Внеплановая практика

      Месяц прошел с той самой злополучной ночи, когда я стала свидетелем преступления. Месяц прошел с тех пор, как я была лишена права выбора, будучи практически порабощенной своим работодателем. Мое положение в клубе изменилось: для всех я стала влиятельной персоной, занявшей важный статус. По факту: с безукоризненным макияжем и в дорогих дизайнерских шмотках, я наблюдала за клиентами, к отдельным персонам втиралась в доверие и выуживала по крупицам любую информацию, которая могла бы стать интересна для Макса. Он знакомил меня со всеми, кого мне стоило знать. Указывал взглядом к кому стоит присмотреться особенно внимательно. Иными словами, он готовил для меня базу, которую я должна была выучить, знать как свое имя, чтобы стать его ушами. И мне пришлось быстро вживаться в эту новую роль. Так быстро, что все происходящее вокруг меня иногда напоминало быструю перемотку фильма.       Макс уделил внимание не только моим обязанностям. Прежде всего, он подпитывал мой страх. Постоянно давал понять, что если решу свалить — он меня из-под земли достанет. Иногда он проводил своеобразные тренинги: вызывал меня в подвал и там на моих глазах избивал до полусмерти очередного своего недруга. Часто ему помогал Магрицкий, иногда его амбалы–охранники. Он заставлял меня смотреть, слушать. Когда я брезгливо отворачивалась, он тут же оказывался рядом и с силой разворачивал меня, принуждая смотреть. И я прекрасно понимала, зачем он это делает: каждый раз я вновь была свидетелем его очередного преступления, вошла в его игру так плотно, что даже мысли не было рассказать об этом хоть кому-то. Каждый раз я была соучастником его деяний. Он будто специально посвящал меня во все свои темные делишки, чтобы я видела и знала как можно больше. Чтобы уже не вырвалась. Дверь в клетку, в которую я так неосмотрительно попала, захлопнулась.       Удивительно, но Макс не поднимал на меня руку. Даже когда я срывалась и билась перед ним в истерике, потому что больше не могла выносить этого прессинга, он меня не трогал. Позже я поняла, что он не хочет портить мне лицо. Моя внешность стала важным нюансом для нового статуса в клубе. Приближаться с синяками к гостям я не могла. Поэтому Макс относительно берег меня, но при этом постоянно напоминал мне, что выбор мой невелик: либо клуб, либо кладбище.       Это был самый кошмарный месяц в моей жизни. В мою жизнь теперь постоянно лез кто-то, решал за меня, планировал каждый час, угрожал, просто истязал мой мозг. «Мы в одной упряжке» — постоянно слышала я, когда меня едва только посещала мысль, чтобы выйти из игры.       Я продолжала учиться. Макс разрешил. Я даже ходила на историю, чтобы издалека украдкой видеть Левина и радоваться тому, что вроде бы у него все хорошо и нет проблем. Таких, как у меня — точно нет. Я замкнулась, каждый день все больше ощущая, как тону в каких-то зыбучих песках, из которых так просто уже не выбраться. Я даже с друзьями старалась не общаться, чтобы не навлечь на их головы неприятности, которые мог преподнести мне Макс, чтобы преподать очередной урок покорности.       Сколько же раз я хватала телефон и уже намеревалась позвонить в полицию, рассказать все, оставить заявление… Но Макс четко дал мне понять, что один на дно не пойдет. А меня найдет в любом случае, даже если я сама загремлю за соучастие. — Я тебя и за решеткой достану! Жить ты даже там не будешь, — шептал он мне на ухо, когда стирал бумажным полотенцем кровь с рук после очередной экзекуции в своем подвале. — Знаешь, сколько у меня там знакомых? Да и с представителями власти я по жизни пересекался. Лучше нам дружить! Так ведь?       Мне оставалось только кивать, безотрывно вцепившись взглядом в кровавое месиво, распростершееся на полу, лишь при внимательном осмотре напоминавшее человека.       