Поймай меня, если сможешь!

      В жизни каждого человека есть свои годовщины или какие-либо памятные события. Как правило, люди радуются, когда приходит этот день… Но так бывает не всегда. К дате чьей-либо смерти я всегда относилась щепетильно, без лишних эмоций. Спокойно и расчетливо – это было моим девизом в такие дни. Не проронить ни слезинки было сущим адом, но я продолжала терпеть. Однако о моих потрепанных нервах вы еще не раз услышите, поэтому мне бы хотелось рассказать про один памятный день в моей жизни, а именно: Первый день в Академии Кросс.       Поступление в Академию было не самым приятным процессом, ведь приходилось все время лгать и изворачиваться, но одно мне стало предельно ясно – в Академии есть по-настоящему добрые люди. Скажем, тот же самый ректор! Кросс – человек забавный и немного чудной, но все же очень милый и действительно добрый. И не зря я заговорила о добрых людях, ведь в первый же день по пути на занятия я встретила человека, которого невзлюбила с самого первого взгляда. - Здравствуйте, Канаме-сэмпай, – произнесла я, мимолетно поклонившись. Куран вновь был просто неотразим: белоснежная форма, милая и спокойная улыбка, грациозный стан. - Нозоми-кохай, – спокойно произнес он, повторив мой жест. – Рад снова тебя видеть. «Не могу сказать того же», – чуть было не произнесла я привычно-дерзким для меня тоном, но вовремя остановила себя. - Взаимно, – выдавила я, пытаясь хоть как-то улыбнуться, но вышло, мягко говоря, не очень. – Могу я узнать, что вы делаете здесь так рано? Неужели есть желание вставать ни свет ни заря? - Признаться, по утрам я не прочь вздремнуть часок-другой, но сегодня мне необходимо встретиться с префектом, – от его спокойного тона мне становилось немного не по себе. Честно говоря, никогда не видела учеников нашего возраста, разговаривающих так официально. - Что же… Тогда не буду вам мешать, – сказала я, наконец, выдавив из себя нечто похожее на улыбку. – Приятного вам дня. - Тебе тоже, Нозоми-кохай, – легкая и доброжелательная улыбка Курана была по-настоящему обворожительна, если бы только я не замечала его взгляда… – Буду рад снова тебя увидеть.       Я поклонилась и прошла мимо. Тяжелый гнет нашего общения, внезапно испарившись, оставил в груди неприятный осадок. При разговоре с Канаме возникало ощущение, будто говоришь со змеей. Такой же скользкий и изворотливый искуситель, обладающий неземной красотой и обворожительностью. Наконец, я оказалась на пороге академии. Это здание впечатляло своими габаритами. Тихо присвистнув, я прошла внутрь. Внутри все оказалось очень даже мило. В здании царила «королевская» атмосфера. Здесь было много лепнины и позолоты, а стены были выкрашены в бледно-коралловый цвет. На этом я терялась. Карты, как назло, не было, а спрашивать дорогу я не решалась. Наконец, я решила просто пойти по одному из коридоров. Надо сказать, это сработало, ведь уже через десять минут я нашла табличку с надписью 3–1. Табличка была позолоченной, как и на двери в кабинет ректора. Я внимательно ее разглядела. Не думайте, что меня так привлекал внешний вид этой таблички, просто пока я стою у двери с намеком на какое-либо дело, у меня есть предлог не входить в класс. По мне не скажешь, но я ужасно боялась встретить «Чистых» детей. Казалось бы, они такие же, как и я, но при всем этом между нами была бездонная пропасть, через которую не было даже намека на мост. Решительно сжав кулаки, я неслышно отворила дверь. Глазам предстала крупная аудитория. На бежево-песочного цвета стенах также красовалась позолоченная лепнина, а на белых колоннах – небольшие светильники в классическом стиле двадцатого века. На окнах стояла решетчатая рама с гербом школы, который представлял собой полумесяц, заключенный в ромбы разного размера, повернутые под разным углом, которые образовывали розу, и четыре небольших узора. Каждый из них, как мне казалось, напоминал очертание небольшого японского храма. В аудитории три ряда по пять парт, которые с каждой партой вдаль приподнимались немного наверх. Всюду сновали ученики. Я переминалась с ноги на ногу у входа, пока, все-таки, не решилась. Последние парты были пусты. Воспользовавшись этим, я прошла на последнюю парту, находившуюся ближе всего к окну. Не знаю почему, но я всегда любила смотреть в окно. В детстве, когда папы не стало, я долга не могла прийти в себя. Моим любимым занятием было сидеть у окна и наблюдать за всем, что происходит в мире, продолжающем жить… В отличие от меня… Когда мама заметила, что я начала замыкаться в себе, проводя у окна часы своей жизни, то она не отрывала меня от этого занятия, а лишь тихонько садилась рядом. Мама могла сидеть возле окна рядом со мной не один час… Наверное, с тех времен я и полюбила это странноватое занятие. Оно объединяло нас… А теперь... - Эй. Это мое место, – раздался надо мной грозный голос. Я вздрогнула от неожиданности, отрывая взгляд от окна. - А? Да, конечно! – произнесла я, забирая свой учебник и сумку. – Простите, пожалуйста. Я не знала.       