Лондонский мост падает

Silver and gold will be stolen away, Stolen away, stolen away, Silver and gold will be stolen away, My fair lady. - Дожди, дожди, дожди… Иногда я ненавижу Британию за дожди, - Нарцисса стояла у кофейного столика и с грустью смотрела в сторону окна. – Вы любите дождь, мистер Поттер? Она обернулась к Гарри и улыбнулась уголками губ. - Да, пожалуй, люблю, - ответил Гарри и присел на краешек кресла, в котором сидел перед обедом. - Ну конечно, сила и непримиримость дождя точно должны быть вам близки. - Я не философ, миссис Малфой. Мне просто нравится стук капель о стекло, - он скованно улыбнулся. - У вас всё просто, да, Гарри? – она подошла и села в кресло напротив. Малфой десять минут назад извинился и ушёл куда-то по срочным делам. День был будний, и к нему прибыл то ли поручитель, то ли кто-то ещё, Гарри так и не понял. От выпитого за обедом вина он немного захмелел, и думать ему, если честно, совершенно не хотелось. Рон бы сказал, что это тактика поведения – не лучшая, если ты находишься в Малфой Мэноре. - Почему же просто, миссис Малфой? Я бы даже сказал наоборот… - Вы просто… Вы только не обижайтесь, Гарри, но мне кажется, вы то ли не хотите, то ли просто не умеете смотреть вперёд, продумывать тактику, думать о завтрашнем дне. Вы живёте сегодня, и только о том, что происходит сегодня, вы и задумываетесь. -Мне не на что обижаться, потому что вы правы, - Гарри откинулся на спинку кресла и поднял взгляд к потолку. Вычурные узоры лепнины успокаивали и помогали сосредоточиться. – Меня просто так научили. Чаще всего мне было некогда думать, когда я совершал какие-то поступки. Из-за своей импульсивности я многое потерял, но ещё больше приобрёл. И речь совсем не о славе или деньгах, речь о чём-то гораздо большем. Нарцисса посмотрела заинтересованно, потом вдруг щёлкнула пальцами и попросила появившегося эльфа налить два бокала вина. - Например? – спросила, когда напитки были поданы. Гарри задумался, потом улыбнулся воспоминаниям и ответил: - Ещё на первом курсе, когда профессор Квирелл выпустил в Хогвартсе тролля, я потащил Рона спасать Гермиону. Я думал, что она в женском туалете, но точно этого не знал – мне вроде как кто-то сказал об этом. Я не был уверен и в том, что тролль не нападёт на неё или на нас. А ещё, будучи первокурсником, не мог наколдовать ничего, серьёзнее Вингардиум Левиосы, - он снова улыбнулся. – Мы спаслись тогда, наверное, только чудом – и я, и Гермиона, и Рон. Но знаете, если бы у меня спросили, повторил бы я всё это ещё раз – на тех же условиях, просто не успев подумать или проанализировать ситуацию, я бы, не задумываясь, ответил, что да, абсолютно согласен. Нарцисса сделала глоток из бокала. Она смотрела на Гарри, не отрываясь, и даже моргала, кажется, реже, чем обычно. - Знаете, Гарри, там, после суда, когда вы отошли, и моего мужа уже собирались уводить, он посмотрел вам вслед и сказал, что такого героя, как вы, Британия достойна. Несмотря на то, что я прожила со своим мужем двадцать лет, я иногда не могу понять, когда он говорит с сарказмом, а когда нет, но что-то мне подсказывает, что именно в тот раз он говорил абсолютно искренне. А мой муж редко ошибается в людях. Точнее, почти никогда, - она вдруг странно всхлипнула и прикрыла лицо ладонями. Гарри наклонился к ней и чуть провёл подушечками пальцев по изгибу плеча: - Каждый имеет право на ошибку, миссис Малфой. - Я знаю это, Гарри. Вот только мой муж совершал их редко, зато метко. - Великим людям – великие дела. И ошибки тоже великие. Она подняла на него лицо и улыбнулась – своей странной, еле заметной улыбкой. А Гарри смотрел на неё и понимал, что перед ним сидит просто женщина – уставшая, запутавшаяся, мечтающая быть слабой, потому что силу уже давно устала показывать. Вот только теперь, когда её муж на долгое время попал в тюрьму, слабой ей быть не престало. И от понимания этого ей, наверное, хочется выть и плакать, но… Нельзя. - У