила подумать, что же можно сделать для Ульва и его любимой. А пока проводила время в беседах с Изначальным и его чадом. Как ни странно, эти двое столь близких друг другу создания более непринуждённо общались между собой в присутствии третьего лица. Лиссэ эти разговоры тоже доставляли удовольствие, И Мелькор, и Гортхауэр знали очень много и оказались прекрасными рассказчиками. Еще сбежать из Аст Ахэ мешал Оррик. Кот очень нежно любил Владыку и не слезал с его плеч, дейе догадывалась, что это трепетное чувство со стороны зверя отнюдь не бескорыстно. Изначальный же всерьёз беспокоился о здоровье кошака, но отодрать накрепко вцепившегося Оррика можно было только вместе с мясом. Посему Вала лишь вздыхал, что погубит бедное животное, и кормил его всякими вкусностями. Мистрис откровенно потешалась, наблюдая за столь непростыми отношениями. Гортхауэр тоже обратил внимание на поведение Оррика, но больше всего его заинтересовало полезное воздействие одного отдельно взятого кота на одного отдельно взятого учителя. Лиссэ лишь хихикала над его удивлением. - Оррик такой! Кошки, они все такие! Но здесь обычная кошка не сможет помочь! Точнее, твой Тано её не подпустит. - Почему?- удивился майа. - По кочану! Кошечка может жизни лишиться. - А Оррик? - Оррик волшебный, - фыркала мистрис. – Потому и живет столько. Мелькор тоже интересовался продолжительностью жизни кота. Обычные кошки ведь столько не живут. И даже Орриково потомство не приобрело столь необычных качеств, хотя и жили они больше обычных кошек. - Котика ты тоже от чего-то спасала? Как Ириалонну? – спросил её однажды Владыка. Умный больно! - Спасала! Не жалею! - вскинула Лиссэ голову. – Он у меня почти бессмертным получился. Но его это не беспокоит. Ему очень нравится жить долго и собственная неуязвимость тоже радует. - Понятно! Значит, как Ириалонну! – задумчиво протянул Мелькор и неожиданно накинулся на бедную дейе, аки коршун: - Нельзя из жизни силу брать! Как ты это не понимаешь! Нельзя! - Не кричи! Лучше бы на себя посмотрел! Сам-то откуда черпаешь?! – ответно взвилась дейе. - Из Эа ты не можешь брать, из Арты не хочешь! Ты со мной чем поделился? Силой бегемота? А?! - Я - другое дело! Для меня подобное не страшно – и силы больше, и защищать себя не нужно. - Так тебя Арта защищает?! Или ты мне на уши сено вешаешь? - Нет, меня люди защищают и Твердыня! Сюда никто без моего ведома не пройдёт! И никто со злым умыслом не пройдет: Аст Ахэ не пустит! - Берена с Лютиэнью Твердыня тоже не пропустила? Или легенды нагло врут?! Впрочем, для них это дело обычное, - мистрис прищурилась. - А ты как думаешь?! – Изначальный резко прошелся по комнате. – В неприступную и хорошо охраняемую крепость приходят двое: смертный и дочь майа и эльда. Потом они бредут долгими коридорами в поисках тронного зала. Если ты обратила внимание, то стрелок с указаниями здесь на стенах нет. Так вот по крепости, где обитает множество разного народа, незамеченными бродят двое. Уж о том, что дом Изначального часть его, я и говорить не хочу. - То есть ты их пропустил?! Зачем?! - Так не интересно, - Вала рассмеялся, но как-то не по-доброму. – Ты лучше дальше слушай. Итак, побродив, они все же находят тронный зал, а в оном зале на высоком троне при короне восседает и сам хозяин. То ли их ожидал, то ли так время коротает. Видно, бедняге делать больше нечего, как место свое караулить. Лиссэ фыркнула, вспомнив, что Мелькора на троне при всех регалиях видела за все время всего два раза. Обычно неугомонный Владыка обитал в мастерских, в