If you're going through hell keep going

Шериф везёт меня в больницу Бэйкон Хиллс, где разместили мою маму, так как территориально авария произошла именно в городе. И это к лучшему. По крайней мере, хотя бы один плюс во всём этом. Мы молчим. После разговора в полицейском участке, мы так и не обронили ни слова. Наверное, шериф просто даёт мне время подумать. А я ... А я просто не знаю, что сказать. В голове с трудом укладывается тот факт, что мой родной брат сейчас в городе. В принципе, сам факт того, что он у меня вообще есть — это уже чуду подобно. Джордан Пэрриш ... Надо же. А ведь если бы не случай, мы бы так и проходили мимо друг друга, а потом бы я и вовсе уехала из Бэйкон Хиллс, и больше бы никогда его не увидела. Странно всё это. — Он знает? — спрашиваю я, привлекая внимание шерифа. Он бросает быстрый взгляд в мою сторону, а затем снова переводит его на дорогу. — Думаю, да, — я тяжело вздыхаю. — Мы не говорили с ним об этом, но он же не дурак. Я поджимаю губы. Действительно, ведь он сам искал информацию о человеке по имени Ник Роджерс. Наверняка, он был очень удивлён тем, что у незнакомца такая же фамилия, как и у него была до момента, пока он сам не попросил маму сменить её. А затем, когда нашёл по нему всё, что смог, узнал, что этот человек — мой отец. Но помимо меня у него есть ещё один ребёнок. Парнишка родом из Джерси. — Почему он ничего не сказал, когда я пришла? Или когда мы уходили? — Не знаю, Брук. Мы не разговаривали с ним на эту тему. Он просто принёс мне всю информацию, что ему удалось найти, спросил, не нужно ли ещё чего, а затем вышел. Я наклоняю голову вниз, упираюсь локтем в дверцу машины и накрываю глаза ладонью. Всё это больше смахивает на всемирный заговор, ежели на случайное стечение событий. Почему всё это происходит со мной? — Ты когда в последний раз ела? — спустя какое-то время спрашивает мистер Стилински. Я пожимаю плечами, а затем убираю ладонь с лица и снова поднимаю на мужчину глаза. Он умудряется заботиться о чужих детях, когда его собственный одержим злым духом, что с каждым часом приближает его к смерти. — В бардачке есть несколько шоколадных батончиков, если хочешь. Я прячу их под фонариком и перчатками, потому что Стайлз всё время норовит посадить меня на здоровую диету. Почему он не может понять, что я не могу есть одну траву? Я же не корова! Я хихикаю, а затем открываю бардачок и действительно нахожу там шоколадку с орехами и карамелью точно под перчатками, придавленными фонарём. Батончик слегка подтаял, но мне всё равно. Странно, но до того, как шериф упомянул о еде, я не чувствовала нужды в пище, но сейчас оказывается, что я просто умираю с голоду. Я уминаю батончик буквально в несколько укусов. — Ты жуть какая голодная, — мистер Стилински улыбается уголками губ. — Я жуть какая голодная! — повторяю я. Мы оба смеёмся. Это могло бы показаться другим неуместным, ведь его сын пропал без вести, а моя мама, возможно, при смерти. Но нам это необходимо, словно морфий. Чтобы хотя бы на мгновение вспомнить, какого это было в самом начале. *** Когда мы подъезжаем к больнице, я начинаю ощущать странное покалывание в запястьях. Словно на моих руках браслеты, состоящие из проводов под напряжением. Я сгибаю и разгибаю кулаки в надежде, что это неприятное чувство пройдёт. Однако, оно не уходит. — В чём дело? — слышу я шерифа. — Всё хорошо, — я быстро тру ладони, словно грею их, а затем скрещиваю руки на груди. Но ощущение не пропадает, и, мало того, к нему прибавляется холодок, берущий начало на шее и спускающийся к копчику. Я передёргиваю плечами. Всё это определённо не сулит ничего хорошего. Когда