Я не могу подобрать слов, когда смотрю на Вайолет. Алые губы девушки растягиваются в ухмылке.
Наконец, я сглатываю и киваю, натягивая одну из своих лучших улыбок.
— П-привет, — произношу, запинаясь.
Она широко улыбается, когда проходит мимо меня в сторону двери.
— Итак, на чем мы остановились? — спрашивает мистер Кристалл.
Я смотрю вслед Вайолет, абсолютно спутанная ее внезапным появлением.
— Роуз?
— Простите, — качаю головой.
— Все в порядке, вы, кажется, отвлеклись. Так или иначе, мне нужно просмотреть сообщение, мы можем продолжить наш разговор в другое время.
Он даже не представляет, насколько я благодарна ему сейчас. Мне нужно как можно скорее поговорить с Гарри.
— Спасибо, просто дайте мне знать, когда я буду нужна.
Он кивает и улыбается, в то время как я покидаю офис. Взглядом обследую приемную в поисках Вайолет, но ее нигде нет.
Мне необходимо скорее добраться до Гарри. Я уже усвоила урок о том, каково это — не говорить чего-то ему. Особенно когда это что-то настолько важно.
Когда я спускаюсь на наш этаж по лестнице, кто-то хватает меня за запястье и останавливает на лестничной площадке.
— Куда-то направляешься?
Тяну свои запястья из цепкой хватки Вайолет. Ее губы растягиваются в улыбке.
— Я… просто возвращаюсь к рабочему месту.
— В такой спешке?
Мое сердце быстро бьется не только от стремительного спуска по лестнице, но и от ехидного взгляда Вайолет.
Я осматриваю ее.
Она стоит передо мной со сложенными на груди руками, блондинистые локоны спадают на плечи и за спину. Если верить интернету — она вернулась с реабилитации. Что она делает в Портленде?
— Ты знаешь, кто я такая, не так ли? — спрашивает она.
Я медленно качаю головой.
— Если у тебя есть ручка, я подпишу что-нибудь для тебя, — она вздыхает, — даже несмотря на то, что мой агент сказал мне держаться подальше от фанатов.
Она выжидающе смотрит на меня.
— Подожди… ты думаешь, что я фанатка? — внезапно вспоминаю, что она снималась в одной из мелодрам, что обычно крутят в дневное время. Я почти смеюсь.
— Иначе откуда ты могла бы знать меня? — она сухо смеется.
— Я знаю тебя в качестве девушки, которая разбила сердце Гарри, — без обиняков говорю я.
— Прости, что? — она впивается в меня взглядом.
— Гарри Стайлс, — я делаю шаг назад, — он был влюблен в тебя, а ты бросила его.
— Само собой, я знаю, о ком ты говоришь, — огрызается Вайолет.
— И если ты пришла для того, чтобы снова завладеть им, сначала тебе придется иметь дело со мной, — я складываю руки на груди, зеркально отображая ее позу.
Вайолет смотрит на меня, а затем начинает громко хохотать.
Я хмурю лоб, наблюдая, как ее бархатистый смех разносится по лестничной площадке.
— Что в этом смешного? — мои щеки покрываются румянцем.
— Я вернулась не для того, чтобы вернуть Гарри, если ты подразумевала это, — произносит она, ее смех постепенно сходит на нет.
— Тогда зачем ты здесь?
— Я недавно выбралась из реабилитационного центра, куда попала благодаря проклятому алкоголизму. Мой агент вынудил меня. Скучная работа, — говорит она обижено. — Естественно, я вернулась в "Кристалл".
— Вернулась?
— Да, разве Гарри не говорил тебе? — она ехидно улыбается. — Кристалл приходился моим отчимом около двух лет, пока моя мать снова не развелась.
— И сколько мужей у нее было?
— Семь, но это не суть, — мои глаза округляются от удивления. Слишком большое число. — Кристалл позволил мне работать до тех пор, пока я не научусь оставаться в трезвом состоянии достаточно долгое время. Как только я сделаю это, я смогу вернуться в шоу, ну, а пока другие актеры, менее привлекательные, чем я, занимают мое место, — Вайолет высокомерно фыркает.
Внезапно мне на ум приходит шокирующая мысль. Вайолет может шпионить для Вульфа.
— Откуда ты знаешь, что Гарри говорил мне о тебе?
