И мне до тебя, где бы я ни была, Дотронуться сердцем не трудно. Р. Рождественский
1
Потолок медленно вращался – утомительное зрелище. Безукоризненный потолок с изящной лепниной не должен кружиться. Впрочем, любой потолок должен быть неподвижным. Может быть, она на корабле, но тогда потолок должен качаться, а не кружиться. Какая мерзость этот нелепый потолок! А ведь он ей знаком. Лиссэ опять закрыла глаза, всего на минуточку. Когда она раскрыла их снова, потолок, видимо и сам уставший от кружения, застыл. Надолго ли? Мистрис перевела взгляд на стены – возможно, хоть они устойчивы? Стены её ожидания оправдали: они не кружились, не качались - и это было прекрасно. Обтянутые зеленым шелком с изящным серебристым геометрическим узором, стены тоже были знакомы. Знакома была и изысканная статуэтка кошки из обсидиана, и вазочка с лиловыми хризантемами, и кипейно-белая скатерть с серебряными кружевами. - Как же вы разочаровали меня, госпожа Лисицына! – лениво произнес знакомый бархатистый голос. – Позволить себя убить! Дейе Лиссуаль, вы теряете квалификацию. Печально! Лиссэ с опаской повернула голову и встретилась с чуть насмешливым взглядом больших темно-зеленых глаз. Необычайно зеленые глаза, разлет темных бровей, изогнутые ресницы - такие длинные и пушистые, что любая барышня отдаст за подобные несколько лет жизни. Бледное лицо, точеные черты, твердые, четко очерченные губы. Черные локоны, как всегда, безукоризненно уложены и блестящей волной падают на плечи. Мэтр Клемент! Как же она соскучилась! Длинные изящные пальцы, унизанные перстнями, протянули ей бокал с чем-то пряным. Другая рука – тонкая, но удивительно сильная, приподняла бережно её за плечи. В этом весь магистр – насмешливый и заботливый, изысканный и опасный, как старинная шпага, которая хоть и изукрашена каменьями и резьбой, но клинок её остер и неумолим. - Вы так обеспокоили меня, моя радость! – продолжал укорять её магистр. - Неужели?! - дейе чуть приподняла бровь. – Несгибаемый и неумолимый мэтр был обеспокоен? - И мне человеческое не чуждо, моя рыженькая Лис! – улыбнулся он. – Но все обошлось. Все получилось безукоризненно. К тому же, сославшись на проблемы с преподавательским составом, я смог покинуть наискушнейшее заседание межмирового магсовета. - Как всегда все пошло вам лишь на благо! – рассмеялась мистрис и попыталась подняться. - Нет уж, полежите немного! – мэтр мягко надавил ей на плечи, вынуждая опуститься на подушки. - Но со мной все хорошо? – с легкой тревогой спросила она. Лиссэ чувствовала себя превосходно и не могла понять, почему Клемент так о ней заботится. - Конечно, хорошо! – кивнул он. – Но спешить не стоит. Успеете еще набегаться. Вас ждет много интересного, Лис. Новый набор в младшую группу. Свадьба Сиренэ… - Так она уломала нашего почтенного гнома или?! – воскликнула мистрис оживленно. - Или! Он её уломал! Теперь твоя верная подруга ждет тебя! Видите ли, ей нужна всего лишь одна подружка невесты, но непременно ты! – усмехнулся Клемент, усаживаясь рядом на край дивана. - А наидостойнейший господин Сийфиэльн? Как он перенес известие о том, что дочь станет женой гнома? – глаза Лиссэ заблестели в предвкушении интересного рассказа. - О! – поднял глаза к потолку магистр. – Он был вне себя. Чуть не устроил дома потоп, но, к счастью, сородичи его остановили. Обещал проклясть дочь, но я ответил, что это невозможно и опасно: преподавателей нашей Школы проклинать нельзя - проклятия возвращаются к неосторожным и самонадеянным. Но он долго бесновался… Родители почтенного гнома тоже не были счастливы предстоящей женитьбой сына на сильфиде. Отец даже сломал кирку. Но сейчас все смирились и ждут свадьбы с нетерпением. Ведь и те, и другие сходятся на том, что дети должны появляться лишь в законном браке. Невеста уже на четвертом месяце, а свадьбы все нет и нет. Так что ты вовремя. - О, Вседержитель! - рассмеялась мистрис. – Весело у вас тут! - Это еще цветочки, о ягодках расскажу потом, но для тебя там нет ничего плохого. - Но я не смогу остаться на