шериф останавливает машину, мы выходим не сразу. Мужчина отстёгивает свой ремень безопасности, а затем поворачивается ко мне всем корпусом. — Будь готова к худшему, Брук. Авария была ужасная, и если бы не что-то невероятное, о чём я понятия не имею, и Слава Богу, то, возможно, ты тоже могла бы не выжить. Я киваю. Мне не нравится этот разговор. Такие разговоры вообще редко кому нравятся. — Послушай, Брук ... — Сэр, она будет жить? — Насколько я знаю, да. — Всё. Это единственное, что сейчас важно для меня. Пойдёмте. Шериф слабо улыбается мне, а затем выходит из машины, и я следую за ним. Холодный воздух ударяет в лицо, забирается под кофту и заставляет меня чертыхнуться про себя. Однако, прохлада не прогоняет странное ощущение на запястьях. "Я бы на твоём месте хорошенько подумал, прежде чем что-то делать". Голос в моей голове спокойный и размеренный. Таким тоном обычно старики рассказывают внукам истории из своей жизни, но только именно те, которые имеют поучительный конец. Это не ногицунэ. Это рейко. "Ты чувствуешь это. МЫ чувствуем. Словно ток, что смыкает свои наручники на твоих запястьях". Я не подаю вида, что слышу его, в надежде на то, что он поймёт, что мне это не интересно. Конечно, какая-то часть меня размышляет о том, что стоит хотя бы задуматься над этими словами, но оставшаяся, и по совместительству бОльшая, сейчас больше настроена на встречу с матерью, нежели на разгадывания очередных загадок глупых японских лис. Шериф уже исчез за дверью больницы, когда между мной и крыльцом пролетает машина. Она тормозит буквально в метре от меня, и из неё тут же вылетают Лидия, Скотт и Кира. — Брук? — Скотт удивлённо поднимает брови. — С утра была, по крайней мере, — произношу я, улыбаясь. Я рада снова видеть их всех. Правда, меня тут же настораживают их чересчур серьёзные лица ... Кира подходит ко мне и неловко приобнимает за плечи. Она очень добрая, не такая, как другие лисы. Не такая, как Стайлз или я. В каждом правиле есть место исключению. — Привет, — я хлопаю её по спине. — Где ты была всё это время? — интересуется Лидия. — Долгая история. Лучше скажите, что вы тут делаете? Скотт переводит взгляд на Лидию. Они несколько мгновений выразительно смотрят друг на друга, словно ведут немой диалог. Неужели, они всё ещё не доверяют мне? — Мне кажется, что Стайлз может быть тут. Меня как током ударило. Стайлз. Как я могла забыть о нём хотя бы на пять минут? — Кажется? В смысле? Я делаю шаг навстречу Лидии и непроизвольно хватаю её за руку. Она сначала пятится, однако спустя секунду прищуривается и делает шаг обратно навстречу. — Ты чувствуешь это, — произносит она очень тихо, так, что только я могу её услышать. — Словно ток бежит по венам, верно? Я отпускаю руку Мартин и медленно киваю, но при этом продолжаю сохранять между нами зрительный контакт. — В чём дело? — доносится до нас голос Скотта. — Нужно найти Стайлза, — только и произношу я. И словно в подтверждении моих слов начинается дождь. Огромные капли обрушиваются на мои плечи, заставляя слегка прогибаться под своей тяжестью. — Пойдёмте, — зовёт всех Кира. Мы с Лидией размыкаем зрительный контакт, разворачиваемся и идём за Скоттом. Там нас, точнее, в большей степени меня, уже ожидают шериф и миссис МакКолл. — Брук, где ты ... — речь шерифа обрывается, когда он видит остальных ребят. — А вы что тут делаете? — Мистер Стилински ... Вы всегда доверяли нам. И я прошу вас поступить так же и в этот раз, — отвечает за всех Скотт. Шериф переглядывается с Мелиссой. — Скотт? — спрашивает миссис МакКолл. — Мам, всё хорошо ... Я выжидаю. Мне нужно сначала попасть к матери, а уже