Dark and Dangerous Love

Королевский Дворец - Идиот! - кричал Джон, все его тело кипело от злости и раздражения. Гарри молчаливо сидел на стуле около стены, всего в паре метров от друга. Красная кружка была в его руке, а между губами - соломинка. В любых других обстоятельствах ситуация могла бы показаться смешной, но когда-то известный лорд-вампир выглядел слабым и изможденным. Его кожа была белоснежно-белой, гнетущей. Если бы не едва заметные движения губ, сосущих четвертую положительную кровь из кружки, можно было бы подумать, что вампиру настал конец. Джон уступил принципам, чтобы достать эту кровь для Гарри, потому что знал, она была его любимой. После всего случившегося с Гарри и его влюбленностью к Эвелин, их вековая дружба не изменилась. В глазах Джона Гарри все еще был одним из добрейших мужчин, которых он встречал, и его убивало наблюдать, как настолько честный и преданный соратник пал перед заклятием любви. Гарри потерял все благодаря тому, что не мог контролировать. Его любовь к Эвелин стоила ему всего. Титула и удачи. Зейн не простил его, когда кинул в самую темную и глубокую часть темниц. Его пытали ежедневно, не кормили с того дня, как Эвелин и Гарри вернулись из поездки. Джону хотелось свернуть шею Эвелин за то, что она разрушила настолько крепкую дружбу между Зейном и Гарри. Ему хотелось обернуть пальцами ее горло и медленно впитывать ощущения от хруста ее костей. Он хотел, чтобы она страдала за все сделанное. - Это не ее ошибка, - выдохнул Гарри. Его тело было сгорбившимся, а глаза с трудом не закрывались, но секунда за секундой он чувствовал, как организм вновь начинает функционировать. - Она никогда не соблазняла меня. Я влюбился в нее на своих условиях. Я люблю ее и все, что я сделал для нее было необходимым. Для нее, Зейна, будущего этого мира... Джон зарычал. Теперь ему хотелось свернуть горло Гарри. - Чертов идиот, - повторил он недавно сказанное, закатывая глаза и взяв другой баллон с кровью, подлив еще красной и драгоценной жидкости в кружку Гарри. - Ты как ребенок, я хотел достать тебе соску, которой кормят новорожденных. - Я не могу забить свое тело кровью, иначе пострадает дыхательная система, - улыбнулся Гарри. - Знаешь, если извинишься перед Зейном и забудешь об этой девчонке, он простит тебя, да? Ты долго был с ним. Ты, Маркус и я... Мы были его любимыми компаньонами, тебя он любит как сына. Он простит тебя, только извинись. - Мне не за что извиняться, - пробормотал Гарри, продолжая пить из соломинки. Ему хотелось выпить все одним глотком, но контроль вампира был потрясающим. - Не за любовь я должен извиняться. Эвелин так же не должна быть наказана за любовь к Этану. - Ты серьезно заботишься о том, кто украл вашу с Зейном девушку? Гарри! Что с тобой не так? Что сделала девчонка, чтобы добиться такого результата? Это не ты, не таким ты должен быть. Мы вампиры, хищники. Мы хладнокровные убийцы! Когда ты стал таким размякшим? Ведешь себя как девушка, - рычал Джон. - У тебя проблемы со злостью, друг. И у тебя, и у Зейна есть эта проблема. - Даже не пытайся втягивать его, Гарри! Мы говорим о тебе, засранец. - Я скучал по тебе и твоим недостаткам, - улыбнулся лорд. Глаза Джона шарили по комнате, пытаясь найти что-то острое и деревянное, чтобы всадить это в руку или ногу Гарри, но вампир все же решил так не поступать. - Я просто хочу, когда ты наденешь форму стража и будешь работать во дворце, постарайся держаться подальше от шлюшки. Пока ты находишься на расстоянии и делаешь все, что говорю я, мы сможем вытащить тебя из этого. Гарри посмотрел на униформу, лежащую на столе. Он был смущен. - Ты сошел с ума? Зейн потерял остатки разума? Почему ты пускаешь меня во дворец стражем? Я думал, он хотел держать меня подальше от Эвелин? Он знает, если пустит меня во дворец опять, я найду способ найти Эвелин и увидеть... - Нет, - прошипел Джон, - ты не сделаешь это. Если хочешь оставить свою чертову голову прикрепленной к плечам, а сердце бьющимся, то не поступишь