вас есть Драко, - коротко сказал Гарри единственное, что мог бы сказать. Потому что никакие заверения о том, что всё будет хорошо, уже не помогут – она наверняка сама уговаривает себя ими каждое утро перед завтраком. - Благодаря вам, Гарри, - говорит она. – Вы подарили жизнь мне и моему сыну. - Я не подарил, Нарцисса, - Гарри вдруг понял, что первый раз называет её по имени – в лицо. – Я отдал долг. - И я всё равно буду вам за это благодарна. Гарри, я хочу чтобы вы знали это. Так же, как знали бы и то, что теперь здесь, в этом доме, пока я буду жива, вам будут рады, как члену семьи. Гарри удивлённо приподнял брови: - Н-не стоит, миссис Малфой. - Вы должны понять, - перебила она, - для чистокровных волшебников, которые воспитывались так, как мы с Люциусом, их дети – величайшая ценность, которая есть в мире. Вы спасли моего сына – и говорю не только о суде, потому что после него у нас с Драко состоялась серьёзная беседа, и он рассказал мне всё, что произошло в Выручай Комнате. Вы спасли моего сына от смерти, Гарри, и я никогда этого не забуду и всегда буду вам обязана за это. Я ценю то, что вы сделали для меня и для Люциуса, но это ничто в сравнении с тем, что вы сделали для Драко, - она нервно стиснула длинными тонкими пальцами струящуюся ткань на коленях. А потом зашептала быстро, будто в бреду: - Я безмерно счастлива, что мне довелось встретиться с вами, и те отношения, которые раньше существовали между вами и моей семьёй – вот вещь, о которой я жалею больше всего. Она замолчала и в упор посмотрела на Гарри. - Я… Я не знаю, что сказать, - выдавил Поттер. - Вам и не нужно, - ответила Нарцисса. – Я просто хотела, чтобы вы поняли и по возможности научились мне доверять. Я редко бываю с кем-то настолько откровенна, мистер Поттер. Но знаю, что сейчас откровенность – лучшее и практически единственное, что я могу вам предложить. Они замолчали, Нарцисса улыбалась и потягивала вино из бокала, Гарри гипнотизировал лепнину на потолке и слушал дождь. Чёртовы демоны, думал Гарри, остаются после войны у всех. Но Нарцисса Малфой была действительно очень сильной женщиной, если справлялась со своими с таким достоинством. - Я могу вас попросить кое о чём? – наконец, прервал он молчание. - Конечно. - Ваша сестра, Андромеда. После войны она осталась совсем одна, у неё только внук, совсем маленький. - Да, я знаю, - кивнула Нарцисса. – Сын оборотня и метаморфа. Взрывоопасная смесь. Гарри засмеялся: - Да, наверняка так и будет. - Так что вы хотели? - Он мой крестник, Нарцисса. Ремус Люпин попросил меня быть его крёстным ещё прошлой осенью. А теперь и он, и Тонкс мертвы, и быть Тедди хорошим отцом – не заменой отцу, а именно отцом – единственное, что я могу сделать для его родителей. И, пожалуй, единственное, что я хочу сделать в этой жизни. - Вы хотите, чтобы я наладила отношения с сестрой? – поняла Нарцисса. - Да. Думаю, Тедди будет только лучше, если у него будет две бабушки. А вы с Андромедой… Миссис Малфой лукаво улыбнулась: - Продолжаете спасать невинные жизни? Что ж, думаю, мы с Медой последуем вашему совету и… спасёмся. - Спасибо, миссис Малфой. Она залпом допила вино, встала из кресла и сказала: - Что-то Драко задерживается. Некрасиво с его стороны. Пойду, потороплю его, - она ещё раз улыбнулась Гарри и пошла к выходу. У самой двери обернулась и попросила: - Приглядывайте за ним в Хогвартсе, Гарри, пожалуйста. Он теперь свободен от влияния Люциуса, и это может в определённой степени повлиять на его поведение и ослабить бдительность. Она вышла, а Гарри попытался перевести её последнюю фразу на нормальный язык: проще говоря, Нарцисса Малфой боялась, что её сын слетит с катушек и пустится во все тяжкие. И зная Малфоя, Гарри был уверен, что опасения её не напрасны. Но, в конце концов, именно поэтому Гарри и будет наблюдать за Драко весь предстоящий учебный год. Малфой пришёл через пару минут и сразу же потянул Гарри на конюшню. Это было