Неудавшаяся месть

Юноша лежал, слегка улыбаясь сжатыми губами. Тиммерлена он даже и не хотел убивать, хоть это и странно. Ведь он тоже его унизил. Да ладно, все равно обоих убить практически нереально, надо хотя б Нагастиаля. Вот он - точно враг. Тихо. Оба заснули, даже не тронув его. Такой удачи может больше и не быть. Он подождал еще немного и очень медленно пополз к Нагастиалю, который положил пояс с ножнами под подушку. Его пьяный храп свидетельствовал о беспробудном сне. Даже и гадать не надо, чей кинжал легче взять. Саенхольд не стал вытягивать пояс, нащупать рукоять кинжала было несложно, чуть перевел дыхание и медленно, очень медленно потянул клинок наружу. Стиснувшая его шею рука была тверже рукояти. Нагастиаль продолжал безмятежно похрапывать, а Саенхольда рванули вверх и сжали горло так, что в глазах потемнело. Он сдавленно вскрикнул и пнул ногой назад. Они рухнули на пол - Тиммерлен предсказуемо оказался сверху, своим немалым весом выбив воздух из легких у Саенхольда и заставив его отбить локти. Тот отчаянно забился и захрипел, уже не пытаясь сохранять тишину, лишь бы глотнуть нормально воздуха. - Что у вас там, Эстан? - чуть невнятно спросил Нагастиаль. - Тебе неинтересно, - в напряженном голосе Тиммерлена звучала, однако, ядовитая усмешечка, - спи давай... - Ну-ну, развлекайся...- Нагастиаль замолк на полуслове, вновь сраженный пьяным сном. Эстанис сноровисто заломил пленнику руки и, грубо уткнув лицом в ковер, принялся стягивать неразвязанный пояс штанов. Это ему удалось, хотя Саенхольд при этом обзавелся дополнительными неглубокими ссадинами на тазовых косточках и бедрах. Резко, практически без подготовки, толкнулся членом в зад и, уже овладев дрожащим телом под аккомпанемент глухого подвывания, почти шепотом спросил: - Ну и кого ты собирался резать? Его, потом меня? - Потом - меня, - простонал Саенхольд, - вы бы могли проснуться... - он умолк, понимая, как нелепо это звучит. Мог бы проснуться... да он не спал и не собирался, притворялся и ждал. Трахавший его мужчина на несколько секунд замер, а затем отпустил выкрученную руку, поудобнее подхватил бедра и двинулся вновь, очень медленно, стараясь прижаться животом к спине парня. Тот же был уже на пределе - задницу жгло, тупо ныло где-то в пояснице, но одновременно с этим какое-то прикосновение внутри заставило его дернуться от вспышки животного удовольствия. Саенхольд стиснул зубы, не желая показать свою слабость, но его партнер был слишком опытен, чтобы не заметить это. Он повторил коварное движение еще, заставив парня задергаться и прижаться грудью к ковру, а потом просунул руку ему под живот и ухватил рукой восстающий член... - Вот как, - пропел он напряженным голосом, - его, потом себя? А может, убежать собирался и тебя кто-то ждет в лесу? Ну? Кто? Саенхольд был в еще большем смятении, чем в ночь, когда его грубо отымел Нагастиаль. Тогда он мечтал лишь избавиться от жестких рук и члена в заднице. Сейчас было просто невыносимо - он уже не мог понять, чего хочет... не мог же он хотеть, чтоб его трахали? Но в паху горело и распирало, а рука, тискавшая член, то и дело замирала, причиняя настоящее мучение. - Не-е-ет, нет! Никто! Правда! Пожалуйста...