свадьбу, - обеспокоенно произнесла Лиссэ. – Мне надо… - Неужели ты все еще не отдохнула? - удивился Клемент. - Два года отпуска, мне кажется, должно было хватить, или ты слишком обленилась? - Я там оставила в такой момент… - дейе сжала виски руками. – Что они там с ним сделают?! Ведь замучают… - Прошу по порядку, - строго произнес мэтр. – Что с тобой произошло? В мир ты попала престранный, но я давно мог бы тебя вытащить, если бы не чувствовал – ты не хочешь уходить! - Ох, Клем, это здесь прошло два года, а там… Там почти столетие. А теперь я ушла, бросила Мелькора в самом опасном месте! А он такой… Клем, он такой неприкаянный! Они там все неплохие, но не понимают… Понимаешь? - женщина бросила отчаянный взгляд на своего друга. Лиссэ вспомнила все, что было в том мире. Что же он теперь сделает, её Изначальный, когда она умерла у него на руках? Поймет ли, что для неё смерти нет? Поймет ли, что она вернулась к себе? Она часто намекала на это, но никогда не говорила прямо. И что будет с бедным братишкой без неё? Как же не вовремя! Проклятый Курумо! А её сероглазый Волк? Ведь она обещала вернуться! - Клем, я обещала вернуться! - Но не сразу же! – мужчина прошелся по комнате. – Лиссэ, ты же знаешь, пункт восемнадцатый параграфа седьмого статьи пятой Межмировых правил о путешествии в другие миры гласит: «В случае смерти, произошедшей в другом мире, вернуться в него обратно можно лишь после разрешения Магсовета и не ранее, чем пройдет смена двух поколений». - Могут же быть исключения! Из правил всегда бывают исключения! – возразила мистрис. – И кому как не тебе знать об этом. - Знать – одно, а делать другое! – покачал головой мэтр Клемент. – Рассказывай, а потом будем решать. Он опять уселся рядом и, забросив ногу на ногу, чуть откинул голову назад. Лиссэ поморщилась: когда Клемент в таком настроении, остается лишь выполнять его требования. Рассказывать все не хотелось до боли. Но мэтру она доверяла – всегда и во всем. Доверилась и сейчас. Отобрав воспоминания, она просто отправила ему свои мысли. Магистр поморщился – наверно, она была слишком эмоциональна. Думал он долго, даже не пощадил безукоризненно уложенные волосы, запустив в них обе руки. Впрочем, прическе это не слишком повредило. Мистрис всегда завидовала способности мэтра выглядеть при любых обстоятельствах безукоризненно. - Понятно! – он опять заходил по комнате. - Отправить тебя туда сейчас не получится. Время там идет иначе, и потом этот мир закрыт. Туда так легко не сунешься, да и кончилась уже та история. Хорошо ли, плохо ли, но закончилась. И твое воскрешение ничего не изменит. К тому же, еще есть один очень интересный момент, из-за которого тебе лучше остаться здесь. - Какой еще момент?! – вскинулась мистрис. - Приятный, не волнуйся. Но о нем потом, - отмахнулся он. Лиссэ решила, что Клемент имеет в виду нечто, связанное со Школой. - Итак, - продолжил магистр таким тоном, словно читал лекцию. – Сейчас первое, что необходимо - это успокоить тебя, выяснив, что там с твоими… знакомцами. Ты ведь там Оррика оставила? Зеленые глазищи пристально уставились на неё. Некоторые с непривычки пугались столь яркого и пристального взгляда, но Лиссэ давно знала мэтра, да и испугать её было трудно. - Оставила! – кивнула она. – Вот и котика надо бы забрать, а то он один там без меня, бедняжечка. - Ты его ведь тому сероглазому и черноволосому поручила? Мистрис кивнула, а Клемент продолжил спрашивать: - А к остальным твоим он как относился? - Нормально! У Мелькора на плече часто сидел, Мгрыха его часто на руках таскала, а Тиниар иногда гладил. - Значит, он чувствует их всех? Отрадно, - мэтр вышел из комнаты. Вернулся он достаточно быстро с большой шкатулкой черного дерева в руках. Снял со стола скатерть, и застелил его большим темно-зеленым платком. Потом достал небольшое зеркало в затейливой серебряной оправе и, тщательно протерев, положил на зеленую ткань. К зеркалу добавилась чаша, выточенная из цельного малахита. Налив в неё воды, мэтр извлек из небольшого мешочка щепотку каких-то трав