лазарете, на плацу или в библиотеке. Мелькор не любил быть один, лишь изредка он запирался от всех в своей мрачной келье. А его корона либо лежала на троне, либо висела на его подлокотнике. Лиссэ подозревала, что Берену было проще бы незаметно стырить корону, чем застать на троне Владыку. - Смеешься, Лиссэ? И правильно делаешь. Я знал, что они придут, и ждал их, велев пропустить короткой дорогой. - Хотел подарить сильмарилл? – хмыкнула женщина, свёртываясь клубком в кресле. Рассказ обещал быть долгим. - Ну уж нет. Он был им совсем не нужен! Хотел поговорить! - Но она спела свою снотворную песенку? - Песенку-то она спела, только меня бы и песенка Ирмо вряд ли усыпила. Как бы я им иначе камень отдал? Что бы они решили, протяни я им любезно сильмарилл? - Мда, - нахмурила лоб Лиссэ. – В ужасных и черных замыслах заподозрили… А то и спятили, пытаясь зловредные намерения разгадать… - То-то. Пришлось изображать из себя невесть кого, - Мелькор поморщился, потирая плечо. – Хорошо, хоть Гортхауэр потом помог подняться. - Зачем такие страданья? Дал бы им по шее! Ты же их вначале одаривать не собирался? - Я передумал! - Изначальный поднес руки к вискам. – Говорить с ними было не о чем. Его бы я убедил без неё. Она… Она твердо знала, что я Зло. Вала опустил голову и прошептал: - Как она была похожа… На одну из тех… Тогда двое тоже любили… Но им не досталось счастья… Из-за меня… Не уберег! В ярких глазах блеснула молния. - Берен был горд, он бы никогда не взял в жены любимую, не исполнив условия Тингола. Он бы погиб, тщетно пытаясь добиться камня. А сильмариллу была судьба покинуть эти стены. Не Берен, так другой Избранник… Какая разница – раньше или позже? - Тогда зачем ты послал Кахархота, или он тебя не понял? - Ну, конечно! Натасканный на добычу камней волк, заглатывающий их вместе с руками подобно удаву! Разумеется, он ни в грош меня не ставил! А я забыл ему объяснить! И вообще, Лиссэ, у меня все делают все, что захотят, а я лишь сижу и вздыхаю! - Мелькор, ты сегодня в ударе! Но могу я все-таки утолить свое любопытство? Или тебе слишком противно рассказывать? - Извини, ты не виновата. Мне просто и смешно, и обидно, - уже другим тоном сказал Вала. - Кахархота послал я. Произошедшее - моя ошибка. Я слишком огорчился. Мне показалось тогда, что все напрасно. Люди, они такие необычные. Они совсем другие, чем мы, чем эльдар… Они могут многое! Очень многое! Поверь, Лиссэ, я столько не могу. Но наряду с редкой самоотверженностью в них уживается и подлость, и алчность… Они подчас так много хотят и так редко умеют остановиться. Но они люди, и им принадлежит этот мир. Они смогут сберечь его для себя! В тот миг мне показалось, что я ошибся – ничего не изменить. Даже они не смогут, все вернется на круги Замысла. Эру прав! Было так горько… Склонив голову к плечу, дейе с недоумением спросила: - С чего это ты впал в такую печаль? Или в твою голову проникли особо крупные тараканы? - Тараканы? - удивился Мелькор, но расспрашивать о зловредных насекомых не стал. – Я приказал металлу, отпустить сильмарилл. Камень легко выпал из гнезда. Но одного оказалось мало… Слишком легко достался первый, - смешок был горше полыни. - А ведь руку жгло… Лучше бы всю корону схватил. Но нет. То ли не понял, то ли слишком честный - металл-то мой. Вот они - Люди! Он прикрыл рукой глаза. - А что ты хотел?! – удивилась мистрис, которая ничего странного в этой истории не увидела. Типичная ситуация - бери, пока идёт в руки. Со стороны кресла Изначального донесся лишь вздох. Лишь