— Поскольку ты явно его маленькая подружка сейчас, он должен был рассказать тебе, — высокомерно говорит она, — я имею в виду, я была его первой любовью.
— Что тебе нужно от меня?
— Почему ты думаешь, что мне что-то нужно от тебя?
— Потому что ты пришла сюда за мной.
— Верно, — Вайолет склоняет голову.
— Ну? — я выжидающе смотрю на нее.
— Вероятно, я здесь, чтобы помочь тебе.
Я хмурю брови.
— Знаю, ты замешана в ситуации с "Айвори". И я тоже хочу участвовать в восстании.
— Ты сотрудница "Вульфа"?
— К сожалению, да. Именно я послала Алека найти Гарри на той вечеринке, где я оставила его, чтобы он смог начать нормально зарабатывать. Теперь я осознаю свою ошибку и, можно сказать, нахожусь в такой же ситуации, как и вы.
— Откуда я знаю, может, ты шпионка?
— Итак, о шпионе ты тоже знаешь, — она обводит языком зубы и цокает.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я нахожусь в Портленде уже месяц и успела поприсутствовать на заседаниях Вульфа. Очевидно, что здесь есть лишние уши, но могу заверить тебя: это не я.
— Если ты уже месяц в Портленде, то почему пару недель назад здесь еще была другая секретарша?
— У Кристалла две секретарши. У нас просто разные дни работы.
— Как я могу быть уверенной в том, что могу доверять тебе?
— Почему бы нам просто не спросить Гарри?
Я сомкнула челюсть. Она взглянула на меня. Ее голубые глаза цвета океана словно бросали вызов.
— Хорошо, — наконец произнесла я, — почему бы просто не спросить Гарри.
Она усмехнулась, в то время как я написала Гарри смс, в котором попросила встретиться со мной на лестничной площадке так скоро, как это возможно.
Минуту спустя мы услышали шаги. Гарри поднимался на площадку.
Как только он видит Вайолет, его глаза расширяются и он бледнеет.
Девушка ухмыляется. Я вижу, как отрывки воспоминаний скользят в его глазах, и это ранит. Я знаю, в некоторой степени Вайолет всегда будет с Гарри. Я имею в виду, как она и сказала, она была его первой любовью. Он всегда будет опасаться любви из-за нее, и она всегда будет иметь контроль над ним. Я вижу это сейчас. Я вижу и беспомощно наблюдаю, как он в неверии произносит ее имя.
— Приятно видеть, что ты в порядке, — говорит она ему.
— Что ты здесь делаешь?
Вайолет объясняет ему то же самое, что объясняла мне некоторое время назад, и я внимательно слежу за выражением лица Гарри. Я чувствую себя ничтожно рядом с ней. Она настолько красива, что рядом с ней я смотрюсь как кусок угля. В особенности на контрасте с ее голубыми глазами и блондинистыми волосами.
Если Гарри когда-нибудь предпочтет ее мне, то я не смогу винить его.
— Я на вашей стороне, — заканчивает Вайолет, — но твоя подружка не хочет мне доверять.
Гарри смотрит на меня, а я, в свою очередь, перевожу взгляд в пол, мои щеки горят.
— Я не могу сказать, что осуждаю свою девушку в этом, — отвечает Гарри, и, взглянув на него, я действительно вижу это.
Гарри никогда не вернулся бы к Вайолет. За ее красотой прячется алкоголизм и дурные привычки. С разбитым сердцем и широкой улыбкой она сияет перед камерами, которые ничего не сделали, но тем самым сломили ее.
Гарри любит меня, на самом деле любит. И я была дурой, раз подвергала это сомнению.
— Я могу помочь вам, ты знаешь, — Вайолет закатывает глаза, — Вульф по-прежнему доверяет мне, чего нельзя сказать о вас.
— Прошло столько времени с тех пор, как я мог доверять тебе, Вайолет, — Гарри переводит взгляд на нее, — теперь тебе нужно реабилитировать себя.
— Хорошо, — она сжимает челюсть, — я сделаю это, — она разворачивается на каблуках и уходит прочь. — Если я буду нужна вам, я в офисе Кристалла, — через плечо говорит девушка.
Стук ее каблуков эхом разносится по лестничной клетке. Мы с Гарри остаемся одни.
Снова перевожу взгляд в пол.
Я чувствую, как мягкая ладонь Гарри касается моего подбородка и поднимает его.
