Ещё одна клятва

- Ну что же, мы добыли первый материал, можно гордиться, - с улыбкой заметил Маэдрос, когда они покинули леса Оромэ и снова вышли на равнины. Он ясно видел, что, несмотря на счастливый исход приключений в Каверне, его братья сильно сникли. Это же касалось и майар: Артано постоянно думал о чём-то своём, а Форвайв сделался совсем уж молчаливым. Да и сам Маэдрос чувствовал себя ужасно. Ему претило то, что пришлось совершить убийство, пусть и зверя, что с одежды никак не оттирались пятна крови, что никак не истирались из сознания уродливые морды орков. Но он был старшим из братьев и не мог позволить себе впасть в уныние. Потому он предпринял ещё одну попытку: - Наверно, стоит обсудить, где будем искать остальные два материала. Хрусталь, например. - Нужен большой и очень чистый кусок. Не знаю, где взять такой, - мрачно отозвался Карантир. – И почему Эрда не могла пойти с нами дальше, а вернуться потом? - Да ладно тебе, хватит нам и одного твоего ворчания, - решил пошутить шедший рядом Амрас, но словил настолько гневный взгляд, что притормозил и отстал. - Кусок нужен не просто большой и чистый, но и подходящей формы, и чтобы без всяких изъянов, - заявил Куруфин, пыхтя. Ему уже порядком надоело тащить на себе подаренную Йаванной доску, но доверить её кому-то ещё он боялся. - Ага, и где же нам такой добыть? Я не представляю, - Маглор, и правда, не представлял. Вернее, ему виделся поход с кирками в некую тёмную шахту, но такой малопривлекательный план он выдавать не спешил. - Быть может, мы сумеем найти хрусталь в Пелорах? – предложил Келегорм, заставив брата-певца сморщить нос. – Нет, ну а где ж ещё? - Вы что, копать собрались? – фыркнул на это Артано. Как заметил Маэдрос, его голос стал немного резче. – Тоже мне, сыны великого мастера. Зачем лазить по шахтам, если можно взять рукотворные камни? Тут вам и чистота, и форма, какую пожелаете, и размер. Или отец вас вообще ничему не обучил? - Давай полегче, волк! – Куруфин остановился и поставил доску на землю. – Обучил, конечно, но это не так просто. Я мог бы сделать хрусталь, но нужны разные материалы, помощь других умельцев, да и мастерская побольше и получше нашей домашней. Как в Тирионе, например. - Тогда почему мы медлим? Поедем в Тирион, - рыжий майа пожал плечами. - Дело в том, что тамошней мастерской управляет Финголфин, сводный брат отца. А с тех пор, как мы покинули Тирион, мы дружим очень напряжённо. Вряд ли нам откажут в мастерской и материалах, но вот помощи ждать точно не следует, - Маэдрос поспешил остудить его пыл, заметив в голубых глазах какие-то красные искры. Чем дальше, тем меньше ему нравился Артано. Странно было и то, как майа отпирался от рассказа о том, что произошло с ним в лесу. Скорее всего, имели место простые стыд и нежелание опозориться, но, возможно, и нечто иное… - Мастерской и материалов будет достаточно, потому что с вами я – могущественный дух из кузни Ауле. Я же пел вам, помните? Это я про себя рассказывал. Так что никакая помощь, кроме моей, не понадобится. И не говори, что сомневаешься во мне, - добавил Артано с некоторым раздражением. - Ну да, про кого ещё ты мог петь, - Карантир глянул на него с вызовом. – Правильно Эрда говорила о тебе. - Что она говорила? – майа оскалился, словно волк. - Ну-ка прекратите! – Маэдрос встал между ними. – Тирион – так Тирион. Если нас встретят слишком холодно, развернёмся и уедем. А коли примут – сделаем то, за чем пришли, и поблагодарим. Я тут видел табун диких лошадей, давайте их поймаем? - Здорово! Где ты их видел? – сразу оживились близнецы. Табун они отыскали уже при свете Тельпериона, в лощине между двумя зелёными холмами, где росла особенно густая и сочная трава. Чудесные скакуны, белые с коричневыми и чёрными пятнами, длинными гривами и хвостами, паслись там, наслаждаясь теплом и приятным ветром. Сначала Феаноринги пытались подманить их яблоками, и несколько лошадей, вроде бы, пошли к ним, но вожак табуна оказался очень уж строгим и свободолюбивым. Могучий темногривый конь отогнал своих кобылиц прочь, дав понять, что яблоками их не проймёшь. На попытки заговорить лошади тоже не откликались. Тогда Маглор придумал сложить полуколдовскую песню-приманку, а остальные засели в кустах, поджидая, пока кони подойдут. Майрон и Форвайв сидели на ветке дерева чуть в отдалении и наблюдали за всем этим. Если первый справедливо полагал, что его тёмный волчий дух далеко отпугнёт табун, то второй просто ленился. - Ты специально подбил их ехать в Тирион? – спросил Форвайв, вдоволь намолчавшись. - Конечно. Я хочу увидеть Мелькора, я скучаю по нему, - признался Саурон. – Я прождал триста лет не для того, чтобы снова терпеть одиночество. - Но если ты объявишься, тебе придётся рассказать ему всё. И про Эрду тоже, - от этого напоминания Майрона перекосило. - Я и расскажу. Или ты считаешь, я был не прав? Она предала нашего повелителя и тут же поплатилась. Быть может, ты тоже замыслил нечто подобное? - О нет, что ты. Я – всецело с тобой и с Мелькором, - не думая, соврал Форвайв. Он предпочитал быть целым и невредимым. – Не время, конечно, терять союзников, но раз они говорят такое… К тому же, мы многого добились. Ты погляди на них. В