Опустив голову, прошла мимо. Я села неподалеку от того места, оставив между нами небольшое свободное пространство. Лишь теперь я взглянула на парня. Он смотрел вперед, наблюдая за кем-то. Его глаз я не видела, но видела его тонкий прямой нос, заметную линию скул, тонкие и вытянутые бледные губы. Но что действительно меня поражало, так это его серебристо-пепельные волосы, торчащие в разные стороны. Из-за своей бледной кожи и почти белых волос он походил на приведение. Картину дополняло отсутствие черного пиджака школьной формы. На парне лишь болталась белая просторная рубашка, расстегнутая сверху на несколько пуговиц. В классе раздался хлопок, а затем последовало копошение учеников и громкий голос вошедшего учителя. Я краем глаза взглянула на пепельноволосого парня, который лишь отвернул голову к окну. Кажется, учеба его заботила меньше всего. -… сказать, что у нас с сегодняшнего дня будет учиться новая ученица из Секигахары… – услышала я обрывки фраз и тут же встрепенулась. Нет. Предстать перед взором класса хотелось меньше всего. Учитель жестом подозвал меня. Вздохнув, я направилась к учителю. И вот я уже стою лицом к лицу к «своему» классу. Повсюду видны улыбки, заинтересованные взгляды и миловидные гримасы. «Наверное, все не так плохо, как мне казалось», – с оптимизмом подумала я, пытаясь убрать гримасу отчуждения и злости со своего лица. - Приятно познакомиться. Меня зовут Огава Нозоми, – сказала я, поклонившись. Теперь, как новенький, я должна была что-то сказать, но что конкретно я, естественно, не знала. – Надеюсь… Надеюсь, что мы с вами подружимся.       Я выдавила из себя улыбку. Наконец-то у меня это вышло! Я вновь обратила свой взгляд в сторону парты того парня. Кажется, ему было, мягко говоря, «фиолетово» на все то, что сейчас происходило в классе. Его легко можно понять. Мой взгляд снова обратился к классу. Я буквально чувствовала все их изучающие взгляды. Действительно. Им было на что посмотреть, ведь моя внешность была более чем необычной из-за ярко-красных волос и контрастирующих с ними зеленых глаз. Мягко говоря, их интерес доставлял мне некий дискомфорт, поэтому, еще раз поклонившись, я направилась к своему месту. Было заметно, как некоторые ученики обернулись, все еще не переставая меня разглядывать. Более адекватные же продолжили внимать словам учителя, которые, судя по всему, бессмысленными не были. Сев за парту, я вновь не упустила возможности взглянуть на своего теперешнего «соседа», который, по необъяснимым причинам, до сегодняшнего дня сидел на ряду последних парт совершенно один. Громкий голос учителя вернул меня с небес на землю. Я вновь посмотрела на сэнсэя, открывая тетрадь. Через минуту на первых страницах тетради уже появились аккуратные символы. Буду честна, мой почерк далеко не отличается своей красотой, но на первой странице тетради я всегда стараюсь писать символы как можно более аккуратно. Но не будем, пожалуй, зацикливаться на подобных мелочах.       В общем, урок прошел весьма спокойно и без каких-либо происшествий. Это был урок японского языка, а следом должен был быть один из предметов естествознания. Кажется, химия. Ее я любила больше всего, когда еще ходила в школу. Не знаю точно из-за чего, но на уроках химии мне всегда было легко и свободно. К тому же наши уроки проходили так весело и непринужденно! С бесконечными шутками и интересными историями учителя. Не было ни одного ученика, которому бы не нравился Макото-сэнсэй*. Только на его уроках дети внезапно забывали о страхе перед заражением и вели себя так расслабленно и беспринципно. Именно мое прошлое и делало момент встречи с новым учителем химии нечто знаменательным. С более или менее счастливыми на тот момент мыслями я достала из сумки необходимые тетради и учебник. Перемена была на удивление длинной. Я вновь повернула голову в сторону окна. Парень с серебристо-пепельными волосами все еще не отводил взгляда от окружающего мира, отчего мне становилось даже интересно. Небо сегодня было просто восхитительно. Оно было сплошь затянуто серыми тучами, которые, словно крупные пуховые перины, свисали с небосвода. Капельки дождя стекали по оконным стеклам, оставляя после себя мелки дорожки, собирающиеся в отдельные капельки. Да, вы не ошиблись. Меня по-настоящему очаровывала такая погода. В обычные дни небо ярко-голубое и чистое, небосвод кажется каким-то бесконечным и далеким, но когда с небес спускаются серые сгустки туч, все небо будто опускается, становится ближе. В такие мгновения я чувствую единение со всеми теми, кто ждет меня там, далеко над уровнем туч. Тяжело вздохнув о своем никчемном существовании, я повернулась к классу. Но меня отвлек высокий голос девушки, раздавшийся рядом. - Зеро! – я не стала поворачивать головы в ее сторону, чтобы не выдать себя, но было нетрудно догадаться, что она обращается к среброголовому парню. – Канаме-сэмпай попросил сегодня зайти в Лунное общежитие! Неужели ты опять забыл про День Физкультуры?!       