- еще одно движение и он, кажется, умер. От наслаждения, перемешанного с болью. Очнувшись, он обнаружил себя лежащим в одиночестве, а Тиммерлен, судя по всему, устраивался спать. Спать? Так его что, не убьют сейчас? - Где мне лечь? - спросил он, поражаясь собственной наглости. - Можно возле вас? В ответ раздался сдавленный смешок: - Можно... Наутро похмельный и угрюмый Нагастиаль поинтересовался, что это вообще ночью было-то, просто трах или бой тигра с драконом? - Потом объясню, - откликнулся Тиммерлен, - скажи там, пусть каши побольше принесут. На троих. И мяса. Или что там... Сегодня Саенхольд не пытался забиться в угол. Почти уверенный, что терять уже нечего, он решил держаться спокойно. Если с ним что и сделают, то не за лишний кусок мяса или подобную мелочь. Он подсел к столу третьим и даже рискнул попросить вина у Эстаниса лэ Тиммерлена. Тот поднял бровь и позволил допить из своего стакана. Ничего так, только кисло. Перед тем как снимать шатер, его оставили на несколько минут одного. Тиммерлен молча сунул в руки мазь, ехидно ухмыльнулся в ответ на злобный взгляд и слегка потрепал по волосам. Саенхольд даже не попытался отстраниться, но зло брало - сам чуть не порвал, теперь лекарство сует. И на себя - попался как дурак... На этот раз он, не задумываясь, полез в подводу, пропустил мимо ушей ехидные реплики в свой адрес от кого-то из проходящих мимо, уселся, опираясь спиной обо что-то твердое под пологом, лишь бы задница меньше беспокоила. Усмехнулся глупой мысли, что ведь мог сегодня спать спокойно, сам нарвался... А еще Тиммерлен скоро все расскажет Нагастиалю, вот тогда ему придется совсем плохо. Тиммерлен рассказать не успел. Шутка, что магические вестники нужны исключительно для передачи очень плохих новостей, всегда имела в себе немалую долю правды. Это что-то хорошее узнаешь от обычного гонца, который несколько дней трясся в седле и еще день прохворал в придорожной гостинице. Вот если произошло нечто действительно паршивое, как на этот раз, об этом сообщат немедленно, при помощи магии. Эстанис как раз подъехал к подводе, где валялся мрачный, но вполне бодрый на вид заложник, и даже задал ему вопрос о самочувствии, на что получил невежливый ответ «Пока живой», и тут увидел, что перед Кипреано уже материализовалась иссиня-стальная птица размером с ворона с прикрепленным к лапе футляром. Кипреано подставил рукав под когти вестника, снял футляр и извлек свиток. - Ярл Крафт все же беспросветный кретин, - тихо сказал Нагастиаль подъехавшему другу. - Представь, он вновь переметнулся к мятежникам! Так что награды мы получим, а вот повышение мое откладывается. Из политических соображений... Правда, мне намекнули, что просто повысят чуть позже и без особых торжеств. Почти как по выслуге. Они как по команде оглянулись в сторону полулежащего на подводе парня. - Риккар вместе с ярлом? - нейтральным тоном поинтересовался Эстанис. - Нет. Даже странно. О нем в послании ничего нет. Кипреано толкнул коня ногами в бока и подъехал к подводе. - Плохие новости, - сказал он, прищурясь на Саенхольда, - твой отец нарушил обязательства. Он продолжает участие в мятеже. Похоже, он тобой не очень дорожит. Заложник поднял на него глаза, лицо его как-то посерело. - Я знал, что так будет, - пробормотал он, жалко глядя на собеседника, - я знал... - Что? Знал, что он переметнется снова? И молчал? - рявкнул Нагастиаль, хватая его за грудки. Эстанис тоже подъехал ближе, а те, кто мог их видеть, заоглядывались. - Нет, не про это... Знал, что ради меня он слово держать не станет. У него ведь два настоящих сына еще есть, а жена его только поддержит. - Настоящие сыновья? А ты тогда какой? - недоуменно спросил Эстанис. - Ты же признанный, не бастард. - Он меня сыном никогда не считал, - так же монотонно сказал Саенхольд, - он и мать со свету сжил, потому что считал меня ублюдком. А Вик и Лоэ - они точно его. - Ага, значит, это у тебя мачеха, - понял наконец-то Эстанис, - то-то я гляжу, у тебя глаза синие, видно, от матери. Погоди, ты ж лицом на ярла похож! - Я на них на всех похож, - кивнул Саенхольд, - одна же кровь. На ярла, на Риккара... - На Риккара? - с нехорошей интонацией переспросил Нагастиаль. - Ну