длинное продолговатое помещение, прилегающее к восточному крылу дома. В стойлах стояли кони – разных мастей и пород. Фыркали, ворчали и тихо ржали. Гарри сразу выделил одного – белоснежного, высокого и статного – и сразу подошёл к нему. - Как его зовут? – он осторожно пропускал между пальцев белоснежную конскую гриву. – Или это она? Малфой ухмыльнулся: - Да, она, Поттер. Это кобыла. Мамина любимая. - И как её зовут? - Кокосинка. Гарри отвернулся от Драко и от всей души рассмеялся. - О, Мерлин, Малфой! Кокосинка?! Я всегда думал, что ваших животных должны звать как-нибудь… Ну, более серьёзно, изыскано и аристократично. Вот. Но Кокосинка… Если ты скажешь, что твоего филина зовут… э-э-э… Черныш, например, то я решу, что совсем ничего не понимаю в людях. - Нет, филина моего зовут не так, - серьёзно ответил Малфой. – А имя этой кобыле дала сама мать, так что я не при чём. - Ну, я уже заметил, что твоя мать… Немного не Малфой, верно? Не обижайся, но это так. - Женщина должна быть мягче и покладистее мужчин, - повёл плечами Малфой. – Женщинам можно позволять себе подобные слабости. Гарри не поддерживал этого мнения (особенно после состоявшегося с Нарциссой разговора), но решил промолчать. Он медленно прохаживался по конюшне. Здесь звук дождя был слышен очень отчётливо – капли громко ударяли о черепичную кровлю. Этот звук внезапно успокаивал, и Гарри прошёл к самому концу помещения, где зашёл в пустое стойло и подошёл к окну, находившему под самым потолком. Он встал около него и, сложив руки на груди, всмотрелся в бегущие по стеклу капли. Весь этот день прошёл, словно в тумане. Странном тумане, который изгонял из головы неприятные мысли, точнее, вообще все мысли, которые там были, оставляя мозги пустыми. Наверное, Малфой сказал бы, что у Гарри в голове всегда пусто, так что разницы никакой нет. Вот только нынешний Малфой больше не говорил такого, будто старался оградить Гарри от собственного сарказма, заставить его забыть о том, что было между ними раньше. И причин такому поведению Гарри, если честно, не видел. Конечно, им предстоит близко общаться в ближайшее время. Весь следующий год они проведут бок о бок, и им волей неволей придётся общаться. Да, Гарри хотел сделать это общение как можно более… дружеским, если между ним и Малфоем вообще может быть хоть что-то, подобное дружбе. Вот только вряд ли Драко преследовал те же мотивы. Тот Малфой, которого Гарри знал на протяжении семи лет, никогда бы не решился на подобный шаг, если бы не имел какой-нибудь эгоистичной выгоды. Это пугало и заставляло сейчас не доверять ему и действовать с оглядкой на прошлое. - Любишь дождь? – Гарри вздрогнул, услышав за спиной голос Малфоя, и резко обернулся. Кажется, дождь был любимой темой членов этой семьи. - Да, наверное. По крайней мере, он чаще совпадает с моим настроением, чем солнечная погода. - Значит, тебе повезло? Мы ведь в Британии, здесь дождь, кажется, постоянно. Гарри кивнул, разглядывая Малфоя. В полумраке конюшни тот казался каким-то потусторонним, похожим на одно из хогвартских приведений в этой своей серебристой мантии и со светлыми волосами. Такой Малфой будто притягивал Гарри, хотелось подойти ближе и пригладить выбившуюся прядь волос, чтобы произведение искусства по имени Драко Малфой было идеальным. Поправить складку на мантии, чуть сдвинуть вправо уголок воротника… Гарри вздрогнул и встряхнул головой, стараясь прогнать морок. Он не знал, каким взглядом смотрел на Малфоя мгновения назад, но ему почему-то очень хотелось, чтобы Драко не заметил его взгляда. - Как там твой отец? – спросил он первое, что пришло в голову. Просто потому что чувствовал, что нужно что-то сказать – быстро, срочно, пока не стало поздно. Поздно для чего, Гарри вряд ли смог бы себе объяснить. Малфой опустил голову. - Нормально. Пишет, что камеры общего режима в сравнении с теми, где его держали до суда, - это просто Мэнор в сравнении с коттеджами в пригороде, - он