и бросил в воду. - Кот ведь часть тебя? – полуутвердительно-полувопросительно сказал мужчина, вынимая еще из одного мешочка черный волос, явно не человеческий. - Конечно, Клем! Сам же помогал настроить нам связь! - мистрис с любопытством наблюдала за его приготовлениями. Обычно мэтр такими зрелищами никого не радовал, заклинания Клемент творил усилием мысли, и от своих коллег и учеников требовал того же. А теперь вот ингредиенты разложил. Значит, что-то уж слишком чудное будет! Магистр продолжил удивлять. Стол он придвинул к дивану и, усевшись рядом с Лиссэ, приказал: - Подумай о них и Оррике! Хорошенько подумай! На кончиках изящных пальцев появилась искра, кошачий волос загорелся и был брошен в чашу с водой. Вопреки всем ожиданиям, огонь не погас, а заплясал по водной глади. Мэтр взял её за руку и закрыл глаза. - В зеркало смотри, – еле слышно прошептал он. Лиссэ послушно уставилась в посеребренное стекло. Сначала не было видно ничего, кроме отражения. Пальцы мэтра в её руке стали горячими, стекло потемнело, став зеленым. На изумрудной глади то и дело стали вспыхивать лиловые искры. Сначала редко, потом все чаще. Они словно танцевали, потухая и загораясь снова. От их пляски опять закружилась голова. Мистрис почувствовала, что проваливается в нечто зелено-лиловое.2
Оррик был сыт и доволен, совсем недавно он поймал и съел жирную полевку. Светило солнышко, длинные сильные пальцы хозяйкиного друга ласково чесали за ушками. «Мрр! Приятно! Мррауу! Временный хозяин хорроший: не допекает, кормит, ласкает и поохотиться берет. Не так давно был таким нервным, как коут без коушки в мауррте. Мррыр! А сейчас деловит и собран, как коут на охоте! Мрауу!» Оррик насторожился, он вдруг почувствовал свою хозяйку где-то совсем близко. «Мррауу!» Кот оглянулся – никого. Но хозяйка здесь и хочет про кого-то узнать. И еще она хочет на место Оррика: чтобы именно её ласкали и чесали за ушком. «Мрр!» Кот дернул головой и подставил шею. «Ну, хозяин, шейку-то почеши! Мяуу! Мрр» Некоторое время кот наслаждался, но настойчивый хозяйкин голос требовал ответов. «Ученица хозяйкина и помощница?! Мр! Хррошая девуочка! Сливуок наливает! Поуследнее времуя поет за работоу! Хриплоу! Каук мурчау! Прриятно! Мрауу! И приемыш хозяйкин туут! С ней целуется. Котяуток думают заводить! Хорроших, пушистеньких! Мрауу! Одобряуу!» Оррик начал утаптываться, хозяйкин друг не возражал. «Хороший друг! Веррный! Ждет хозяйку! Коушек не воудит! Мрауу!» Где-то далеко хозяйка одобрительно вздохнула. Оррику показалось, что она ушла, но хозяйка опять чего-то хотела. «Глуупая коушка! Мрауу! Другой?! С седой шеурстью?!» Оррик помнил того седого, у него так хорошо было спать на плечах. Но на нем было так много липких серых нитей. Слишком много. Оррик любил снимать такие нити, обычно ему было даже приятно. Но тут много, очень много. Оррик - маленький слишком. «Мрауур! Он приходяу!! Недавняуу! И уходяуу! Мрауу! Грустяуу!» Хозяйка нежно коснулась его призрачной ладонью, не удержалась и провела по черным волосам своего друга. Мужчина вздрогнул: - Лиссэ?! Ты здесь?! Ответь! Лиссэ?! Хозяйка тихо прошептала, что обязательно вернётся. - Когда? Я дождусь тебя… Слышишь? «Слыушит, слыушит, - проворчал кот, не любивший, когда ему орут в ухо. Оррик предпочитал орать сам. – Верняу онау, а ты дождау. Мрау! Нескорау, но верняут! Мрау» Сильные руки прижали его к груди, кот дернулся. «Мяскау лучшау!» - сообщил он. Временный хозяин бережно понес его к дому. Кажется, кусок отборного мяса был обеспечен. Как же прекрасна жизнь!3
