***
Моя дорогая Эви,Повеселись в Утопии сегодня. На столике рядом с кроватью должен быть подарок, когда ты проснешься, прямо под этим письмом. Ты должна найти его без проблем, ведь если не сможешь, то у кого-то будут проблемы. Ты увидишь подарок, который я приготовил для тебя, внутри коробки (это не сердце дорогого тебе человека, не волнуйся), также там будет маленькая черная кредитная карта (безлимитная). Купи все, что захочешь, делай, что пожелаешь. Внизу будет водитель, готовый отвезти тебя в город и куда захочешь. Я ничего не имею против твоего веселья, но помни, Утопия опасна, в ней не место людям. Я знаю, ты хочешь испытать свободу, но твоя безопасность важна для меня. Внизу будут охранники, которые поедут с тобой в город, раз ты хочешь этого, потому предлагаю взять их с собой. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Но, разумеется, если не хочешь брать их в поездку, то не делай так. Ты всегда говоришь, что тебе нужно больше свободы, так вот она. Не разочаруй меня. Я всего лишь прошу не уходить из центра Утопии. Не покидай город и не делай ничего, что я бы не одобрил. Будь в безопасности, наслаждайся днем, дорогая. Если тебе нужно больше времени или ты хочешь продлить пребывание в городе, это может быть обговорено. Я люблю тебя и жду дня, когда услышу те же три слова от тебя, но искренне сказанные.
Он не подписался, ему не надо было. Она понимала, от кого письмо. Зейн бы убил любого, кто осмелился написать такое Эвелин. Нет, он бы пытал их до смерти тысячи раз, а потом решил бы закончить жалкую человеческую жизнь, чтобы использовать голову для футбола или других игр. Эвелин держала роскошную белую бумагу, украшенную элегантными и красивыми словами, написанными чернилами Зейном. Бумага была жесткой, негнущейся под пальцами. Она смотрела на нее с восхищением. Конечно, Зейн сказал ей, что Эвелин сможет выйти в город без охраны, но девушка заснула, уверенная, что это очередное пустое обещание. Как и то, когда он пообещал измениться, стать лучшим парнем, но затем испортил все. Нельзя сказать, что Эвелин не хотела верить ему, скорее, слишком много обещаний было нарушено, его слово уже потеряло былую вескость. - Утопия... - пробормотала она название никогда не спящего города приключений и жизни. Он был легендой. Святой землей вампиров. Местом, где люди были запрещены, куда допускались только при весомых обстоятельствах. Мысль находиться вокруг миллионов вампиров не радовала ее, но идея свободы действий была желанна, пусть и на день, ведь в Утопии столько красивых видов и невероятных вещей, что даже Эвелин был немного возбуждена от мысли о прогулки. На самом деле, больше, чем немного. Ее сердце билось на сумасшедшей скорости, заставляя задыхаться, будто в легких было недостаточно кислорода, чтобы разойтись по всем нетерпеливым эритроцитам. "Что ж, Зейн, если хочешь восстановить себя в моих глазах, то следуешь в нужном направлении", - подумала она, читая письмо. Эвелин не могла поверить, он наконец-то сдержал одно из обещаний! Он собирался отпустить Эвелин и дать ей свободу на какое-то время... Она не смогла вспомнить, когда в последний раз Зейн отдавал ей столько власти, контроля и отсутствия приказов, позволяя гулять, где захочется. Но удовольствие вскоре растворилось, заменившись страхом. Она посмотрела на коробочку, лежавшую на указанном месте и ждавшую, когда ее откроют. "Это Зейн, - напомнила себе Эвелин. - Он деловой человек и не сделает что-либо от чистого сердца. Он всегда ждет что-то взамен, - девушка окинула взглядом письмо и коробочку. - Какую цену я должна заплатить за маленький глоток свободы? Что он рассчитывает получить?" "Твое счастье? - подсказало сознание. Впрочем, Эвелин покачала головой. - Сколько бы он ни говорил, что мое счастье имеет огромную ценность для него, это совсем не так. Его довольствие всегда будет тяжелее. Он не позволит мне сделать что-то рискованное, ничего не попросив взамен". "Нет, я должна верить в него. Он пообещал измениться, я должна дать ему шанс". "Но сколько раз он не оправдывал твое доверие? Он дьявол, он не изменится", - спорило ее невероятно упрямое сознание. "Все могут измениться..." "Но те ужасные вещи, которые он сделал с тобой? Он эгоист. Зейн не сделает что-то бескорыстно!.." "Но..." "Он..." "Нет, Эвелин, верь в него". "Вера в Зейна подобна доверию акуле, которая не укусит тебя, если ты будешь полностью в крови". Она прижала лбом к сложенным вместе рукам, полностью смущенная и сбитая с толку. Бесчисленное количество мыслей пробегало в ее голове, каждая приносила весомый аргумент, принимала одну из сторон и заставляла Эвелин ощущать себя разбитой. Она не понимала, о чем думать, кому верить. Сердце девушки отчаянно молило Зейна поступить так из-за доброты душевной, чтобы ее время в Утопии стало первым шагом к чему-то настоящему. Однако пока ее сердце хотело простить Зейна, мысли требовали противоположного. Они предупреждали, что она нечто задумал, что она ослеплена. Надвигался ураган, и ее разум практически кричал, что наивность должна быть принесена в жертву. "Так был ли у него мотив или нет? - думала она. - Хотелось бы мне однажды послушать его мысли. Хотя бы на день... Я бы многому у него научилась. Может, если бы я знала половину его мыслей, то не была бы такой бессильной и ослепленной в этой игре", - девушка вздохнула и подняла неподвижную коробочку. "Будет забавно попробовать полностью спустить деньги с его карточки. Интересно, смогла бы я обанкротить самого богатого мужчину на земле? Какая несуразица бы вышла! На самом деле, так бы я смогла отомстить за себя, ведь не могу физически причинить ему боль. Так почему бы не потратить все деньги в пару заходов?" "О, потому что Королю мира будет не хватать пары сотен тысяч долларов? - ехидно поинтересовалось сознание. - Это максимальная месть, на которую ты способна? Не можешь ли ты сделать чего похуже?" "Насколько хуже? Ударить в лицо? Потому что это закончит все наши маленькие шажки... заткнись и иди спать, слишком рано". Эвелин держала коробочку. Она была на удивление тяжелой и большой для одной банковской карточки, но затем Эв вспомнила, что к карте должно было дополняться что-то еще. С интересом Блэкберн начала разрывать красивую обертку. Подарок был настолько изящно запакован с очевидно очень дорогой бумагой, что Эвелин было стыдно рушить такую красоту. Ей казалось, что она снимает что-то ценное, но желание сердца было слишком сильным, а любопытство и вовсе доминировало. Эвелин нахмурилась, когда последний кусочек бумаги был снят, и черная коробка была открыта. Слово Арес было выгравировано на замшевой ткани в затвердевшем жидком золоте. "Греческого бога войны звали Арес..." - думала Эвелин, медленно поднимая тяжелую крышку коробки. Она заметила какое-то движение внутри. "Что же там?"