ухмыльнулся. Потом всмотрелся в дождь за окном и задумчиво сказал: – Знаешь, Поттер, иногда я даже почти рад тому, что он в тюрьме. Наверное, это неправильно – с точки зрения сына. Но если смотреть со стороны, то теперь у меня впервые в жизни появилась свобода. Свобода от отца, от предубеждений, от обязательств и долга перед семьёй и обществом. Свобода от убеждений, которые мне с детства вдалбливали в голову. Впервые я могу делать то, что считаю нужным сам. И то, что мне хочется делать. И тот факт, что бояться мне больше нечего, что мне не на кого больше оглядываться, дарит чувство эйфории. Гарри тяжело сглотнул и посмотрел на Малфоя в упор. - Зачем ты говоришь мне это? - А кому мне ещё это говорить? – с грустной улыбкой спросил Драко. – Мои друзья вряд ли поймут меня. А если поймут, то, боюсь, позавидуют и побьют. Мама… Она, конечно, рада. Даже сказала, что я могу делать всё, что угодно, лишь бы обеспечил её наследником. Вот только, если я буду радовать её такой информацией, ей придётся пить зелье от мигрени. Так что остаёшься ты. Гарри кивнул. - Ладно. Я понял. Так и что ты собираешься делать дальше? Расскажи, мне правда интересно. Потому что сам я понятия не имею, как мне жить дальше. И зачем мне жить дальше, тоже не особо понимаю. - Ну, все ждут от меня свадьбы, продолжения рода и достойного места работы в Министерстве. А ещё пополнения семейного капитала, куда же без этого. - А чего хочешь ты? Малфой резко повернулся и посмотрел прямо Гарри в глаза: - Не отказался бы от возможности пожить пару лет в Лондоне. Ну, знаешь, клубы, бары и случайные половые связи. - Программа минимум? – засмеялся Гарри. – Да, было бы неплохо, ты прав. - Я бы хотел сменить на это время внешность, чтобы не кто не смог меня узнать, и ушёл в маггловский мир. И попробовал бы всё, Поттер, понимаешь? Абсолютно всё! Попробовал бы гамбургеры и маггловское пиво, посетил бы новый парк магических аттракционов в Ирландии и до отвала бы наелся мороженного, поцеловался бы с первым встречным и провёл ночь на самой вершине Эйфелевой башни, нырнул бы на дно океана и ел бы сочный виноград прямо с лозы целыми килограммами, и чтобы его сок стекал прямо по пальцам и капал на брюки и рубашку. И я бы долго, очень долго не вылезал из постели, до умопомрачения трахаясь с каким-нибудь умопомрачительным пар…тнёром. Вот, Поттер. Вот это – программа минимум. А потом бы я вернулся домой и зажил бы спокойной жизнью, которой от меня и ожидают. Потому что обо всём перечисленном можно будет забыть – эти поступки не достойны Малфоев. Он достал сигарету и подкурил, уже привычно протягивая пачку Поттеру. - Знаешь, я бы с радостью составил тебе компанию, Драко. - В самом деле? А я-то думал, у тебя всё продумано наперёд и ты этому счастлив: окончание Хогвартса, работа в аврорате, Уизлетта, дом и куча детей. А также почёт и слава до конца жизни. Малфой усмехнулся. - Из твоего списка мне по душе только первый пункт. Хотя, рассуждая здраво, я понимаю, что и это мне не очень-то и нужно. - А что насчёт остального? - Остального от меня ждут. А я не хочу. Малфой рассмеялся – впервые на памяти Гарри. - Херово мы с тобой устроились, Поттер. Наследник Малфоев, обязанный восстанавливать подмоченную репутацию и желающий послать на хуй всех своих предков, и Надежда Магического Мира, которой до пизды этот мир. - Точно сказано, Малфой. Кстати, а материться наследникам Малфоев положено по статусу? - Не-е-ет, Гарри, именно поэтому я и матерюсь. Поттер понял, что опасения Нарциссы были действительно очень даже обоснованными – Малфой уже начал слетать с катушек. От всей души, с удовольствием и со знанием дела. - Всё же Хогвартс нужно окончить, - сказал Гарри. - Зачем? – пожал плечами Драко. - Ну-у, чтобы… - он замялся. - Вот и я не знаю, зачем, Поттер. Они замолчали, и Гарри, докурив сигарету, убрал её заклинанием. За окном вовсю бушевала стихия, и это полностью соответствовало той буре, что