Второе Поколение

Смотреть на это лицо после событий последних дней было неприятно: Камю опустил глаза, внимательно изучая собственные переплетенные пальцы. Канон хмыкнул: он никогда не был дураком и, очевидно, понимал его чувства. Сотрудник "Атлантиды", "Морской Дракон" Канон был братом-близнецом Саги, и если бы его волосы были чуть темнее, был бы полной его копией. – О мальчиках не беспокойся: Фетида накормит их и развлечет. К сожалению, это все, чем "Атлантида" сейчас может тебе помочь. Камю молчал. Он сам не знал, на что надеялся, когда ехал к Канону. На когда-то оброненное "А нам вечно владеющих силой льда не хватает"? По крайней мере, тут он был в относительной безопасности и мог не бояться предательства. Брата-близнеца Канон ненавидел куда более люто, чем кто-либо другой, и Сага отвечал ему взаимностью. Их постоянные яростные, но безуспешные попытки уничтожить друг друга начались, еще когда они были подростками, и прекращаться не собирались. Канон взял ручку, задумчиво постучал по столу. – Пойми, Камю: Джулиан не хочет влезать в ваши внутренние разборки, и я его в этом поддерживаю. Еще лет десять назад "Зодиак" и "Атлантида" подписали соглашение о нейтралитете: вы работаете и ищете детей с силой на своей территории, мы – на своей. Со своей стороны, я бы с радостью обломал братцу рога, но сейчас, когда у него в руках реальная сила, это попросту опасно. Камю кивнул. Конечно, он понимал. Лидер "Атлантиды", Джулиан Соло – сила управления водой, позывной "Посейдон" – всегда прежде всего думал о собственной выгоде. А от помощи Камю ему выгоды не было никакой... в отличие от возможных проблем. Канон тяжко вздохнул, отложил ручку. – Впрочем, один вариант есть. Отдай своего сына в "Атлантиду", позволь обучить его и сделать нашим наемником – и вместе со вторым сыном попадешь под нашу политику защиты членов семьи. Камю все-таки посмотрел ему в лицо. Канон был братом Саги, и общего у них было больше, чем хотелось бы. Они оба хотели чего-то от Хёги... но Камю уже поклялся себе, что не позволит использовать его! – Хёга – не орудие! Несколько секунд Канон непонимающе смотрел на него, потом рассмеялся. – Господи, Камю, да на кой мне сдался твой Хёга? Я об Исааке говорил. Теперь настала пора Камю изумленно на него уставиться. – Но у Исаака нет силы. Она вообще не наследуется, мне Шион сказал, когда он родился. Канон снова вздохнул. – Камю, ты же был из нас всех самый умный, чего ж ты сейчас такую херню несешь? Если сила не наследуется, а проявляется случайным образом, то откуда берутся братья с ней? Как объяснить существование нас с Сагой, Айолоса с Айолией, Икки с Шуном? Совпадения? А не многовато ли? Камю не ответил. Он сам об этом думал, и этот аргумент ему было нечем крыть. – Слушай, я понимаю, почему Исаака продолбали Шион с Доко – они всегда ориентировались на мощь, а его сила, конечно, не идет ни в какое сравнение с силой того же Хёги. Если пользоваться поэтическими сравнениями, то Хёга – гильотина, а Исаак – скальпель: он не может снести голову, но в своей сфере просто незаменим. Но чего я не могу понять – того, как ты его упустил. Ты его отец, ты возился с ним – сколько, восемь ему? – восемь лет, и все эти годы в упор не видел того, что я заметил, как только вы переступили порог офиса "Атлантиды". В голове не укладывается. Камю снова промолчал. Он не мог признаться Канону в том, в чем сам себе с трудом признавался: он не видел, потому что не хотел видеть. Да, он чувствовал силу старшего сына, но ему всегда было проще списать это на отблески силы Хёги, чем посмотреть в лицо правде: Исаак тоже обречен. Он, единственный из них, у кого хотя бы в теории могло быть то, чего всегда хотел и не мог достичь Камю – нормальная жизнь – тоже должен был ее лишиться. В этом мире, где обладание силой означало, что тебя так или иначе вынудят ее использовать, Камю больше всего хотелось, чтобы хоть одного из его сыновей это не коснулось. – Все будет нормально, – произнес наблюдавший за ним Канон. – Мы его обучим. Дадим какой-нибудь интересный позывной – "Кракен", например, как тебе? И он будет работать на нас так же, как ты работал на "Зодиак". Понимаю твои опасения, но Исаака не ждет ничего сверх того, что пережил ты. Камю криво усмехнулся. – Именно это меня и пугает. Можно мне подумать? – Подумай, – разрешил Канон. – Но не очень долго. Пока ты не находишься под нашей защитой, если братец явится и потребует твою голову – нам придется тебя выдать. Нам война с "Зодиаком" не нужна. Камю отрывисто кивнул и встал, чтобы выйти из его кабинета. – И еще, – догнал его голос Канона у двери. – По нашим последним данным, полученным два часа назад, живы все, кроме Айолоса. И Мило тоже. – Спасибо, – тихо произнес Камю и повернул дверную ручку.