Реквием по любви

http://cs408116.vk.me/v408116656/8d2c/pb0gn9zbCVo.jpg Обложка, за которую огромная благодарность Michelle Youmans! И огромное спасибо Кристинычу за помощь и вдохновение. Смотрю на всё, словно откуда-то со стороны. Нет сил даже поднять руки, когда Джиён пытается стянуть с меня платье. Чувствую себя безвольной куклой. Единственное, на что способна - хотя бы стоять на ногах, прислонившись спиной к кафелю. Квон возится с молнией на платье, но у него ничего не выходит, и в конце концов слышу треск разорванной материи. Нет сожалений. Абсолютно никаких. Как и вообще нет ничего. Просто позволяю парню думать за себя. Послушно отодвигаюсь от стены, когда он тянет меня на себя. Так же послушно стою, когда Джиён стягивает с меня наконец испорченную вещь. Стою напротив него абсолютно голая, но даже это не вызывает во мне никаких эмоций. Ни стыда, ни желания прикрыться. Какая вообще разница, как я сейчас выгляжу? Главное, как я себя чувствую. А чувствую я себя никчёмной и пустой. Абсолютно пустой. Осушенной Джиёном до дна. Только ли им одним? Конечно, нет. Но сейчас удобнее всё свалить на него. Чтобы не думать о истинном виновнике моего теперешнего состояния. Ведь всё, что сейчас произошло - не причина, а следствие. Если бы только Хёнсык... Неужели, теперь и я проклята этими самыми "если бы"? Послушно делаю шаг за Джиёном, когда он берёт меня за руку. Парень успел одеть свои остроконечные замшевые ботинки и легко поэтому расчищает ногой пол от осколков зеркала. Но на самом деле мне, наверное, будет плевать, если даже я на что-то наступлю. Ощущение, словно я под анестезией. Просто иду за Квоном и спокойно, безразлично стою, наблюдая за тем, как он открывает вентиль крана и начинает умывать мне лицо. Даже не морщусь от того, что обычно предпочитаю тёплую, почти горячую воду, а Джиён, видимо, холодную. Когда парень заканчивает с лицом, он вдруг осторожно касается мокрыми пальцами внутренней стороны моих бёдер. Не знаю от чего, от холодной ли воды или же просто от этого интимного прикосновения, но я моментально "включаюсь". Вздрагиваю, автоматически сводя ноги и таким образом зажимая его ладонь ногами. Чувствую себя грязной. Настолько, что в горле снова возникает ком от презрения к себе, а на глаза наворачиваются слёзы. - Не нужно, - выдыхаю, замечая в единственном оставшемся в раме осколке, как скривилось при этом моё лицо. - Не нужно. Могла бы этого и не говорить, потому что Джиён ещё до моей просьбы отступил, будто всё поняв. Но не могу уже остановиться, и все эти "не нужно" бесконечным потоком разрезают тишину полутёмной квартиры. Квон ничего не говорит. Он просто хватает с крючка банный халат, набрасывает его мне на плечи и, словно санитар раненного, ведёт меня в спальню. А я всё повторяю "не нужно", хотя мне очень даже нужно. Хотя мне становится очень страшно от осознания того, что Джиён сейчас уйдёт, и я, презирающая себя и ненавидящая, останусь здесь совершенно одна. Усаживает меня на краешек кровати, а затем сдирает с неё покрывало и одеяло. Джиён делает всё с таким уверенным видом, словно его вторая, скрытая от всех работа - уход за недееспособными людьми. Невозмутимо встряхивает подушку, бросает её на простыню, а затем укладывает меня. Укутывает одеялом, как маленького ребёнка, затем выпрямляется и внимательно разглядывает от подбородка до стоп. Немного подумав, парень всё же посильнее кутает мне ноги. - С тобой всё будет нормально, Ынхи? - спрашивает наконец, пристально глядя в глаза. Отрицательно качаю головой. Со мной ничего не будет нормально, если он уйдёт. Точнее, со мной и так ничего не будет нормально, но вдвоём с Джиёном я хотя бы оттяну неизбежное осмысление того, что действительно шагнула этой ночью за периметр своих отношений с мужем. Только вот за периметром, оказывается, пропасть. Здесь нет ничего, что могло бы, хотя бы удержать меня на ногах. И я падаю. А точнее - опускаюсь на дно. Даже будучи помоложе, не позволяла себе вот таких one night stand отношений, а тут... - Останься, - с трудом выговариваю, с мольбой глядя Квону в глаза. Понимаю, что мальчишке, наверняка, хватает и каких-то своих проблем, а тут я со своим разводом и неадекватным поведением, но не могу не попросить его остаться. Наверное, потому что уверена, если