Мой прекрасный ангел

Телефонный звонок. Он иногда ожидаемый, иногда неожиданный. Иногда раздражающий, иногда радостный. Есть такие люди, у которых при звонке звучит прекрасная французская песня или прикольная мелодия в стиле «Я дурацкая балбеска, чокнутая эсемеска». Для Кирпича, по батюшке Михайловича, райские трели были таким же райским сном. У него в телефоне на мелодии стоял визг поросенка, которого один жестокий человек разделывал тупой бензопилой. Этот же визг разбудил Николая в три часа шесть минут ночи. Человек промычал что-то не очень цензурное и нечаянно включил мобильный на громкую связь. - Ваша подруга Александра Шишкина сбита машиной. Она в районной больнице. Записывайте адрес. Ваш номер был у нее в кармане, - врачебным тоном выдал телефон. Николай перехватил мобильный и выключил громкую связь, чтобы не пугать впечатлительную Катерину. Уже через минуту они неслись на такси к Сане. Как выяснилось, девушка брала у Кирпича номер телефона день назад и по рассеянности не переписала. Николай от волнения не находил себе места, заразив своим чувством и ангела. Ей же с первой встречи понравилась эта мечтательная брюнетка с короткой «лесенкой». Катерина пообещала ее ангелу, такому же новичку, как она сама, что Саша обязательно выйдет замуж за принца, ведь Александра верила в это с детской искренностью. Хранительница боялась, что ее предсказание не сбудется. Никогда не сбудется. Даже еще одно фисташковое мороженое Александра больше не купит. - Все обошлось, жизни Александры ничего не угрожает. Ей ужасно повезло. Николай облегченно вздохнул. Впервые за этот час. Сашка единственная не доставала его с глупым вопросом «Почему ты так мало общаешься с людьми?». Глупый вопрос. Все люди идиоты. Человек не может не спать. Сделав этот вывод и приняв решение остаться в больнице, Николай убедился в удобстве широких подоконников. Катерина оторвала взгляд от двери реанимационной и бросила взгляд на Кирпича, но то, что она увидела, заставило ее взгляд задержаться. Надолго. Человек, который так часто огрызался, высокомерно задирал нос, сейчас лежал на холодном подоконнике и, свернувшись калачиком, мирно посапывал. Катерина грустно вздохнула, пододвинулась поближе и положила голову Николая к себе на колени. Зачем? Она не знала. Просто ей показалось, что это будет правильным. - Эх ты… Я видела хранительницу Александры. У нее были такие белые крылья, что снег по сравнению с ними показался бы серым. У меня раньше были такие же… Пока я не пришла сюда. Нет, нет, я не завидую. Мне просто грустно… Мои крылья стали такими из-за тебя. Нет, нет, я не обвиняю и не оправдываюсь. Я виновата. Знаешь, я полюбила тебя слишком сильно и неправильно. Не так, как должен любить хранитель… Она сидела на подоконнике, смотрела в окно и вспоминала, что как-то, в университете, в первые дни, он сидел и курил. Глупейшая привычка, которую он приобрел в старшей школе. Раньше это было модно, а потом мода прошла, а привычка осталась. Тогда Катерина вытащила сигарету из его пальцев и написала на окне, запотевшем от ее дыхания: «Хватит убивать себя, мазохист!». Тогда Николай вытащил из кармана пачку, выбросил ее и сказал: «Довольна?». Просто так сказал, уверенный, что его слышат. И его слышали. И любили. Почему? Неизвестно. Вообще, очень странно. Ведь Катерина была знакома с ним примерно неделю, а казалось, что все восемнадцать сотен лет... Почему Николай слышал ее? Почему чувствовал? Почему любил? Может, любовь это такое же чудо, как и душа? В воздухе образовался золотой прямоугольник, из которого вышел ангел-курьер предельно собранный и серьезный. Профессионал. - Ангел Катерина? Ангел Катерина осмотрела себя, удостоверяясь, что это она и есть, после чего неуверенно кивнула. В своем существовании она иногда сомневалась. - Тебя отзывают. Вот и все. Коротко и ясно. Почерк профессионалов. Катерина рывком встала и направилась к прямоугольнику. Чем быстрее, тем лучше. Ангел выяснила, что она не любит, совсем не любит долго прощаться. Вообще, просто ненавидит прощания. Николай, чья голова в очередной раз соприкоснулась с подоконником, мотнул многострадальным котелком, будто слышал короткий разговор. Будто знал уже, какое горе его постигло. Он просто уже проснулся.