В голосе девушки я чувствовала явное недовольство происходящим, но, кажется, парню было все еще наплевать на ее пламенные речи. Если честно, в этом плане я его поддерживаю. День Физкультуры – это официальный государственный праздник, который нужен, как повторяют из года в год учителя, чтобы поддержать наше здоровье и спортивный дух! Никогда не любила этот день. Один День Физкультуры я запомнила на всю жизнь, но это было еще в прежней школе. Тогда я почти победила в соревновании легкой атлетики, но мне и моему сопернику кто-то из аудитории подставил подножку. Естественно, мы кубарем покатились по земле, так и не добежав до финиша. Но это были лишь цветочки. Когда учителя узнали о том, что мы прикасались друг к другу, да еще и катались вместе по земле, пусть и не по собственной воле, то нас заставили пройти долгую и мучительную проверку на заражение. Тогда я была еще ребенком, поэтому та проверка произвела на меня неизгладимое впечатление. Тогда нас еще очень долго одноклассники обзывали «Зараженками» и «Грязнокровками». Странно даже, но в те времена нам всем было так необходимо доказать, что мы «Чистые» и не представляем никакой опасности. А зачем?.. -… Ты меня слушаешь? – голос девушки, вновь раздавшийся все с того же места, заставил меня выйти из плачевного состояния. – Зеро, пожалуйста, не опоздай! Мы же префекты, в конце концов. - Не надоело еще во всем потакать Курану? – вот так и появился человек, в котором я увидела нечто близкое, а именно: неприязнь к Курану. - Что ты такое говоришь? – более тихо возмутилась девушка. – Канаме-сэмпай практически спас меня от заражения! Я ему благодарна… - Знаю, знаю, – голос Зеро был просто восхитителен. Такой низкий и, в то же время бархатистый. – Да приду я, успокойся.       На этом его голос стих, оставив после себя сгусток энергии в воздухе, которая пронизывала каждую клеточку моего тела. В его голосе было что-то знакомое и родное, но все-таки… Я остановила поток подобных мыслей, ибо разбирать весь этот хлам позже как-то не хотелось. Теперь, когда началась моя новая жизнь, моя задача выжить. А все остальное – глупости, присущие «Чистеньким» людишкам, вроде любви, дружбы и прочих ненужных эмоций.       Облегченный вздох вырвался из груди, когда вновь прозвенел звонок на урок. Послышался тихий скрип двери, и все ученики мигом затихли. Я вытянула шею, чтобы увидеть, наконец, долгожданного учителя химии. Послышались гулкие шаги. Остановившись возле учительской парты, незнакомец оглядел класс. Меня хватил мандраж. Человек, который сейчас стоял перед нами был не кто иной, как Макото-сэнсэй. Но что-то в нем было не то. Привычные каштановые волосы совсем поседели, а глаза потеряли свой жизненный блеск, кожа обвисла, а на губах уже не играла жизнерадостная улыбка… Сомнений не было: это Макото-сэнсэй. Но что же с ним произошло? Что могло его так изменить?! Впервые за долгое время меня беспокоила чья-то чужая жизнь. Я сидела, опустив немного голову вниз и сжимая зубы от досады. Мне нужно все выяснить! И чем быстрее, тем лучше!       «Это тебя не касается» – сколько же времени я не слышала своего внутреннего голоса… – «Людей никогда не волновала твоя жизнь, и тебя их жизнь волновать не должна». Мне пришлось еще сильнее стиснуть зубы. Черт! Почему мой внутренний голос говорит такие правдивые вещи? Хотелось, конечно, поспорить, но во мне еще осталось понимание происходящего. Не стоит рисковать, ведь я только начала тут осваиваться, и лезть не в свое дело в первый же день будет как минимум странно. Собственно, ничего не оставалось, кроме обычного смирения с ситуацией.       Урок пролетел почти незаметно. Все это время я даже не слушала сэнсэя, а лишь наблюдала за ним, не отрывая взгляда. За весь урок учитель не отпустил ни одной шутки, а его голос был таким нудным и томным, что невольно все начинали зевать. Никогда не думала, что Макото-сэнсэй может быть таким… Серьезным… Вы не представляете, какое облегчение я почувствовала, когда прозвенел звонок с урока. Сэнсэй записал домашнее задание на доске и удалился. Недолго думая, я помчалась за ним, не замечая криков внутреннего голоса. Мне так хотелось все узнать, что я просто не удержалась. Кажется, кто-то из «моих» одноклассников обернулся, чтобы посмотреть на такое странное явление, но мне было все равно. Выбежав из класса, я увидела сэнсэя, медленным шагом удаляющегося в неизвестном направлении. - Макото-сэнсэй! – я буквально неслась по необычайно-пустынному коридору. Учитель обернулся. На миг я встретилась с ничего не выражающим взглядом, после чего в его глазах загорелся некий огонек. Когда я добежала до учителя, дыхание мое было настолько часто, что я еще не могла нормально говорить. – Ма… Кото… Сэнсэй… - Нозоми… – тихий и грустный голос сэнсэя был невероятно угнетающим. – Неужели ты жива? - Что… – только и смогла прошептать. О чем это он?! – Ч-что вы имеете в виду? Я должна быть мертва? - Нозоми, – улыбнулся сэнсэй, пытаясь меня обнять. Я резко отскочила назад, будто меня ударило током. Нет! Он ни в коем случае не должен ко мне прикасаться. Знаю, это звучит странно, но я так давно не чувствовала тепла человеческих рук, и мне просто страшно, что до меня кто-нибудь дотронется. Особенно если это будет «Чистый»!