не на сто процентов, то на девяносто девять точно, что Джиён согласится. - Просто так. Без... - Не могу выговорить слово "секс". Просто не могу его произнести. - Без всего это. Останься. Смотрит так, что меня начинает одолевать страх. Вдруг он реально обиделся из-за всех моих поступков, из-за этой тупой истерики. Джиён вправе злиться. И вправе уйти. Я просто бессовестно и зазря трачу его время. Не могу дать ничего из того, что он хочет, но эгоистично прошу остаться. Сука. Долбанная эгоистичная сука. Но пусть так - лишь бы Квон не ушёл. Первое подобие радости за последние дни просыпается во мне, когда Джиён молча садится на кровать и начинает стаскивать с ног ботинки. Небрежно кидает их на пол и ложится на самом краешке. Затем подкладывает руку себе под щёку и смотрит на меня. Как-то по-особенному. Так, что чувство вины перед ним растёт в геометрической прогрессии. Даже закрываю глаза, чтобы не видеть этого взгляда, но всё равно почти физически ощущаю его на себе. И вкупе с абсолютной тишиной это ужасно давит. Настолько, что вскоре не выдерживаю и, не открывая глаз, тихо говорю: - Прости меня за сегодня, Джиён-а. Я просто, - смолкаю на мгновение, пытаясь сформулировать правильно свою мысль, - не думала, что меня настолько... перекрыло. Я не должна была приглашать тебя. И уж тем более - спать с тобой. И эта безобразная истерика, - зла на себя из-за того, что выговариваю это всё чуть ли ни по слову в минуту. Но это признание и вправду даётся мне мучительно. Одно дело думать так о себе, а совсем другое - открыться перед другим человеком. - Ты можешь уйти, если хочешь. Я не вправе была просить тебя об этом. Я всё пойму, Джиён-а. - Опять враньё. Если только парень встанет - найду сто и одну причину, чтобы он остался. Но Джиён почему-то молчит. Вообще ничего не говорит, и я напрягаюсь. Боюсь, что сейчас он справедливо выскажется насчёт моей сволочной натуры, но Квон продолжает молчать. Медленно открываю глаза и удивлённо смотрю на парня. Его глаза закрыты, а тело расслабленно. - Джиён-а? Квон ничего не отвечает, но я и не настаиваю. Растерянно смотрю на лицо парня, размышляя о том, действительно ли он спит или притворяется. Но, в конце концов, не тормошить же его, крича в ухо "ты спишь?"? Если спит, то меня это более чем устраивает. Во-первых, есть шанс, что он не слышал моего идиотского монолога. Ну, а во-вторых, Джиён остался, как я того и хотела. Закрываю глаза, укладываясь поудобнее. Действительно легче от того, что Квон здесь. Пусть с утра мне и предстоит смотреть ему в глаза и сгорать от стыда за всё произошедшее. Но это будет с утра. А пока... Пока у меня есть несколько часов на сон. Просыпаюсь, когда уже встало солнце. Сразу же смотрю на ту сторону кровати, где спал Джиён. Парень по-прежнему там же, только с бока перевернулся на живот. Спит лицом ко мне, и я почему-то испытываю смешанные чувства. С одной стороны, думаю, что было бы лучше, если бы он ночью ушёл по-английски, а с другой - вдруг испытываю благодарность за то, что Квон остался со мной до конца. Особенно, когда по выключенному ночнику понимаю, что Джиён ночью поднимался с кровати. Да и косметика с его лица куда-то за это время пропала. Осторожно выбираюсь из-под одеяла и, стараясь двигаться бесшумно, крадусь на носочках в гостиную. Уже там понимаю, что, видимо, оставила свою пачку сигарет в кафе, и от досады цокаю языком. Страшно хочется курить, а в квартире нет больше ни одного загашника - скурила всё, после того, как Хёнсык съехал. Замечаю на диване куртку Джиёна и, испытывая лёгкие угрызения совести, забираюсь рукой в карман. Сперва в левый, затем в правый, где и нахожу наконец искомую вещь. Оттуда же выуживаю и зажигалку, оправдывая себя тем, что и так уже вторглась на чужую территорию. Делаю шаг к балкону, но останавливаюсь, как вкопанная, глядя на рассыпанные по полу яблоки и перевёрнутую корзину для фруктов. Вспоминаю, что задела её вчера ногой во время секса, и тут же прикуриваю сигарету. По сравнению с этим моим "грехом", курение здесь - просто детская шалость. С удовольствием втягиваю никотин в лёгкие и с таким же удовольствием выдыхаю его затем в потолок. Медленно опускаюсь на подлокотник дивана и осматриваюсь по сторонам. Почему вчера я не замечала, что мы так "наследили" с Джиёном? Повсюду "улики". Всё буквально кричит о вашем "преступлении". Даже кажется, что в воздухе до сих пор витает запах секса. Становится не по себе. Пожалуй, генеральной уборки здесь будет мало - нужен минимум капитальный ремонт, чтобы ничего не напоминало мне о Джиёне. Да и о себе под Джиёном. Не долго думая, тушу окурок прямо в хрустальный подсвечник, а затем направляюсь к окну. Распахиваю балконную дверь, впуская в помещение прохладу, и тут же вздрагиваю, когда вдруг чувствую лёгкое прикосновение к плечу. Испуганно разворачиваюсь, от страха вскинув руку к губам. - Ты дурак? - спрашиваю у Джиён-а, задумчиво почёсывающего затылок. - Я чуть не умерла. Квон вытирает ладонями заспанные глаза. - У тебя моя зажигалка, Ынхи, - говорит чуть хриплым после сна голосом и, не особо запариваясь, лезет рукой в карман халата. Сперва эта бесцеремонность злит, но почти сразу вспоминаю, что именно я всё начала. Джиён же просто забрал сейчас свою вещь. - Нуна, - поправляю его, наблюдая за тем, как парень вдыхает табачный дым, а затем выпускает его через ноздри. - Джиён-а, я надеюсь, ты понимаешь, что я по-прежнему нуна. Не Ынхи. - Я прекрасно понимаю, что ты нуна, Ынхи, - говорит, усаживаясь на диван и пристально глядя мне в глаза. - Но мне больше нравится Ынхи. - Ощущение, что он бросает мне вызов, и я даже как-то теряюсь от уверенности и силы в его взгляде. - Послушай, вчера, наверное, и вправду был не самый подходящий момент. Сердце замирает на мгновение. Неужели Джиён, вопреки моим опасением, понял, что ждал все эти годы непонятно чего? Он молодой парень, со своими потребностями, в том числе и физиологическими, и должен идти вперёд, а не цепляться за свои эротические фантазии насчёт не доставшейся ему когда-то нуны. Теперь, когда Квон наконец "попробовал" меня, да ещё так своеобразно, он по всем законам логики должен слегка разочароваться и умерить пыл. И мне, между прочим, из-за этого ни капли не будет обидно. Ведь всё закономерно и правильно. - Я рада, что ты всё понял, - восклицаю, не скрывая радости. - Между нами ничего не могло и не может быть. Ты для меня всё равно навсегда останешься тем милым мальчиком, кото... - Затыкаюсь на полуслове, когда лицо Квона мрачнеет. Выглядит так, словно прямо здесь и прямо сейчас физическими действиями оспорит этого злосчастного "милого мальчика". Автоматически запахиваю халат поплотнее. Злюсь на себя за то, что ляпнула подобное. - В общем, друзья? Джиён смотрит на протянутую руку так, словно реально размышляет, стоит или нет соглашаться. И я вдруг осознаю, что, судя по всему, по какой-то наверняка абсурдной причине, Квон ни черта не разочаровался. И это меня никак не может устраивать. Уже хочу прочесть ему отповедь по этому поводу, но внезапно где-то под диваном раздаётся трель моего айфона. По мелодии понимаю, кто именно меня тревожит, и вся покрываюсь мурашками, бросаясь к дивану. С трудом рукой выуживаю телефон и поспешно принимаю вызов, боясь, что Хёнсык передумает. - Да! - восклицаю слишком громко из-за волнения. - Привет, Ынхи, - отвечает Хёнсык, и у меня слёзы на глаза наворачиваются. Держусь из последних сил, чтобы не заныть, чтобы не отпугнуть его своей плаксивостью. Сердце колотится где-то в горле, а руки дрожат. - Слушай, я забыл забрать важные документы из кабинета. Я могу заехать за ними? - Конечно, - выдыхаю поспешно, наплевав на то, что ещё вчера клялась, отшить предателя в случае чего. Плевать на гордость и самоуважение. Может, документы это просто причина? Может, он уже жалеет о своём решении уйти от меня? - Я тут неподалёку. Минут через десять-пятнадцать буду. Хорошо? - Конечно, - соглашаюсь и только теперь понимаю, что натворила. Но поздно - Хёнсык сбрасывает вызов, а я... Я шокировано сижу на ковре и с ужасом осматриваю хаос в обычно идеально-убранной гостиной. Перевожу взгляд на Джиёна, недовольно смотрящего на меня сверху вниз. Вскакиваю на ноги и бросаюсь в спальню. Хватаю ботинки парня, затем возвращаюсь к Квону и прямо на ходу бросаю их ему. - Тебе нужно идти! Сейчас же, Джиён-а! - Потому что господин Ублюдок приедет? - неожиданно Джиён оказывает сопротивление, и я растерянно замираю. Неужели он не понимает, что подставит меня перед мужем? Неужели так и будет стоять и спокойно