Панацея

То, что все больничные палаты должны быть белого цвета, Клара всегда считала одним из предрассудков. Вроде того, что говорит нам бояться переходящей дорогу черной кошки, или знаменитое правило пяти секунд, на которое так наивно полагаются люди. Все это настолько укоренилось в разумах нескольких поколений, что стало привычным положением вещей. Стены в медотсеке «Энтерпрайз» были голубого цвета. По крайней мере, так ей всегда казалось. Этот факт почему-то приятно успокаивал. Непривычно было лежать, а не навещать кого-то. Вокруг раздавались знакомые взволнованные голоса, кто-то тихо что-то обсуждал, но девушка не вслушивалась в разговор. Все равно не получилось бы. Неловкая попытка приподняться не увенчалась успехом. В глазах потемнело, и Освальд снова отключилась. В следующий раз она чувствовала себя куда лучше. Комната не кружилась словно чертова карусель, тошнота почти прошла, и перед глазами не плясали яркие пятна. В помещении было тихо и почему-то жутко холодно. Клара поежилась, приводя себя в вертикальное положение, когда спокойствие было нарушено вошедшим доктором Маккоем. - Наконец-то наша Спящая Красавица соизволила проснуться, - хмыкнул он, подходя к девушке с трикодером. Его голос почему-то был слишком громким, заставляя морщиться от головной боли. Что за черт, она яд приняла или выпивала всю ночь? Неужели это был чистый спирт, который её организм не смог усвоить? - Показатели в норме. Как себя чувствуешь? - Заколебалась, - пробормотала Освальд, вызывая очередной смешок в свой адрес. Боунз отошел и вернулся с – нет, не со стаканом воды. В руках у него была фляга, из тех, что мелькали в старых фильмах двадцать первого века, и не надо быть гением, чтобы догадаться, что в ней. - Ты издеваешься? – с недоумевающей усмешкой девушка переводила взгляд с фляги на доктора, но тот лишь усмехнулся в ответ и буквально всучил в руки девушки предмет. С секунду они играли в гляделки: Клара пыталась внушить, что ей не нужен алкоголь, а Леонард – что он доктор, и ему, вообще-то, лучше знать. Несложно понять, кто победил. Освальд закашлялась, когда напиток обжег горло. Одного глотка ей хватило, чтобы с полной уверенностью вернуть флягу ее владельцу; впрочем, теперь Боунз не возражал, с довольным видом убрав свою драгоценность куда подальше. Мужчина присел рядом с девушкой, мгновенно став серьезным, и она поняла, что последует за этими переменами. Настало время серьезных разговоров. - Итак, теперь о делах насущных. Откуда у тебя, черт подери, эти таблетки? - Ты мне их дал. Точнее, - Клара поспешно исправилась, заметив, как Маккой на нее смотрит, - Джеймс дал мне их, сказал, что от тебя. Боунз, ты же не думаешь, что он… Осознание пришло неожиданно и заставило ужаснуться. Что, если её действительно пытался отравить их капитан? Что, если он действительно изменился? Она вновь посмотрела на доктора, и во взгляде читалась почти что мольба. - Он и вправду ведет себя как-то… не по-кирковски. Но, Клара, это Джим нашел тебя задыхающейся. Без него мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Зачем ему спасать тебя, если он задумал убийство? Здесь что-то не сходится, - он замолчал, обдумывая что-то. Поежился. Снова заговорил, понизив голос: – Знаешь, я правда хотел дать тебе снотворное в тот день и поговорить, что с тобой творится на этот раз. Оставил его на столе, вышел из медотсека на некоторое время, а когда вернулся, здесь уже был Кирк. Сказал, что передал тебе таблетки. Но ведь какое-то время и его, и меня не было здесь. Кто угодно мог поменять пузырек или само лекарство на яд. К тому же, - голос Боунза уже звучал увереннее, будто он переходил от плохих новостей к хорошим, - Джим снова ведет себя как и обычно. Хохмит, нарывается, извиняется. Ну, ты знаешь. О, она знала. Клара задумалась. Может, то, что творилось с капитаном последние несколько дней, были просто остаточным эффектом после прикосновения со сферой? Может, теперь всё наконец-то встанет на свои места? Боунз что-то пробормотал, вставая, и хлопнул себя по бокам. - Ладно, приходи в себя. Мне пора возвращаться к работе, да и тебе, желательно, тоже, а то Скотти заколебал жаловаться на то, что эти три дня в инженерном без тебя черт знает что творится. Клара кивнула, все размышляя над произошедшими событиями. Смысл фразы друга дошел до нее с опозданием. Как три дня..?