таким образом. Повторюсь, не подходи близко к этой манипулирующей и жалкой шлюхе. Ты останешься на месте, я постараюсь удержать тебя подальше от нее, ведь ты хочешь еще пожить. - Тебе стоит сходить к доктору и проверить мозги, Джо. Мне кажется, что это злое порабощение мозга добралось и до тебя. - Гарри, не время разбрасываться шутками! Я, черт побери, говорю с тобой серьезно. Держись подальше от нее. Если все пойдет, как я планировал, то ты вернешься к месту у Зейна, парень-Редферн умрет, а Эвелин будет с Зейном... по желанию или же в цепях, мне, честно говоря, наплевать. Взгляд Гарри взмыл вверх, будто что-то осенило его. - Джон, что ты спланировал? - в глазах Джона появился страх. - Где Эвелин? Она в порядке? Что Зейн сделал с ней? Ты не можешь позволять ему причинять ей боль. Он пытает ее, не знает, как любить, только, как владеть... Пожалуйста, прошу, не позволяй ему обидеть ее. Джон, защити ее, прошу тебя! - Тебе повезло, я еще не убил эту ведьму, но ты серьезно думаешь, что я буду защищать ее? - голос Джона был пропитан ядом. - Если все пойдет так, как я хочу, Этан Редферн наконец испытает боль, которую Зейн хотел доставить ему все это время. А Эвелин будет наказана за все, что сделала с вашей с Зейном дружбой. - Она не делала ничего! - Гарри хотел кричать, но его голос выходил хриплым и сломленным. - Она никогда не просила этого. Девушка невинна. Он убьет ее, Джон. Рано или поздно он убьет ее своей любовью. У меня были причины помогать Венис... пожалуйста... Джон, ты должен поверить мне. Ты должен помочь мне! Этан внимательно слушал разговор двух вампиров, стоящих на два этажа ниже его, пока один из главных стражей читал ему инструкции. Он был изумлен, понимая, с какой скоростью его тело привыкало к новым способностям, как быстро смог овладеть ими. Он не помнил многого о ночи, когда Венис и Гарри забрали его из тюрьмы. Серьезно, парень не мог. Каждый раз, когда он пытался вспомнить, то чувствовал ужасную головную боль. Он только знал, что должен защитить Эвелин, спасти от зла. Ему хотелось использовать новые способности, чтобы сбежать и найти ее, но не мог бороться огнем с огнем, с Зейном. Этан, возможно, был сильнее сейчас, но он все еще не был Зейном Маликом. Ему надо было просчитать все, ставить Эвелин вперед всего, если хотел спасти ее от монстра, угрожавшего их жизням. Часть его была смущена сильными чувствами Гарри к любви всей его жизни, но он не мог ненавидеть его. Эвелин была привлекательной. Она так же была хрупкой, и Зейн был тем ребенком, который никогда не сможет научиться, как дорожить игрушками. Он сломает Эвелин на кусочки, если продолжит так обращаться с ней. Этан должен был остановить это. Спасти свою Эвелин. Он закрыл глаза и молчаливо поблагодарил Венис за все, что она сделала для него. За то, что подарила ему ночь с Эвелин и силы, которые дала ранее. "Спасибо". Утопия, вершина отеля Шангри-Ла - Одиночество, - искренне ответила она. - Мне одиноко. Если бы Зейн был честен, то ее ответ и шокировал его, и совпал с предположениями. Сначала он был удивлен. Ему хотелось спросить, почему, как она могла быть одинока, если у нее был он. Когда он был рядом, готовый предложить плечо, чтобы поплакать... Но потом он понял, как он отобрал у нее все и всех, кого она знала. Он украл у нее все. Он держал ее во дворце подобно пленнице, будто какое-то животное. Он унижал ее, и это было неправильно. Ему так отчаянно хотелось изменить свое поведение, но он не мог. - Прости, - прошептал он после долгой паузы. Слезы собралась в краешке ее левого глаза. Это разбило его сердце. Видеть ее такой. Наблюдать, как она страдает, было не тем, что он задумал. Ему хотелось дорожить ей, любить, подарить мир. Но каким-то образом его гордость и похоть всегда вмешивались между ними. Ему так сильно хотелось, чтобы Эв была его. Он был готов сделать все, чтобы прижать к себе. Сделать ее своей, пометить ее, обладать ей. И ему хотелось продержать те состояния подольше. Он хотел продолжать жить