В 12:00 после Победы

Первая неделя была самой тяжёлой. Траур. Похороны погибших. Борьба за жизнь тяжелораненых. Преподавателям удавалось спать всего лишь по четыре-пять часов в сутки, ведь на восстановление защиты Хогвартса уходили последние силы. Работали уже совершенно автоматически. По тому, как выглядело обручальное кольцо, Северус Снейп убедился, что его муж жив, и с чувством сожаления решил отложить его поиски на потом. За три дня удалось поставить на ноги большинство пострадавших. Самых тяжелых пациентов – Гарри Поттера, Люциуса Малфоя, Ремуса Люпина и магически истощенного Альбуса Дамблдора – было решено оставить в больничном крыле Хогвартса, где им выделили отдельные палаты и организовали круглосуточный дежурный пост, состоящий из самых опытных целителей больницы Святого Мунго. Здесь же находился и лучший зельевар Британии. По разрешению аврората и Министерства магии Снейп забрал из лаборатории Волдеморта старинные книги и редчайшие ингредиенты для зелий, большинство из которых принадлежало лично ему. Профессор метался между лабораторией и больничным крылом, принося сваренные им сложнейшие зелья, о которых большинство специалистов Святого Мунго знали лишь понаслышке. Ремус Люпин быстро шёл на поправку благодаря своей волчьей составляющей. Нимфадора Тонкс не отходила от него ни на минуту, работая как квалифицированная медсестра: обрабатывала раны, поила и кормила, давала ему усовершенствованные Снейпом заживляющее, восстанавливающее и аконитовое зелья. За Люциусом Малфоем ухаживали по очереди Нарцисса, Драко и Гермиона. Внешних и внутренних повреждений у старшего Малфоя не было, но глубокая кома поддерживалась пока не опознанным темномагическим заклинанием. Драко и Гермиона много времени проводили в Запретной секции школьной библиотеки, пытаясь отыскать это заклинание и контрзаклятие к нему. Альбус Дамблдор находился в сознании, но по-прежнему был очень слаб. Разумеется, сказывался его почтенный возраст. Магическая аура могущественного волшебника восстанавливалась медленно, но верно. На время болезни Дамблдора исполняющей обязанности директора школы была назначена Минерва МакГонагалл. Гарри… Собравшийся по поводу состояния Гарри Поттера консилиум лучших целителей больницы Святого Мунго и приглашённых светил магической науки Европы и Америки однозначного вердикта выдать не смог. Жизнь победителя Волдеморта висела на волоске и поддерживалась благодаря мощнейшей защите рода одиннадцати могущественнейших старинных волшебных фамилий, разноцветным коконом опутавшей тело Гарри. Диагностическое сканирование показывало отсутствие внешнего воздействия следов проклятий, но ежедневное повреждение внутренних органов, как будто организм изнутри разрушал сам себя, продолжалось. Северус Снейп, не доверяя никому, по часам давал Поттеру заживляющие и укрепляющие зелья, кормил и поил его. На седьмой день наступил кризис. Гарри горел в лихорадке, сердце стучало бешено и неровно, тяжёлое дыхание было прерывистым, и, помимо прочего, он метался в бреду. Повторно собранный консилиум, проведя диагностику и увидев, что ранее повреждённые внутренние органы частично восстановились, вынес вердикт, что если Гарри Поттер переживёт сегодняшнюю ночь, то, скорее всего, пойдёт на поправку. В полночь, на пике лихорадки, Гарри внезапно затих. Снейп держал его запястье, пытаясь нащупать пульс. Слёзы катились по щекам мастера зелий. Припав к горячим сухим губам Гарри, он прошептал: «Не оставляй меня, Гарри! Родной мой, я люблю тебя! Вернись ко мне…» В то же мгновение на теле юноши выступил пот, лихорадка отступила. Гарри расслабился, задышал спокойно и ровно. Угроза его жизни миновала. Он спал. Внезапно на Снейпа навалилась страшная усталость, накопившаяся за всю эту сумасшедшую неделю. Веки против его воли закрылись, и он уснул в кресле возле кровати Поттера, не выпуская его ладони из своей. Луч солнца проскользил по белоснежной накрахмаленной наволочке, разметавшимся по ней тёмным волосам, побледневшей щеке, коснулся дрогнувших век