А коль покажется – игра покатится, Так получу доской по голове! Алькор
1
Тиниар был ошеломлен и раздавлен происходящим. Все, во что он свято верил с самых младых лет, оказалось ложью. Все, перед кем он преклонялся, оказались пустыми и злобными существами. Привычный мир рассыпался в прах окончательно. Он понял замысел своей возлюбленной сестры, он понял, что она видела дальше и глубже его. Стыд за то, что посмел усомниться, за то, что не распознал её мудрой игры, сжигал его душу. Аннифируэль прекрасно знала, каковы на самом деле Могущества Арды. Сейчас и сам Тиниар видел их ярко и отчётливо. Подобная самому совершенному бриллианту в редкой красе своей Варда - такая же холодная и бесчувственная. Могучий воитель Тулкас – не знающий ни чести, ни милосердия. Оромэ – равнодушный и скучающий. Разочарованная, капризная Йаванна. Растерянный, почти забитый Ауле. Великий Манвэ - прекрасный и безжалостный. Он был полон гнева, ревности и… зависти. Кому завидовать Всесильному королю мира? Неужели брошенному перед ним на колени брату? Лишь Феантури были иными. Скорбящая сияла яркой звездочкой на этом сборище пустых и черствых созданий. Она любила и сострадала. Милосердие освещало и душу Эстэ – кроткой супруги Ирмо. Сам Ирмо тоже был добр и участлив. Стремился к справедливости и Намо - Вершитель судеб. Но он, знающий слишком многое, словно был в разладе с самим собою. На остальных смотреть было просто противно, их неземная краса лишь подчеркивала бездушие. В голову Тиниара вдруг пришла страшная мысль: Илуватар и его воля... Разве мог Отец всего сущего требовать уничтожения невинных? Разве мог он желать несправедливой кары для одного из своих созданий? Невозможно! Но не может же Манвэ так бесстыдно лгать? И почему же Илуватар не покарает его? Неужели и он совсем не милосерден? Тогда зачем он сотворил этот мир? Зачем? Чтобы его населяли лишь покорные его воле существа? Но тогда кто послал в Эндорэ Аннисилмэриэль? Или он просто не понимает Замысла Илуватара? Или есть на свете другие силы, которые, сжалившись над несчастным миром, решили осветить его Светом Истинным?2
Пока все шло даже лучше, чем ожидалось. Феантури твердо решили защищать Мелькора, Йаванна с наслаждением припоминала прошлые обиды, Несса заботилась о своем супруге, Оромэ начал отпускать плоские шуточки. Ульмо, судя по виду, жаждал испариться. Царственная чета пребывала в замешательстве и наверняка подсчитывала сторонников. Остальные тихо молчали. Ученица Сулимо в растерянности стояла за его троном. Такого безобразия она явно никогда не видывала. - Что ж! – Манвэ гордо вскинул голову. Он понимал, что в Светлых чертогах назревает бунт, и решил его не допустить. – Во имя справедливости и милосердия мы отложим разбирательство, чтобы дать нашему погрязшему во Тьме брату восстановить силы. Расчетливый Сулимо решил отложить дело в самую глубокую могилу. Разумно: страсти улягутся, а там, глядишь, и можно втихую все по-своему провернуть! Вот ведь гад! Но ничего, она никому ничего забыть не даст. Дейе изо всех сил старалась сохранять на лице благоговейное выражение. С каждой минутой притворяться становилось все труднее. - Больше никаких разбирательств, Манвэ! – прервала Короля Арды Ниэнна. – И наш брат ни в чем не погряз! Он лишь нуждается в исцелении и участии! По лицу Варды скользнула тень неудовольствия. Лиссэ даже ей посочувствовала: ведь после этого заседания, еще супруга успокаивать придется. - Хорошо! Этот разговор мы продолжим. Потом! – почти прошипел Сулимо. – И мы снова обратимся к нашему Отцу. Но позже! Сейчас нам следует подумать, как помочь страждущим эльдар. Ведь недаром эти прелестные дети предстали пред нашими очами. Его супруга царственно кивнула. - Но наш брат, он ведь