Артур и шестая эпоха (v. 1.16 "альфа")

      Наконец транспортник соприкоснулся с землёй (от этого «соприкосновения» всех добровольцев так сильно подбросило в воздух, что они чудом не достали головами до потолка и не переломали себе шеи), по инерции промчался по суше несколько десятков метров и остановился. Артур выбрался и понял, как сильно им повезло и не повезло одновременно.       Повсюду, куда хватало глаз, было поле чистейшей поваренной соли: только вдали виднелись едва различимые в ночном небе цепочки гор. Под своими ногами юноша почувствовал тот же хлорид натрия. Куда ни ступи, обязательно под ногами окажется соль, соль и только соль. Растениями и животными тут даже не пахло, ибо это был крупнейший в мире солончак Уюни.       «По крайней мере, угодить в самое сердце огромной соляной пустыни было гораздо лучше, чем упасть где-нибудь в океане, — подумал Артур, — здесь есть пусть и безжизненная, но твёрдая земля под ногами»        — Где мы? — спросил Юэ Чжан, выбираясь из транспортника.        — Где-то в Южной Америке, — сказал Артур, — раньше здесь было государство под названием Боливия, что находится на его месте сейчас, я не знаю.       Не имело значения, куда идти: у добровольцев не хватило бы припасов, чтобы пересечь солончак, но даже если бы им это удалось, шанс наткнуться на поселение всё равно был бы слишком мал. Усугублял ситуацию и тот факт, что компас при посадке разлетелся вдребезги, и в отсутствие каких-либо ориентиров заплутать в этой пустыне было проще простого. Поэтому хранители жизни, посовещавшись, решили остаться на месте крушения, где их было бы заметнее всего. Судя по всему, Глоззар ещё не закончил свою кровавую жатву.       Понимая, что единственный шанс добровольцев на спасение — это связь со штабом, Артур настроил практически разрядившийся коммуникатор на частоту первого убежища хранителей жизни.        — Виски-акрополь-викинг, повторяю, виски-акрополь-викинг, — сообщил Артур.        — Вы живы? — удивлению заместителя командира хранителей жизни не было границ, — что с вами произошло?        — Долгая история. Мы сейчас находимся на солончаке Уюни в крайне плачевном состоянии, нужна эвакуация!        — Вас понял, — ответили из убежища хранителей жизни, — можете сообщить ваши координаты?        — Нет, мы…       В этот момент устройство окончательно разрядилось, и остаток предложения оказался обращён только к воздуху. Добровольцам оставалось только надеяться, что их найдут раньше, чем закончатся скудные запасы воды.        — Остаёмся здесь, — объявил Артур, — остов этого транспортника будет хорошо виден как с земли, так и с воздуха, так что нас довольно быстро найдут. Для начала посмотрим, что в этом осталось полезного.       Поиски оказались не напрасными: помимо собственных (и довольно скудных) запасов еды и питья, а также пары десятков плазменных карабинов, гранат и ящика с патронами, добровольцам удалось вытащить из корпуса несколько балок, которые они приспособили в качестве опор для импровизированного навеса. Сам же навес (равно как и пару импровизированных палаток) пришлось сшивать из обивки кресел, предварительно вспоров их, чтобы максимально увеличить покрываемую площадь. Хранители жизни работали до полудня, пока они не устали настолько, что решили бросить всё и сделать перерыв на сон.       Ранним утром, когда хранители жизни как следует выспались, солончак вновь огласили звуки работы. Мракосу и Барахлюшу удалось вытащить ещё работающий корабельный генератор, от которого добровольцы планировали зарядить коммуникатор, однако Борису Взломскому пришла в голову другая идея:        — Некоторые люди, путешествуя автостопом, вешают на себя гирлянды, чтобы ночью быть более заметными для водителей. Что если нам тоже как-нибудь прибавить света?       План показался хорошим, и чтобы сделать транспортник ещё более заметным, хранители жизни разобрали приборную панель и, вытащив всё, что может мигать или светиться, соединили это в единую сеть и подключили к генератору.       План сработал только наполовину: свет зажёгся, однако уже за пятьдесят метров его не было видно, если не считать большую красную лампу, изначально подсоединённую к сигналу тревоги.       