смотреть, как вся моя жизнь окончательно рушится? Не могу поверить, что всё происходит со мной наяву. Падаю на четвереньки и начинаю собирать разбросанные по полу фрукты и вещи. Неожиданно и Квон оказывается рядом. Забирает из моих рук корзину и ставит её на кофейный столик. - Ынхи, неужели ты не понимаешь, что он тебя не стоит? Это начинает злить. Кто он такой, чтобы судить, кто меня стоит, а кто нет? Джиён ничего обо мне не знает. Ничего не знает о том, что мне на самом деле нужно. А нужен мне только Хёнсык. Только он. - А кто стоит-то? - саркастически спрашиваю, сердито глядя парню в глаза. Ответ опять очевиден. Для него, Джиёна, очевиден, поэтому отворачиваюсь, чтобы его не провоцировать. Еще не хватает начать разборки за несколько минут до прихода Хёнсыка. Но неожиданно Квон встаёт, хватает куртку с дивана и направляется к выходу. - Я тебе позвоню, - говорит невозмутимо, даже не оборачиваясь. - А я не отвечу! - кричу ему сердито в спину, но парень даже тогда не оборачивается. Мгновение, и он исчезает за захлопнувшейся за ним входной дверью. Тоже поднимаюсь на ноги, зарекаясь никогда больше не играть на влюблённости Квона. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Как бы плохо мне ни было. Закрываю окно и только теперь неожиданно понимаю, что они с Хёнсыком могут столкнуться. Муж не дурак и легко догадается, откуда именно идёт заспанный, помятый Джиён. Бросаюсь за Квоном и нагоняю его уже у лифта. - Джиён-а! - Бесцеремонно хватаю молодого человека за руку и тащу к лестнице, но он внезапно начинает сопротивляться. Легко освобождает руку и недоуменно на меня смотрит. - Ты не должен ехать на лифте. - С какой это, блядь, стати? - рассерженно спрашивает Джиён. - Я ради этого долбоёба восемнадцать этажей вниз пешком не пойду. Это просто конец всему. Хёнсык возможно уже поднимается наверх, а мы стоим и препираемся, словно два барана. На эмоциях открываю дверь, ведущую на лестницу, и цежу сквозь сжатые зубы: - Прошу тебя, давай не здесь и не сейчас! Просто иди уже вниз! - А если я не хочу идти? - говорит Джиён, захлопывая дверь ногой. - Если я хочу ехать вниз на лифте, как все нормальные люди? К чёрту все мои прежние обещания. Всё равно в последнее время ни черта их не выполняю. Делаю шаг вперёд и хватаю Джиёна за полы куртки. Хватаюсь, словно утопающий за спасительный круг - до побелевших костяшек на пальцах. Только он один может сейчас меня спасти. Только от Квона зависит моё будущее. С отчаяньем заглядываю ему в глаза и тихо прошу: - Джиён-а, просто сделай это. Пожалуйста. Ради меня. - По ходящим ходуном на его лице желвакам понимаю, что внутри парня идёт борьба с самим собой, и вдруг становится очень страшно. Страшно от того, что в Джиёне сейчас, возможно, победит эгоист. Просто в отместку за мой недавний эгоизм. Ведь говорят же, что всё в жизни возвращается бумерангом. Это справедливо, и я готова понести наказание, но только не в этот момент. Закусываю губу от напряжения, а Квон медленно переводит взгляд ниже - на мои пальцы, чуть ли не дыру проделавшие в прочной материи. Ещё раз пробую воззвать к его благоразумию, косясь на панель у лифта, показывающую, что он в этот момент уже начал движение вверх. - Пожалуйся, сделай это ради меня. И он делает. Смотрит на меня исподлобья мгновение, а затем резко делает шаг назад, скидывая с себя мои руки. Последний взгляд полный укора, и открывает эту долбанную дверь. Мрачно усмехается на прощанье, разворачиваясь ко мне спиной. Становится не по себе от этой злой усмешки. Настолько, что даже возникает мимолетная сумасшедшая мысль, что нельзя ему дать вот так уйти. Нельзя дать ему уйти с мыслью, что я неблагодарная скотина, пусть это и чистая правда. Даже открываю рот, но время уже безвозвратно упущено - лишь быстрые удаляющиеся шаги где-то далеко внизу напоминают о Джиёне. Сука. Какая же я всё-таки сука. Тошно от самой себя. - Ынхи? - неожиданно окликает меня Хёнсык, и я вздрагиваю. Даже не заметила, как открылись створки лифта, из-за самобичевания. Безумно рада лишь одному - мальчишки уже и след простыл. Оборачиваюсь к недоуменно смотрящему на меня мужу. Стоит у лифта, как всегда безупречно выглядящий и красивый. Настолько, что начинает болезненно щемить сердце. - Что ты здесь делаешь в таком виде?