Лиссэ с трудом открыла глаза. Оррик и Гортхауэр казались такими реальными, такими близким, но как же невообразимо далеки они были от неё! - Успешно? - спросил её Клемент. - Как будто ты не видел и не слышал то же, что и я? – фыркнула дейе. - А может, я закрыл глаза и заткнул уши?! - с легкой насмешкой посмотрел на неё мэтр. - Как же! Так я и поверила словам твоим обманным! – рассмеялась она и серьезно добавила: – Спасибо, Клем! Теперь я спокойна. Не до конца, но все же… - Который из двух? – поднял бровь её верный друг. Лиссэ растерялась: - Что ты имеешь в виду? - Как что? Кого ты любишь, кого лишь просто жалко? - Да я их обоих люблю, но по-разному. - И я о том. Я на самом деле почти не читал тебя, Лис, - серьезно проговорил мэтр. – Потому и спрашиваю. Но можешь молчать. Волосы, как я понимаю и у того, и у другого черные… Так что мне без разницы! - Какие волосы? – потрясла головой женщина. – Ты очумел, Клемент? Нет, мне все-таки надо выпить и покрепче! - Могу чаю заварить черного, – предложил магистр, невинно улыбаясь. - К Хмарышу чай! – она вскочила с дивана. – Перцовки! И даже твоя зеленая пакость сойдет! - Мое зеленое вино совсем не пакость, лисонька! – обиженно проговорил Клемент и с легким ехидством добавил: – Но даже его тебе, пожалуй, с годочек лучше не пить! И курить тоже не стоит. - Это почему еще? – подозрительно прищурилась дейе. Никогда прежде мистрис не слышала, что после возвращения из другого мира, даже такого неудачного, нельзя пить спиртное и курить. - Тебе же не пять лет, Лис! – протянул мэтр. – Должна же понимать, что в таком положении спиртное и курение вредны. Да и прогулки по мирам противопоказаны. - В положении?! Это невозможно! – мистрис побледнела. Она прекрасно знала, что у неё никогда больше не будет детей. - Нелепое слово! И лживое! – ответил мэтр. – Я не ошибся. Прислушайся сама… Лиссэ последовала его совету. Все верно, она не одна. Она счастливо улыбнулась и тут же нахмурилась: теперь ей еще долго ждать встречи со своим Волком. И все же у неё будет ребенок от любимого. Ради этого можно и подождать встречи. Мистрис уже знала, как назовет дочку. А у неё будет дочка – женщина знала это точно. Маги в таких вещах не ошибаются. - О, Многоцветная! Клем, я и мечтать о таком счастье не смела! – дейе повисла на шее у друга. – Как же так случилось?! - Уж не знаю. Обычно хватает двоих влюбленных! – проворчал мэтр, гладя её по волосам. - Но я же не могла! Клем, я точно не могла! - Значит, тебя вылечили! - усмехнулся он. - Ну и получит он у меня за свое молчание! Только бы добраться! – мистрис прекрасно знала, кого благодарить за нечаянное счастье. То есть благодарить надо двоих. Но Мелькор мог бы сказать, что избавил её от бесплодия! Хмарышев Изначальный! Вечно она из-за него выглядит дурой! - Надеюсь, к тому времени ты остынешь и твоя благодарность примет цивилизованные и адекватные формы! – хихикнул мэтр. – Значит, будем с тобой ждать черноволосую девочку. Дадим повод для сплетен… - Ты-то здесь причем? Обо мне, конечно, поговорят… - Лис, ты иногда так мила в своей наивности. Волосы у меня черные. Дружим мы давно. А некоторые испорченные особы в дружбу не верят. Вот и прикинь. - Ой! – дейе даже покраснела. – Пусть только посмеют подумать о тебе плохо. Я живо их всех прокляну оптом! - Не стоит, Лис! – магистр мягко улыбнулся. – Мы будем наслаждаться происходящим, а не проклинать. Ты будешь преподавать и растить дочку. Я - искать дорогу в этот странный мир и помогать тебе. Всегда мечтал нянчить племянницу! - Ох, Клемент! И что бы я без тебя делала! Только вот Гортхауэр ничего не знает! – опечалилась она. - Узнает! – усмехнулся мэтр. – Всему свой черед. Зато я теперь знаю, кого ты любишь! Не слушая его, мистрис бросилась к столику. Зеркало было темным, но в чаше с водой все еще мерцало нечто лилово-зелёное. Может быть, он её услышит?! Нагнувшись над водой, она крикнула: - Я теперь не одна, Волчище! Со мной наше дитя… Я люблю тебя… Она не надеялась на то, что сумеет докричаться, и уж совсем не рассчитывала услышать ответ. На радужной глади пошли круги, сквозь них мелькнуло лицо - такое родное и близкое. В серых глазах была любовь. - Дождись меня, серенький, - прошептала она, протягивая к нему руки. - Я дождусь, рыжая моя… Береги себя и дитя… - его голос прозвучал так, словно он был рядом, словно не разделяли их века и расстояния. На миг ей почудилось прикосновение его сильных пальцев. Вода в чаше пошла рябью и все исчезло. Лиссэ затуманенным взором обвела комнату. Она вернется. Обязательно.