тоже страдает! – вмешалась Эстэ. - Нашего брата мы временно поручим, - Король Арды обвел недовольным взглядом присутствующих. – Временно поручим… - Вспомни о моей просьбе, брат! - шагнул вперёд Ирмо – Мы с Эстэ позаботимся о Мелькоре в садах Лориена. - Заботу о нашем заблудшем брате мы поручим этим эльдар, сохранившим и в самом сердце Тьмы чистоту и непорочность, - неожиданно для всех вынес свой вердикт Манвэ. - То есть прелестной Аннифируэль, её брату и мужественно преодолевшему все препятствия на пути в Валинор Эарендилу! Валар растерялись, Тиниар захлопал глазами, Лиссэ потупила взор и прошептала: - Мы постараемся оправдать столь великое доверие, о Светлый Владыка! Вот и доверили коту крынку сметаны! Уж они-то точно оправдают доверие! Лишь бы Манвэ не передумал. А на Эарендила Тиниара натравим. Братец ему последние мозги разговорами о Свете вынесет. Только радоваться еще рано. - А если Мелькор лживым языком совратит их с истинного пути?! Если он заставит их увидеть то, чего нет на свете? - забеспокоилась Варда. - В истории с сильмариллами я вижу волю Илуватара. Эти дети вернули нам камни, они были перенесены в Валинор силой света. Я уверен в них. - Ты подвергаешь их опасности. Мелькор не пощадит никого ради своих темных целей! Мистрис еле сдержалась: чтоб эту Звездную лихоманка одолела! Что же предпримет Манвэ? - Да, ты права, - задумчиво проговорил Сулимо. – Мелькор говорит много лишнего и видит много лишнего… - Да он вообще молчит! – фыркнула Йаванна. – И даже ни на кого не смотрит. - Варда, что он тебе сделал?! – воскликнула Ниэнна. Элентари гордо вскинула голову: - Мне?! О чем ты? - У столь страстной нелюбви должна быть весомая причина, - многозначительно произнес Намо. - Я лишь беспокоюсь о других! - Как неожиданно! – деланно восхитилась Кементари. - Хватит! – выкрикнул Манвэ. Король Арды обвел всех тяжелым взглядом. В синих глазах плескался гнев. Досада и ненависть ясно читались на его лице. Сейчас он даже не старался скрыть свои чувства. В таком состоянии только сорняки корчевать и дрова рубить. Но Властелину мира невместно такими делами заниматься, значит, полетят не сорняки, а головы. Сулимо гневно посмотрел на Лиссэ, мистрис ответила ему полным восхищения и одобрения взором. Манвэ перевел взгляд на Тиниара. Сейчас Владыка ветров, как никогда был похож на своих огромных птичек. И так же, как и они, высматривал жертву. Недобрый взгляд задержался на Мелькоре. Варда успокаивающе погладила супруга по руке. - Они устояли там, устоят и здесь. Заодно и посмотрим - так ли невиновен наш брат! И мы не оставим наших детей одних… - голос Сулимо прозвучал спокойно, а взгляд оставался все таким же ищущим и хищным. - Полагаю, Ауле сможет выделить подходящую пещеру для нашего брата, - в голосе прорезалась издевка, - а также позаботится о его… сопровождающих. Вала Кузнец вздрогнул. - Я жду! – синие очи Короля уставились на него. - Может, лучше в Мандос,- промямлил супруг Йаванны. - Пожалуйста, у меня тихо и спокойно. Да и без разрешения никто не войдет! - радушно предложил свои Чертоги Намо. - Можно и ко мне! Я совсем одна. И буду лишь рада гостям, - Ниэнна даже улыбнулась. - Не отказывайся, дорогой, - прощебетала Кементари. – Цепи ты уже ковал, а теперь пойдешь дальше… Ауле побледнел: - Я… не буду… Лучше пусть Намо… Ему привычно… В воздухе отчетливо повеяло грозой и надвигающимся ураганом. Какого Хмарыша?! Вот ведь придурок! Желание проклясть стало просто непереносимым. - Ты что? – голос Манвэ был тих, но в нем чудились громовые раскаты. - Отказываешься?!3
