Ещё одна клятва

Чтобы добраться до кузни и мастерской Ауле, нужно было подняться в Пелоры – где ещё, кроме как в этих горах, кузнецу-вала было бы удобней жить? Он устроил себе дом не слишком высоко, дабы к нему можно было зайти за советом, но и не слишком низко – охочие до знаний нолдор бывали докучливыми. Но Феаноринги знали, что им Ауле точно будет рад, и шли без боязни оказаться нежеланными гостями. Двигались налегке, взяв только самое необходимое: братья не раз ходили в Пелоры с отцом, а Маэдрос и Куруфин так и вовсе знали каждый поворот дороги. Волк-Артано полностью доверял своим провожатым и, пока подъём был пологим, вёз на спине младших близнецов. Им это несказанно нравилось и, впервые после пожара, они улыбались. Но Маэдрос, не в силах забыть то, о чём рассказала ему Галадриэль, постоянно поглядывал в их сторону. Его раздирали сомнения, потому что нельзя обвинить майа из-за одного маленького шрама на ладони, но ведь шрам был! И, если Артано хотел поймать и остричь девочку, это объясняло, почему он не пытался потушить пожар, хотя, наверняка, мог. Но ни подтвердить, ни опровергнуть свои опасения Маэдрос не мог, и ему оставалось лишь идти дальше. А тропа начала подниматься, на ней стали встречаться камни. Изменился и лес вокруг: если на подступах к горам ещё росли лиственные деревья, то чем выше – тем больше встречалось сосен, кедров, кипарисовиков. Сочные травы и цветы быстро уступали выносливым узловатым кустарникам и стелящимся по пластам гранита мхам. Вскоре добрались и до места, где Амроду и Амрасу пришлось слезть со спины волка и идти пешком вместе с остальными. Однако лазить по камням им понравилось ничуть не меньше, и близнецы первыми взобрались по уступам на высокую скалу и скинули оттуда верёвку. Остальные поднялись и замерли в восторге: на ровном плато раскинулся окружённый берёзками луг, на котором росли и цвели всевозможные горные травы, а посередине голубело круглое озерцо с прохладной водой. Это был первый подарок от Ауле и Йаванны тем, кто не боялся трудностей на пути к знаниям. Отыскав среди других растений бруснику, Феаноринги набрали ягод и сели отдохнуть около воды. Некоторое время они просто слушали перекличку птиц в соснах и наблюдали, как бороздит воду озерка берестяной кораблик, запущенный Куруфином. - Артано, а ты видел, что Мелькор сделал с волосами девчонки? – спросил Карантир. Разлёгшийся на траве майа – он был в облике квенди – повернул к нему голову. - Украсил свой меч, - бесстрастно ответил Майрон. - Я вообще не понимаю, откуда у него меч и зачем вала его выковал, - Маглор покачал головой, и, дотянувшись до приставшего к берегу кораблика, запустил его в новое плавание. – И зачем взял оружие на пожар. - Почувствовал, наверное, что рядом ошивается его бывший союзник, вот и взял, - предположил Келегорм. – Но всё равно, он как знал. - А может, они сговорились? – осенило Куруфина, и он резко сел. - Ты скажи ещё, что он убил Форвайва понарошку, - Артано тоже сел. – Вы все видели улетающую феа, так что не говори глупостей. Но вот зачем он вообще выковал меч – я не знаю. Он же вала, наверное, предвидел что-то… Майа не закончил мысль, потому что на лужок влетел сильный порыв ветра. Закачались берёзки, склонили соцветия травы, кораблик уплыл в тростники. А на камень у озера опустился необычный бело-золотистый сокол. Два раза мигнув янтарными глазами, он издал клич и с хлопком крыльев принял иной облик. Теперь на камне сидел юноша в белой одежде и с золотыми волосами. - Чудесное место для отдыха, - он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. - Эонвэ! – узнал его Маэдрос и почтительно кивнул. Майа ответил тем же. – Привет тебе, и Манвэ тоже передавай от нас поклон. - Обязательно. Идёте к Ауле? Тогда советую поторопиться: они с Курумо затеяли какую-то грандиозную работу глубоко в горах, так что рискуете их не застать, - посоветовал Эонвэ, и Феаноринги тут же повскакивали и начали собираться. - А кто такой Курумо? – спросил Саурон, забыв, что ему нужно скрывать свой голос. - Новый лучший ученик Ауле, из майар, - Эонвэ говорил со спокойной улыбкой, но его золотые глаза смотрели остро. – Что ж, раз вы собираетесь, полечу и я: дела не ждут. Манвэ заметил, что наш неугомонный Мелько разгуливал по Тириону с мечом. - Он не разгуливал! Это он нас спасать бежал, наверное. И вообще, там такое было! – начали