Dark and Dangerous Love

"На крышу?" - удивилась она, вскинув брови. Лифт начал двигаться, и тело Эвелин почувствовало, что не может стоять неподвижно. Она почувствовала, как легко двигался тяжелый металлический объект, будто он и не существовал вовсе, поднимаясь на вершину красивейшего отеля. С одной стороны девушка была охвачена нетерпением увидеть красоту Утопии с ее высочайшей точки - отеля Шангри-Ла. С другой стороны она все еще не понимала, почему Зейн решил отвести ее туда. "Он собирается убить меня, скинув с края здания?" - думала она, смотря на вампира, тихо стоявшего и удовлетворенно улыбавшегося. Его рука лежала на ее талии, но эту хватку было очень тяжело переносить. Их тела были очень близки. Так близки, что Эвелин начала замечать маленькие тонкости, которых раньше в Зейне не видела. Она заметила, как аккуратно подстрижена его борода. Девушка замечала, как блестели его вороные волосы от мягкого света. Ради них можно было умереть, настолько те были крепкими и красивыми. Она так же заметила маленькую точку в центре его мочки, подумав, что раньше там мог быть пирсинг. Эвелин думала, что он из себя представлял, когда был человеком, насколько увеличился его опыт за эти годы. Она гадала, каково прожить столько эр, встретить столько людей, которых больше не было в живых, и увидеть столько исторических событий... Девушка заставляла себя думать о боли и многочисленных потерях, которые он испытал за те годы. "Он достоин сожаления. Три тысячи лет было достаточно, чтобы человек испытал любую вообразимую боль. Дай ему шанс. Может, те годы, полные боли, могут смилостивить его действия?" Девушка глубоко вдохнула, когда дверь лифта открылась. Она открыла собой огромную прямоугольную комнату, сделанную из стекла, практически невидимого под сиянием луны и звезд. Комната была освещена, сотни тысяч свеч всех форм, размеров и цветов хорошо делали свое дело. Они были повсюду. На полу, поставленные друг на друга, создавая разные орнаменты, многие были в маленьких корзиночках, свешенных с потолка. Их пламя контрастировало с темной ночью, вступившей в свои права за стеклянным раем. Если бы Эвелин не сказала, что вид захватывал дыхание, и она не жалела всего времени и усилий, потраченных на украшение комнаты, то солгала бы. Все было романтичным и являлось самым удачливым попаданием в сердце девушки со стороны Зейна. Все подарки и обещания всего мира, сделанные Зейном, не могли сравниться со сделанным им на тот день. Возможно, это было единственным правильным действием от Зейна за время их знакомства с Эвелин. Она смотрела на потолок, заполненный свечами, со смущением. Все помещение было заставлено ими, светящими ярко и тепло. В комнате было несколько кондиционеров, гоняющих холодный воздух, чтобы внутри не стало слишком жарко. Когда девушка медленно осматривалась, отчаянно желая увидеть как можно больше удивительного вида, она заметила каменный кокон, держащей лифт. Аккуратно украшенный и так же окруженный свечами. Эвелин осторожно пыталась остаться на твердой земле, не ступая на прекрасную, но опасную конструкцию. "Если я оступлюсь и упаду, то все превратится в большой переполох", - улыбнулась она. Девушке было интересно, смог бы Зейн спасти ее, но она поняла, насколько глупым был вопрос. Конечно, он бы смог, ведь он Зейн Малик. Зейн Малик - Король Вампиров. Его кровь содержала сущность жизни, список вещей, которые он не мог сделать, был ничтожно мал. "Я должна спросить его, как обращают вампиров", - вспомнила она. - Тебе нравится? - тревожно и любопытно спросил он, пользуясь каким-то мальчишеским шармом, когда смотрел на нее. Он выглядел прекрасно и безупречно, но вид может быть обманчив. - Мне нравится. Это место очень красивое. Я удивлена... Ведь ты обычно не так живешь. Не знала, что ты способен быть таким романтичным. - Ты называешь это романтикой? - девушка кивнула, и он победоносно улыбнулся. - Ты не помнишь первую ночь, которую ты провела во дворце, и пикник, сделанный мной для нас? - усмехнулся он. - Это тоже было романтично... да? Ее улыбка немного померкла, и она нерешительно кивнула. Да, чуть романтично. Но исход той ночи пугал