в темноте, продолжая позволять демонам заполнять его мысли темными фантазиями. Продолжать позволять темноте владеть им, чтобы сделать подобное с Эвелин. Чтобы сделать вид, что она принадлежит ему. - Я правда люблю тебя, - сказал он, не встречаясь с ней взглядом. Вина стягивала его сердце. - Мне не с кем говорить, я одинока в этом огромном дворце. Меня окружают люди, но я намного больше чувствую одиночество, чем когда-либо. Знаешь, как это больно? Когда не с кем поговорить, обсудить что-то. У меня был Гарри, но ты забрал его. Элис во дворце, но избегает меня всеми способами. Наверное, это связано с тобой? Он потянулся к ее руке, и она позволила это: - Я не хочу делить тебя. Эвелин, ты не понимаешь, каким живым я себя чувствую рядом с тобой. Ты делаешь меня счастливым. - Но твое счастье исходит от моего ничтожества. Вампир вздохнул. Его убивало смотреть, как больно он ей делает своими действиями. Король решил, раз он предложил узнать друг друга получше, то, возможно, будет справедливо, если и он расскажет пару секретов. - Я не говорил Элис держаться от тебя подальше. Я сказал, что в обмен на безопасность ребенка она должна шпионить за тобой и рассказывать все. Элис согласилась, но я не ожидал, что она будет избегать тебя, чтобы докладывать было нечего. Рот Эв немного приоткрылся. Она привыкла к его манипуляциям и контролю, но то, что он шантажировал Элис жизнью нерожденного ребенка? Эвелин гадала, был ли у Зейна лимит, мог ли он не сделать что-то... вероятно, нет. - Ты использовал не появившегося на свет ребенка для шантажа? - ее голос надломился от этих слов. - Ты спала с Этаном, - напомнил Зейн, - я должен был знать, что ты задумала. Я не знал, смог ли контролировать себя, если бы был около тебя те несколько недель. Я все еще не знаю, как себя чувствую от того, что ты впустила чужого мужчину к себе между ног. "Он хотя бы не изнасиловал меня" - Я люблю тебя. "Любовь не оправдание". - Не смотри на меня так. Тебе повезло, что она все еще во дворце. Я не могу представить, что с ней сделает Маркус, когда узнает. Я держу ее в безопасности. Иначе я бы сам с удовольствием убил ее. "Ненавижу тебя". - Помни, моя кровь все еще в твоих венах, Эвелин, - предупредил Зейн, - я могу слышать твои мысли, не рушь эту ночь. "Ты обидел меня столькими способами. Ты сломал меня. Я больше не та, кем была прежде. Я не знаю, кто я. Ненавижу тебя, Зейн. Ненавижу за все, что ты сделал со мной! Ты не любишь меня. Если бы любил, то не стал бы делать больно снова и снова. Шантажировать Элис - низко!" Он гневно сжал губы. - Я люблю тебя, не смей сомневаться в этом. Ты - все для меня. Я люблю тебя каждой своей частью. Прости, ты не способна полюбить меня, но в этом нет моей ошибки, - он глубоко вдохнул, пытаясь оставаться спокойным и сжимая темноту в корне, но желая дотронуться до Эв, коснуться ее. - Тебе не должно быть одиноко. У тебя есть я. Я всегда рядом. Чтобы бы ты ни хотела, ты всегда можешь найти это во мне. Обещаю. Она мысленно отговорила себя от нескольких словечек в его адрес. - Гарри не угроза, ты знаешь. - Я знаю, я не боюсь его. Знаю, если он даже он попробует дотронуться до тебя, то я убью его в мгновение ока. - Почему ты всегда говоришь так? Тебе настолько нравится убивать, что ты не можешь продержаться ни минуты, не говоря это? Гарри мой друг. Он был единственным, с кем я могла говорить за это время. Он держал меня в сохранности, иначе я не знаю, как бы справилась с тобой и твоими методами. - Мне не нравится, когда ты говоришь, будто у него есть место в твоем сердце, которого нет у меня, - предупредил Зейн. Его рука была на ее, сжимая. Он хотел напомнить, что она принадлежала только ему. - Я просто хочу с кем-то поговорить. Зейн, ты не знаешь, каково жить в такой изоляции. Я была так одинока, что даже наслаждалась разговором с Джоном, хоть он и говорит со мной как с мусором. - Он и вправду тебя ненавидит, - засмеялся Король, когда на глазах Эвелин появились слезы. Она заставила себя успокоиться. Девушка