— Ты в порядке?
Я киваю.
— Ты не выглядишь так, будто ты в порядке.
— Вайолет вывела меня из равновесия, — я пожимаю плечами, делая шаг назад.
— Она всех выводит из равновесия, это просто ее сущность, — Гарри делает паузу. — Я, черт возьми, понятия не имею, как реагировать на это, если честно.
— В моих мыслях то же самое.
Гарри вздыхает, пряча руки в карманы. Вдруг он резко переводит взгляд на меня.
— Ясно, — качает головой он, — я знаю, что не так.
— Что? — я хмурюсь.
— Ты думаешь, что я все еще влюблен в Вайолет.
— Нет, я так не думаю, — отрицательно качаю головой.
— Я больше не люблю ее, Роуз. Я люблю тебя и только тебя.
— Знаю, — я улыбаюсь ему, когда он берет мою ладонь и подносит к своим мягким губам.
— Вайолет ничтожна по сравнению с тобой, — произносит он мне на ухо и притягивает к себе.
— Да ладно тебе, у нее все преимущества, — фыркаю я.
— Ты шутишь, правда? – Гарри смотрит на меня, его взгляд выражает недоумение.
— Нет, с чего бы мне шутить?
— Не тревожься, у тебя нет причин для этого. Вайолет — мое прошлое. Но я могу сказать тебе, что ты мое настоящее и будущее. И так будет всегда.
Он произносит это с такой уверенностью, словно гарантирует. Я не могу удержаться от улыбки. Обнимаю его, обвивая руки вокруг его шеи. Он мягко целует меня в волосы.
Мы, наконец, уходим с лестничной площадки, чтобы вернуться на наш этаж и закончить рабочий день. Ситуация с Вайолет утомила меня, и я не хочу ничего большего, чем просто перемотать оставшуюся часть дня и оказаться дома, но я и без того пропустила слишком много по причине болезни и поездки в Нью-Йорк. Так или иначе, я всегда была одной из тех, кто имел хорошую посещаемость.
Киваю Зейну, приветственно поднявшему руку, и фокусируюсь на рукописи, которая лежит на моем столе. Гарри шлепается на свое место, тяжело вздыхая.
— Что за прекрасный рутинно-рабочий вид, — произносит он, откинувшись на спинку кресла и сложив руки за головой, — люблю проводить весь день, пялясь на серую стену.
Я смеюсь, и он подхватывает мой смех, подпитывая свою шутку.
— Заткнись, Гарри, — говорит Зейн, и я улыбаюсь, перегибаясь через стол и пожимая ему руку.
Остальная часть дня проходит довольно-таки гладко, и вскоре мы с Гарри уже движемся по направлению к машине.
— Могу я сесть за руль? — с нетерпением спрашивает Гарри.
— Что? Ни в коем случае.
— Да ладно тебе, давай. Я никогда раньше не ездил на Ауди.
— Отстойно, — произношу я, открывая автомобиль.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
— Ты такой ребенок, — стону я.
Я кидаю ему ключи, обходя машину, и он широко улыбается.
— Вау, эта малышка отлично разгоняется, — произносит Гарри, когда мы выезжаем на трассу. Он обгоняет автомобиль, умело маневрируя.
— Сбавь скорость, я не хочу получить штраф, — настаиваю я.
— Ты не получишь штраф.
— Если получу, то оплатишь его ты.
— Оплатишь ты, — закатывая глаза, он передразнивает меня, за что получает шлепок по руке.
Мы ужинаем в квартире Гарри, составляя компанию Джемме. Гарри отпускает шуточки по поводу того, как я никогда не позволю ему водить мою машину снова. Джемма смеется, очевидно, осчастливленная тем, что ее брат не ненавидит ее до самых кишок в данный момент.
Однако это длится не долго.
В середине ужина Гарри откладывает вилку и переводит взгляд на Джемму.
— Как долго ты планируешь оставаться здесь?
— Я не думала об этом, — она слегка бледнеет.
— Отлично, подумай.
Я пинаю Гарри под столом, и он недоуменно смотрит на меня.
— Джемма, ты можешь оставаться столько, сколько считаешь нужным, — говорю я ей, — в крайнем случае, ты можешь остаться со мной.
— Это решение не касается тебя, Роуз, — Гарри ерзает на месте.