Между тем спасателей или даже разведчиков, прочёсывающих территорию, не было видно, а запасы продолжали стремительно таять: уже на четвёртый день после посадки еды не осталось. Но даже пока провизия оставалась, Артур не мог избавиться от нарастающего чувства голода и жажды: свободно гуляющие по Уюни сухие ветра словно вытягивали воду из организма, а безжизненный пейзаж вызывал лишь отчаяние. Остальные чувствовали себя не лучше, ибо надежда на спасение исчезла окончательно.       Утром следующего дня хранители жизни проснулись от шума дождя и не сразу узнали солончак: капли воды, вместо того, чтобы впитаться в землю, образовали тонкий слой над самой поверхностью, и теперь местность походила на огромное зеркало. Увы, дождь не решил проблем отряда: пригодной для питья оказалась лишь та часть, воды, которая упала на навес.       Вечером, когда дождь прекратился, и тучи рассеялись, перед хранителями жизни раскинулась удивительная равнина: предзакатное небо отразилось на поверхности во всём своём великолепии.       Слив собравшуюся на навесе воду в импровизированные вёдра, Артур, Селения и Барахлюш стояли неподалёку от разрушенного транспортника, наблюдая за закатом.        — Похоже, это конец, — задумчиво произнёс Артур, глядя, как два заходящих солнца соприкасаются на горизонте, — жаль, что путешествие в мой мир пришлось на столь грозные времена. Простите, что втянул вас в это.        — Здесь нечего прощать, — мягко сказала Селения, прижавшись к юноше и позволив обнять себя за талию, — когда ты прибыл в мир минипутов, наш народ находился на грани гибели, та же опасность угрожала и нам, и людям. Однако теперь, когда наша задача выполнена, мы можем с достоинством встретить вестника бога Смерти и занять место в Чертогах Предков наравне с героями минувших эпох.        — А как же пророчество? — неожиданно спросил Барахлюш, — о воине, что вытащит Меч Власти из камня и поведёт минипутов за собой на битву? Оно не исполнилось до сих пор.        — Тогда, возможно, наша пора покинуть этот мир ещё не настала, — ответила принцесса, — теперь судьба отряда связана с благосклонностью богов.        — Селения, — осторожно обратился к ней Артур, через несколько секунд, когда Барахлюш отошёл, чтобы разжечь костёр из обивки кресел транспортника, — со дня нашей первой встречи хотел задать тебе этот вопрос, но всё никак не решался… Почему я?        — Потому что из всех претендентов на мою руку ты был единственным, кто обратил внимание на мой настоящий характер, — голос девушки звучал столь же мягко и нежно, — Тебя не интересовало ни право на престол, ни богатое приданое, ни дар первого поцелуя принцессы, и даже внешняя красота отступила для тебя на второй план. Я видела, что ты полюбил меня, видела, какие качества ты проявил во время нашего путешествия, и постепенно начала испытывать к тебе те же чувства, что и ты ко мне. Оставалось только найти подходящий случай, и он представился.       С этими словами Артур и Селения крепко обнялись и одновременно посмотрели друг другу в глаза, а затем, за несколько мгновений угадав все мысли без помощи телепатии, поцеловались. Нельзя сказать, что поцелуи были для них чем-то редким, скорее даже наоборот, Артур и Селения выражали свои чувства друг к другу практически каждый раз, когда представлялась возможность, однако именно здесь, посреди солончака Уюни, они действительно поняли, как сильно нужны друг другу, ибо когда что-то теряешь или рискуешь потерять, ценность многократно возрастает.       Через пару минут преемники присоединились к остальному отряду, уже собравшемуся у костра. Артур, Селения и Барахлюш вспомнили свои прежние приключения, дом, былые времена, сравнили спокойную и тихую жизнь в мирные времена с громом и хаосом войны против Доминиона.        — В таком красивом месте с такими спутниками и умирать не жалко, — сказал Артур, наблюдая за тем, как последний луч солнца, ярким бликом отразившись в природном зеркале, исчезает за горизонтом.        — Это да, — задумчиво пробормотал Борис Взломский, — наконец-то всё завершится, если наш путь заканчивается смертью.        — Думаю, что всё же не заканчивается, — предположил Мракос, — другой вопрос — где мы потом окажемся?       