Dark and Dangerous Love

Девушка на мгновение нахмурилась, не зная, что может быть внутри и какие вещи могут перекатываться таким образом. Эвелин привыкла к непредсказуемости Зейна. Если бы настроение могло принять облик лошади, то даже конь Зейна Тень не смог бы успеть за такой скоростью. Но как бы он ни был непредсказуем, Эвелин не была готова угадать, что могло лежать внутри темной коробочки. Она вдохнула и подняла крышку. Прямо на вершине лежала блестящая кредитная карточка, как и было обещано. Но не из-за нее девушка приоткрыла рот. Она ожидала увидеть часы, ожерелье, сережки, кольца, все виды украшений, но не это. Внутри коробочки лежал масляно-черный пистолет с золотыми завитками, олицетворявшими завывания неукротимого ветра, покрывавшими ручку и середину оружия с невероятной грацией. Смертоносная вещь была ослепительно красива, она захватывало дух и напоминала Эв о Зейне. Темный, опасный, чарующий, привлекательный и ослепляющий... Впрочем, в то же время способный на прерывание невинной жизни без колебаний. Пальцы Эвелин дрогнули, когда она неуверенно взяла предмет из коробки. Ей казалось, что каждая мышца тела была напряжена, а сердце мчалось на невероятной быстроте, но на сей раз топливом для него было не удовольствие, а страх. "Пистолет... Какого черта он решил дать мне пистолет?" Эвелин положила тяжелое оружие на колени, пальцем проводя по его дулу. На коже появлялись мурашки от соприкосновения с металлом. Девушка заглянула в коробочку. Никаких записок. Никаких инструкций. Никаких объяснений. Единственными словами были "пули", написанные в центре подозрительно большой емкости. Пару секунд она осматривала вещицу, пока не заметила небольшие выступы на фигуре, окружавшей слово. Эвелин приподняла ее средним пальцем, и этого хватило, чтобы прямоугольный кусок металла отодвинулся, показывая то, что скрывал. Половина из дюжины пуль показалась из ящичка. Блэкберн ахнула. Пули, пистолет - все, что требовалось для того, чтобы покончить с жизнью, лежало прямо на ее коленях. Никогда раньше Эвелин не держала так близко вещи, способные умертвить кого-то в долю секунды. Оружие было строго запрещено и нелегально у людей, а если с ним поймали человека, то это строго каралось смертью. Эв сомневалась, что ее арестуют с пистолетом, подаренным самолично Королем, но сама идея быть настолько близко к чему-то подобному заставляла ее поежиться. Ей было страшно. "Почему? Зачем ему давать мне пистолет? Он не будет волноваться, что я могу попробовать убить его во сне?" "Дорогая, он Зейн Малик, - заметило ее сознание. - Я очень сомневаюсь, что такой бесполезный пистолет и металлические пули смогли бы причинить ему вред. Он Король. Неужели ты думаешь, его так легко убить? Если бы и были способы, зачем ему отдавать их тебе в руки? Нам стоит быть умнее, потому что пока мы ведем себя глупо". "Тогда какого черта ты даешь мне пистолет, Зейн? Ты собираешься сделать меня ассасином?.. Ведь, если ты хочешь это сделать, то, уверена, я буду невероятно плоха в этом". Однако как бы она ни была испугана, Эвелин чувствовала себя слишком живой, обладая чем-то настолько опасным. Она рассматривала привлекательные блестящие пули, выпавшие из коробочки, две из которых оказались рядом с ее ногой. Эв вспомнила, что не прошло еще месяца с той ночи после мотеля, когда она сидела под горячим душем и позволяла кипящей воде касаться кожи, буквально гореть заживо. Ей хотелось умереть тогда на самом деле. Но теперь, с оружием на ногах, она поняла, что наконец может сделать то, чего ждала со дня, когда Король объявил, что ждет Эвелин во Дворце, забрал ее из дома. Тогда закончилась жизнь Эв. С того дня ее существование было лишено энергии, обездвижено. Девушка находилась в постоянной боли слишком долго, и теперь наконец могла покончить с собственной ничтожностью, освободиться от Зейна, боли, мира, тревоги и страха. Она могла наконец быть свободной ото всего. Глаза Эвелин осматривали блестящие пули, начиная заряжать их в барабан пистолета. Не задумываясь, Эвелин взяла шесть пуль и поставила их на нужное место. Каждый раз, когда она заряжала его, оружие становилось все тяжелее. Девушке пришлось держать его обоими руками, прямо над коленями, и смотреть вниз. "Подарок, - подумала она, - Зейн назвал это подарком. Может, он хотел, чтобы я использовала его и получила то, о чем мечтала так долго? Может, он отпускает меня? Дарует свободу? Это его предложение о моем освобождении?" Пальцами она проводила по золотым буквам прекрасного пистолета. "Одно нажатие на курок и я буду мертва. Я могу сбежать из этого мира. Не надо будет больше бояться Зейна, страдать от жестокости и наказаний. Смерть намного лучше жизни, полной боли, ничтожества, страданий. Она тяжела, но смерть? Смерть проста, мирна и вечна. Я буду свободна... - Эвелин продолжала размышлять, глазами пытаясь найти подсказку в самом оружии. - Я никогда больше не буду страдать или нести на плечах слишком тяжелый груз и ответственность. Смерть будет такой божественной и легкой. Слишком легкой." "Но смертью оканчивают жизнь трусы, - подсказало сознание. - Насколько я знаю, тебе достается лишь один шанс в жизни, и ты хочешь потратить его? Почему бы не прожить отмеренный отрезок и не смотреть в лицо проблемам? Мы были рождены, чтобы умереть в этом мире. Что бы мы ни делали, кем бы ни были, насколько богатыми... - Эвелин