— Джемма — мой друг, и если ей нужно где-то остановиться, то она может остановиться у меня.
— Джемма не твой друг.
— Она мой друг, и мне плевать, если тебя это не устраивает.
Гарри смотрит на меня и на Джемму, на лице которой гибрид улыбки и неловкости.
— Я наелся, — резко вскочив, огрызается Гарри. Он покидает кухню с тарелкой в руке.
Мы моем посуду в тишине, и после этого я возвращаюсь в свою квартиру. Я не могу понять, почему Гарри так холоден к Джемме, учитывая то, насколько упорно она пытается наладить отношения между ними. Это ранит, и я всего лишь пытаюсь помочь.
Первый раз за довольно долгое время я ночую одна. Постель кажется холодной и пустой без Гарри. Большая часть меня хочет пробраться в его квартиру и залезть в его кровать, но я по-прежнему остаюсь в своей одинокой постели.
***
Последующие два дня мы с Гарри играем в молчанку, хотя я понятия не имею, в чем дело. Мы даже толком не ругались. Это ранит. Я хочу поговорить с ним и все исправить, но не нахожу времени.
Вечеринка через три дня, и все находятся в некотором напряжении. Я купила платье на следующий день, мне хотелось вытащить Гарри из дома и попросить его о помощи с выбором, но я так и не смогла позвонить ему.
Вайолет несколько раз появлялась в нашем офисе. Ее каблуки постукивали о мрамор, пока она разговаривала с Марион. Я все еще отношусь к ней весьма настороженно, не думаю, что это когда-нибудь изменится.
В среду вечером я спускаюсь в прачечную, но звуки музыки заставляют меня остановиться.
Не любой обычной музыки — фортепианной музыки.
Я пару раз отмечала тот факт, что в холле стоит инструмент, но большую часть времени на нем играют дети, ни одного серьезного музыканта. Но эта музыка — нечто другое.
Выхожу из прачечной и бросаю взгляд на черный рояль. За ним сидит Гарри, его пальцы перемещаются по клавишам цвета слоновой кости.
Я узнаю песню, и уровень сложности ее исполнения вызывает у меня благоговение. Его большие ладони быстро перемещаются по клавишам. Его лицо носит мрачное выражение: лоб нахмурен, челюсть сжата. Он сосредоточен на игре. Отрывок из произведения заканчивается лишь три минуты спустя.
Когда он заканчивает, он кладет руки на колени и выдыхает.
— Вау, — произношу я, стоя за его спиной. Он оборачивается, чтобы взглянуть на меня, — Шопен.
— Ты знаешь этот отрывок?
— Да, на самом деле. Этюд "Зимний Ветер", — Гарри выглядит впечатленным. — Я не знала, что ты играешь, — переминаюсь с ноги на ногу.
— Не больше этого, моя мама заставляла меня играть, когда я был младше, — он пожимает плечами.
— Ну, так случилось, что я знаю кое-что из Шопена, — присаживаясь рядом с ним на скамейке, я помещаю пальцы на клавиши.
Начав произведение, я полностью окунаюсь в него, как и всегда. Гарри наблюдает за мной, его глаза широко открыты.
Пальцы скользят по клавишам, нога прижата к правой педали. Отрывок вскоре подходит к концу, и я откидываюсь на спинку фортепианной скамьи, чтобы дать себе отдохнуть.
— Вау.
— Ты узнал этот отрывок?
— Да, — самодовольно произносит он, — ноктюрн си-диез минор.
— Очень хорошо, мистер Стайлс, — дрязняще произношу я.
— Соответствую вам, мисс Найт, — его лицо пересекает улыбка.
— Как долго ты играешь?
— Мне было лет восемь, когда я начал учиться, то есть почти шестнадцать лет.
— Я тебя выиграла, — с ухмылкой произношу я.
— Действительно?
— Я начала, когда мне было четыре.
Он закатывает глаза, и я опираюсь на его плечо, смеясь.
Его рука обвивается вокруг моей талии, и мы некоторое время сидим просто смотря на рояль.
— В конечном итоге ты оказалась права. Она останется со мной столько, сколько это будет нужно.
— Я ненавидела эти дни без разговоров с тобой, — признаю я.
— Так же, как и я, — он соглашается, — это был чистый ад.
Я улыбаюсь, и он дарит мне сладкий поцелуй в губы.