- Нет, мы не отказываемся, - вперёд скользнул красивый черноволосый майа в цветах Ауле. – Мы счастливы исполнить повеление Короля Арды. Мы оправдаем оказанное нам доверие. Его черные глаза странно блеснули, а очи Манвэ потемнели еще больше. Он с силой сжал подлокотники, забыв об ожогах. Дернулся, закусил губу и вперил орлиный взор в стоящего перед ним ученика Кузнеца. Усмешка из хищной вдруг стала довольной. - Курумо! Что я могу тебе доверить? Тебе, сотворенному Отступником! Некогда ты своевольно покинул Аман, а потом вернулся! Принесенные тобой сведения, по мнению некоторых наших братьев и сестер, заставили нас совершить несправедливость! – не без ехидства произнес Сулимо. Курумо поежился и отступил. Раздраженному болью в руках, бесконечными спорами и почти открытым бунтом, Манвэ хотелось на ком-то отыграться. К старшему брату он испытывал весьма сложные чувства: ревность, желание причинить боль и самоутвердиться превосходили все мыслимые пределы. Ему, безусловно, доставило бы удовольствие сломать его, заставить подчиниться. Хотя на какой-то миг Лиссэ показалось, что здесь таится что-то еще, очень старательно скрываемое. Страх?! Но перед кем? Перед поверженным Врагом? Или перед кем-то еще? - Брат мой, - Манвэ перевел взгляд на Мелькора. - Ты сможешь убедиться еще раз, что справедливость наша относится ко всем… - Не теряй время, - нарушил наконец-то молчание Черный Вала.– Я уже достаточно убежден. Он с трудом поднялся с колен. Стоявший рядом Ирмо поддержал его за локоть. Глаза Сулимо нехорошо блеснули. Он сейчас очень походил на злого мальчишку, предвкушавшего знатную забаву. – Время, потраченное на восстановление справедливости, не может быть потерянным. Пусть лживый предатель понесет ту же кару, что и погибшие по его вине! Мистрис мысленно простонала: какого Хмарыша? Что за бред! - Мы сами принимали решение! Курумо-то при чем? - возмутился Намо. - Манвэ, это жестоко и бессмысленно! – простерла к нему руки Ниэнна. - Неужели так хочется кого-то прибить? – сухо бросила Йаванна. – Пора бы научиться сдерживаться! - Курумо действовал по воле нашего Отца! – вмешалась Варда. - Не трогай его! Я все сделаю! Все! - рухнул на колени Ауле. – Пощади! Он мой лучший ученик! - Зачем это?! Ведь их не вернуть, - голос Мелькора прозвучал хрипло, словно ему было трудно говорить. – Зачем карать Ауле? Оставь ему ученика! Мистрис поразилась, как измученно звучит его голос, как лихорадочно горят глаза. Предстоящее зрелище его просто убьет. - С чего это ты, Мелькор, решил об Ауле позаботиться? Или забыл, кто сковал твою цепь и надел на тебя оковы? - прищурился Король Арды. - Я ничего не забыл, - Черный Вала выпрямился и теперь смотрел прямо в лицо младшему брату. – И я очень хорошо помню, как тщетно умолял о пощаде для своих учеников, отрекаясь от самого себя. Я все помню, Манвэ! И никому такого не желаю! Сулимо отвел взгляд. Сейчас Мелькор уже не выглядел измученным. От него веяло какой-то странной силой. - А может быть, твой майа все же дорог тебе? - почти сочувственно проговорил Владыка Ветров, стараясь не встречаться с братом глазами. - Справедливость выше наших чувств. - Ты ошибаешься, Манвэ, - равнодушно бросил Мелькор. – Курумо для меня не существует. Он всего лишь моя ошибка! Она дорого мне стоила, но месть её не исправит. Курумо успешно сыграл свою роль, пытаясь войти ко мне в доверие… Но мое сердце всегда было глухо к нему… Мне все равно, что с ним будет. В голосе Черного Валы звучало легкое презрение. Столь же брезгливо равнодушен был и его взгляд, скользнувший по ученику Кузнеца. Лиссэ даже восхитилась: в таком состоянии и так убедительно сыграть! Сулимо, жадно всматривающийся в лицо брата, ему поверил. Варда промолчала. - Справедливости в таком деянии не будет! - заявил Намо. – Оставь Курумо его наставнику! – Да и Мелькору вредно будет такое зрелище, - вмешался Ирмо. - Казнь, кровь - это так ужасно! – пролепетала Вана, сжавшись в комочек на своем золоченом троне. - Врезать пару раз посильнее, если уж он виноват и пусть дальше трудится! – выразил свое мнение Тулкас. - Не надо больше никого убивать, брат! - воскликнули хором Йаванна, Ниэнна и Эстэ. - Курумо всегда верой и правдой служил нам! – заявила Варда.4
