Проклятие эльфов

Эльфы ступили в лес с первыми лучами солнца и шли без остановок весь день. Вековые сосны и ели вздымались ввысь, затмевая темными ветвями небо, поэтому в лесу царил мрак, нагонявший на путников необъяснимую тревогу. Тем временем, Лея без оглядки вела их вглубь чащи. - Халдир, может, еще не поздно повернуть назад? – Румил с опаской глядел вслед удаляющейся фигуре Леи. - Почему мы должны ей верить? Где гарантии, что она не бросит нас в лесу? – Энфир решила поддержать Румила и вопросительно уставилась на Халдира. - У нас нет выбора, друзья. Либо идти через Пандору, либо вернуться к мертвому Лориэну через месяц. Мы должны довериться ей, – убедившись, что расспросы закончены, Халдир ускорил шаг, догоняя проводницу. - Не отставайте. Скоро будет привал, тогда и наболтаетесь, – послышался строгий голос Леи из-за кустов.Эльфы нагнали эльфийку и больше старались не отставать. Халдир не без восторга смотрел на девушку, которая, не смотря на непроницаемую повязку на лице, шла очень быстро, ни разу не споткнувшись, в отличие от той же Энфир или Румила, который то и дело получал ветками по лицу. Лес был мрачным и темным, деревья плотно прижимались друг к другу. А Лея вела путников по какой-то только одной ей известной дороге, пропуская все видимые на земле тропы. - Откуда ты знаешь, куда идти? – Халдир нагнал загадочную эллет и пошел рядом. Любопытство взяло верх над эльфом и, преодолев неловкость, он все же решился заговорить с ней. - Я много лет прожила здесь. Знаю каждое деревце, – девушка аккуратно отодвигала ветви, очищая себе путь. - Прости, я, возможно, не должен этого спрашивать, но как ты понимаешь, что идешь правильно, ведь ты не видишь? Эллет растянула губы в милой улыбке. Халдир немного смутился, видя, что вопрос девушку совсем не обидел. - Я слышу и чувствую. Этого достаточно, чтобы знать, куда направляешься. Эллет ускорила шаг и, перегнав Халдира, вновь зашагала впереди, давая понять, что разговор окончен. - У меня такое чувство, что за нами следят, – Орофин догнал брата. – Халдир, тебе не кажется, что мы в лесу не одни? - Да, я тоже заметил: кто-то преследует нас, - страж настороженно смотрел по сторонам, пытаясь понять, кто или что следит за ними. - Это Туринья, - Лея вдруг резко обернулась к взволнованным братьям. - Что еще за Туринья? – Подошедший Румил хотел было еще что-то спросить, но ему в горло вдруг уткнулось что-то острое. Он медленно повернул голову вправо. - Туринья – это я. Румил застыл на месте, разглядывая зеленые, словно молодая листва, глаза незнакомки, смело направившей в него лук со стрелой. В которую, в свою очередь, уже целились из луков его братья. Девушка, гордо вскинув голову, натягивала тетиву, готовая в любую секунду ее отпустить. Черные волосы обрамляли аккуратное личико, белое, словно снег, а заостренные ушки слегка выглядывали меж прядей. - Сестра, опусти свой лук, – подошедшая Лея попыталась успокоить воинственно настроенную эльфийку. Но та и не думала опускать оружие. – Туринья, это друзья. Прошу тебя, будь благоразумна, – Лея аккуратно коснулась пальцем наконечника взведенной стрелы и медленно отодвинула его в сторону. Эльфы, услышав, что их назвали друзьями, тоже поспешили убрать свои луки. Румил, как завороженный, смотрел в глаза зеленоглазой эльфийки, пока та не отвела взгляд и не пошла прочь. Лея тут же бросилась вдогонку сестре. - Туринья, остынь! Туринья! Девушка продолжала шагать, не обращая никакого внимания на Лею, пока та не схватила ее за руку. - Да ты в своем уме? – закричала Туринья, резко обернувшись к Лее. – Зачем ты повела их в чащу? - У них не было другого выбора. Я решила проводить их, чтобы их тут не загрызли, – эльфийка вскинула голову кверху. И если бы она могла, то наверняка бы сейчас деланно закатила глаза. - На’ви их все равно не выпустят живыми, даже если они доберутся до поселения, – Туринья ходила взад-вперед перед Леей. - Если ты не хочешь, можешь с нами не ходить, – Лея развернулась и направилась в сторону эльфов, которые на время сестринских разборок устроили привал. - И ты думаешь, я тебя одну отпущу с этими? Лея остановилась, услышав последнюю фразу, и как-то хитро улыбнулась. Что-что, а в Туринье она была уверена. Она была для нее самым верным и надежным другом, много лет доказывающим свою преданность. - Я ни на секунду в тебе не сомневалась, – ответила эльфийка - и услышала тяжелый вздох подруги за своей спиной.