Ещё с час добровольцы обсуждали этот вопрос. Юэ Чжан решил, что после смерти всех ждёт реинкарнация. Юрген Шмидт, Борис Взломский и Артур устроили спор, что им светит: рай или ад. Спор продолжался до тех пор, пока Барахлюш не объявил, что после смерти весь отряд попадёт в Чертоги Предков. Ни один человек, кроме Артура, который потратил некоторое время, чтобы изучить азы мифологии народов Семи королевств, не понял, что это такое, и на принца градом посыпались вопросы.        — Проявите терпение! — остановил их Артур, — на некоторые вопросы не всякий жрец сможет ответить.        — Мы можем рассказать то, что знаем сами, — предложила Селения, — и хоть это будет лишь малая толика тех знаний, что известно мудрейшим из служителей Семи Великих, а они знают об этом ничтожную долю того, что знали наши далёкие предки, этого хватить, чтобы ответить на большую часть ваших вопросов.       Принцесса уселась поудобнее и приготовилась рассказывать. Остальные сразу же прекратили разговоры, и всё их внимание сразу же оказалось приковано к минипутке, чей приятный и спокойный голос словно разгонял ночную тьму, рисуя вместо неё картину сотворения мира, пусть и мифологическую, но от этого не менее захватывающую.        — Вначале мир был пуст и холоден, и в нём не существовало ничего, кроме вечной тьмы и покоя, подобного тому, что обретает мёртвое тело. Но затем возник Свет, и из Света явился Накруир — прародитель всех богов, сияющий ярче тысяч солнц. Везде, где он проходил, оставались искры, позже ставшие звёздами, и пыль, из которой сформировались миры. Так Накруир обошёл всю Вселенную, пока не остался один небольшой уголок, где собрался весь мрак и вся жажда вечного покоя, существовавшая в изначальном мире, чтобы воплотиться в Хегелмор, и к тому моменту, когда Накруир понял, что его пламя гаснет, тьма уже поглотила большую часть вселенной. Две силы столкнулись в битве, из которой ни один не вышел победителем: Накруир сумел повергнуть чудовище, но сам погиб от ран, а из его крови появились боги и младшие духи. Ныне додревний мрак известен как Небытие, где властвуют духи, возникшие из останков Хегелмора.        — Получается, боги добрые, а духи Небытия — злые? — спросил Юрген Шмидт.        — И да, и нет, — пояснила Селения, — договориться можно и с теми, и другими, причём иной бог иногда может быть капризнее духов Небытия, но всегда надо помнить, что в выигрыше от этой сделки всегда останется высшая сущность. А теперь позволь мне продолжить. Тысячелетиями бушевала война всех со всеми, пока среди богов не нашлись те, кому оказалось под силу собрать под своими знамёнами остальных и продолжить дело Накруира. Это и были Семь Великих: бог Жизни, бог Смерти, бог Воды, бог Неба, бог Земли и богиня Леса.        — У них есть имена? — снова поинтересовался Юрген Шмидт.        — Есть, но их произнесение заставляет богов отвлечься от более важных дел, а потому имена эти говорят лишь жрецы во время молитв, — ответил Барахлюш, — в противном случае боги просто не захотят иметь с тобой дело.        — Они собрали под своими знамёнами большую часть богов и младших духов, — продолжала минипутка, — а затем отправились в путешествие по вселенной. Желая завершить дело, начатое Накруиром, а также пополнить ряды своего воинства и обрести слуг, которые помогли бы им в борьбе с Тьмой, боги сотворили множество миров, однако ни один из них не был достаточно хорош. Так было до тех пор, пока они не добрались до самой яркой искры из тех, что оставил на своём пути прародитель богов — Солнцу. Там Семь Великих отыскали несколько миров, и в этот раз решили объединить силы. Бог Земли выровнял частицы божественной пыли, сделав их шарообразными. Вокруг каждого места, где падал его молот, воздвиглись горы, а его прикосновение наполнило недра рудами.        — В более старых книгах писали, что он выровнял всю землю в плоский диск, — шёпотом прокомментировал эту фразу Артур, — а потом пришёл мой дедушка и рассказал, что Земля круглая.        — Бог Неба попробовал воссоздать Солнце, но сила Накруина была для него недосягаема; попытка не увенчалась успехом, однако и труд не пропал даром: над миром засияла Луна, поддерживать свет которой назначили одного из меньших богов, сам же Великий следит за тем, чтобы Солнце никогда не гасло. Бог Воды наполнил созданный мир морями, озёрами и реками, а затем вместе с богом Неба сотворил погоду. Богиня Леса вместе со своим супругом, богом Жизни, наполнила мир растениями и животными, а затем, вместе с богом Разума создала людей. Однако боги остались недовольны результатом и, решив повторить попытку, из холодного камня сотворили первых минипутов, подарив им частичку собственной силы, вместе с которой наш народ обрёл бессмертие и способность властвовать над животными. Однако ни те, ни другие не получили от своих создателей свободу воли: наблюдая за трудом богов, духи Небытия тайно вмешивались в неё, предоставив людям и минипутам возможность выбрать, кому служить, однако лишив их вечной жизни. И чтобы после смерти души не исчезали в Небытии, подпитывая его, бог Смерти создал для мёртвых отдельный мир — Аракалад, где среди бесконечных равнин возвышаются стены Тагнеадаил — города-крепости богов, где они отдыхают в перерывах между походами в Небытие. Души умерших обычно живут в предместьях этой крепости, но те, кто посвятили жизнь Семи Великим, удостаиваются чести попасть в Чертоги Предков, вместе с богами исследуя бесконечный мир и сражаясь с силами Небытия: когда воины, ведомые богом Неба, отправляются на битву, они прячут солнце и выставляют дозорных вокруг всех миров: именно поэтому в темноте мы видим звёзды. Говорят, что в тяжёлые для нашего мира дни души воинов из Чертогов Предков возвращаются в наш мир, чтобы встать плечом к плечу с живыми.        — А что ждёт тех, кто служит духам Небытия? — спросил Борис Взломский.        — Абсолютное ничто: их души поглотит пустота, подарив вечный покой, в котором некогда находился весь мир. Но миры живых и мёртвых не единственные: существует ещё бесчисленное множество других, где не бывал ни один минипут и поведать о которых могут лишь наиболее искусные жрецы.       Ещё два часа добровольцы слушали рассказ Селении и обсуждали свою дальнейшую судьбу, пока, наконец, не пришли в выводу, что посмертная судьба зависит исключительно от того, как каждый её видит. Так продолжалось, пока хранители жизни не заснули один за другим.       В эту ночь Артуру снился особенный сон. Он видел, как лагерь, небо и даже сама земля растворились в дымке, и проснувшиеся хранители жизни оказались в огромном, словно сотканном из света, зале, где было куда теплее, уютнее и приятнее, чем посреди солончака. Рядом с ними стоял Десятый, который о чём-то разговаривал с пожилым человеком с бородой. Завидев хранителей жизни, незнакомец развернулся и негромко сказал, что их время ещё не пришло. Потом всю эту картину закрыла белая пелена.       Через неопределённое время юноша услышал чей-то голос, говорящий на неизвестном языке, белая пелена потемнела, постепенно превратившись в облако пепла, а затем рассеялась. Артур стоял среди безжизненных руин, освещённых тусклым светилом. Земля вокруг обгорела и покрылась трещинами, словно после взрыва триллионов «искоренителей», а в небе висел исполинский корабль из серого камня, столь огромный, что даже солнце рядом с ним казалось маленьким огоньком. Вдалеке, практически на горизонте, преемник увидел существо, державшее в правой руке боевой молот. Однако едва Артур сделал несколько шагов, как это видение растворилось.       Юноша снова увидел в небе два светло-синих треугольных глаза, а преемник снова услышал в себе чей-то голос. Голос проговорил что-то о скором уничтожении всех низших, вознесении высших и очищении мира от скверны, после чего всё провалилось в чёрную пустоту, кто-то невидимый перетасовал все мысли, и юноша погрузился в глубокий сон без сновидений.       Наяву, через час после того, как хранители жизни заснули, как думали они сами, в последний раз, рядом с лагерем приземлился боливийский самолёт-разведчик. Вскоре после этого, рядом с ним сел ещё один самолёт, на этот раз транспортный. Оттуда торопливо выбежали несколько человек в форме военных врачей. Эти люди осторожно подняли на борт всех добровольцев до единого и покинули солончак Уюни. Полёт через океан занял всего полчаса, после чего всех пассажиров пересадили на автомобиль и за два часа доставили в госпиталь, где пациенты и очнулись.       Однако возвращение из бессознательного состояния произошло не сразу. Лечение заняло не так уж мало времени, однако все семеро были спасены.