Какая-то толика наивности во мне еще подпитывала призрачную надежду, что скоро Макс куда-нибудь свинтит, оставит свой бизнес, а я буду уже не нужна ему. Но с каждым днем эта идея казалась все больше нереальной, и я тонула все дальше, утопая в чужих грехах, темных делах, замысловатой игре того, кому это пока было нужно. — Крис, Крис! — почувствовала я толчок в бок, резко вернувшись из своих раздумий на грешную землю. — Ты что не слышишь?! — Задумалась, Саш, извини… — Уже и звонок был, собирайся.       Я действительно все прослушала: и звонок, и добрую половину лекции Дани. При этом я не сводила с него глаз. Саша, кстати, тоже. Она все еще питала надежду стать кем-то большим, чем его ученица. — Это все из-за того, что ты все выходные проводишь в своем клубе! — фыркнула Саша, бросая тетради в сумку. — Потом всю неделю собраться не можешь…       Да, со стороны все выглядело именно так: я до безумия люблю тусоваться по ночам, а получив завидную должность в клубе, я, так сказать, «сгорела» на работе. И смешно, и рыдать белугой хочется, но все же внутри теплилась надежда, что все это вскоре закончится. С меня спадут оковы Макса. А еще очень хочется плюнуть ему в лицо. Хотя я это уже делала не раз. Он лишь смеялся в ответ, почти по-отцовски обхватывая меня за плечи, прижимая к себе и жалея. Лицемерно так, тут же напоминая о моей беспомощности. Сам уверял меня, что это временно. Магрицкий хочет убедиться в том, что я буду молчать. Нужно подождать немного, доказать свою преданность. И я ждала. Большего мне уже не оставалось.       Саша собралась быстрее и уже вышла из аудитории. Леши сегодня не было вовсе. Я последняя плетусь к выходу, стараясь не смотреть больше в сторону историка. — Эй, подожди, — Даня перехватывает меня за руку, останавливая в дверях. — Что случилось? — В смысле? — На тебе уже которую неделю лица нет, — он, как назло, всматривается мне в глаза внимательно и напряженно. — Что-то произошло? — Ничего. Устала просто от бесконечных пар. — Ярославцева, я не первый день тебя знаю, — Даня захлопывает дверь кабинета прямо перед моим носом, едва я предпринимаю попытку выскользнуть из аудитории. — Ты что-то опять натворила? — Да, блядь, я всегда делаю что-то не так! — повышаю голос, нетерпеливо складывая на груди руки. — Да если бы даже так и было — это не твое дело! Понял?! Оставь меня в покое! Об этом я прошу тебя с самого первого учебного дня! Так трудно отвязаться уже от меня и найти более правильную кандидатуру для внимания, которая все делает как надо?!       Лучшая защита — это нападение. И я нападала. Жалила словами, как ядовитая змея. Но все же так будет лучше. Лучше пусть обидится, возненавидит меня, чем узнает о моих проблемах. Проблемах, мать их, с которыми я просто не знаю, как жить теперь! Хотя отчаянно хотелось довериться хоть кому-нибудь, поделиться своим горем, выплакаться на чьем-то крепком плече и впервые за несколько недель почувствовать защиту. Но только не от него… Врагу бы я даже не рассказала, а Левину и подавно. Пусть лучше держится от меня подальше. Пусть думает, что хочет: презирает, оговаривает, не разговаривает больше. Зато мои проблемы не разделит. А это главное. — Иди, — вздохнув и запустив ладонь в свои волосы, взлохматив их, он распахивает передо мной дверь. — Ты озлобленной стала, а это не есть хорошо. — Да я дрянь, учитель, редкостная сука! Пора бы это выучить, записать на видном месте и не лезть уже ко мне со своими нравоучениями!       Победно задрав подбородок, я стремительно покинула аудиторию. Свернув под лестницу в конце коридора, я оседаю на пол, задыхаясь от переполнявших чувств, борясь с желанием вернуться и довериться ему, спрятаться в его заботе от всего окружающего мира. Не могу. Не могу подставлять его под удар. Не должна вообще вплетать его в эту историю. Между нами все кончено. Мы чужие друг другу. Мне нужно почаще напоминать себе об этом.