да. Ярл считал, что я - Риккаров ублюдок. Но сам-то я не знаю... На пару минут оба друга как онемели. Затем Эстанис дал коню шенкеля и кивнул Кипреано, приглашая отъехать следом. - Кажется, я знаю, куда демоны унесли Риккара и почему в послании о нем ничего нет, - произнес он, отдалившись от подводы. - Думаешь, догоняет нас? - они по-прежнему понимали друг друга с полуслова. - Думаю, это очень похоже на правду. С Саенхольда нужно глаз не сводить. Риккар за ним явится... Пока мальчишка в поместье жил, ему не о чем было беспокоиться, а сейчас он у тебя в руках... Риккар прекрасно понял, что ты на нем станешь... отыгрываться... Отыгрываться... Кипреано вспомнил первую ночь. Парень трепыхался в его руках, будучи не в состоянии даже как следует ударить в ответ. Куда ему, он и дерется-то по-детски - больше замахивается, чем бьет. А Кипреано ломал его, как мог бы ломать взрослого и примерно равного по силам, рассчитано и без жалости. А того облегчения, которого он ждал, так и не наступило. Просто скрутил и трахнул. Ну, еще запугал. Они одновременно оглянулись назад - паренек сидел, как оставили, с совершенно потерянным видом таращился перед собой. - Слушай, - задумчиво сказал Эстанис, - если он, когда... все закончится, еще жив будет, может, уступишь мне его? Договоримся, в долгу не оста... Все-все! - он, изобразив испуг, поднял руку. - Я так, на всякий случай. Захочешь избавиться - не отдавай, кому попало. - Риккару нужно подготовить встречу, - сказал Кипреано, - надо, чтоб он действовал, как нам удобно. Спровоцировать. Иначе он может нас застать врасплох. **** Что ж, в мастерстве устраивать ловушки они оба поднатаскались за последнее время - без этого в партизанской войне никак. На обсуждение деталей они потратили лишь несколько минут. Основной расчет был на то, что Риккар понятия не имеет, что им известно и что его ждут. После полудня возница той подводы, на которой сидел Саенхольд, принялся ругаться и остановил лошадей. Он спрыгнул, согнал парня и, встав на четвереньки, принялся разглядывать снизу ось передних колес. Когда к нему подъехал Тиммерлен, возница принялся многословно проклинать коварных лесовиков, которые подсунули подводу с дрянной осью и негодными ободьями на колесах. Растянувшийся караваном отряд сначала приостановился, затем двинунлся вновь в обход поврежденной подводы, а через несколько минут на дороге уже остались лишь сама колымага, возница с помощником, Берто, набычившийся Саенхольд, все также привязанный бечевой, и Тиммерлен, который зачем-то накинул на голову капюшон плаща, хотя по солнцепеку все были налегке. Первые двое, озадаченно матерясь, ползали возле передних колес, остальные как бы случайно сбились в плотную группку, и в этот момент из-за придорожных кустов полетели стрелы. Первая вонзилась в спину всаднику - Тиммерлен молча начал заваливаться вперед и вбок - вторая прошла мимо цели. Берто схватил Саенхольда и загородился им спереди, прижавшись спиной к борту подводы. Из кустов выскочили один за другим трое. Рослый темноволосый мужчина средних лет с крупным породистым лицом, в грязноватом плаще дорогого сукна, и следом - широкоплечие, до зубов вооруженные вояки. - Пусти парня, - крикнул первый, заходя чуть сбоку и отведя в сторону клинок, - заплачу десять золотых и уйдешь своими ногами. Иначе тут и ляжешь. Быстро! Капрал молча притиснул заложника к себе и упер ему в ямку под горлом короткую, ладони в полторы, дагу. Пат. - Давай договоримся, - начал главарь напавших. Это, разумеется, был ожидаемый Риккар. Но много сказать ему не дали - сползающий с седла «застреленный» Эстанис лэ Тиммерлен вскинул руку со спрятанным под плащом взведенным арбалетом и всадил едва ли не с пяти