поднималась у Гарри внутри. Слова Малфоя действительно заставили о многом задуматься. О том, о чём думать не хотелось. Слова Малфоя попали прямо в душу и обосновались там, как у себя дома. Гарри и раньше понимал, что навязанная ему роль героя – не лучшее, что он может себе позволить. Если уж жить дальше, то так, чтобы жизнь была полной, чтобы потом не о чем было жалеть. Вариант Малфоя был не самым плохим – только Гарри был бы согласен прожить так всю оставшуюся жизнь. Глупо? Вполне возможно. Но Гарри никогда не претендовал на роль мудреца. Из этих мыслей Поттера вывел тяжёлый вздох Драко. - Ты так задумался, Поттер, что, кажется, сейчас взлетишь на воздух от потуг. Он подошёл ближе к Гарри, словно подплыл по воздуху, снова напоминая приведение, – так же плавно и медленно. - Скажи мне всё-таки, Гарри. Зачем ты выступил за нас на суде? – Малфой упёрся ладонями в стену по бокам от головы Гарри, и Поттера захлестнуло чувство дежавю – именно так Драко сделал, когда нашёл его в туалете рядом с залом суда. И вокруг тогда стояла такая жара, что Гарри казалось, будто он чувствует жар Драко через одежду. Теперь было холодно, и за окнами хлестал дождь. И в помещении было темно, будто поздним вечером. А жар тела Малфоя всё равно отчётливо ощущался. – Какие у тебя были причины? Мотивы? Какую выгоду ты хотел извлечь? Гарри еле разлепил пересохшие губы: - Ты идиот? - Да, Поттер. Да, скорее всего, я идиот. Но мне и правда интересно. Может быть, - он придвинулся ещё ближе и чуть наклонил голову вперёд, к Гарри, - у тебя были личные причины? Жизни не спасают просто так, уж я-то знаю. - Малфой, ты пьян? – Прошептал Гарри, не в силах сделать хоть что-нибудь – оттолкнуть, вырваться или просто оторвать взгляд от лица Малфоя. - Разве что совсем чуть-чуть. Но ты не ответил на мой вопрос. Скажи, может быть, тебе был интересен я? - Что ты несёшь? - Брось, ко мне с третьего курса приставали парни, я знаю, что чертовски красив. И я подумал, вдруг… - он наклонился ещё немного, еле заметно мазнув губами по приоткрытым, сухим губам Гарри. Это прикосновение как будто оживило Гарри, и он с рыком оттолкнул Малфоя, да так сильно, что тот, не ожидавший отпора, упал на пол. - Ты идиот, Малфой, честное слово! Ты не понимаешь, что можно делать что-то безвозмездно, да? Просто так, только потому, что тебе хочется добавить в этот мир немного справедливости и честности! Ты так привык к тому, что из каждой ситуации нужно извлекать выгоду, что просто не можешь себе представить, что кто-то может делать иначе? Из других побуждений? В таком случае, объясни мне, к чему был весь бал-маскарад, который ты устроил сегодня? Хотел задобрить меня перед Хогвартсом? - Я… - Малфой обхватил голову руками, вся так же сидя на полу. – Я просто… - Ты просто самовлюблённый засранец, Драко Малфой, - Гарри заводился всё сильнее и сильнее. Ему показалось, что вся та злость, всё то недовольство, что сидело внутри него последнее время, которое сдерживалось во время окончания войны, судов и жизни у Уизли, вдруг вырвалось наружу. И это дарило невероятное, ни с чем несравнимое ощущение. – Я тысячу раз говорил тебе о том, почему я это делаю. Вот только ты то ли не слушал, то ли не верил. А теперь… «Я знаю, что чертовски красив», - передразнил Гарри и тяжело вздохнул. Потом развернулся и пошёл к выходу. Сразу на улицу, не через дом, а под дождь, под ливень, под холодные капли – именно этого хотелось сейчас больше всего. - Уходишь? – спросил Малфой. - А ты думал, что после такого я захочу остаться? Ты подарил мне уже всё, что мог, на мой день рождения. Спасибо, больше я не хочу сюрпризов от тебя. Малфой поднялся и вышел в проход между стойлами. Гарри шёл к двери, положив руки в карманы. - Я всё испортил, да? – как-то обречённо спросил Драко. Гарри обернулся и усмехнулся. - А было что портить? И вышел за дверь под тяжёлые струи дождя. - Пожалуй, было что, - ответил Малфой, но Гарри его уже не услышал.