– Нозоми, что с тобой? - Тоже самое я могу спросить и у вас, – мне пришлось запротестовать, но сэнсэй лишь подошел ко мне и обнял настолько крепко, что я чуть было не задохнулась. Это то самое чувство, когда тебя обнимает кто-то… Даже на душе становится легче, но… Нет! Так нельзя! Я поспешила выпутаться из объятий учителя, но вышло не сразу. – Правила запрещают ученику и учителю… - Нозоми! – прервал меня Мокото-сэнсэй. Я посмотрела на своего любимого учителя в прежней школе, от которого теперь осталось лишь имя и все та же «отцовская» ко мне любовь. Да, вы прочли все правильно. Мокото-сэнсэй не был моим биологическим отцом, но он помог мне справиться с переживаниями, когда мой отец якобы умер от заражения. – Где ты была все это время?! Я ужасно беспокоился… - Макото-сэнсэй, не пристало учителю разговаривать так со своей ученицей, не находите? – позади нас раздался лукавый бархатистый голос, обладателя которого я узнала сразу же. – Подобное недопустимо в стенах школы.       Пришлось стиснуть зубы, чтобы не наброситься с криками на наглого ученика, который уже подходил к нам. Я поклонилась. - Здравствуйте, Канаме-сэмпай, – как могла я пыталась убрать все намеки на неприязнь из моего голоса, но, думаю, вышло не очень. – Ничего не имею против вас, но это наше личное дело… - Которое не должно быть выставлено напоказ в стенах школы, – закончил за меня Куран. – Рад снова тебя видеть, Нозоми-кохай, но все-таки это не дело – разговаривать со своим учителем в таком непринужденном тоне. «Что бы ты еще понимал в тоне!». - Не тебе учить меня жизни, Куран Канаме, – голос сэнсэя внезапно стал грозным. – Все то, что происходит между нами, не должно никоим образом тебя касаться. К тому же не тебе говорить о правилах этой школы, находясь в дневное время в ее стенах, так что будь добр освободить помещение.       Мой рот невольно открылся от удивления. Мокото-сэнсэй был первым человеком, заткнувшим за пояс самого Курана! Не то чтобы я приписывала главе Лунного общежития какую-либо чрезмерную важность, но я еще не видела ни одного человека, который так с ним разговаривал. Хотя, какие мои годы… - Простите его, Макото-сэнсэй, – именно так, я начала защищать Курана. Не понимаю, зачем, но, тем не менее я это делала. – Однако, мне кажется, что Канаме-сэмпай по-своему прав, поэтому разрешите откланяться. Я пойду. - Хорошо, Нозоми, – голос сэнсэя снова стал спокойным, но муторным. – А с тобой мы еще поговорим, Куран Канаме. Сэнсэй удалился, оставив нас наедине. Его шаги еще какое-то время продолжали эхом разноситься по коридору, а я все продолжала смотреть ему вслед. Я ведь так и не узнала, что с ним случилось. - Могу я узнать, о чем же вы с ним разговаривали, Нозоми-кохай? – бархатистый голос вновь отвлек меня от размышлений. - Как я и говорила ранее, это все вас не касается, Канаме-сэмпай, – начала говорить я, переводя взгляд на собеседника. - Я бы попросил, – глаза Канаме вновь стали немного лукаво, но с неприязнью, смотреть на меня. – Советую рассказать все, если не хочешь быть привлеченной к ответственности за нарушение школьного устава. Меня всю переполняла злость, но лицо оставалось неизменным. - Делайте, что хотите, Канаме-сэмпай, – со спокойным равнодушием ответила я. – Но я не собираюсь становиться вашей пешкой. К тому же вы тоже нарушаете устав, разве не так? - Что же, это мы еще посмотрим, Огава Нозоми, – Куран стал очень серьезным, а глаза наполнились тихой злобой. Он развернулся, уже собираясь уходить, но я на секунду задержала его своим голосом. - Буду ждать, Куран Канаме, – я вложила в эту фразу всю свою неприязнь.       В эту же секунду прозвенел звонок, и я направилась в класс, сопровождаемая неприятными мыслями. Не знаю, какой сейчас был урок, но он меня волновал не сильно. Вернее сказать, не волновал вообще. Теперь я начинала понимать Зеро, смотрящего на стекающие по стеклу капли дождя. Следующий урок также прошел очень быстро. Мне оставалось лишь следить за тем, как мое время в этом мире утекает, словно вода сквозь пальцы. Но, не суть важно. В общем, большая часть уроков прошла и, наконец, наступила большая перемена. Иногда мне казалось странным, что в таких академиях, как эта, делают большие перемены, ведь они, в принципе, не столь важны, но судить об этом, естественно, не мне. Сегодня я не взяла с собой ничего из еды, ведь попросту не успела ничего приготовить, да и есть особо не хотелось, поэтому я просто подошла к окну, облокотившись на подоконник, и стала наблюдать за тем, что происходило снаружи. Дождь уже закончился, и некоторые ученики вышли на улицу со своим бенто**, усаживаясь на немного подсохшие скамьи. В нашем классе также было пусто. Большинство человек разошлись по разным углам школы, а в классе осталась я, кажется, Зеро, его подруга, пару девчонок и компашка парней, обсуждающих очередной выпуск спорт-журнала. Я тяжело вздохнула. - Любишь смотреть в окно? – этот голос показался мне знакомым. Почти сразу до меня дошло, что это звонкий голосок девушки-префекта. Обернувшись, я тут же поклонилась, пряча свое лицо за занавесом волос. - Да, – мой голос прозвучал тихо. – Извините, мне пора идти.       