через несколько минут он продолжил свой рассказ. - Почему-то я решил, что камень возьмет Лютиэнь. Она бы его донесла, а Берен… Он смертный, и он убивал. Ты видела мои руки, а я - Изначальный… Берен бы не дошел до Дориата, сильмарилл убивал его. Когда я это увидел, даже Эстэ не спасла бы его руку… - А почему волк стал нападать на обитателей Дориата? - А он не стал, он вернулся в Твердыню и прожил свой волчий век. Он же не тигр-людоед из южных краев, а Перворожденные не полуголые дикари, вооружённые лишь деревянными копьями, - Мелькор потер лоб. – Отчего умер Берен, я не знаю. Скорее всего, камень оставил свой след. Зачем сильмарилл понадобился Тинголу? Не понимаю! - Да послал он женишка далеко и надолго! – с досадой бросила Лиссэ. - А уж потом от такого счастья в зобу дыханье сперло! На свою голову огреб кучу всякого… - Если бы Тингол камень Мелиан отдал, ничего бы не случилось. Но он пожелал носить его сам. Странно! А сказка красивая получилась! Правда была бы не так романтична! Вала опять задумался, дейе радуясь, что так удачно перевела разговор, решила потихонечку смыться, но не преуспела. - Лиссэ, хватит мне голову морочить! Ты не должна тянуть из себя силы! И творить свое колдовство можешь только при мне или Гортхауэре! Иначе… - Прилетит корова и укусит? - Если и прилетит, то орел! - Мелькор не поддержал шутку. – И не укусит, а утащит на расправу. Твоя волшба слишком необычна, её могут почуять и увидеть тебя. - Ты думаешь, до сих пор не заметили? - мистрис была настроена скептически. – А рядом с тобой меня не увидят! - Не увидят и не поймут. Мне же положено недозволенное и чуждое творить! Исчадие Тьмы! Щеки мистрис заалели от стыда и понимания. Спорить уже расхотелось. Своим колдовством она причиняет зло своему радушному хозяину. И если в Валиноре и впрямь увидели её пляску скелетов или призыв Серого Нечто, то лишь убедились в окончательной испорченности своего собрата. Хотя… Они давно уже в этом убеждены. Если бы можно было их всех уговорить выслушать друг друга и попытаться понять… Мечты! А Мелькор в своем неподражаемом стиле: побеспокоился о душевном равновесии своих «гостей», а о том, что камень смертному опасно в руки брать не подумал. Чудак! В хорошие бы его руки… Опять мечты!..3
Через несколько дней Мелькор вдруг снова спросил её о коте: - Оррик и вправду бессмертен? Кот, висевший наподобие воротника на шее Изначального, приоткрыл глаз и ехидно ухмыльнулся, а мистрис, погрозив ему пальцем, ответила: - Если очень постараться, то на некоторое время его убить можно! Тут еще мэтр Клемент постарался. А мэтр в таких вещах специалист. Так, что котик от лечения твоих хворей, аки дым не расточится. - Ты скучаешь по своему мэтру, - скорее утвердительно, чем вопросительно отметил Вала, отводя с лица длинную седую прядь. Теперь он уже не боялся, что Лиссэ испугает его лицо. Да она как-то уже и не обращала внимания на эти жуткие шрамы. Тем более, что благодаря Оррику они выглядели гораздо лучше. - Скучаю! – кивнула она. – Но руки ломать не буду. Когда-нибудь я смогу туда вернуться. - Понимаю, - грустно отозвался Мелькор. - А жаль, в Валинор мне не попасть!