прервала крошечный голосок своего подсознания". "Если ты хочешь сказать, не важно, кто мы, что делаем, чем владеем и насколько властны, бла-бла-бла, но мы умрем в конце, то, позволь напомнить, есть одно исключение - Зейн". "Может, перестанешь быть такой занудой? Зейн один из миллиона триллионов энного количества 'онов' тех, кто может быть исключением к этому правилу! Как бы он ни был властен, не забывай, у всех есть слабость, как и у него. Никто не может быть по-настоящему бессмертен". Эвелин закатила глаза. Она верила, что Зейн был бессмертен. Он выживал на протяжении трех тысяч лет, наверняка он нажил невероятное количество врагов. Что бы ни могло убить его, оно должно быть очень редким и, вероятно, единственным в своем роде, иначе любой смог бы убить его. Блэкберн вернулась в довампирский мир. Тогда люди и вампиры были на грани войны, Зейн поработил 90% человечества... Правительства людей должны были быть сильны, наверное, они пытались убить Зейна и поняли, что это сделать невозможно для того, кто противостоит любому элементу Вселенной. Должно было быть то, чего Зейн боялся, перед чем был уязвим. Тогда она вспомнила, как прошлой ночью он спросил, хочет ли Эв знать, как убить его. Хоть они и отошли от темы, а Зейн так и не сказал ей, но сколько в нем было силы воли, чтобы поднять этот вопрос ночью и после подарить настолько странный предмет? Внезапно глаза Эвелин округлились. "Нет... Не может быть...", - нервно и резко она поднесла пистолет к груди, разглядывая его, ногтями очерчивая все впадинки и трещины. "Что бы ни могло убить его, оно должно быть очень старым, около трех тысяч лет..." Ее сердце вылетало из груди, пока девушка исследовала пистолет, решив заметить хотя бы что-то, что могло подсказать возраст оружия. Хоть он был гладок и красив, что-то в нем было старинное. Эвелин все еще надеялась, что думает в нужном направлении. Ее мысли взрывались от количества гипотез, и она решила, что Зейн дал ей единственную вещь, способную убить его. "Сделано в Италии". Когда Эвелин увидела эти три маленькие слова, написанные на ручке, она будто бы врезалась в кирпичную стену. Ее сердце и надежда наткнулись на твердый кирпич. Адреналин покинул Эв. "Может ли Король всего мира бояться итальянских пистолетов?" - пробормотала мысленно Эвелин, со смехом опуская пистолет обратно на колени. Она гадала, если бы Эв поднесла оружие к голове и спустила курок, используя подарок Зейна не по тому назначению, которое он бы одобрил, что бы случилось? Если бы Эвелин покончила с собой, прямо как Мира, когда стянула ожерелье, как бы почувствовал себя Король? Смог ли он понять, что любить кого-то не значит обладать? Что любовь состоит из обожания и полной отдачи себя другому, а не только из обладания и ограничивания? Ей казалось, что в глубине души он понимал это. Он понимал, что делает не так, но не мог заставить себя измениться, потому что не смог пережить боль после потери Миры. Часть ее сердца прониклась симпатией к Зейну, но все же ей было все равно. "Он сделал это сам. Мы в таком положении из-за него. Почему я должна винить себя из-за его ошибок? Почему должна позволять обижать меня и позволять ему вести себя подобно жертве?" Эвелин опять вздохнула, раздраженно закрыв лицо руками. Пистолет лежал на ее коленях, такой холодный и тяжелый. Она понимала, что не может и не сделает это. Еще пару месяцев назад она бы с удовольствием умерла таким образом. Но Эвелин вспомнила день на утесе, когда они впервые встретились с Гарри. Тогда ей хотелось умереть, и она прыгнула, поняв, что жалеет об этом. Она начала сомневаться, даже не пролетев половины пути, Эвелин понимала, как бы ей ни хотелось закончить со всем этим, жить ей хотелось больше. Это было правдой, у нее уже был шанс, и она не представляла, что готовит ей будущее. Ей было восемнадцать, такая молодая, все еще ребенок. Эвелин получила взамен еще много времени, ожидая подобного опыта. Многое случилось за несколько лет, и, да, все умрут в конце, она не была готова настолько уменьшить свой отрезок времени из-за Зейна. Она не позволит ему и в этом выиграть. Ей хотелось доказать себе, что она сильная. Эвелин знала, что она могла сделать что-то великое, изменить мир, это было возможно. Девушка гадала, смогла бы изменить Зейна и поменять его отношение к людям... Насколько все может обернуться? Она изменит жизни миллиардов. Она будет вершить историю. "Будущее мира весит больше твоей боли. Ты должна видеть и продолжать идти вперед. ты не можешь стать трусихой. Как бы ни было сложно, выживи. Может, однажды ты увидишь Этана, может, ты будешь счастлива". И тогда она нерешительно взглянула на высокую башню, поддерживаемую лиловыми огнями. "Зейн сказал, что Гарри там". Свет больше не был таким ярким. Но всплеск божественного фиолетового цвета против черно-белого города с серыми оттенками посередине был невероятен. "Зейн сказал, я могу сделать все, что захочу..." "Не делай этого, - сказало сознание. - Он сказал, что ты можешь делать все, но не исполнять то, что не пожелал бы он! Ты правда думаешь, он хочет, чтобы ты увидела Гарри? Ты думаешь, Зейн со своей страстью к ревности позволит тебе нечто подобное? Подумай, Эвелин! Вы с Гарри оба поплатитесь". Казалось, прошли месяцы, даже годы с того раза, как она видела Гарри. Ее сердце вылетало из груди. "Зейн сказал, что Гарри там. Но так ли это?"