***

      Три ночи. Глаза уже режет от вспышек светомузыки. Очередная шумная суббота в клубе. Лениво потягиваю ром-колу из высокого стакана, рассматривая танцпол со ступеней второго этажа. Сегодня приказа за кем-то наблюдать более пристально, чем за остальными не поступало, что радовало. Иногда, если отбросить некоторые мои обязанности, то моя роль в этом клубе меня вполне устраивала. Ровно до того, как Макс начинал распоряжаться моими обязанностями здесь. — Крис, тебя Макс зовет, — тронув меня за плечо, мимо прошла официантка. — Он у себя в кабинете.       Шумно выдохнув и залпом осушив свой бокал, я нехотя поплелась по коридору в направлении кабинета шефа. Теряясь в клубах дыма от сигар, Макс восседал в своем кресле, судя по всему, примеривая на себя роль короля небольшого государства. — Звал? — интересуюсь как бы между прочим, закрывая за собой дверь и присаживаясь в кресло напротив Макса.       Макс улыбается мне так открыто, словно считался мне лучшим другом. Медленно он поднялся из-за стола, вытащил из верхней тумбочки какой-то конверт и, по-кошачьи обогнув стол, присел рядом со мной на краешек столешницы. — Хотел отдать твой заработок, — довольно толстый белоснежный конверт лег передо мной на стол. — Прикупи что-нибудь себе, наведи красоту, в общем, продолжай держать марку.       Я брезгливо посмотрела на конверт, уже заведомо зная насколько «грязные» деньги там лежат. Судя по всему, теперь мой доход существенно отличался от того, что я получала здесь за роль певицы. — Это все? — подняв глаза на Макса, я встретилась с его надменным, лживым взглядом. — Не совсем, — будто вспомнив что-то важное, Макс поднялся со стола, потерев лоб ладонью, затем придвинув ко мне еще какой-то серый конверт, лежавший до того на другом краю столешницы. — Хочу предложить тебе задание, немного отличающееся от того, что ты здесь делала до этого. В конверте фото и данные человека, который частенько бывает здесь. Так вот, к нему надо особенно присмотреться. Даже не так — втесаться в доверие настолько, чтобы узнать для меня нечто очень важное… То, что так просто не обсуждают в клубе. — То есть я должна буду ходить за этим парнем не только здесь? — хмурюсь я, разворачивая конверт. — Абсолютно точно, но кому, как не тебе будет это делать удобнее…       Справившись с конвертом, я слишком быстро извлекаю из его недр несколько бумаг и фотографию. В этот миг рука дрогнула, и все бумаги слетели на пол. — Ты с ума сошел?! Это мой преподаватель! — Да, а еще это прямой наследник этой богадельни! Все, что от тебя требуется, это привлечь его внимание, стать знакомой, подружкой, девочкой на ночь — все, что угодно, но чтобы некоторая информация, связанная с этим помещением перешла от дяди к племяннику, от племянника к тебе и, соответственно, ко мне! Все просто. Учитывая то, какие взгляды он на тебя бросает, когда бывает здесь — это будет несложно. Стоит только перейти барьер, разделяющий преподавателя и его ученицу. Да, думаю, и тебе понравится это задание — симпатичный парень, состоятельный, состоявшийся… — Я не буду этого делать! — из моих глаз едва ли не летели искры. Только не Левин! Только не с ним! — Ни за что на свете я на это не пойду! Может, ты вообще проститутку из меня сделаешь?! — Слушай, ты!.. — Макс тут же оказывается рядом, хватая меня за волосы, намотав их на кулак и оттянув вверх до боли, до слез из глаз. — Нужно будет — сделаю! Ты хоть знаешь, сколько часов подряд я упрашивал Магрицкого сохранить твою сучью жизнь?! Представляешь, чего мне стоило дать тебе второй шанс, а?! Пока все, что от тебя требуется — это провести время с адекватным мужчиной, обеспечив тем самым всем нам наличие этого теплого местечка в центре города! И хватит уже пищать о своих моральных ценностях — у тебя их не так много! Не хочешь по хорошему — я просто уберу твоего препода и, воспользовавшись шумихой во время поминок, выкуплю уж как-нибудь у его дяди это помещение за символическую плату. Пожалуйста! Я ни к чему не принуждаю, видишь?! — Нет! Нет! Пожалуйста, только не это! — на одном дыхании выпалила я, забыв о боли, едва только представив угрозы Макса в действии. — Я все сделаю, только не трогай его! Все сделаю!.. Все!.. — Отлично, — Макс отпускает мои волосы, заботливо поправив локоны и погладив меня по плечу. — Все, что тебе нужно — слить некоторую информацию мне о планах его дяди на это здание. В идеале, конечно, поспособствовать мне в приобретении помещения на законных основаниях. Но это пока задача максимум. — Какая же ты сука, Макс… — шепчу я, обхватывая голову руками, опустив взгляд к ногам, как раз туда, где валялась фотография Дани. Главное, чтобы Макс не узнал, что когда-то связывало меня с Левиным. Нельзя этого допускать. Это будет его беспроигрышный козырь. — Нас всех жизнь научит выживать, принцесса... — засмеялся Макс, прикуривая очередную сигару.