Эвелин. На самом деле, она далеко не считала ту ночь романтичной, скорее, кошмарной и пугающей. Она все еще помнила его агрессию и надеялась, что эта ночь не станет такой же. Будто почувствовав ее тревогу, Зейн положил обе руки на ее талию, проведя вокруг лифта. Все это напоминало костер. Он вел ее к маленькому и личному освещенному месту, где он создал ужин на двоих. Вновь, стол был покрыт свечами, вскоре они потеряли романтичный настрой. Пара перешла от любви к опасности. "Лучше бы эта ночь не стала похожа на ту, проведенную во дворце, - слегка волновалась Эвелин. - Кажется, те свечи нанесут много вреда, если мы с Зейном закончим вечер ссорой". В центре комнаты был поднос с едой. На каждом его уровне стояли два серебряных "купола", скрывавших еду. - Не легко было построить такое заведение за пару дней, знаешь, - вкрадчиво сказал Зейн, подводя Эвелин к столу. - Что? - ахнула она. - То есть ты построил всю эту комнату? Ее не было здесь раньше? Он покачал головой и отодвинул для нее стул, чтобы Эв села на него. - Для нормального человека это бы заняло недели или месяцы, чтобы хотя бы убедиться в прочности и силе помещения, дабы то устояло против сильного ветра. И это было правдой, ветер грозно кружил в округе. Будто неудовлетворенный, что их мир мог быть разрушен. Будто гигантский небоскреб-отель и недавно построенная комната были угрозами, атакующими Зейна за построения такого здания. В каком-то смысле он мешал природе. Но брать верх над Землей стало привычным за сотни лет истории. Это было одним из главным факторов на пути к самоуничтожению людей. Не уважать единственное место, которое они могли назвать домом. Это было ошибкой, которую люди повторяли веками. Ошибка, вызванная жадностью и эгоизмом - грезами, которых Зейн хотел избегать, но не мог. Ее взгляд витал по стеклянной комнате. - Как долго ты создавал такой впечатляющий проект? - удивленно спросила Эвелин. Зейн сел на стул напротив ее. - Два дня, - ответил он. Его темные глаза выражали разные эмоции, недоступные для Эвелин. - Когда ты на вершине иерархии нет больше слова "невозможно". "Ты не можешь услышать слова 'невозможно' и 'нет', скорее, ты не знаешь их. Тебе наплевать на мнения других, ты сам по себе". Их взгляды встретились. Он пускал мурашки по телу Эвелин. Ее дыхание слегка сбилось. Испуганный вид девушки вызвал улыбку на губах Зейна. - Тебе следует следить за мыслями в твоей голове, Эви, - предупредил Король. "Нет... Пожалуйста, нет... Он не может читать мои мысли, не может". В его глазах был огонек. Знакомый темный огонек. Сердце Эвелин вырывалось из груди, а пальцы начинали дрожать. Зейн отвернулся, начав изучать серебряные "купола", стоящие на подносе. И, если легким Эв уже не хватало воздуха, то следующее его действие полностью лишило их кислорода. Медленно "купола" начали лететь к Эвелин и Зейну, приземлившись на столе. Девушка была испугана невероятным действиям, происходящими перед ней, пока не вспомнила, что Зейн не был нормальным вампиром, у него были силы во много раз превосходящие любого другого сверхъестественного существа. Ее взгляд был направлен на его руки, заметив большое серебряные кольцо на большом пальце вампира. - Как они работают? - спросила Эв, следя за кольцом. - Помню, ты говорил, что они умножают твои силы, но... - Мило, что тебе интересно, - любезно улыбнулся Зейн. - Кольца работают так же, как летают самолеты и горит огонь. С помощью энергии и частиц. Магия - просто форма науки, которую мы не понимаем, помни это. - Значит кольцо дает тебе возможность больше контролировать твое тело и мозг? - Зачет, - гордо улыбнулся он. - Впечатлен, мисс Блэкберн. Я думал, что общество дошло до края и бесполезно обучать людей, но, очевидно, нет. Она подавила желание ударить Зейна. Его поправки и замечания к людям воскрешали часть Эвелин, мечтающую защищать всех, которая до встречи с ним никогда не заставляла ее подавлять себя. - Все должны иметь доступ к образованию. Не честно, что ты так оцениваешь людей. Будто ты не хочешь, чтобы мы учились, приобретали способности, росли, - выплеснула она свой порыв Однако вампир просто улыбнулся. Давненько он не видел ее