понимала, чтобы добиться желаемого, ей нужна тактика. Она не могла бороться огнем с огнем, с Зейном, да и еще ожидать победы. - Пожалуйста, если не хочешь, чтобы Гарри возвращался во дворец, то скажи хотя бы, что с ним все хорошо. Я могу быть с Элис, но мне надо знать, что он жив и в безопасности, - молила Эвелин. План Джона эхом отображался в голове Зейна. Он сделал глубокий вдох. - Видишь то высокое здание с лиловыми огнями на вершине? - вампир указал на небоскреб, виднеющийся на горизонте, расположенный в сердце Шангри-Ла. Эвелин кивнула. - Гарри там. В том здании у него апартаменты, я держу его там, чтобы тот подумал о сделанном. Он жив, Эвелин, я не трогал его. - Т-ты не врешь? - спросила она, уставившись большими голубыми глазами в карие Зейна. То, что Гарри был цел и невредим принесло ей радость. Девушка ликовала. - Даже у меня есть предел, Эвелин. Я бы не обидел старого друга, как Гарри. Этан? Да, я бы пытал его до смерти, но Гарри был моим другом, - его пальцы переплелись с ее. - Ты должна доверять мне. Я не полный монстр. Я знаю, моя любовь может быть слишком сильной, но, пойми, я потерял однажды любовь всей своей жизни. Я не перенесу потерю тебя. - Если я не могу говорить с Гарри, то позволь общаться с Элис. Мне нужен кто-то, прошу, Зейн. Мне кажется, что ты пытаешься отделить меня от всех говорящих существ, сломать на части, чтобы только с тобой я могла говорить. - Нет, разумеется, нет. Я просто... Не знаю. Я хотел убедиться, что никто не заберет тебя у меня. Ни жизнь, ни смерть, ни судьба и ни единый живой организм. Ты знаешь, величайшим сожалением моей жизни было то, что я не знал, как обращать людей в вампиров и не сделал это с Мирой. Я не хочу потерять тебя. Я не знаю, как я смогу пережить потерю двух возлюбленных за одну жизнь. Он смотрел вниз, но как бы Эвелин не сопротивлялась, она жалела его. Было невозможно не сочувствовать ему. - Мне жаль, правда. Но ты не должен винить себя, - соврала она, глубоко внутри понимая, что это его любовь убила ее. Он улыбнулся ей душераздирающей улыбкой, изображающей доброту. Зейн использовал свою красоту по полной. - Ты хочешь спросить у меня что-то? - мягко спросил он. - На самом деле... да. Я хочу узнать, как становятся вампирами. - Я должен преподать тебе урок вампирской анатомии и истории. Есть два способа. Первый - дать человеку кровь вампира до его смерти. Потому, когда человек умрет, его клетки так же начнут умирать. Вот тогда над ними возобладают вампирские, восстановятся и изменят клеточную структуру человека, превращая в вампира. - Как бы то ни было, удачливость попытки зависит от магии и возраста донора. Иначе вампирская популяция была бы в разы выше, если бы все, кто пил их кровь, имели бы шанс на превращение. Итак, большинство людей, пытавшихся обратиться самостоятельно, умерли. Так как вампиры исходят от одного из Семерки, чем ближе их кровные связи к одному из нас, тем сильнее они будут. Только те, в чьих венах циркулирует наша кровь, могут ходить под солнцем. - А второй способ? - Вторым способом считается влить наибольшее количество крови вампира в организм умершего человека. Но это намного опаснее, ведь, если человек мертв, клетки его мозга начинают умирать. Потому, человек, проснувшийся вампиром, может быть совершенно другим внутренне. Второй способ встречается намного реже, и он намного сложнее. Мертвому нужно больше кровь, и она должна быть могущественной. Чем ближе кровные связи к одному из Семерки, тем лучше. - Значит ты можешь превратить любого мертвого человека в вампира? - Не любого... Только тех, кто умер менее, чем сутки назад. Если прошло больше времени, то, боюсь, даже моя кровь бесполезна. Оба метода, однако, зависят от количества крови, возраста вампира и кровных связей. - Увлекательно... - пробормотала Блэкберн. - Моя очередь, - заявил король. Его глаза уставились на нее подобно орлиным, чтобы убедиться, что он уловит каждый ее жест, когда она услышит следующий вопрос. - Ты любишь Гарри?