Гарри. Распахнув глаза и тут же загораживая их ладонью от яркого света, он попытался рассмотреть место своего нахождения. Белый потолок, знакомый оконный переплёт, внимательные чёрные глаза, в которых мгновенно промелькнула череда эмоций, остановившись на… безразличии. – Мистер Поттер, я рад, что вы наконец-то пришли в себя и теперь я смогу заняться другими делами. Молящий взгляд изумрудно-зелёных глаз остановил мастера зелий. – Вам что-то нужно, мистер Поттер? – Сэр, мне нужно… в туалет и в душ, – мучительно покраснев, выдавил Гарри осипшим голосом. – Не могли бы вы позвать кого-нибудь, чтобы меня проводили? Боюсь, сам я не дойду… – Для начала примите это, мистер Поттер! – Снейп поочерёдно протянул ему два кубка с укрепляющим и восстанавливающим зельями и проследил, чтобы Гарри выпил их содержимое до последней капли. – Как всё закончилось, сэр? – опустошив кубки, задал терзавший его вопрос Гарри. – Волдеморт погиб. Пожиратели арестованы. Все студенты живы. Дамблдор и Люпин идут на поправку, – коротко ответил профессор зельеварения. Гарри облегчённо вздохнул. Молча подхватив худенькое и невероятно лёгкое тело юноши на руки, Снейп понёс его в ванную комнату. Гарри не мог поверить, что его несёт, бережно прижимая к себе, этот потрясающий, невозможный, язвительный и такой родной мужчина. От удовольствия он закрыл глаза. – Мистер Поттер, вам плохо? – тотчас же услышал он сквозь негу тревожный голос Снейпа. – Нет, сэр, – замотал головой Гарри. – Тогда я оставлю вас на минуту. И до моего возвращения постарайтесь не упасть и не разбить себе голову, Через минуту он вновь вошёл в ванную, неся стопку банных полотенец и свежую пижаму. – Консилиум состоится через час, так что время на водные процедуры у нас ещё есть. «Неужели он останется?» – промелькнуло в голове у Гарри. При этой мысли он вспыхнул. – Вы что же, стесняетесь меня, мистер Поттер? – Снейп будто прочитал его мысли. – Тогда я могу позвать мадам Помфри. Рисковать и оставлять вас одного я не намерен. Не хватало ещё потом недели три лечить ваши переломанные кости и сотрясение мозга, если вы потеряете сознание и упадёте здесь. Зелёные глаза встретились с чёрными… – И поверьте мне, у вас нет ничего такого, чего бы я не видел ранее. Вы же не стесняетесь своих сокурсников, принимая душ после тренировок по квиддичу? «Не признаваться же сейчас, что совместный – именно с ним – душ – это моя давняя заветная мечта?!». И не ложная скромность, а горячее желание прокатилось жаркой волной по всему телу Гарри. Стараясь подавить невольную дрожь, он быстро скинул с себя грязную пижаму и шагнул под тёплые струи воды. Снейп, намылив мочалку, тщательно и быстро тёр спину, шею, ноги, грудь и живот юноши. Пытаясь отвлечь его, профессор отвечал на вопросы о друзьях и последних событиях, произошедших за то время, пока победитель Волдеморта пролежал в больничном крыле. Отдав Поттеру мочалку и предложив самому закончить мытьё, Снейп открыл чудесно пахнущий травами шампунь, вылил на ладонь и массирующими движениями нанёс его на влажные длинные волосы. Гарри таял от прикосновения этих рук и повернулся спиной к мастеру зелий, пытаясь скрыть эрекцию. Смыв пену, Снейп накинул на него полотенце. Промакивающими движениями нежно вытер его, помог надеть свежее белье и сел на тумбочку, ожидая, когда Гарри закончит чистить зубы. Потом вновь подхватил его на руки и уложил на чисто застеленную кровать. Консилиум врачей с удовлетворением отметил значительное улучшение в состоянии Гарри Поттера: не только его внутренние органы полностью восстановились, но даже зрение немного улучшилось. Но, учитывая сохраняющуюся небольшую слабость, было принято единодушное решение оставить его в больничном крыле для продолжения лечения ещё дня на два-три. После консилиума Гарри в сопровождении профессора Снейпа зашёл проведать Альбуса Дамблдора. Старый волшебник, обложенный подушками, читал книгу, полусидя в кровати. Увидев вошедших, он отложил увесистый том в сторону и приветливо воскликнул: – Мальчики мои, как же я рад вас