* * *
Посмотрев на время, Реджина вздохнула. Почти шесть вечера. Так или иначе, а Эмму будить нужно. Хотя бы для того, чтобы девочка поела. И, откровенно говоря, брюнетку начало беспокоить то, что Эмма так долго спит. Она уже собиралась подняться наверх, когда зазвонил телефон. – Да, Сидни, – немного раздраженно ответила брюнетка. – Надеюсь, у тебя что-то срочное? – Мэр Миллс, вы просили меня найти хоть какую-нибудь информацию о вашей дочери. Ну так вот, я нашел. – Так быстро? – хотя удивляться тут было нечему. Мэр приказывала, и подчиненные беспрекословно выполняли поручения, и чем быстрее, тем лучше же для них. – Информация весьма скудная, мадам мэр. Я послал вам все по факсу, – ответил Сидни, явно желая поскорее закончить разговор. Забыв об ужине и Эмме, Реджина смотрела на листок бумаги и не верила своим глазам. – Нет, этого не может быть, – ошеломленно пробормотала мэр. Будто ее слова могли изменить то, что было написано. – Голд, старый засранец! – почти выкрикнула Реджина, комкая листок и отшвыривая его от себя, словно он был заразный. Сжав от злости кулаки, мэр невидящим взглядом уставилась в одну точку на противоположной стене. Она ведь чувствовала вчера, что что-то не так. Но желание завести ребенка затмило все инстинкты. И теперь Реджина не знала, как ей поступить. Вернуть девочку обратно в приют? Теплая ладошка коснулась ее руки. Вздрогнув от неожиданности, Миллс опустила взгляд на вставшую рядом с ней Эмму. – Что-то случилось? Тебе плохо? – беспокойство, прозвучавшее в голосе ребенка, тронуло Реджину. – Нет, – Миллс наклонилась к девочке, – со мной все хорошо. А как ты? – она провела ладонью по щеке девочки. – Хорошо спала? Эмма молча кивнула и начала оглядываться по сторонам с любопытством рассматривая окружающие ее предметы. – У тебя большой дом, – наконец произнесла она. – Не такой, где я раньше жила. Как тебя зовут? – Реджина. Но ты ведь не будешь меня называть по имени? Ведь я теперь твоя мама. – Не буду, – замотала головой девочка. – Ты же не вернешь меня в детский дом? У женщины сердце едва не выскочило из груди от того, с какой надеждой посмотрела на нее Эмма. Реджина обещала. Обещала не кому-нибудь, а ребенку, за чью судьбу была теперь ответственна. И сейчас, глядя в эти грустные, полные надежды глаза девочки, мэр отчетливо поняла, что не сможет предать эту малышку, как это уже сделали предыдущие приемные родители. – Не верну, – Миллс притянула Эмму к себе и обняла. – Обещаю, что не подведу тебя. – Я верю, – шмыгнула носом Эмма. – Мама. На душе потеплело от этого короткого, но такого драгоценного слова. – Ты, наверное, есть хочешь, – спохватилась Реджина, беря девочку за руку, и ведя к уже накрытому столу. Это был первый вечер в этом доме, наполненный улыбками и детским смехом. Мэр боялась, что Эмма не сможет ее принять. Довериться. Но пока что все шло отлично. В десять вечера Реджина отвела утомленную Эмму в спальню. Тихо напевая колыбельную, Миллс гладила девочку по волосам и думала о том, что завтра нужно решить вопрос со школой. Убедившись, что Эмма крепко спит, брюнетка соскользнула с кровати. Она не успела спросить малышку, боится она темноты, или же нет, поэтому на всякий случай оставила ночник включенным. Выйдя из комнаты и притворив за собой дверь, мэр спустилась вниз. Убирая посуду, Реджина заметила выброшенный ею листок бумаги. Внутри вновь поднялась злость на расчетливого антиквара. Бросив все, она буквально вылетела из дома. Плевать на позднее время. Если она не поговорит с Голдом сегодня, то завтра, возможно, у нее просто не будет на это времени.* * *
Не обращая внимания на вывеску «Закрыто», Миллс дернула дверь на себя. Как она и ожидала, заперто не было. Голд все еще был на своем рабочем месте. – Мадам мэр? Что привело вас в столь позднее время ко мне? – антиквар явно был недоволен тем, что его побеспокоили. – Вы знали! – Реджина буквально набросилась на Голда. – Что именно знал? – спросил антиквар. И было непонятно, то ли действительно не понимает, то ли притворяется. – Ребенок, которого вы отыскали для меня, – брюнетка уперлась руками в витрину и нагнулась к Голду, на лице которого блуждала странная улыбка. – Она была найдена в окрестностях Сторибрука пять лет назад! – Какое странное совпадение, – усмехнулся Голд. – Она важна, да? – Миллс едва сдерживала себя, чтобы не врезать Голду и стереть с его лица эту ухмылку. – Девочка важна? – Для вас, полагаю, да. В смысле, как ваша дочь, – Голд отодвинулся от разъяренной брюнетки. – И я, откровенно говоря, не понимаю, что вам от меня нужно? – Вы это предусмотрели, – Реджина скривила губы в презрении. – Вы знали все заранее. – Знал о чем? – раздраженно спросил Голд. – Знаете что, мадам мэр. Идите домой, отдохните. Заодно и меня избавьте от своего присутствия. И, я так понимаю, вы бросили девочку одну в доме? – Вы еще ответите мне за это, – бросила Реджина, вылетая из антикварной лавки. Свежий ночной воздух немного остудил пылающее лицо. Вздохнув пару раз и взяв себя в руки, мэр села в свою машину и рванула к дому. Только сейчас она подумала о том, что Эмма могла проснуться и, не найдя мамы дома, подумала бы, что ее снова предали. Но, к счастью, все было тихо. Ни детского плача, ни каких-либо еще посторонних шумов. Заглянув в спальню дочери и удостоверившись, что та спит, Миллс ушла к себе. Завтра предстоял не менее тяжелый день: определить Эмму в школу, разгрести тот завал скопившейся работы, которой мэр в эти дни не занималась. Едва коснувшись головой подушки, мэр провалилась в беспокойный сон.