Не дав даже малейшей возможности своей собеседнице ответить, я быстрым шагом вышла из кабинета, направляясь куда-нибудь подальше. К сожалению, «подальше» уйти не получилось. Через какое-то время я заплутала в бесконечных коридорах, но времени было еще предостаточно, так что я успела бы найти выход. Зачем я сбежала? Откуда мне знать?! Я просто не могла ни с кем заговорить… Они все… Отличаются от меня…       За одним из поворотов я встретила Курана, который и без того частенько попадался мне на глаза. Канаме взглянул на свою «пешку» с легкой и спокойной улыбкой. Я поклонилась. - Что-то вы зачастили с визитами, не считаете, Куран Канаме? – мне было крайне неприятно, когда тот смотрел на меня с такими спокойными, исполненными лжи и притворства, глазами. Однако… - Отнюдь, –… Я чувствовала что-то знакомое в его лживых глазах. Это чувство, когда смотришь на себя в зеркало и видишь абсолютно такие же глаза, наполненные лишь ложью… – Знаешь, Нозоми, нам обоим было бы лучше, будь мы заодно, но… - Но я уже выбрала путь, по которому собралась идти, и который, к моему сожалению, с вашим никак не пересекается, – мое окончание фразы подошло идеально. - Верно, – я терпеть не могла, когда на меня смотрели сверху вниз, но всегда знала, что любой «Чистый» смотрит именно так, а он – особенно. - Ну, что же… Пора идти в класс, думаю, – все что угодно, лишь бы он исчез! – Куран Канаме, не будете ли так любезны подсказать, где находиться класс… Я уже собиралась назвать цифру, но Куран жестом остановил меня. - Прямо, затем направо, затем снова прямо и вниз по лестнице, – я уже собиралась уходить, поблагодарив его, но Канаме отпускать меня был не намерен. – Пожалуй, я бы мог тебя проводить, дабы ты не заблудилась. Не против? - В этом нет необходимости… Спасибо за заботу, Куран Канаме. - Ну, разумеется, – его тихий голос меня немного напрягал. Я поклонилась и, развернувшись, пошла в обратном направлении.       Обратно в класс я пришла довольно быстро, поняв, что я просто ходила кругами по академии. Наверное, мне было бы лучше с кем-нибудь подружиться, чтобы ходить вместе, а не блуждать по академии в поисках выхода. Однако повторюсь, никакая дружба мне не нужна. Сев на свое место, я приготовила книги для следующего урока, до которого оставалось еще около получаса. Я вновь перевела взгляд на окно. Солнечные лучи уже играли на крыше здания, отражаясь от оконных стекол и ослепляя учеников, все еще обедающих на улице. Небо вновь было ясным и чистым, отчего становилось еще противнее. - Привет! – высокий голос раздался слева от меня. Я повернула голову. Передо мной были две девушки. У первой были короткие волосы цвета шоколада и большие серые глаза, а губы были изогнуты в приветливой улыбке. Вторая девушка также в улыбчивости не отставала от своей подруги. У нее были длинные светлые волосы, собранные в хвост на затылке, зеленовато-карие глаза, обрамленные густыми ресницами, и пухлые губы, ярко накрашенные помадой. Она-то и была владелицей высоко и тоненького голосочка. – Так ты новенькая? - Да, как видите… – разговаривать с ними не хотелось, но и прослыть хамкой в первый же день – не дело! - Нозоми-чи, верно? – вот и первая девушка подала голос. Я кивнула. – Я – Ёсида Юи. Ёсида пишется, как «счастье» и «рисовое поле», а Юи – как «связывать» и «одежда». Приятно познакомиться! - А я – Иноэ Хина, – произнесла блондинка. – Иноэ пишется, как «колодец» и «верх», а Хина – как «солнечная» и «овощ». Рада знакомству. - Взаимно, – я выдавила из себя улыбку. Не то чтобы мне не хотелось с ними знакомиться, я просто малость стеснялась. - Послушай, Нозоми-чи, – Хина резко приблизилась ко мне, весело улыбаясь. – Ты же сегодня идешь со всеми на выход Ночного класса? - Куда, простите? – я решительно ничего не понимала. Как ни крути, а в голове не складывался смысл произнесенных ею слов. - Ну, да! Ты же новенькая и еще не знаешь! – спохватилась Хина. – Все девушки из Дневных классов просто с ума сходят по ученикам Ночного, поэтому мы и зовем тебя к Лунному общежитию после занятий. Я, наконец, начала понимать, что тут происходит. - Да, да! Там такие красавчики учатся! – засмеялась Юи. – Особенно Айдо-сэмпай и Канаме-сэмпай! - Куран… – словно эхо прошептала я, вкладывая в свои слова безразмерную неприязнь. Кажется, девушки этого даже не заметили. – Извините, меня это не интересует.       Выражения лиц собеседниц сразу же изменились на невероятное удивление. Такое ощущение, будто они живут в 17 веке, думая что Солнце вертится вокруг Земли, и тут им внезапно рассказывают о гелиоцентрической системе мира. Неужели абсолютно все девушки этой академии так любят этот Ночной класс?! - Ты сейчас не пошутила? – Хина первая вышла из оцепенения. Я серьезно покачала головой. – Что же… Ну, тогда, может быть, ты все-таки придешь посмотреть? Уверена, тебе они понравятся! - В принципе, дел у меня особых нет, – я задумалась. Идти или нет?– Наверное, я приду, но мое отношение к ученикам Ночного класса не поменяется, будьте уверены. - Почему? – Хина грустно надула губки. - Высокая популярность неизбежно ведет к повышенному самомнению, – я слабо улыбнулась. - Ну, ладно! Тогда, увидимся еще! – сказала Хина и, помахав рукой, ушла восвояси вместе с Юи.       Справа от меня кто-то тихо хмыкнул. Я обернулась. Зеро все так же смотрел в окно, не издавая больше ни звука. Внутри меня все смешалось, выливаясь в один-единственный вопрос: Пойти или нет? Не могу сказать, что меня это сильно волновало, но желание понять, почему же все-таки девушки обожают Ночной класс, оставалось при мне. Наверное, разок стоит сходить, все равно вечером в общежитии сплошная скукота.       