шагов бронебойную стрелу с тяжелым плоским наконечником. Казалось, легкий кожаный доспех был прошит легко, как масло, но удар отшвырнул Риккара на шаг назад и повалил на землю. - Броня, да? - прохрипел раненый. - Ждали меня? Над бортом подводы уже взлетали две фигуры - прятавшиеся под пологом Нагастиаль и лейтенант Крю бросились на подручных Риккара Вирийона. Берто отбросил свой живой «щит» в сторону и начал заходить в тыл одному из них. Схватка не слишком затянулась, тем более что вести поединок один на один - не для лесной дороги. Напавших отвлекали и добивали, не стесняя себя условностями. Вознице и помощнику - на самом деле это были два бойца из числа лучших в отряде - даже и поучаствовать не пришлось. Нагастиаль, вытирая длинный клинок, подошел к полулежащему на земле Риккару. Мечте о полноценной мести не суждено было исполниться и на этот раз - его врагу оставалось жить несколько минут. Стрела пробила печень, точнее разрезала и разворотила ее, кровь изо рта текла обильно, но глубокие карие глаза еще не помутнели. - Вот и встретились, Риккар, - произнес он негромко и мягко, - зря ты от меня бегал. Не теряя ни секунды он легонько взмахнул палашом, и Риккар Вирийон лишился кисти руки, коротко взвыл, дернулся и замер, пристально глядя на стоящего над ним. - Зря ты... все это начал тогда, - продолжил Нагастиаль, - и зря... продолжал, - еще один удар лишил Риккара второй кисти. Кровь лилась на дорогу. - Вот посмотри, - Кипреано мотнул головой, и Берто подвел к ним дрожащего Саенхольда, - кто будет платить по твоим счетам. Ты сдохнешь быстро, но он молодой и крепкий. Как думаешь, на сколько ночей нам его хватит? Может, он успеет нам наскучить, и с ним продолжат солдаты? Ругань, которую обрушил на него умирающий, сделала бы честь и совершенно здоровому. Саенхольд закричал, как раненый заяц, и начал вырываться из рук Берто, а Нагастиаль нанес Риккару последний удар, перерубивший разом паховую артерию и одну из бедренных... Но тот умер, даже не успев истечь кровью. - Тихо! - прикрикнул Кипреано на ошалевшего от страха парня. - Не будет ничего, успокойся... Тихо ты! - и влепил хлесткую пощечину. Саенхольд затих, вытаращив глаза. - Не будет ничего, не бойся, - повторил Кипреано, - это я для него говорил. Вот если не заткнешься - кнутом выпорю. А потом трахну. - К-кнутом? - слегка заикаясь, переспросил паренек. - Тогда помолчу... - Голову ему отрезать, что ли? - размышлял вслух Тиммерлен. - Подтвердить, что хоть этого представителя беспокойной семейки мы угомонили, а? Вонять же начнет назавтра. - Ожерелье у него должно быть. Родовое, - подсказал немного позеленевший Саенхольд. - Второй сын носит такое или третий, если второй умер. Солдаты быстренько стащили с покойника фамильное украшение и передали его Тиммерлену, не забыв при этом проверить всех троих покойников на предмет ценных вещей. Саенхольд молча смотрел на изуродованный труп человека, которого никогда не любил, побаивался, а потом и ненавидел, но который погиб, пытаясь освободить его. Сделать наконец-то своим сыном. Поздно. Он без единого слова отвернулся и пошел за подводой. - Руку, - сказал подъехавший к нему Тиммерлен, - нечего тащиться, ко мне садись, - с этими словами он обрезал бечеву, помог залезть на коня позади себя и порысил вперед, где уже виднелись несколько всадников с запасной лошадью для Нагастиаля. Саенхольд обхватил его руками за пояс, чтоб не болтаться, а мужчина хмыкнул и, заведя руку назад, похлопал его по боку, будто приласкал. Дрожь, охватившая Саенхольда, начала утихать, прижиматься к широкой теплой спине было не то чтобы очень приятно, но как-то успокаивало, да и легче было вытерпеть боль в... там, где сидел. Они довольно