***

Её возвращению в строй были рады все, включая Доктора и Донну. Со всех сторон то и дело слышалось: “Освальд, ты не представляешь, как мы переживали”, “больше так не делай” и подобные им фразы. Клара же просто радовалась тому, что кому-то нужна. Последним к ней подошел Кирк, и девушка не смогла не вздрогнуть, когда он обнял её за плечи. Но уже следующая фраза вернула ей уверенность. - Ну и, лентяйка, все было из-за работы? Я бы дал тебе увольнительную, можно было только попросить. А если серьезно, Освин, то я безумно рад, что всё обошлось. Это был её Джим. Наконец-то. Всё возвращалось в обыденное русло. Работа, общение с командой – Клара никогда не подумала бы, что рутина может приносить такое удовольствие. После того, как ты едва не отправился на тот свет, взгляд на жизнь как-то резко меняется. Впрочем, она так же не сомневалась, что уже через месяц снова будет думать о том, что неплохо бы отдохнуть. С того инцидента прошло чуть больше недели, когда к ней в инженерный заглянул Кирк, поинтересоваться, как дела. - Ну, там, как себя чувствуешь и нужно ли мне за тебя переживать, - с улыбкой на губах говорил он, пока парочка шла к Скотти: Джим пришел не просто поболтать, ему надо было поговорить с главным инженером о чем-то важном. Освальд лишь хмыкнула на это его заявление, подумав, что никогда ничего не бывает просто так. - Я в полном порядке, Джим. Мне льстит, что ты обо мне волнуешься. - А почему я не должен о тебе волноваться? Не последние же друг другу люди, в конце концов…, - Кирк замолчал, и Клара согнулась в приступе смеха. Почти что до слез. Да уж, кто бы мог подумать, что уверенный в себе капитан Джеймс Кирк умеет краснеть от смущения? Мужчина же наигранно надулся и махнул на девушку рукой, ускорив шаг. - Да ладно тебе, ты бы видел свое лицо! Джим, ну, погоди! – догнать друга не составило труда, учитывая то, что он остановился. – Все, перестал дуться? Я же не… Он её не слушал. Просто смотрел на что-то на полу, мгновенно побледнев, и Освальд проследила за его взглядом. - О мой бог… - Зови Маккоя. Мистер Скотт лежал на полу, зажимая рукой рану в области живота, и, кажется, не дышал. Под телом медленно расползалось темно-красное пятно. Она не помнила, как бросилась к интеркому, как связалась с медотсеком, как сбивчиво рассказала Боунзу, что происходит. Помнила лишь теплые ладони Джеймса, гладившего её по плечам, и облегчение, пришедшее от слов “он еще жив”. Уже позже, в медотсеке, она узнает, что Маккой был там, со Скотти. Они обсуждали планы на увольнительную, и, когда он уходил, инженер еще был жив. Впрочем, на камерах вообще не видно, чтобы кто-то напал на их друга, но ведь запись можно и изменить. Позже она поймет, что доверие между членами команды исчезает так же стремительно, как тает снег в жаркий апрельский день на Земле. Даже Доктор заметит это, после чего намекнет Донне, что, пожалуй, пойдет еще раз посмотрит, чем можно помочь в ремонте ТАРДИС. Позже, тем же вечером, Джим найдет еще одно тело. Найдет Чехова, которого ударили чем-то тяжелым по голове, но и его вовремя успеют спасти. В себя придет и Паша, и Монтгомери, и оба скажут, что ничего не помнят и никого не видели. Позже произойдет много разных событий, но в тот момент Клара думала только об одном. Назревает буря, и вряд ли она пройдет без последствий.