Солнце катилось по небу со скоростью черепахи, пока оставшиеся уроки проходили один за другим. Когда прозвенел звонок с последнего урока, все ученики радостно отправились в общежитие. Вот только не в Солнечное… Выйдя из здания академии, я решила все-таки отправиться за толпой. Люди вокруг были одеты в теплые осенние куртки и шапки. Мне стало немного не по себе, ведь я итак чувствовала себя лишней среди «Чистых», а тут еще и внешнее различие делало меня белой вороной. Выдохнув облачко пара, я накинула на голову капюшон тонкой олимпийки, скрывающий цвет волос, и сунула руки в карманы, чтобы согреться. Естественно, в ноябре такая фишка не срабатывает. Я успела немного подзаработать и, думаю, этих денег хватит, чтобы купить зимнюю куртку, но тогда придется жестко ограничить себя в еде и прочем… В любом случае какое-то время я смогу прожить и так.       Ветер ворвался в легкие, пронизывая насквозь. Я поежилась. Черт, надо бы всерьез задуматься о том, как сделать свой путь хоть немного комфортнее. Тем временем вся процессия направлялась к Лунному общежитию. Я со скучающим видом плелась в конце. Чего ждать от этого глупого мероприятия? Сейчас это было не столь важно, ведь единственное, что я делала с интересом, так это разглядывала окружение. Ноябрьская природа необыкновенно прекрасна своими серыми тучами, холодными дождями, мокрым и посеревшим ковром листьев, количеством луж, в котором, как в зеркале, отображается весь этот мир. Увядание… Это ведь так прекрасно… Наверное, сейчас во мне ничто уже не вызывает столько чувств, сколько эта прекрасная природа. А что делают «Чистые»? Они… Просто идут, уткнувшись в теплые шарфы и пониже натянув шапку. Эти людишки ничего не замечают вокруг себя. Им интересна лишь красота… Но не та, которую можем видеть «Мы», а которая остается лишь снаружи… Временная красота. Это и отличает нас от «Чистых». Зараженные ценят каждый прожитый ими день, они стараются видеть не поверхность, а сущность… Они по-настоящему живут… - Разойдитесь, пожалуйста! – услышала я высокий голосок девушки. Подняв голову, заметила, что мы уже пришли. Естественно, я стояла в самом конце, но даже отсюда видела огромные кованые ворота, ведущие в Лунное общежитие. – Скоро выход Ночного класса! Вы все должны быть в своем общежитии!       Я усмехнулась. Кажется, эта та самая девчонка-префект. Неужели она думает, что такими речами можно отогнать обезумевших от красоты Ночного класса девушек?! К тому же кажется, ей и самой-то Ночной класс не противен, ведь она так лестно отзывалась о Канаме. Кстати говоря…       Мои мысли были прерваны скрипом открывающихся ворот. Послышался громкий вздох умиления. Взглянув на толпу, я уже увидела две шеренги девушек, выстроившихся по обе стороны от каменной дорожки, ведущей к общежитию. - Вау, – прошептала я, не удержавшись. Передо мной было нечто. Человек эдак тридцать собрались у ворот. Парни и девушки. Все, как один, прекрасны. Впереди этой толпы необыкновенных красавцев стоял Куран Канаме. Я брезгливо сморщилась. Спорить не буду, красота их было просто неописуема, но что было внутри? Наверняка почти всех их сразило высокомерием. Откровенно скажу, к тому времени у меня уже появилась догадка относительно всех учеников Ночного класса, но озвучить ее даже в своих мыслях я не решилась.       Вокруг начали возникать громкие крики в стиле «Айдо-сэмпай! Посмотрите сюда! Канаме-сэмпай!». В толпе я увидела, как оказалось, главного героя сего процесса. Им оказался высокий блондин, чьи голубые глаза искрились радостью и лукавством. Волосы стояли торчком на затылке, а белоснежная кожа делала его похожим на некое подобие земного ангела. Белая форма Ночного класса лишь дополняла эту картину. Да, можно понять всех этих девчонок, ведь этот «Айдо» действительно невероятно красив.       Медленными шагами весь Ночной класс проходил мимо нас. Девушки продолжали издавать восхищенные вздохи, отчего становилось немного противно. Да, понимаю, они невероятно привлекательны и миловидны, но… Это не перебор? Я уже окончательно перестала понимать суть происходящего. Когда эта небольшая толпа во главе с Кураном проходила мимо меня, я невольно на него посмотрела. В эту же секунду его спокойный расчетливый взгляд встретился с моим. Я немного нахмурилась, пониже натягивая капюшон. Канаме слегка улыбнулся, на что я лишь развернулась и, смотря вниз, побрела к неподалеку стоящему дереву.       Холодный ствол дерева, на который я облокотилась, помог немного снять напряжение, но от этого теплее мне не становилось. Недовольно вздохнув, я вновь взглянула на толпу девушек. Те уже потихоньку начали расходиться. Нужно было бы последовать за ними, но я будто приросла к дереву. От холода жутко хотелось спать. Зевок вырвался наружу. Вновь сунув руки в карманы немного съежившись, я побрела прочь от этого здания. «И зачем я только приходила? Так ведь и заболеть недолго. Как только приду в общежитие, нужно сразу же выпить горячего шоколада со сливками… Эх, если бы он у меня был…», – думала я, направляясь к общежитию. Кажется, в общежитии есть крупного размера кухня, но вряд ли там есть что-то вроде какао или кофе… Ну, лишний раз сходить не помешает, ведь я даже не обедала сегодня, а живот начинал предательски побаливать.       