Манвэ погрузился в думу. Ведь если Сотворенный настолько безразличен Сотворившему, то казнить его неинтересно. Да и впрямь не стоит обижать Кузнеца. - Я все сделаю как нужно, Манвэ, - взмолился снова Ауле. – Только не трогай Курумо. Он часть меня. Сулимо поморщился и махнул рукой. Все с облегчением выдохнули. Все, кроме одного. Злосчастный майа никого не видел и не слышал, кроме Мелькора. Его лицо было белее снега, а глаза горели, что уголья в печи. Как и оскорбленная любовь. Курумо поверил словам, он поверил тону и взгляду. Он ничего не понял. Его мастерски выводили из-под удара, а он ничего не понял. Ненависть не слышит, ненависть не видит, ненависть не рассуждает. - Я знал, о Великий, что всего лишь пыль под твоими ногами! – воскликнул он. – Я недостоин быть учеником Такого Учителя. Да, ты воистину велик! Ты, приведший к гибели всех своих учеников! Ты даже не сумел защитить их, любивших тебя и веривших тебе! Да, я был тебе не нужен. Ты отшвырнул меня, как ветошь. Да, я - калека, неспособный творить, но Ты создал меня таким. Ты! Ты сам не способен любить! Ты можешь лишь предавать и губить. Мне не сравниться с Артано, я знаю! Он – лучший, но и его ты предал! И его ты отшвырнул как ненужную тряпку. Ты бросил его одного! Ты губишь все, к чему прикасаешься! В голосе Курумо слышались издевка и отчаяние. А Мелькор все так же равнодушно смотрел в сторону. - Ненавижу тебя! У тебя больше никогда не будет учеников! – выкрикнул майа и, выхватив кинжал, бросился на Сотворившего. Вряд ли сейчас Курумо понимал, чего он хочет добиться – ненависть не рассуждает. Вряд ли он рассчитывал убить Изначального – ненависть затмевает разум. Сотворенный был готов на все, лишь бы причинить боль Сотворившему. Лиссэ всегда считала: дети не должны поднимать руку на родителей своих. Пусть Мелькор не может умереть, только все равно сейчас произойдет нечто непоправимое – что-то умрет в самом Курумо. Сотая доля секунды – подумать, сотая доля секунды - сделать шаг навстречу обезумевшему от отчаяния майа. Время замедлилось, став тягучим, словно патока. Из роли выходить нельзя. Она успела понять и это. Она успела воскликнуть: - Волю Короля Арды нарушать нельзя! – и протянула руку, чтобы перехватить кинжал. Курумо был сильнее, но дейе смогла бы не дать ему ударить. Под ногу попало нечто круглое и скользкое. Женщина попыталась сохранить равновесие, взмахнула руками и покачнулась. Кинжал ученика Ауле вонзился ей точно в грудь. - Я не хотел! - услышала она сдавленный вскрик. Боли Лиссэ не почувствовала, лишь стало вдруг холодно, мир качнулся и поплыл сиреневатой дымкой, сквозь которую она увидела звезды. Звезды расплывались, звезды мерцали. Лиссэ поняла вдруг, что не сказала самого главного. Но смогла лишь улыбнуться, а потом звезды скрыла бархатная чернота.5
Тиниар не мог поверить глазам своим. Он смотрел на неподвижное лицо сестры и не верил – она не могла умереть. Это невозможно! Она жива! Где-то… О, как он был глуп, мелок и ничтожен! Он предавался раскаянию, он страдал из-за рухнувших основ его мироздания. И не смог защитить Её – сестру свою. Даже истерзанный болью, еле державшийся на ногах Мелькор оказался быстрее. Но и он опоздал. Его искалеченные руки лишь подхватили тело Аннисилмэриэль. Даже Целительница Эстэ уже ничем не могла помочь. Эстэ, Ниенна, Ирмо стояли рядом с мужчиной в черном, державшим на руках хрупкую рыжеволосую женщину. А Тиниар