Это - наш путь

      Уже давно стемнело, и костер притух, всё ещё распространяя тепло. Фриз поворошил угли, раскапывая конец полена, и те радостно заалели, пыхая жаром. Дети перестали ворочаться и успокоились, оказавшись в объятиях Морфея, а где-то позади тихо шуршали шаги Ул. Герман помотал головой, отгоняя вновь подкравшееся смущение от недавнего невольного выступления. Раньше он не пел для кого-то. Да он вообще не пел! До одного случая…       — Грей-сама, ну почему вы не пели? — обиженно надула губки Джувия, пытаясь заглянуть в его глаза. — Мы всё же были в караоке! Даже Нацу-сан пел!       — Джувия… — в который раз вздохнул Фуллбастер, отводя взгляд. — Я не умею петь.       — Неправда! — горячо воскликнула девушка, останавливаясь прямо перед ним и прижав кулачки к груди. — Вы ведь даже не попробовали, Грей-сама! Джувия уверена, у вас бы замечательно получилось!       — Правда-правда… — устало отозвался ледяной маг, беря волшебницу за руку и продолжая их путь до дома. — Я действительно не умею петь. А уж позориться перед всеми… — он передернул плечами. И между ними повисло молчание.       — Грей-сама… — спустя пару минут послышался вкрадчивый голос Локсар. — Может быть, вы… просто стесняетесь?       — С-с чего ты это взяла? — несколько нервно отозвался парень, настороженный нотками в голосе волшебницы, и выдавая себя с потрохами.       — Ну, вы ведь должны были слышать себя… — ответила Джувия, почуяв, что на верном направлении. — Иначе бы не решили, что опозоритесь…       — Ты всё не так поняла! — возмутился Грей.       — Нет! Джувия всё правильно поняла! — торжествующе перебила его волшебница. — Спойте, Грей-сама! Спойте для Джувии! Джувия обещает, что никому не расскажет, как пел Грей-сама!       — Нет, я не буду петь, — отрезал Фуллбастер.       — Ну Грей-сама!       — Нет!       — Ну пожалуйста!       — Нет!       — Грей-сама!.. — в её голосе послышались слезы. Ледяной волшебник обреченно застонал — он не мог спокойно смотреть на её слезы.       — Ладно! Ладно! Спою я… — пробурчал Фуллбастер, сдаваясь. Джувия, радостно пискнув, тут же обратилась в слух. Маг, прочистив горло, запел.        Путь мой лежит        В страну снов и чудес,        Я прошёл сквозь Врата        И попал в Волшебный Лес        Речка бежит,        Но время не ждёт —        Мой дракон из лазури        Несёт меня вперед.        Есть причина, по которой        Мне теперь нет сна —        Мне откроет свою тайну        Чудная страна!        Предназначение пришло во сне —        Явился Воин пеший без меча,        Прошедших дней явил картины мне,        И я проснулся, в ярости крича!        Вот подо мной        Страна Вечных Льдов        Ослепляет меня        Белизною снегов.        Диск золотой        Зайдет, но тогда        Поведет меня к цели        Полярная Звезда.        Есть причина, по которой        Мне теперь нет сна —        Мне откроет свою тайну        Дивная страна...        Даже каменная кладка        Здесь расплавлена, как воск,        И ужасная догадка        Мне сжимает в спазме мозг.        Там в руинах притаился        Обезумевший дракон,        Меч волшебный засветился —        Кто же будет побежден?        Предназначение пришло во сне —        Явился Воин пеший, без меча,        Прошедших дней явил картины мне,        И я проснулся, в ярости крича!       Джувия молчала. Долго. Так долго, что Грей уже трижды успел проклясть себя, что поддался на уговоры, дважды пересмотреть всю песню, в поисках чего-то «не так» и пять раз представить завтрашнюю расправу над собой в исполнении Эльзы. Но, наконец, девушка-дождь заговорила.       — Грей-сама… Не пойте больше… — На секунду Фуллбастеру показалось, что его сердце остановилось на пару секунд, после чего с натугой застучало вновь. — Не пойте больше ни для кого, кроме Джувии. — Локсар ухватилась за его руку, покрепче прижимаясь к нему. — Джувия очень эгоистична... Джувия не хочет, чтобы ещё кто-то слышал, как вы поёте…       В реальный мир его вырвала Ул, устроившись слева от него. Скрестив ноги, она смотрела на огонь. За все эти дни, маг не видел её настолько умиротворенной. Ему даже не хотелось выводить ледяную волшебницу из этого состояния. Но, тем не менее, оставались некоторые интересующие его вопросы.       — И что ты скажешь? — Тихо спросил Герман, всё так же чуть вороша угли длинной веткой.       — Насчет чего? Утра или вечера? — так же тихо и не поворачивая голову в его сторону, отозвалась Милкович.       — Утра. Для меня это… важно.       Ул неопределенно пожала плечами.       - Ты силён. Ты много сильнее меня, - задумчиво произнесла женщина. - Вырвись тогда твоя магия из-под контроля окончательно, моих сил могло бы и не хватить для защиты детей. С одной стороны, это пугает, - она посмотрела в глаза собеседнику. - С другой - я верю в тебя. Верю, что ты способен справиться с собственной мощью. Ведь в этом тебе никто не сможет помочь. И ты, наверное, лучше других знаешь, что достигнув определённого уровня, теряешь право переложить ответственность на чужие плечи.       - Знаю, - хмуро ответил маг, непроизвольно потерев щеку, покрытую паутиной шрамов. - Оттого-то и не легче из-за случившегося.       - Это было. Помни, но отпусти. Да и потом, - добавила она. - Мне было непросто объяснить ученикам всю опасность и ответственность, что несёт с собой сила. А ты им живая иллюстрация, - улыбнулась волшебница.       Некоторое время они молчали, поглощенные своими мыслями. Пока Фриз вновь не нарушил тишину.       — А что насчет них? Почему…       — Ты загадка для них. Им хочется тебя разгадать. Кроме того, ты — та вершина, которую они видят. Которую они могут достичь, если постараются. И потом… — Ул улыбнулась каким-то своим мыслям. В какой-то момент Фризу почудился лазурный отблеск в её волосах. — Они — умные детки. Они понимают, кто именно собрал их всех вместе. Если бы не ты, Грея и Леона убил бы Делиора, после того, как расправился бы со мной. А Ула — никогда бы не смогла меня отыскать… Я же… — волшебница вздохнула, собираясь с мыслями. — Я не могу и не хочу выбирать из них кого-то. Они все дороги мне и знают это. И поэтому… стараются не задевать друг друга. А потом… надеюсь, они поймут, что хорошо, когда рядом есть друзья, на которых можно положиться. И станут именно такими друзьями.       — Я… — внезапно сипло прозвучал голос Фриза, проталкивающего слова через перехваченное спазмом горло. — Я рад… Рад, что… вышло именно так… Мне… не столь повезло когда-то…       Вновь между ними воцарилось молчание, прерываемое только потрескиванием углей костра. Ул не решилась узнавать подробности его прошлого. Но, судя по обмолвкам… Ей оставалось надеяться, что после её гибели Леон хоть как-то поддержал его… Волшебница, зажмурилась, отсекая мрачные домыслы. Нужно было срочно найти другую тему.       – Скажи… Куда мы отправимся завтра? – задала достаточно нейтральный вопрос Ул.       – Я… не думал об этом пока… – признался Фриз, подбрасывая поленья в костер. – Наверное, лучшим вариантом было бы вернуться к тебе. Везти их за собой в Фиор было бы слишком неразумно.       – В Фиор? – недоуменно переспросила волшебница. – Зачем?       – Хвост Феи. – Просто ответил Герман. – Там я вырос. Но, глядя с высоты сегодняшнего роста... Я удивляюсь, как я смог при этом стать практически S-ранговым волшебником. – Он печально покачал головой.       – Почему? – ещё больше удивилась Ул. – Это же гильдия.       – Эх… Как тебе сказать… – тяжело вздохнул маг, подбирая наиболее подходящие слова. – Там хорошие люди. Добрые. Дружелюбные. Но сама гильдия… Она – только друзья, понимаешь? – Но, видя непонимающий взгляд, попробовал объяснить. – Она не будет лезть тебе в душу даже тогда, когда это действительно нужно. Она будет считать, что всё отлично, даже когда кто-то скрывает свои проблемы, пока они не стали явными, или пока не ударят по окружающим. Ты свободен. Волен делать, что захочешь. Там… хорошо быть взрослым и сильным магом. Но не ребенком-сиротой. Там… быстро становишься самостоятельным… Но действительно сильным можно стать только самому…       – А сейчас, ты хотел бы это изменить? – понимающе спросила ледяная волшебница.       – Да… Там… есть и появятся другие дети… - Фризу было тяжело совместить своё далекоё прошлое и ближайшее будущее. Было дико осознавать, что все твои друзья, с которыми ты вырос, здесь и сейчас - всего лишь дети, едва начавшие постигать магию. - Такие же как я… И я хотел бы помочь им. Да и потом… Мне ещё брата отыскать нужно… С ним вместе мы могли бы любые горы свернуть. – Последние слова были произнесены с ощутимой гордостью и ноткой печали.       – Я понимаю… – печально отозвалась Милкович. В этот момент она резко осознала, что поднимать всех троих детей придется ей одной. Снова одной. Почему-то сильно защипало глаза. Волшебница не обратила внимания на шорохи со стороны Германа, который поднялся на ноги и, присев позади Ул, обнял её. Она же, не ожидав такого, застыла, словно статуя.       – У Дрейка куда больше опыта, чем у меня. Он не пропадет. А для связи друг с другом у нас свои особые методы. Он найдется быстро. – Тихо заговорил Фриз, не размыкая объятий. – Да и гильдия может подождать год или два… Всё же это не столько план или цель, сколько мечта или стремление… А я… – его голос странно сорвался. Словно какой-то порыв откуда-то из глубины души подталкивал говорить то, что всегда держалось под замком. Ледяной маг с трудом находил правильные слова, чтобы передать свои ощущения. – Я… просто не хочу уходить… Я… Я снова… почувствовал себя живым… Это… хорошее чувство… быть живым… Не только льдом…       – Не уходи, если не хочешь… – Ул благодарила богов, что Герман стоит позади и не видит её слез. И проклинала за то, что они сотворили с ним, раз он так долго чувствовал только лед. Она позволила себе опереться спиной о его нагрудник и положить свою ладонь поверх его рук.       Они не знали, сколько просидели так. Может десять минут. Может двадцать. А может и пару часов. Время не ощущалось совершенно. Немного успокоившись и приведя мысли в порядок, волшебница задала последний за этот безумно длинный день вопрос.       – А эта песня… Которую ты нам пел… Откуда она?       – Её сочинил Гажил под чутким руководством Леви для своего первенца… – чуть помолчав, ответил маг, вытаскивая свои воспоминания о друзьях. В его голосе послышалась теплая улыбка. – Они были… очень контрастной парой. Он – двухметровый бугай с бандитским лицом и внешним видом прожжённого металлиста. Она – миниатюрная, как фея, королева свитков и фолиантов, хозяйка библиотек. Между ними… всё очень сложно началось… Но получилось именно так. Только она могла его остановить от глупостей. А он… Хех… А он с ней носился, как дракон со своим сокровищем… Собственно, драконом он и был…       – Убийца драконов? – неверяще спросила волшебница.       – Ага. Железный убийца драконов. – С улыбкой подтвердил Фриз. – Он был поэтом, музыкантом… Но вот песни его никто терпеть не мог. – Герман слегка рассмеялся. – А он всё равно не сдавался. Ну и… для первенца Гажил решил сочинить песню. Леви же, прознав об этом, решила направить его в правильное русло. Так и родилась эта колыбельная.       – Колыбельная? Шутишь?       – Ни разу… Я как-то краем уха услышал, как её поёт Леви… Ну… - как-то очень неожиданно смутился маг. - В то время я как раз готовился стать отцом… Выпросил у Железки текст и по услышанной мелодии выучил её. – Ледяной волшебник тяжело и печально вздохнул. – Хотел сделать сюрприз… Но вот… не смог…       Ул ничего не ответила. Она могла лишь надеяться, что обучение Грея, Леона и Улы смогут помочь ему залечить душевные раны и окончательно избавить его от тех ледяных скреп, которыми он сковал свою душу.