В общежитие было очень тепло. Все девушки уже разошлись по своим комнатам, поэтому, когда я пришла, никого не было. Я оставила уличную обувь в своем шкафчике у входа, надела потрепанные кеды и нехотя начала стягивать с себя куртку. Переодеваться ужасно не хотелось, ведь я наконец-то оказалась в тепле. Даже в зеркало на себя смешно смотреть, ведь я превратилась во что-то иное после заражения. Раньше, когда мы жили с мамой, у нас была нормальная еда и теплая одежда. Хоть денег и тогда было не слишком много, но мы хотя бы не помирали от голода и холода. Не то, что теперь. Я направилась на кухню, чтобы вскипятить чайник и поесть. Кухня выглядела очень просто: зеленовато-коричневые стены, лепнина, небольшие бра на стенах и темная плитка на полу. Тут был холодильник, маленький тостер, кофеварка, плита, много разных шкафчиков, о предназначении которых я пока не знала, длинный стол из темного дерева и мягкие диванчики того же цвета вокруг. Тут же на этот стол полетела упаковка с лапшой быстрого приготовления. Да, я уже давно ем в основном только это. Раньше есть такую лапшу «За 3 минуты» казалось для меня сущим адом, ведь она склизкая и совсем безвкусная. Но, знаете, когда долго что-то ешь, начинаешь понемногу привыкать. Чайник тихо и обрывисто засвистел. Я быстро положила лапшу в глубокую миску, высыпала пакетик приправы, что имелся в наборе, налила масло и, залив все это кипятком, накрыла крышкой. В этот момент позади раздались шаги. Я обернулась. Зеро был все еще в школьной форме, впрочем, как и я. Даже не посмотрев в мою сторону, парень направился к холодильнику. Тем лучше. Решив, что неплохо было бы выпить чего-нибудь теплого, я налила себе чашечку чая и, убрав крышку с миски, начала есть лапшу. Следом зашла Хина. Кажется, я выбрала немного неудачное время для трапезы. Взяв из того же холодильника банку газировки, девушка села рядом со мной. - Приятного аппетита, – улыбнулась блондинка. Я кивнула в знак благодарности и продолжила есть. – Ну, так ты сегодня ходила смотреть на Ночной класс. – От ее слов становилось немного противно, ведь сама фраза «Смотреть на Ночной класс» вызывала у меня ассоциации с зоопарком или чем-то в этом роде. Но я лишь кивнула. – И как? Тебе кто-нибудь понравился? Хотя, они все просто душки, верно?!       Краем глаза я взглянула на Зеро, который лишь стоял у окна и пил газировку. Наверное, ему тоже эта тема не так интересна. - Впустую потраченное время, – подытожила я, доедая свою лапшу. - Почему же? – Хина выглядела расстроенной, но мне не хотелось лгать относительно таких простых вещей, ведь я и без этого тону во лжи. - Согласна, они красивы, но не более, – я отпила горячего чая, блаженно вздыхая. Наконец-то стало теплее! – Не уверена, что их волнует что-то кроме их самих. - Но ведь ты же их не знаешь, – отчаянно произнесла она. Наверное, ей не безразлично мнение всех остальных о Ночном классе. - Это лишь мое мнение, – я сделала последний глоток и, быстро помыв за собой посуду, направилась в комнату.       Комната моя находилась на первом этаже, что меня не сильно радовало. Я как-то говорила, что люблю чувство единения с небом, с теми, кто меня ждет по ту сторону. Так вот на первом этаже я не чувствую никакого единения. Слишком далеко… Но зато сама комната меня вполне устраивала. Здесь не было ничего лишнего. Темно-синие обои на стенах, такого же цвета плотные шторы на окнах и полупрозрачный шелковый тюль, на полу паркет темного, почти черного, цвета. Из мебели в комнате были две кровати с выдвижными ящичками внизу, две небольшие тумбочки и, соответственно, два шкафа. Атмосферу дополняли вьющиеся цветы, стоящие на подоконнике, два больших зеркала странной изогнутой формы и крупная люстра, сопровождаемая двумя маленькими светильниками у каждой кровати. Соседки у меня пока не было, но это мне даже нравилось. Уж очень не хотелось жить с кем-то, ведь тогда меня легко раскроют, а этого мне не нужно!       Близилась ночь. Я уже покончила с уроками и успела разложить вещи в шкаф. В итоге из всего шкафа занятыми оказались только две полки. Да, негусто. Переодевшись в легкое ночное платье, я распустила волосы и со вздохом упала на кровать. Под мою подушку уже был спрятан контейнер для линз. Сев, я аккуратно сняла линзы и опустила их в контейнер с жидкостью. Без линз было гораздо приятнее. Со зрением у меня всегда все было нормально, но, как оказалось, один из признаков заражения – изменение цвета глаз, а если быть точной, то «Частичное изменение цвета глаз в определенных областях». Поэтому-то глаза зараженных похожи на зебру: красный и их настоящий цвет глаз. В моем случае это красный и мутно-зеленый. Однако линзы из моих серовато-зеленых глаз сделали ярко-зеленые. Я до сих пор помню, как первый раз увидела в отражении свои глаза. Это было ужасно. Я начала было даже бояться себя самой, ведь люди с такими разноцветными глазами похожи скорее на монстров, чем на людей, но другие зараженные мне помогли. Оказалось, что среди них были подпольные ученые, которые и отдали мне эти линзы. Эти ученые изобрели просто невероятную вещь! Линзы не просто меняли цвет глаз на нормальный, но они еще и полностью срастались с роговицей глаза. Из-за этого даже опытный врач не сможет заметить их. Наверное, именно эти линзы и стали началом моей скрытной жизни, которая меня сюда и привела… Довольно, пожалуй, предаваться воспоминаниям. Нужно было ложиться спать, ведь жизнь моя продолжалась бы и завтра, и послезавтра, и даже послепослезавтра.