быстро догнали ушедших вперед. Там офицер пустил коня медленнее и, не приближаясь к остальным, негромко спросил своего пассажира: - И что ты теперь думаешь делать дальше? - Я сам хотел спросить - а что со мной теперь будет? Кто это будет решать? Вам-то я теперь зачем? Дома мне вряд ли кто обрадуется, да я и сам не хочу. - Логично... Сейчас Кипрео нас догонит и обсудим. Эстанис не мог видеть лица парня, но почему-то был уверен, что оно побледнело. - Не бойся, - почти неслышно произнес он, - я что-нибудь постараюсь сделать для тебя. - А что вы можете? - вырвалось у Саенхольда. Он не хотел просить, но тут ведь ему предлагают... - Не знаю еще. Подожди. Только и тебе придется пообещать кое-что. - Мне? А что я могу сделать? - Скорей, чего ты делать не станешь. Ты не будешь даже пытаться причинить вред Кипреано. Никак. Саенхольд молчал с минуту, потом уточнил: - Только ему? А вам? Мужчина только усмехнулся, потом повторил: - Ему. Обещаешь? - Да. Нагастиаль не заставил себя ждать долго, догоняющий топот копыт раздался буквально через пару минут. Эстанис обернулся, взглядом приглашая друга присоединиться. Тот догнал и кони пошли почти бок о бок. - Все в порядке? - полуутвердительно произнес Тиммерлен и, дождавшись вялого кивка, продолжил: - Помнишь, я кое о чем просил тебя? Насчет того, когда все закончится? И вот еще, что теперь будет с нашим заложником? Об этом пора подумать. Место в шатре найдется и миска каши - тоже, но он спрашивает, что с ним будет дальше. А я спрашиваю тебя. Повисло молчание. Нагастиаль смотрел вперед, точно и не слышал обращенных к нему слов. Наконец проговорил тяжело, будто выталкивая слова: - Вот как? А что ж сам не спросит? - Спрошу, - севшим голосом откликнулся Саенхольд. - Ну страшно, не сразу решился. Получается, толку от меня теперь... только... - Только трахать, - безжалостно завершил Эстанис. - Но Саенхольд совсем не мечтает остаться походной шлюхой, так ведь? - Так, - буркнул парень, - а могу я быть кем-то другим? - И кем же? - процедил Нагастиаль. - Чему тебя вообще учили? Булки есть и штаны об кусты рвать? Ты хоть грамоту-то знаешь? - Я в монастыре больше трех лет жил. Святого Уриала. Читаю, пишу быстро, математику брат Заурус преподавал. Мне и еще мальчикам, кого из знатных семей прислали. Астрономия, география, на лютне играть и на виоле... Только с виолой у меня плохо. Лекарства, травы и притирания - это уже кто хотел, тот приходил. Мне нравилось, я ходил постоянно. И еще... - Довольно! - прервал его Нагастиаль. - Это все правда? - Конечно, - обиделся паренек, - проверьте. И монастырь будет по пути, там скажут. - Тебя послушать, так ты три года только и делал, что учился. - А что там еще делать-то? Книги там научные и по богословию, охотиться и с оружием упражняться нельзя было, гулять только с братом-наставником, рыбу я ловить не очень люблю. Учиться интереснее было, да и в библиотеку пускали. Тиммерлен криво усмехнулся. Надо же, парень-то образование для этих мест получил недурное, а они его тут, как тупую деревенщину, наяривают наравне с той шалавой, которая с лейтенантами валяется... - Ну-ну, - процедил Нагастиаль с совсем уже недовольным лицом, - кладезь знаний просто. А почему, скажи-ка, - он вдруг резко сменил тему, - ты промолчал, когда я сказал, что увезу тебя как ярлова наследника? Если знал, что тебя ярл может нам скормить живьем? - А что бы я вам сказал тогда? - огрызнулся Саенхольд. - Не берите меня, возьмите Вика? Да ему тринадцать лет и он слабак, сдох бы уже... Я сам еле выдержал! - Мда... - неопределенно отозвался Нагастиаль, и дальше они ехали уже молча, пока Кипреано не сказал Эстанису коротко: «Забирай, все кончилось»- и не ускакал к голове каравана.