– вдруг посетовала дейе. Вала аж подскочил на месте: - Спаси тебя Эа от такого! Тебе же туда нельзя! - Почему это?! - Потому! – отрезал Изначальный. – Ты из Аст Ахэ, ты из другого мира, ты видела звезды! Что еще добавить?! Он нервно прошёлся по комнате, хромая больше обычного. - Я же не буду сообщать о мирах, звездах и наших хороших отношениях! – лукаво улыбнулась мистрис. - Не будешь?! – Мелькор прищурился. – Не будешь?! Да, кто тебя спрашивать там будет?! Манвэ читает мысли, легче, чем дышит. Варда тоже. Остальные… Намо и Ниенна не выдадут, Ирмо может и промолчать… - А я слышала, что у вас без согласия нельзя? - Нельзя?! Если не согласна, то есть что скрывать, девочка! - А ты читаешь мысли? - Лиссэ заинтересованно посмотрела на него. - Могу, но предпочитаю не делать, - недовольно пробурчал Владыка. – У Манвэ лучше получается. А любую преграду он пробьёт, почувствует и пробьет, - он, словно предугадал её следующий вопрос. - Зачем пробивать?! – пожала она плечами. – Я и сама все открою. Пусть читает на здоровье. Попробуй, почитай меня. - Нет! - Что ты так дергаешься?! Я же не за хвост меня подвесить призываю! - возмутилась мистрис. – Жалко, что ли?! Ну, пожалуйста! Что ты такой вредный?! - Хорошо, - устало произнес Мелькор. Читал он осторожно и бережно, словно мягкой пуховкой касался её мыслей. Лиссэ усмехнулась про себя неожиданному сравнению. Закончив, Вала прикрыл глаза рукой. - О чем только ты не думаешь! Но скрыть ничего не сможешь! - таков был вердикт. - Еще раз попробуй! А то я и не скрывала, - фыркнула дейе. Опять осторожное прикосновение. Недоумение Изначального она так и почувствовала. - Не осторожничай! От меня не убудет! Теперь его нажим был грубее. Изучал её мысли Мелькор долго. - Не понимаю! – растерянно проговорил он. – Совсем другие мысли, и ты совсем другая. Я бы сказал неумная, взбалмошная дева. Родилась и прожила всю жизнь среди нолдор здесь, на Арте. Не понимаю… - Я могу задать нужное направление своим мыслям, - пояснила дейе. – Потом верхний и средний слой будет идти как нужно мне, а до нижнего никто и не подумает добраться, тем более, там эффект зеркала будет мешать. Отличить мои мысли от отражения чужих будет сложно. Она помолчала, глядя на все еще растерянного Владыку. - Я не умею такое объяснять. Я не умею такое делать. Много наших магов тут постаралось, - женщина поморщилась, как от лимона. - Я же одно время выполняла особые поручения. В некоторых мирах опасные и чуждые артефакты искала. А кому нужна лазутчица, чьи мысли любой прочтет?! Правильно, никому. Вот я и обзавелась столь полезным приобретением. Мелькор сжал виски руками. - Понятно, - пробормотал он. И тут же резко потребовал: – Дай мне клятву, что ты никогда не отправишься в Валинор. Никогда. Все равно, туда тебе нельзя!! - Да я просто так сказала про Валинор! - Лиссэ всегда считала, что клятвами разбрасываться не стоит. - А что, туда можно попасть?! Как?! - Никак! – отрезал Изначальный. – Все равно клянись! Мне будет спокойнее. Мистрис фыркнула: - Мелькор, нельзя же быть таким эгоистом. Мне-то спокойнее не будет. - Я жду! - глазищи так и сверкнули. Вздохнув, дейе подняла правую руку и торжественно возгласила: - Клянусь! Я никогда не отправлюсь в Валинор! И тут же ядовито поинтересовалась: - Полегчало?! - Да! Когда Мелькор ушел, мистрис ухмыльнулась. Даже самый отстающий ученик знает, что надо сделать, чтобы клятва оказалась недействительной: всего лишь незаметно сложить пальцы левой руки в один хорошо известный всем разумным существам всех миров жест – и дело в шляпе. То есть – никакая клятва не обременяет вашу душу. Обычно маги требуют, чтобы при принесении клятвы руки были на виду, так сказать, во избежание. Но что поделаешь, если она попала в такой отсталый в некотором отношении мир! То есть делать как раз ничего и не надо – следует наслаждаться открывающимися возможностями. Лиссэ показала язык своему отражению в зеркале.