в таком настрое. Как бы ему ни хотелось, чтобы Эв почитала и исполняла каждое его желание, он любил, когда она спорила с ним. Когда их беседа сводилась к социальным и политическим вещам, все становилось интереснее. А наблюдение как яро Эв спорит, кстати, заводило его. - Люди работают на базовых работах, легких и не столь важных, а мои вампиры занимают важные посты, именно так идут вещи с момента начала моего царствования. Есть некоторые исключение, как Редферны, например, человеческая семья радующаяся деньгам и власти, которую раздобыли им предки. Хоть не всем людям повезло, конечно... Всегда есть элита среди людей и вампиров. Знаешь о финансовых проблемах твоего отца? Как бы я ни любил тебя, правду говорят, люди не так умны, как вампиры. Мы величайшая раса, наш мозг работает быстрее, потому мы должны получать образование и работу, не вы. - Ты должен дать моей расе право решать это самим. Есть очень умные люди, как и вампиры. Не честно, что ты не даешь им свободу действий. - Я позволяю тем, кого считаю достойными, превратиться в вампиров, не так ли? Есть и исключения в моей расе, ведь только тридцать процентов вампиров могут ходить от солнечном свете. Так что я не совсем бесчестен в своем правлении. - Девяносто процентов людей, может, больше, живут в нищете, - просто ответила Эвелин, она начинала наглеть и понимала это. Ее сознание говорило ей остановиться. Зейн владел слишком многими жизнями и мог убить столь много любимых ею людей, если бы она осмелилась оттолкнуть его. Этан и Гарри были на вершина списка, готовые к пыткам, если Зейн уже не сделал это. Девушка поежилась. Нет, он бы не посмел убить их. - Девяносто процентов людей - бесполезные создания, мусор. Я только терплю их существование, потому что моей расе нужна кровь, чтобы выжить. Иначе я бы поработил всех вас, - холодно ответил Зейн. Телепатически он убрал со стола покрывала. Миска горячего супа появилась на голубых и белых тарелках. - Средиземноморский рыбный суп, - объявил он, взяв ложку среди других столовых приборов, улыбаясь. - О, не стоит недооценивать меня или переоценивать твое место в моем сердце. Я могу любить и дорожить тобой, но я не потерплю, если ты побежишь к другому мужчине, когда меня не будет рядом. Ты моя, я ясно сказал это. Поверь, я способен забирать жизни, когда захочу. Я оставил Гарри и Этана живыми, потому что так от них больше пользы. С ними пытки и шантаж станут идеальными, - вампир отхлебнул из ложки. - Даже не трогай их! - инстинктивно крикнула Эвелин, со злостью смотря на него. Слова вырвались раньше, чем мозг осмысли сказанное. Даже до того, как она поняла, что Зейн подтвердил свою способность читать ее мысли. Раньше, чем его слова напомнили ей о коварстве и злости. Перед тем, как она поняла, как хочет увидеть его мертвым. Прежде, чем девушка осознала, как сильно ее всплеск может отразиться на плане спасения Гарри и Этана. Она так старалась выкинуть их из головы и заставить Зейна поверить в перемены, и это практически получилось... Король взял серебряный нож, медленно поднимая в воздух и покручивая опасный предмет. Вещь танцевала как элегантная балерина. - Я больше не боюсь сделать тебе больно, - заметил он. - Разумеется, я люблю тебя, не хочу вредить... Но помни, я не опасаюсь быть жестоким с тобой. Не боюсь порезать, ударить или выместить на тебе злость. Запомни, я Зейн Малик. Я не слаб. Я Король. Весь мир лежит у моих ног. Я приобрел все на этой планете, а это понятие включает и тебя. "Ты не можешь купить живое дышащее существо", - горько подумала девушка. - Думаю, ты гадаешь, как и почему я слышу твой голос? Эвелин посмотрела на кольцо. - О, нет, кольца не позволяют мне слышать твои мысли. Даже, если бы это было так, они используют слишком много силы. Потребовалось бы огромное количество энергии, чтобы читать твой разум ежесекундно, подслушивать каждую мысль и запоминать все способы, которые ты придумала, чтобы сокрушить меня. Девушка нервно сглотнула. Между его слов скрывалось сообщение. Он знал, что она замышляет что-то. - Значит ты мог читать мои мысли все это время? - Я могу делать это, когда моя кровь находится в твоем организме. И