наперебой рассказывать Феаноринги. Майа внимательно их слушал и задавал вопросы, будто ничего не знает. На самом же деле он знал куда больше, чем они могли подумать. Артано же в разговоре не участвовал: он пытался вспомнить Курумо. Это оказалось не так сложно – тот майа так же всё время жил при Ауле, просто был слишком незаметным, чтобы его облик и деяния могли отложиться в памяти Майрона. Поняв, кем его заменили, Саурон вздохнул: видно, плохи дела Ауле, если он не смог найти кого-нибудь более достойного, умелого и красивого. Феаноринги могли бы рассказывать ещё долго, но Эонвэ, услышав всё, что ему было необходимо для трезвого суждения, остановил их и указал на небо: уже началось смешение света Древ. Братья снова всполошились, поняв, как сильно задержались, но майа успокоил их обещанием послать Ауле весточку. И, подманив какую-то серенькую пичугу, он на птичьем языке прощебетал ей послание. Понимающе кивнув, птичка улетела, и путники немного успокоились. Попрощавшись с Эонвэ, они отправились дальше, а майа снова обернулся соколом и помчался к Тириону. Мелькор, закончив украшать свой новый меч, сидел и любовался результатом. Гравировка вышла необычной. Сначала он разозлился, когда из-за Саурона немного нарушился узор, но потом решил, что так – даже лучше, и весь рисунок стал напоминать ассиметричное и хаотическое буйство силы. Вала смотрел и ухмылялся от удовольствия, представляя, как по украшению стекает кровь, как золотистый узор постепенно багровеет, изведав зло. Замечтавшись, вала едва не выронил из рук меч, когда услышал громкий стук. Положив оружие, Мелькор обернулся и увидел за окном большого белого сокола. Тот снова постучал клювом в стекло. - Эонвэ. Приветствую, - немного мрачно, но без раздражения, сказал вала и открыл окно. - И тебе привет. Я сильно помешал? Могу прийти в другой раз, - майа заглянул внутрь и пару раз мигнул. - Нет уж, говори, я ничем не занят. Какие-то вести от моего брата? – Мелькор выдвинул стул, но Эонве не пожелал принять иной облик и устроился на спинке, как на насесте, смешно нахохлив перья. - Можно сказать и так, но не совсем, - переступив украшенными золотыми браслетами лапами, майа сел поудобнее. – Манвэ уже давно беспокоят нолдор, в частности Феанор и его братья. Они будто на грани ссоры. - Таковы уж нолдор. Всегда хотят больше, чем имеют, - Мелькор пожал плечами, соображая, к чему ведёт посланник брата. Хоть Эонвэ и был очень близок Манвэ, но имел несколько иной склад ума, и далеко не сразу удавалось понять, что он задумал. - Это ты о Финвэ? Тут, знаешь, я с тобой согласен. И Феанор со своими сыновьями – сила значимая и буйная, за ними нужен присмотр, - сокол чуть повернул голову, и блик смешанного света отразился в его правом глазу. – Хорошо бы им жить здесь, на виду. - Если бы в Тирионе жил Феанор, то здесь не жил бы я, - фыркнул вала, поняв примерно, какова цель Эонвэ. – И я ещё могу поспорить, кто спокойнее. Ты, наверное, и сам знаешь, что стоило заявиться его сыновьям, как произошло несчастье. - А мне показалось, несчастье случилось из-за того, что в их дела вмешался искаженец из твоих бывших слуг, - будто невзначай заметил майа. – И ты ведь его узнал, конечно. - Узнал. Но не скажешь же ты, что я должен был выступать с обличениями? Кем бы я стал после этого – кляузником? Он ничем не выдавал своих тёмных намерений, и я ничего не делал, - Мелькор, изображая вину, вздохнул и потёр лоб, пряча глаза. – Я думал, что если уж я готов был измениться, то и мои союзники поступили по моему примеру. Мне жаль, что я ошибся. - Ничего, ты успел на подмогу вовремя, всё обошлось, - участливым тоном успокоил его Эонвэ. - Но раз ты узнал этого майа, то и второго должен был узнать, Майрона. О, я видел его вместе с Феанорингами в горах, в облике волколака. Майрон так чудно ладит с мальчиками! Зная его, никогда бы не подумал, что он будет катать на спине младших близнецов и запускать с Куруфином кораблики. - Кораблики? Что? – на мгновение Мелькор потерял лицо, и Эонвэ повернул голову боком. – Майрон. Даже говорить не хочу о нём. Он молодец, что решил внять уроку и измениться, но не настолько же! Выдумал себе новое имя, ведёт себя так, будто ничего не было, отказался остаться тут и помогать моей работе. Ну что ж. Я был сильно разочарован, но я ему не господин, чтобы приказывать. Я хотел после случившегося рассказать