***

      Я села на кровати. Вокруг была лишь темнота и холод. Я аккуратно отодвинула скомкавшееся одеяло и нажала на маленький круглый выключатель возле тумбочки. Тут же комната осветилась тусклым рассеянным светом. На часах, висевших над кроватью, показывало пол-одиннадцатого ночи. Спать уже не сильно хотелось. Медленно встав с кровати, я потянулась за джинсами и свитером. Хотелось прогуляться. Оделась я очень быстро и уже взглянула в зеркало, но только теперь заметила отсутствие линз. «Хвала небесам, что я вообще это заметила!» – подумалось мне. Еще бы! Хоть на улице ночь, но ведь я легко могу кого-либо встретить, и уж тогда придется говорить не только о том, что я нарушаю устав, будучи замечена в столь поздний час, но еще и переступила закон, приехав в Академию и проживая среди «Чистых».       Перед выходом я выключила свет и подошла к окну. Оно держалось лишь на шпингалетах, поэтому открыть его труда не составляло. Вот только не могу же я уйти, оставив окно открытым. Тут мой взгляд упал на подоконник, на котором лежал длинный декоративный шнур для подвязывания штор. Решив, что эта идея не так плоха, я начала вылезать из окна. Как и ожидалось, фундамент здания немного выпирал, поэтому мне удалось встать на него, хоть было и неудобно. Продев шнур в ручки окна с внутренней стороны, я вытянула его концы наружу и, потянув на себя начала их связывать вместе. Таким образом, окно получилось почти закрытым. Доделав свое дело, я спрыгнула вниз. Трава была еще влажной и не просохшей от дождя. Подул легкий ветерок, от которого я тут же съежилась. Такой пронзительный холод… Шаг за шагом я начала продвигаться вглубь так называемого леса, что был возле общежития. Запах сырости приятно щекотал ноздри, навевая воспоминания о прошедших месяцах, проведенных вместе с зараженными. Шум ветра в ушах что-то напоминал. Кажется, это были обрывки звуков. Может быть, чьих-то голосов. Я стала прислушиваться, стараясь идти все тише и тише. Вот уже до меня отчетливо доносились голоса, которые я узнала сразу. «Черт! Префекты!» – пронеслось в моей голове. Они не должны увидеть меня! Я уже собиралась тихо уйти обратно, но их голоса стали более четкими. Стоило мне выглянуть из-за дерева, как я увидела эту парочку. Среброголовый шел в двух метрах от напарницы, которая, в свою очередь, пыталась развеселить его. -…Ну, нельзя же так, Зеро! – улыбнулась девчонка. – Это очень ответственный праздник. - Идиотский праздник, – спокойно ответил Зеро, хмуро смотря куда-то в сторону. - Зеро! Это наш долг как префектов – следить за этим мероприятием, – девушка уверенно встала перед ним, уперев руки в бока. Парень заметно дернулся, хватаясь за горло и опуская голову. Что это с ним? Я невольно забеспокоилась. - Юки, – его голос превратился в сплошной хрип. Положив руки на плечи напарницы, он прижал ее к дереву. Та даже не сопротивлялась.       «Быть того не может…» – пронеслось в моей голове, когда я начала более или менее догадываться о том, что в тот момент происходило. Волосы девушки, как оказалось, Юки, развивались на ветру. Глаза Зеро покраснели и начали светиться в темноте. Я дотронулась до кармана джинсов и приготовилась вынуть нож, чтобы набросится с ним на парня, но не тут-то было!       Юки обвила руками шею парня, притягивая его голову к своей шее. - Давай, Зеро, – ее шепот наполнил тишину улицы. В темноте блеснули белые длинные клыки. Глаза Зеро становились еще ярче. Недолго думая, он вонзил свои клыки в ее шею. Я стиснула зубы.       «Вампир», – зло прошипела я, одолеваемая желанием поскорее с ним расправиться.       Парень резко оторвался от шеи Юки. Его глаза стали светлыми, но в такой темноте я не могла разглядеть их цвет. Он повернул голову в мою сторону, отчего я вжалась в дерево. Сердце забилось чаще. Я собралась достать из кармана свой нож, но быстро заметила, что его нет. Стало по-настоящему страшно. - Зеро? Что с тобой? – вялым и уставшим голосом пробормотала девушка-префект. - Здесь кто-то есть, – воспользовавшись звуками их голосов, я сделала несколько заветных шагов, отделяющих меня от соседнего дерева. - Кто это? – еще несколько шагов. Вампир вертел головой из стороны в сторону, пытаясь определить мое местоположение. - Не знаю… Кажется, это не вампир… – еще несколько шагов. - Неужели Дневной класс? – еще немного… - Общежитие ведь закрыто, – давай…       Теперь я уже почти перестала слышать звуки их голосов. Пришлось перейти на бег. Сердце мое бешено билось.       Не помню, как я забралась в свою комнату, как легла спать и как уснула, но я навсегда запомнила этот день и, в особенности эту ночь, которая стала основным толчком для следующих событий… ___________________________________________________________ Макото* - искренний. Бенто** - японский термин для однопорционной упакованной еды.