In My Arms

Детское сердечко забилось быстро-быстро. Кулачки сжались от безмолвной злости, а в глазах застыли слезы. Только вот на что или кого именно злилась сейчас Эмма, она не могла понять. На Реджину, хранящую такую страшную правду? На миссис Лукас, так не вовремя решившую подарить девочке книгу сказок? Или же на саму себя, что не остановилась на мысли о сходстве жителей Сторибрука и Зачарованного Леса, а продолжила докапываться до истины со всем своим детским упорством? – Этого не может быть, – тихо шептала Эмма чуть охрипшим голосом. – Не может быть. Перед ее взором была словно ожившая иллюстрация книги. Та, где был изображен склеп Злой Королевы. Тот самый, где она хранила вырванные ею людские сердца. Одно из подтверждений своих, как казалось раньше, фантазий было перед глазами девочки, но сердце отказывалось верить увиденному. Эмма даже ущипнула себя пару раз. Только ничего никуда не исчезло. Все это не было очередным ее кошмаром, а самой настоящей реальностью. Немного успокоившись, и поняв, что герб, или что это там было изображено, на фронтоне усыпальницы хоть и очень похож на тот, что в книге, но он еще ничего не доказывает. Поправив сползшую с плеча лямку рюкзака, Эмма поднялась по каменным ступенькам. Ей необходимо было попасть внутрь. В прошлый раз произошло чудо, раз она сумела ворваться в запертый на замок склеп. Девочка понятия не имела, что будет делать сейчас, чтобы попасть туда. Можно было бы вернуться домой, но она не знала, где Реджина хранит ключи от склепа. Она даже никогда не видела, чтобы та держала в руках что-то кроме ключей от дома, машины или мэрии. На счастье, или же несчастье, дверь оказалась не заперта. Реджина еще не поменяла сломанный замок на новый. Эмма толкнула дверь. С негромким скрипом та отворилась, но застывшая на пороге девочка не решалась сделать даже шага и ступить внутрь, боясь обнаружить там сердца или что-нибудь еще. В памяти всплыло, как она, лежа на полу, слышала неясный стук, напоминающий ей что-то. Но тогда Эмме было некогда разбираться, что же это было. Вдохнув поглубже, девочка все же сделала несколько шагов вперед и очутилась в маленьком помещении, освещенным лишь солнечными лучами, проникающими сквозь небольшое зарешеченное оконце на противоположной стене и падающими прямо на массивный гроб посреди склепа. Сделав еще несколько осторожных шагов, Эмма остановилась, вглядываясь в латунную табличку с именем на ней: Генри Миллс. Эмма нахмурилась. Такая же фамилия, как и у Реджины. И у нее, Эммы – удочерив девочку, Реджина добавила к ее родной – Свон, – еще и свою. Но Реджина никогда не упоминала человека по имени Генри. Эмма огляделась внимательнее. Вдоль стен тянулись полки с различными предметами – от простых небольших ваз до вещей, о предназначении которых Эмме пока что не хотелось знать. Девочка прислушалась, но ничего подобного тому, что слышала здесь в первый раз, не было. Ни единого звука. Ни малейшего шороха. Пройдя вдоль одного из стеллажей, Эмма остановилась и задумчиво посмотрела на стоящий на одной из полочек кувшин. Глупо было предполагать, что если здесь и есть сердца, то хранятся они на видном месте, да еще и в посуде. Но тем не менее Эмма, привстав на цыпочки, протянула руки и взяла кувшин. Довольно увесистый – девочка едва не уронила его на пол. Зачем-то слегка встряхнув кувшин, Эмма прислушалась. Никакого стука. Попыталась открыть пробку, которой он был закупорен, но та не спешила поддаваться. Вздохнув, Эмма хотела поставить кувшин на место, но, не удержав, все-таки выронила. Звук разбившегося предмета гулким эхом отдался от стен, а из самого кувшина высыпалось нечто темно-серого цвета, похожее на пыль, облачко которой взметнулось вверх. Чихнув пару раз и протерев глаза, Эмма с ужасом посмотрела на то, что только что натворила. Закусив губу, она присела на корточки и начала собирать осколки, только вот как убрать высыпавшуюся из кувшина пыль она не представляла. Один из мелких, но острых осколков поцарапал ладонь. Ойкнув, Эмма отбросила его в сторону и посмотрела