видеть! Проходите, присаживайтесь. Гарри, – обратился он к юноше, – как ты себя чувствуешь? – Спасибо, профессор Дамблдор, уже хорошо, – улыбнулся гриффиндорец. – Ты что-то хочешь мне рассказать? – Да, профессор… – Гарри в очередной раз удивился прозорливости мудрого старца. Немного помолчав и собравшись с мыслями, он начал свой рассказ: – Когда Волдеморт погиб, я тут же почувствовал, как у меня в голове раздался его голос. Осколок его души, попавший в меня во время убийства мамы, активизировался и попытался занять моё тело и разум. Какие только аргументы Волдеморт не приводил! Всё было очень логично и внешне вполне привлекательно. Да, теперь я даже начал понимать Пожирателей Смерти, которых он смог привлечь на свою сторону. Он – настоящий психолог. Но я слишком хорошо знал, к чему привели его методы и какие на самом деле цели он преследовал. Я запер его в своём собственном теле, не давая выбраться наружу. Поняв, что только уничтожив своё тело, смогу наконец избавить всех от Волдеморта, силой мысли я начал разрушение жизненно важных внутренних органов. Его душа металась, пытаясь вырваться из ловушки, но я решил идти до конца. Сегодня ночью мне удалось остановить сердце, наступила клиническая смерть. Сгусток его мерзкой, грязной, покалеченной души, окружённый смертельной оболочкой, первым покинул моё тело. Но моя душа, уходящая следом, уже почти оторвавшись, смогла вернуться, услышав зов. Кто-то настойчиво звал меня назад. Гарри замолчал. Потрясённые этим признанием, Дамблдор и Снейп переглянулись. Дамблдор заговорил первым: – Знаешь, Гарри, я не рассказывал тебе, что в течение двух лет Орден Феникса занимался поиском и уничтожением крестражей, созданных Волдемортом. По нашим данным, он успел создать семь таких хранилищ своей расколотой души, обеспечивая себе бессмертие. Последний крестраж – диадема Рэйвенкло, она была уничтожена за день до Хэллоуина. Поэтому мы приняли бой. Значит, мы ошиблись. Ты был последним крестражем, о котором не догадывался даже Волдеморт. Мальчик мой, тебе удалось убить его дважды: в магической битве и душевной схватке. Я горжусь тобой! И прости меня. Снейп поднялся с кресла. – Извините, директор, но вам и мистеру Поттеру нужно отдохнуть. Поправляйтесь! – пожелал он и вместе с юношей покинул палату Дамблдора. Оставив Гарри в его палате и дав указания, какие зелья обязательно принять сегодня, Снейп спустился в подземелья. Сидя в своем любимом кресле возле камина, он задумчиво разглядывал огонь сквозь вино, налитое в хрустальный бокал. Он не знал, как ему следует поступить. В который раз он восхищался магической и духовной силой своего мальчика. Кошмар! Целую неделю Гарри продолжал борьбу с Тёмным Лордом и решил пожертвовать собой ради его уничтожения и освобождения магического сообщества. Этот юноша проявлял неслыханное мужество и героизм, оставаясь скромным, чистым ребёнком. Даже Пожирателей Смерти пытался как-то оправдать. Душевная боль сдавила грудную клетку: «Сегодня я мог потерять его навсегда, и тогда моя жизнь лишилась бы всякого смысла. Гарри – моя вселенная, моя любовь, моя боль… Боже мой, а как он красив!..» От воспоминаний об утренних водных процедурах Снейпа бросило в жар. Сколько усилий он прилагал, чтобы сдержать себя. Только железный самоконтроль, выработанный многолетним шпионажем, помог ему в этом. Так хотелось покрыть поцелуями худенькое тело с пяток до макушки, подарить наслаждение, окружить теплом и заботой, защитить и никому не отдавать. «Но нет, я не позволю сделать Гарри несчастным. Что хорошего ждёт его со мной? Я связан обязательствами. Кроме того, я стар для него, обладаю мерзким характером. Пусть найдёт себе достойную пару и будет счастлив. Мне же остается только продолжить его охрану на расстоянии. Но как мне забыть сияние его зелёных глаз? Я же схожу с ума от ревности, когда кто-нибудь прикасается к нему. Но ради его спокойствия я должен справиться со своими эмоциями и желаниями. Возможно, если я покажу ему, что продолжаю относиться к нему так, как и прежде, стану