я не могу читать каждую мысль, но твои чувства становятся понятнее, я ощущаю их. Моя кровь - потрясающая штука, знаешь? В ней содержится нечто такое продвинутое, что даже умнейшие ученые не могут разгадать это. Она способна делать многое... - Например, завести мои гормоны и заставить мое тело реагировать на твои прикосновения? - колесики начали поворачиваться в голове девушки. Он усмехнулся, наклонившись над столом, чтобы быть ближе к Эвелин. - Моя кровь - величайший афродизиак, но она работает не на всю силу. Если ты пытаешься спихнуть всю вину на мою кровь, то ты неправа. Кровь немного подстегнула тебя, но все искры и фейерверки, которые ты ощутила? Все это сделала ты сама... Смирись, Эвелин. Глубоко внутри, за всем светом и добротой, ты в тайне хранишь темноту. К тому же, все почувствованное тобой вчера исходило от тебя. Смирись, Эвелин, я открыл ту есть тебя, которую не смогут удовлетворить Гарри и Этан. Не важно, как ты отрицаешь это, ты хочешь меня. Тебе хочется исправить меня и пустить на тропу исправления. В гонке за твое сердце меня можно считать серьезным претендентом. Может, я чуть позади, как и остатки тебя, в которых ты боготворила солнечный свет и радугу (единственное наполнимое Этана и Гарри), но я все еще участник. И, если я узнал что-то о себе за прошедшие тысячелетия, так это то, что я всегда получаю желаемое. А я хочу тебя. - Мое сердце принадлежит Этану, с самого детства. Мы любили друг друга на протяжении всей жизни, если бы не ты, то мы, скорее всего, уже сыграли бы свадьбу, - ее голубые глаза посмотрели на его, в них горели остатки былого огня. Как бы то ни было, Зейн был не уверен, что хотел сделать с этим огнем. Хотел ли он полностью похоронить его под своей темнотой или исцелить? - Ты могла выйти замуж уже... но это не так, правда? Ты могла быть со своим драгоценным любовником, но и это не так. Ты со мной! - прошипел вампир, смакуя выпущенным страхом и адреналином. Это напоминало ему о власти, которую Зейн имел над Эв. - Нравится тебе или нет, я владею твоим телом. Можешь любить Этана и цепляться за Гарри, но все козыри у меня. Я обладаю властью, я могу делать все, что захочу с кем пожелаю. - Да ты ненормальный, - поежилась Эвелин. - Если сумасбродством считается обладание тобой, то я подтверждаю это. Но моему сумасшествию придется попотеть... Темнота становится сильнее день ото дня, если он хочет тебя так же, как и я... Он слишком быстро схватил девушку за запястье, прижав к лицу и впившись губами в ее вены, наслаждаясь быстрым биением ее сердца и каждым кругом, который кровь проходила по сосудам. Ее запах разоружал его. - Порой я думаю, любишь ли ты меня или просто хочешь, - пробормотала она, когда губы вампира дотрагивались до пульсирующих вен. - Интересно, ты любишь меня или зависишь. - Может, нет грани между любовью и зависимостью? Любовная зависимость - высшая линия любви. Когда страсть настолько высока, что любовь превращается в нужду, которую невозможно игнорировать. Как ты можешь винить меня в том, что я так люблю тебя? - Не так любовь работает, - всхлипнула она, а рука, которую держал Зейн, мелко задрожала от страха, но девушка не осмелилась отстраниться. Как забрать кость у собаки... Исход будет неизбежным. Он проигнорировал ее слова. - Знаешь, что по моему мнению мы делаем не так? Не общаемся вдоволь. Мы не знаем друг друга достаточно хорошо. Между твоим упрямством принять меня и моим страхом сделать тебе больно, мы не слишком часто разговаривали. - Ты не знаешь меня, но уверен, что любишь? - Я уже делал поиски, - улыбнулся вампир. - Я знаю много вещей о твоей жизни, возможно, больше, чем ты сама. Но есть и моменты, которые только ты можешь прояснить. - Выходит, ты задаешь мне вопрос, а потом я тебе? - Я первый. Что, кроме меня, делает тебе больно в эмоциональном плане сейчас? Его вопрос застал девушку врасплох. - Я... - пробормотала она, не зная, солгать или сказать правду. Ей не хотелось показывать слабость, но она понимала, лучше для нее - заполучить его доверие, заставить раскрыться. Прошла длинная пауза между его вопросом и ее ответом. - Одиночество, - искренне ответила она. - Мне одиноко.