***

С наступлением ночи отряд эльфов устроил привал, удобно устроившись в ложбине под соснами. - А кто такие на’ви? – Румил задал вопрос, когда все уселись возле костра. Он был уверен, что любопытство мучило не только одного его. - Трехметровые синекожие существа, - ответила ему Туринья, не став долго мучить эльфа. Румил в удивлении приподнял бровь, не зная, верить ли словам их новой попутчицы. - Оматикайя вряд ли будут довольны тем, что ты притащила в лес гостей, – Туринья покачала головой. Ей явно была не по душе задумка подруги. - Когда я притащила тебя, они тоже были недовольны, но это не помешало им полюбить тебя, как сестру. Ложись спать, завтра предстоит трудная дорога. Я буду дежурить первой, – Лея встала прежде, чем кто-то из мужской части попытался поспорить, и, взяв с земли свой лук и стрелы, скрылась в сумраке деревьев. Туринья послушно улеглась на земле, завернувшись в свой плащ. Рядом без сил повалились Энфир и ее даэр, а следом Румил. Лишь Халдир по-прежнему оставался сидеть у костра, слушая тихое потрескивание сухих веток в огне. Сон к нему не шел, словно не было долгого путешествия и усталости. Схватив свое оружие, он направился к деревьям, где недавно скрылась их проводница. Он нашел ее быстро. Эллет сидела на ветке дерева и что-то еле слышно пела, но почувствовав, что к ней приблизились, замолчала. - Почему ты перестала петь? – эльф ловко взобрался на дерево и уселся на одну ветку с девушкой. - Я не привыкла петь для эльфов, Халдир. Обычно мои слушатели - деревья и птицы. - У тебя красивый голос. - Спасибо, – эльфийка улыбнулась своей лукавой ухмылкой, ставшей за последние двенадцать часов почти родной. - Давно ты здесь живешь, в этих лесах? - В Лориэн осень приходила чуть более четырехсот раз с тех пор, как я перестала видеть солнце. Именно тогда я впервые пришла сюда. Я была потеряна и искала смерти. Но Оматикайя помогли мне, научив быть счастливой даже в темноте. С тех пор я исходила этот лес вдоль и поперек. - Ты, наверно, много странствовала по Средиземью? – Халдиру почему-то очень захотелось побольше узнать об этой загадочной эльфийке. - Немало. И в основном, я охотилась на орков и демонов. - А Туринья? Как она оказалась с тобой? - Я спасла ее от разбойников. Ей некуда было идти, и я привела ее в деревню на’ви. Мы стали подругами и не расстаемся уже почти два века, – Лея повернулась в сторону, где сидел эльф. – Тебе следует выспаться, завтра привалов не будет совсем. Мы войдем в запретную землю и будем бежать галопом до самой темноты. - Пожалуй, я еще посижу. Мне не привыкать находиться в дозоре, – Халдир всматривался в черную повязку на лице Леи, скрывающую ее черты. Это было непривычно - говорить с кем-то и не видеть его глаз. Лишь теплая улыбка, изредка проскальзывающая на ее губах, раз за разом приковывала к себе взгляд, заставляя эльфа мысленно восхищаться ее неповторимостью. И он знал, что Лея прекрасно чувствует его взгляд на себе. - Ты - страж Лориэна? - Да, я начальник стражи северных границ Золотого Леса. Мои братья тоже стражи. Я хотел спросить, почему ты согласилась нам помочь? Ты ведь тоже рискуешь, ведя нас в Пандору? - Я когда-то была в Лотлориэне и видела его необыкновенную красоту. Мой отец привез меня, тогда еще совсем юную эллет, на праздник Осени. Никогда не забуду золотую листву мэллирнов, переливающуюся на солнце, – эльфийка замолчала, видимо, вспоминая прошлое. – Разве могу я допустить гибель того, что полюбила всем сердцем? Через неделю вы будете в Лотлориэне, обещаю. И с этими словами Лея спрыгнула с дерева и исчезла в темноте, оставляя Халдира одного.

***

- Так, кажется, здесь говорится о пробуждении. Да, точно – пробуждение, – девушка заправила за ухо выбившуюся каштановую прядь волос и продолжила изучать пожелтевшие за века страницы украденной ею книги. «Интересно, отец уже обнаружил пропажу?» Эллет довольно потянулась и попыталась продолжить чтение, но в голову постоянно лезли посторонние мысли. А еще она не могла выкинуть из головы вчерашний вечер: Нимринэль в предобморочном состоянии и побагровевшее от злости лицо отца. - Ничего, в следующий раз подумают трижды, прежде чем заставлять меня идти на чужой праздник, да еще и в платье, которое мне не нравится! Нимдисилас ужасно злилась на отца за то, что он женился во второй раз. Но еще больше она стала злиться, когда его молодая жена стала командовать ею: это не одевай, так не сиди, ешь - молча, танцуй, пой, не бегай, не смейся. Отец постоянно заступался за Нимринэль, мол, она хочет для Нимдисилас только добра, но девушку так достала ее забота, что хотелось выть на луну. Тогда-то она и объявила мачехе негласную войну. - Нимдисилас, - громкий голос любимого брата из-за дверей заставил эллет выйти из своих раздумий. Быстро зашвырнув книгу под кровать, девушка сгребла подол платья в руки, чтобы не запнуться в спешке, и побежала к дверям. - Анарендил! - девушка кинулась на шею к стоящему в коридоре молодому эльфу. – Я так скучала! Неужели это ты? Золотоволосый эльф, смеясь, закружил свою сестру. - Нимдисилас, ты так выросла. Сколько же мы не виделись? - Очень долго, братец. Но когда, когда ты успел вернуться? - Сегодня ночью. И уже наслышан о твоих подвигах. - Папа уже нажаловался? Да, Таур-Туррохин прекрасно знал, что единственный эльф, который может положительно повлиять на его дочь – это его сын, Анарендил. - Нимдисилас, ты зря смеешься. Отец решительно настроен выдать тебя замуж.