самой песне Маглора не было ничего плохого, но едва несколько коней подошли, средние братья набросили на них арканы и туго затянули. Младшие мигом стреножили животных, а Маэдрос выступил против вожака табуна с факелом. Тот ржал и гарцевал, беспокоясь за подопечных, но, в конце концов, покорился, и старший Феаноринг схватил его за гриву. - В них просыпается сила и жестокость, - улыбнулся Саурон. – Уверен, Хозяин не сидел, сложа руки, в Тирионе, и всё усугубится. Тем более, они сами сказали: в городе есть, с кем посражаться. Кто может быть противней сводных братьев и их детей? Мы их удачно стравим, да Форвайв? Тот хотел ответить, но не успел: Феаноринги подъехали к ним на понурых лошадях. - Слезайте, лентяи! – крикнул Маэдрос, верхом на вожаке табуна. – С кем поедете? - Я – с тобой, пожалуй, - Форвайв кое-как слез с дерева и подошёл к нему. Конь шарахнулся было от ледяного прикосновения, но Феаноринг ударил его по бокам и приструнил. - А я – сам побегу. Не по душе мне эти кони, - Майрон спрыгнул вниз и налету обернулся большим волком. Близнецы, увидев превращение, тут же заканючили: - Может, мы поедем на тебе, а? Нам как раз не хватает коня! Ну, пожалуйста, Артано! - Ладно, ладно. Только придётся крепко держаться, - он покорно лёг, позволив радостным близнецам оседлать себя. Их вес был для Саурона не тяжелей пушинки, а уж образ доброго друга – куда важнее удобства. - Куда собрались? – осадил их Куруфин. – Сначала помогите мне доску навьючить, а потом уже поедем. Ещё некоторое время они потратили, чтобы приторочить подарок Йаванны к большому заплечному мешку Келегорма, а мешок – к спине самой кроткой лошади. И только после этого поехали к Тириону, на северо-восток Валинора. Мелькор сидел в богатой трапезной второго дома нолдор, вкушал чудесно приготовленное жаркое из оленины и наслаждался проделанной работой. Ему уже не нужно было ничего говорить: за столом и так все разговоры велись на его темы. Эльфы, разгорячённые вином, вели споры о Средиземье, появлении младших детей Илуватара, обсуждали приказы Валар, и совершенно не в почтительном ключе. Правда, здесь не было самого Финголфина и его жены – они, как и Феанор, не любили Искажённого, и принципиально не присутствовали там, куда имел привычку приходить Мелькор. Но и не пытались выгнать его, как это сделал Феанор. К тому же, их дети, ещё совсем юные и глупые, охотно принимали участие в спорах, а то и кричали громче всех. Этого было вполне достаточно. - Но раз про людей говорят, что они очень слабы и смертны, как они могут захватить Средиземье? – упирался Фингон, старший сын Финголфина. - А ты слышал, что у одной их женщины может быть аж тридцать детей? – возразил его младший брат, Тургон. Несмотря на юность, он уже почти догнал ростом старшего. - Они же так всё заполонят! – ужаснулась сидевшая рядом светловолосая и светлоглазая малышка. Это была Галадриэль, младшая дочь третьего дома. Но, несмотря на детские годы, ей уже хотелось посмотреть на Средиземье, а то и основать там своё королевство. - Нет, такого не случится, - успокоил её Фингон. – Ими будут править Валар. - Если как нами, то мне даже жалко этих людей, - заметил кто-то за столом, подняв новый виток горячего спора. А Мелькор продолжал жевать и про себя проклинать эльфов, как вдруг услышал смешки и поскуливание. Они исходили откуда-то из-под стола. Приподняв скатерть, вала увидел два ярко-жёлтых глаза и полную зубов осклабленную пасть. Саурон прижал уши и замахал хвостом. - Прекрасно, Повелитель, прекрасно! – прошептал он и принюхался. – И так вкусно пахнет. Дай кусочек? - Кусочек? А ну, пшёл отсюда! Хочешь меня выдать? – Мелькор так глянул на него, что Майрон, пискнув, тут же уполз и скрылся. Поняв, что спокойно доесть ему уже не удастся, Искажённый отодвинул тарелку и стал подниматься из-за стола. Маленькая Галадриэль, увидев это, подбежала к нему и дёрнула за рукав. - Мелько, куда ты? Тебе не нравится у нас? - обиженно протянула она. - Безмерно нравится, - вала улыбнулся, показав зубы. - Но явился один мой друг, и я должен с ним увидеться. - А я с ним познакомлюсь? - нолдо широко распахнула любопытные серо-голубые глаза. Мелькор протянул руку к её голове и коснулся пальцами волос. Длинные, волнистые, они падали светло-золотым шёлком ниже её пояса. Вот бы остричь их, заполучить! - Всенепременно и, я сказал бы, очень скоро, - Мелькор снова улыбнулся, представив, как Саурон, смеясь, отрезает её локоны, а тело разрывает на куски. А Галадриэль, словно почувствовав в его оскале угрозу, убежала прочь. Не став ни с кем прощаться, вала тенью выскользнул из трапезной и пошёл в сторону мастерских. Одному из ремесленников-нолдор, сопернику Феанора в искусстве, он передал достаточное количество знаний, особенно о работе с металлом, и тот, исполнившись благодарности, предоставил Мелькору удобное жилище. Именно туда он и направился. Долго себя ждать Майрон не заставил: вскоре раздался тихий стук в дверь. Мелькор тут же открыл дверь, и его слуга бочком, с виноватой миной, вошёл. - Я соскучился и хотел поговорить с тобой, Повелитель, - сказал он с трепетом, который так любил Мелькор. - Я тоже хочу поговорить с тобой, благо, тем много, - вала захлопнул дверь.