не мог заставить себя подойти ближе. Он не мог даже шелохнуться. Звуки таяли в окутавшем все тумане, предметы расплывались. Он даже не мог покарать убийцу возлюбленной сестры своей. Нолдо лишь услышал его сдавленный крик: «Я не хотел её убивать!» И увидел Манвэ, сорвавшегося с трона и с невероятной силой отшвырнувшего подлого убийцу к стене. Тело Курумо изломанной куклой сползло на мраморный пол. Вала Кузнец бросился к ученику. Вокруг что-то говорили, о чем-то спорили, а Тиниар стоял и смотрел на застывшее лицо – такое родное и такое далекое. Он её потерял. Навсегда. Нет! Она не может умереть! Нет! Мгрыха считала, что Аннисилмэриэль пришла со звезд. Наверно, так и есть, ибо нигде в этом мире не могла родиться столь светлая и теплая душа. Значит, сестра ушла к звездам. Значит, он выполнит её волю и освободит Мелькора! Теперь ему есть для чего жить. А умереть он всегда успеет. Тиниар провел рукой по глазам и решительно направился к Манвэ, но его опередил Ауле. - Манвэ, зачем ты так с Курумо? Он же не хотел! Король Арды поморщился. Кузнец, не заметив это, продолжил: - Я помогу ему воплотиться? - От учеников Ауле лишь один вред, - проворковала Йаванна, незаметно подошедшая к ним. - Взять хотя бы этого выскочку Феанора. Да и всех этих нолдор, оказавшихся на редкость неблагодарными созданиями. А этот злосчастный Курумо! Я всегда говорила, что ему нельзя доверять. Но кто меня слушал?! Валиэ печально вздохнула. Белая кошка на её плече одобрительно мявкнула. - Прекрати! – рявкнул вдруг Ауле. - Ты бы лучше про своих учениц вспомнила! - А что с ними не так? - удивленно подняла бровь Кементари. - Обе бросили тебя и сбежали отсюда. Одна, вообще, встала на путь… - Моих девочек вела любовь, - перебила его Йаванна и мечтательно вздохнула: - Любовь – удивительное и всепоглощающее чувство. А вот Курумо был полон ненависти и злобы. Это так грустно! - Оставь его в покое! – гневно уставился Кузнец на супругу. – Ему досталось и без тебя! Курумо всегда был против Отступника, а твоя ученица встала на его сторону! - Моя ученица – слишком впечатлительна! – отрезала Дарящая Жизнь. – А тонко чувствующему созданию тяжко жить на свете. Твои же ученики способны лишь убивать… - Да когда же ты заткнешься?! – взвыл Ауле. - Никогда! – гордо сообщила ему супруга. – И не ори на меня! Не то.. - Йаванна, ты бы лучше помолчала! - повысил голос Сулимо. - Не кричи на мою жену! – Вала Кузнец строго посмотрел на Короля Арды. – Я сам с ней разберусь! Вот помогу Курумо, и мы поговорим! - Твоему Курумо в Мандосе самое место! - вынес вердикт Манвэ. - Он не виноват! Случайно получилось! - Он не имел никакого права выхватывать кинжал! - влезла в разговор Варда. – Убийство – это не шутка! - Да не хотел он эту девчонку убивать! Просто эти камни проклятые… - Что?! – Элентари аж подскочила. Йаванна возвела очи горе. - Полагаю, наш брат уже оправдан! Манвэ, я забираю его в свои Чертоги! – поставил Ирмо в известность Короля Арды. Владыка Ветров ничего не ответил, лишь глаза у него стали совсем черными. Тиниар подумал, что сейчас лучше к нему не подходить. В конце концов, Ирмо их в обиду не даст, а там можно будет перетянуть на свою сторону и его, и Эарендила. Кузнец, не обращая внимания на окружающих, подошел к телу ученика и склонился над ним. Кементари окинула взглядом зал и обратилась к Манвэ: - Манвэ, я заберу свою ученицу. Она мне нужна, и просто неприлично, что девочка до сих пор связана. Тиниар проследил за её взором и увидел несколько майар в окружении стражи. Среди них выделялась тоненькая девушка в зеленом. Она поразительно напоминала поникший под ветром лист. Дарительница жизни тем временем продолжила: - И сильмариллы… - Что сильмариллы? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, вопросил Сулимо. - А то! – фыркнула, ничуть не испуганная его тоном, женщина. – Они валяются у твоих ног. Еще поскользнёшься и прибьешь кого-нибудь… нечаянно. К тому же - это неуважение ко мне. Ведь в них свет моих несчастных Деревьев! - И ты уверена, что сможешь их взять?! – Манвэ невольно потер ладонь. - Их возьмет Весенний Лист. В отличие от нас и Курумо, она никого не убивала! Побледнев, Владыка Ветров посмотрел вниз. Камни и впрямь лежали у его ног, загадочно посверкивая. Манвэ бросил взгляд на старшего брата, державшего на руках тело Аннисильмэриэль, и злобно со всей силы ударил по ним ногой: - Пропади они пропадом! Удар получился отменным: камни взмыли куда-то вверх, сверкнули и исчезли. Их словно ветром сдуло. - Прекрасный удар, Сулимо! - хихикнул Оромэ. - Манвэ! – бросилась к нему Варда. – Что ты наделал?! Где они? - Да хоть на дне морском, хоть в пекле огненном! – ответил взбешенный Король. - Сильмариллы должны хранить Арду! А теперь?! - возмутилась Элентари. - Можно, мы вернемся в Эндорэ и отыщем их, - осторожно влез в беседу Могуществ Тиниар. Нолдо решил, что под шумок они сумеют скрыться. – Мы сумеем! И сестра хотела бы быть похороненной в Эндорэ… - Кем она была для Отступника? - Сулимо так и впился взглядом в его лицо. Тиниар, никогда не умевший лгать, ответил честно: - Она - Свет! - И он дороже сильмариллов? Ответить нолдо не успел, вмешалась Йаванна. - Ты, конечно, молодец, Манвэ! Так ловко лишил меня моих камней! Я всегда знала, как ты ко мне относишься! – Кементари гордо вскинула голову. – Я тоже отправляюсь в Эндорэ вместе с ученицей. Должна же я знать, что там исказил Мелькор. - Ты не можешь покинуть Валинор! – рявкнул Манвэ. Тиниару показалось, что он сейчас ударит женщину. - Да? - прекрасные очи Валиэ сверкнули ярко-зеленым. - И кто мне помешает? Уж не ты ли? - Сильмариллы нужно найти! – твёрдо сказала Варда, неодобрительно глядя на супруга. - Это мне решать! – Сулимо возмутился. – Я пока еще король Арды! - Но ты забыл о ней! Вот так и начинаются всякие отступления от Замысла! – глубокомысленно заявила Йаванна. – С неумения сдерживать свои порывы! И как же хорошо, что Отступником стал Мелькор, а не ты. Иначе никакой Арды уже не было бы! - Так мы пошли? - робко спросил Тиниар, дожидаясь хотя бы кивка Сулимо. Тогда можно будет с чистой совестью сослаться на приказание самого Короля мира. - Манвэ, что с тобой?! – вскричала Варда.- Мы должны помнить о Замысле! Мы должны подумать об Арде! - Проваливайте!! Все! Куда угодно! И пусть эту Арду хоть сдует, хоть смоет! – кажется, Владыка ветров потерял контроль над своей стихией. Его понесло, будто ураганом. - Да хоть ветром на части разлом… - Замолчи! - почти одновременно выкрикнули Мелькор и Варда. Король Арды застыл, закусив губу. В его синих глазах ясно читалось недоумение: как это так получилось? Где-то вдали потемнело небо, закружились черные воронки смерчей, вскипели, поднимаясь до неба волны. Вскрикнула тоненькая девушка в зеленом, стоящая со связанными руками. Ахнула Йаванна. - О нет! – простонала Вана. Сбивчиво заговорили остальные. Зашипела белая кошка. - Мои келвар! Мои олвар! – Кементари, заклинанием избавив ученицу от пут, взяла её за руку и потащила прочь из зала. За ними буквально утек Ульмо. Мелькор, передав Аннисилмэриэль Намо, сделал шаг в сторону выхода и пошатнулся. Тиниар бросился к нему и подставил плечо. Изначальный почти повис на нем, и они двинулись прочь за уже выскочившими из зала валар. Остановить их никто и не подумал. Манвэ и сам устремился за ними, быстро сказав супруге на прощание: - Ты остаешься! Прости меня! - Нет! – вскричала Звездная Валиэ – Нет, Манвэ я с тобой! Вместе с ней выбежали и остальные.