— Кроме того, нам нужно держаться вместе, вечеринка на носу, — говорит он, когда мы встаем с места.
— Я так нервничаю.
— Знаю, я тоже.
Короткая пауза.
— Не думаю, что ты знаешь Моцарта.
— Само собой разумеется, я знаю Моцарта, Гарри, — насмехаюсь я.
— Докажи это.
— Что я должна сыграть?
— Турецкий марш.
— Как тебе угодно.
И оставшуюся часть вечера мы загадываем друг другу отрывки из музыкальных произведений, иногда смешивая разные отрывки вместе. Это продолжается до тех самых пор, пока мистер Ву не выходит из лифта и начинает жаловаться на нас.
— Мои искренние извинения, мистер Ву, — говорит Гарри, а он ворчит.
— Жаль, что вы не учитываете тот факт, что моя жена оставила меня, — он говорит с сильным акцентом, и Гарри странно поглядывает на него прежде, чем я заталкиваю его в лифт, и мы начинаем громко смеемся.
Перед сном мы смотрим "Теорию большого взрыва" с Джеммой. Гарри сонно бормочет признания в любви, прежде чем мы оба провалились в сон.
***
— Рози-пози, пудинг и пирог.
Я открываю глаза и вижу, что Гарри склоняется надо мной, широко улыбаясь.
— Пинала мальчиков и заставляла их плакать, — он продолжает свой стишок.
— Это даже не в рифму, — сонно бормочу я.
— Знаю, я изменил в нем некоторые слова на те, что хотел бы сказать тебе.
— Заткнись, — я стону и переворачиваюсь, обнимая подушку.
— Время подниматься и идти на работу.
Я издаю звук, который, безусловно, никак не похож на человеческий, и Гарри смеется.
— Мне вытащить тебя из кровати?
— Если ты прикоснешься ко мне, то я ударю по твоим орешкам так сильно, что ты будешь блевать.
— Жестокая.
— Правильно.
— Ну же, давай, позволь мне увидеть твои прекрасные глаза цвета собачьего дерьма.
— Нет, — хихикаю я.
— Рози-Рози, — Гарри перелезает через меня, его пальцы касаются моей кожи, заставляя меня громко визжать.
— Прекрати это, Гарри!
— Посмотрите-ка, зато сейчас ты проснулась!
— Я не побоюсь ударить тебя в…
Требуется лишь несколько секунд для того, чтобы он отстранился от меня и соскочил с постели.
— Безусловно, это заставило тебя двигаться быстрее.
— Все для защиты «ребенкоделателя», ты знаешь.
— Господи, Гарри, еще слишком рано для шуток, связанных с пенисом.
— Никогда не бывает слишком рано для шуток, связанных с пенисом.
Закатываю глаза и вылезаю из постели, хватая ключи и направляясь в свою квартиру.
— Я буду минут через двадцать, — кричит мне вслед Гарри, когда я закрываю дверь, предварительно пожелав Джемме доброго утра.
Рабочий процесс проходит в своем обычном темпе: Гарри мешает мне, а я пытаюсь сосредоточиться. По некоторым причинам я не могу прогнать ночные кошмары из моих мыслей и все время думаю о вечеринке.
Гарри чувствует это, когда мы приходим на ланч в «Панера».
— О чем ты думаешь? — спрашивает он, стягивая пальто и вешая его на спинку стула.
— Вечеринка, — присаживаясь, я тяжело вздыхаю.
Гарри окунает свою ложку в суп и задумчиво болтает ею.
— Все получится, не волнуйся, — говорит он, но я лишь отрицательно качаю головой.
— Я не могу перестать думать о… пистолете.
— Я никогда не должен был впутывать тебя в это, — Гарри откладывает ложку и хватается за голову.
— Я сама себя в это впутала, помнишь? Преследовала тебя, как чертова идиотка.
— Ты не идиотка, ты просто…
— Любопытная, — одновременно говорим мы.
Мы едим в тишине, в воздухе витает звон от соприкосновения ложки с тарелкой.
— Мы пройдем через это, — внезапно произносит Гарри, — мы пройдем через это. Ты и я.
— Ты так думаешь? — я улыбаюсь уголками губ.
— Да, я так думаю, — он снова улыбается. — Потому что либо мы оба, либо ни один из нас, верно?
— Верно, — я переплетаю наши ладони.