держать его на расстоянии, безопасном прежде всего для него, то будет легче? И надо максимально нагрузить себя обязанностями по работе, чтобы не оставалось сил на подобные глупые мысли и бесплодные надежды. Послезавтра вновь приедут студенты, начнутся трудовые будни». – Гарри!!! – Гермиона и Драко обняли Поттера с обеих сторон. – Нам только что сообщили, что ты наконец-то пришел в себя! Мы так волновались! Драко наклонился к самому уху Гарри: – Крёстный охранял тебя, как Цербер, и почти никого не пускал! – Когда я проснулся, то увидел его, – улыбнулся Гарри. – Он спал в этом кресле, но проснулся сразу же, как только я открыл глаза. А потом он помог мне умыться, – тихо добавил он, вспыхнул и замолчал. – Ну-ну, и что же? Сказал ему? – Драко, знаешь, я тебе ещё не успел рассказать всего, как-то не до этого было. В общем, сейчас всё стало намного сложнее. Гермиона, посмотрев на перешёптывающихся друзей, хмыкнула: – Конспираторы! Как будете готовы посвятить меня в свои тайны, жду особого приглашения. – Церемонно подняв брови, она усмехнулась. – Драко, я пока пойду проведать Люциуса. – Не обижайся, Гермиона, ты всё обязательно узнаешь! – серьёзно пообещал Малфой. – Но только чуть позже. Когда дверь за подругой закрылась, он обратился к Гарри: – Ну и чего же я не знаю? Давай начистоту. – Драко, когда я попал в плен… ну… – замялся Гарри. – В общем, я замужем! – наконец решился он. – Свидетелем магического брака был твой отец, и он помог мне бежать. – Ты – что?!. – округлил глаза Малфой. – Замужем, – повторил Поттер. – И кто же твой муж? – Не знаю… – Класс! – ухмыльнулся Драко. – Гарри, а ты ничего не путаешь? Может быть, твой брак – плод бреда, вызванного магической травмой? Ты же в коме неделю провалялся! – Я бы рад в это поверить, но смотри сам. – Гарри протянул ему руку, на которой сверкало обручальное кольцо. – И мой муж жив! Вообще-то я хотел спросить у твоего отца, кто мой супруг. – Гарри, не хочу тебя обнадёживать, но мой отец только вчера пришёл в себя. По словам колдомедиков, опасности для жизни нет, но у него сильная ретроградная амнезия, охватывающая период продолжительностью около года. Восстановится ли когда-нибудь его память или нет – вопрос открытый. – Тогда, может быть, по родословной в «Гринготтсе»? – Не получится, – покачал головой Драко. – До достижения тобой двадцати одного года все важные бумаги, хранящиеся в банке, контролируются твоим опекуном. В твоём случае – мужем, так как он, насколько я понял, старше тебя. Кроме того, если мой отец был вашим свидетелем, то, по крайней мере, твой муж имеет титул лорда. Драко важно вытянулся, и продолжил: – Без его письменного разрешения никаких важных бумаг тебе не покажут. Исключение – если ты будешь оформлять наследство. В случае смерти опекуна, – уточнил он. – Но поскольку твой муж жив… – Драко, ты же поможешь мне? – спросил Гарри с надеждой в голосе. – Я слышал, что арестованы все последователи Волдеморта. После битвы в Хогвартсе отряды авроров арестовали тех, кто находился в его замке. Скорее всего, среди арестованных был и мой муж. Я не могу оставить человека, который фактически спас мне жизнь, на произвол судьбы. Нужно вычислить его имя. Я знаю, что он – зельевар и многое сделал для нашей победы. Но как ты думаешь, если я приду в аврорат и заявлю, что хочу спасти супруга, имени которого даже не знаю, то через сколько минут окажусь на койке психиатрического отделения Святого Мунго? – Думаю, максимум через минуту. Да, Поттер, ты не ищешь простых путей. Я всегда удивлялся твоей способности влипать в ситуации. Но не паникуй, ведь у тебя остались связи в министерстве и аврорате. Можно не сообщать всей правды, почему ты интересуешься расследованием. Скажем, что можешь дать важные показания. И всё же я считаю, нам нужно посвятить в это Гермиону и Рона. Они поддержат тебя, а может, им придёт в голову какая-нибудь замечательная мысль. Две головы – хорошо, а четыре – монстр! Похохотав и подурачившись, Гарри кивнул: – Конечно. Думаю, я уже созрел для этого.