о нём Феанорингам, но он так умолял промолчать… - Я понимаю, почему. Ему вряд ли удалось бы сохранить дружбу с мальчиками, узнай они о его прошлом, - Эонвэ задумчиво кивнул. В золотистых глазах вихрями проносились мысли, но Мелькору никак не удавалось их прочитать. Поверил майа или нет? - Да, не стоит сводить к нулю его старания, поэтому давай договоримся молчать, - Мелькор приложил руку к груди, и так же сделал крылом сокол. – А куда это они шли по горам? - К Ауле, - тут же ответил вестник Манвэ и заметил, как в ярости дёрнулся вниз уголок рта Мелькора. Похоже, не столь легко он отпустил Майрона, как хотел показать. – Мне подумалось, Майрон решил попросить у Ауле разрешения вернуться. Я так решил, потому что стоило мне упомянуть, что вала взял себе нового ученика, Курумо, как Восхитительный тут же взревновал. - Есть в нём такое, - засмеялся Мелькор, пытаясь скрыть свои мысли и чувства. А ощущал он гнев и страх: остаться с Ауле Саурон, конечно, не сможет, но вот выдать своего Повелителя с головой – легко. Нельзя этого допустить! - Думаю, ничего плохого не случится – я приставил наблюдать за ними множество птиц и зверей, - Эонвэ махнул крылом. – Если вдруг Майрон сделает что недоброе или, того хуже, исчезнет – мне сразу сообщат. Но ты не беспокойся, я в нём уверен. - Я тоже. Кто вызывает беспокойство – так это Финарфин. Я его понимаю – сложно пережить страх потерять дочь, но слишком уж он рассердился на Феанорингов. Думает, что они хотели покуситься на волосы Галадриэли и для этого заманили её в пожар. А мне, между прочим, за спасение малышки подарили три её волоса. Два я использовал, а с третьим не знаю, что делать. Подарю его тебе, - взяв со стола коробочку, Мелькор вынул свёрнутый волосок. - О… - изумился Эонвэ. Многие подозрения, что роились в его светлой голове, мигом разлетелись в стороны. – Ты щедрее, чем я мог себе представить. Но я не совершил ничего, чтобы удостоиться такого подарка. Пожалуй, я отдам волос Вайрэ – пусть вплетёт его в гобелен твоей истории как светлый знак. - Это мудро, - согласился Мелькор. Он бы скорее разорвал и спалил волос, чем отдал супруге Мандоса, но сказанного не воротишь. Майа протянул когтистую лапу, и вала завязал золотистую нить повыше браслета. – Теперь лети. Нолдор ропщут и нуждаются в хорошем совете. - Ты прав. Благодарю и желаю удачи, - оттолкнувшись от насеста, Эонве белой стрелой вылетел в окно. Подождав немного, пока не стихнет соколиный клич, Мелькор скинул облик, обратившись незримой в свете Тельпериона тенью, и понёсся к Пелорам. Тропу, ведущую к дому Ауле, он нашёл быстро и полетел вдоль неё. Вскоре он услышал доносящееся из горной лощины пение и увидел чудные тени и всполохи. Оказалось, это Майрон, сидя вместе с Феанорингами у костра, заклинал песней огонь, и тот плясал в такт, меняя цвет и форму. Юноши сидели молча, завороженные танцем пламени и грустным мотивом. Мелькор замер, чувствуя, как злость с каждым тактом песни становится сильнее. Но Майрона было не остановить: рядом с их привалом сидели на деревьях птицы, а двое лис прятались в кустах и внимательно наблюдали. Вполне возможно, они были из майар. Негодуя, что не может просто схватить слугу за руку, утащить, запереть и наказать за дерзость, Мелькор рискнул приблизиться к костру. Птицы тут же встрепенулись, лисы принюхались, а Майрон умолк и вздрогнул, а потом нахмурился. Феаноринги стали спрашивать его, что случилось, но вала не стал их слушать и полетел дальше. Сам он не мог ничего сделать, и потому стоило прибегнуть к помощи чужих рук. Добраться до дома Ауле не заняло у Мелькора много времени. Но направился он, конечно же, не к самому вала. Оглядываясь по сторонам и прячась в тенях, Искажённый забрался в кузню. Там работал один-единственный майа. Он всегда позже других покидал мастерскую ради отдыха, стараясь удивить своего учителя и покровителя усердием. Да, пускай ему и не хватало таланта и живости ума, он компенсировал это бесконечным трудолюбием. - Трудишься, не покладая рук, Курумо? – подлетев к майа, Мелькор встал у него за спиной. - Кто здесь? – Курумо обернулся. Черноволосый, слишком простой лицом, да ещё измазанный сажей, он не мог даже и пытаться затмить Майрона. – Мелькор? Прости, я тут в таком виде… Если ты ищешь Ауле, то он… - О нет, я искал именно тебя, - Мелькор обнял майа за плечи и повлёк в укромный уголок.