на свою руку. Из маленькой ранки проступила капелька крови. Уже поднимаясь на ноги и собираясь уходить отсюда, так и не уничтожив следы своего пребывания, Эмма заметила черную, дугообразную полосу на полу. Будто кто-то что-то тащил. Или двигал. Переведя взгляд на стоящий рядом гроб с лежащим в нем неизвестным ей Генри Миллсом, Эмма затаила дыхание. Возможно, это было именно то, что она искала. И разгадка была совсем рядом. Требовалось только как-то сдвинуть эту махину с места. Обойдя гроб с другой стороны, Эмма нерешительно положила ладони на крышку. Она не думала, что ее сил хватит, чтобы сместить такой тяжелый предмет с места, но попробовать все же стоило. Набрав полную грудь воздуха, Эмма навалилась всем своим тельцем на гроб. К ее удивлению смешанному с испугом он довольно легко сдвинулся с места и «поехал» в сторону. Замерев, девочка смотрела округлившимися глазами на открывшуюся ей лестницу, ведущую вниз, в темноту. Эмма отступила на шаг, развернулась, и рванула было к выходу, но тут же остановилась. Она слишком близко подошла к разгадке мучающего ее вопроса, а теперь собиралась трусливо сбегать… Шаг. Еще шаг к лестнице. Еще один. И вот она уже стоит на первой ступеньке, собираясь ступить на путь, ведущий в неизвестность. Сглотнув, Эмма достала из кармана припасенный на всякий случай фонарик и, включив его, начала осторожно спускаться, боясь оступиться и кувырком полететь вниз. Не хватало еще шею здесь свернуть. Чем дальше она спускалась, тем сильнее липкий страх расползался по телу, пытаясь заставить девочку остановиться, развернуться, убежать как можно дальше и никогда больше не возвращаться в это место. Только упорства в Эмме оказалось все же больше. Наконец лестница закончилась и девочка, завернув за угол, попала в небольшой зал, заставленный разными коробками. На полках стояло множество разных предметов, но здесь не было ничего, напоминающего хранилище сердец. Выглядело всё так, будто сюда снесли все старые и ненужные вещи, чтобы не захламлять ими дом и гараж. Уже почти успокоившись, Эмма хотела было повернуть назад, как услышала тот самый непонятный стук, так напугавший ее в первый раз. Она повела фонариком из стороны в сторону. Луч света выхватил дверной проем без двери, утопающий в темноте. Потому-то Эмма его не сразу заметила. Бежать отсюда уже не имело смысла, страх немного отступил, уступая место неизведанному до этого чувству, словно что-то подстегивало девочку, придавая сил и заставляя идти вперед. Зайдя во вторую комнату, Эмма чуть не вскрикнула. Стена полукруглой комнаты вся, от пола до потолка была забита ящичками, из которых и доносился тот самый глухой стук, на этот раз раздающийся куда громче, чем до этого, а сквозь их крышки слабо просвечивалось что-то красное. Будто в трансе, Эмма прошла вперед и остановилась, глядя на множество ячеек с какими-то странными пометками на них, больше похожими на инициалы. Эмма протянула трясущуюся руку вперед и собиралась уже вытащить первую попавшуюся коробочку, когда та, словно подчиняясь жесту ее руки, выползла сама. То, что поначалу показалось Эмме маленьким ящиком, оказалось искусно сделанным сундучком. Зажав фонарик в зубах, Эмма сначала приподняла свою находку. Только удостоверившись, что сундучок легкий и не выпадет из рук, как кувшин,она взяла его в руки. Дрожащими руками Эмма, щелкнув замком, резко откинула крышку и зажмурилась. Увиденного за секунду ей хватило, чтобы понять – книга не лгала, все правда. И Реджина действительно является Злой Королевой. – Эмма? – раздавшийся от входа голос, полный удивления, гнева и боли заставил девочку подскочить на месте. Сундучок выскользнул из рук и упал на пол, перевернувшись. Небольшой, размеренно стучащий и нервно пульсирующий, ярко-красного цвета комок размером с кулак выкатился из него. Эмма с расширившимися от ужаса глазами смотрела на стоящую в проходе Реджину. Вид у женщины был такой, будто на нее вылили ведро ледяной воды. – Эмма, – всхлипнула Миллс, делая шаг к отступающей от нее девочке. – Что ты наделала?