потом искать Стайлза. Ловлю момент, когда Скотт и Лидия пытаются что-то объяснить шерифу и маме МакКолла, и буквально в несколько быстрых шагов преодолеваю расстояние до первого же поворота. В больнице до странности много людей, и поэтому мне удаётся раствориться в толпе довольно быстро. Правда, проблема в том, что я не знаю, где именно лежит моя мама. — Извините? — я хватаю за рукав белого халата первого попавшегося медицинского работника. Им оказывается мужчина лет тридцати пяти. Он сурово смотрит меня сквозь круглые стёкла своих очков. Кажется, это доктор, и кажется, он очень занят. — Извините, — повторяю я и отпускаю его рукав. Врач тут же удаляется в том направлении, которое держал до меня. Похоже, придётся стучаться в каждую дверь словно слепой котёнок. "Иди сюда, Брук" Я застываю. Кто-то врезается в моё плечо и просит прощения, но я не обращаю внимание на окружающий шум, словно вокруг меня вдруг взял и образовался вакуумный шар. Я концентрируюсь на голосе. "Заключительная партия игры только начинается. Осталось последнее, Брук ... Осталось заполнить последний нейтральный пункт чёрными камнями". Я закрываю глаза. "Стайлз?", — зову я, и эхом в моей собственной голове отдаётся мой голос. Меня снова кто-то толкает, и я вынуждена открыть глаза. Однако, вакуум не проходит. Всё вокруг меня словно происходит в замедленной съёмке. Есть лишь я и ногицунэ. "Последний ход, Брук". "Не надо, Брук". Рейко снова вернулся. Они не слышат друг друга, но я слышу их обоих, и от этого голова разрывается на куски. "Я не смогу больше сдерживаться. Темнота поглощает меня, Брук. Я слишком устал" "Я жду тебя, Брук". Я зажимаю голову ладонями и начинаю движение. Я не знаю, куда идти, но, кажется, ноги сами ведут меня. Вот только под моим ли они до сих пор контролем? Я поднимаюсь на третий этаж и прохожу первые три палаты мимо, останавливаясь, не доходя около метра до четвёртой, чья дверь нараспашку открыта. На меня бежит женщина в синем халате медсестры, и испуг в её глазах заставляет меня прийти в себя. Что-то произошло ... Что-то страшное. Она пролетает мимо меня, и я оборачиваюсь, чтобы проводить её взглядом до лифта. Я вижу, как она с силой нажимает кнопку и прикусывает губу в ожидании. Двери закрываются, унося её вниз на первый этаж. Что-то не так с этим лифтом. Я отчётливо различаю тёмное пятно на его железных дверях. Кривое отражение. И оно определённо не принадлежит мне. Я медленно разворачиваюсь на каблуках и вижу Стайлза. Точнее, всё, что я вижу — это чёрная, словно уголь, аура ногицунэ вокруг моего друга. — Я ждал тебя, Брук, — произносит лис. Его руки заведены за спину, а лицо не имеет никакого выражения, лишь одна ухмылка. Широкий порез на футболке тут же бросается в глаза, правда, крови, вроде, нет. И на этом странности не заканчиваются. Буквально спустя мгновение за спиной Стайлза появляются два демона Они по обе стороны. — О, Господи ... — шепчу я. — Уверяю тебя, он тут не причём, — ногицунэ улыбается криво, не так, как улыбается Стайлз. Я вижу, как он поворачивает голову в сторону открытой палаты. — Жаль твою маму. Ей бы жить, да жить ... Внутри меня что-то с громким стуком падает вниз. Я хочу сорваться с места и забежать в палату, чтобы удостовериться в том, что ногицунэ врёт, но мои ноги словно приросли к полу. — Ты врёшь! — вскрикиваю я. — Ты не мог убить её! — А кто тебе сказал, что это сделал я? Ногицунэ самодовольно передёргивает плечами. Один из Они делает шаг вперёд, в его руке материализуется катана и он делает с помощью неё несколько показательных движений. — Что тебе нужно? — спрашиваю я. — Ты знаешь. — Я не собираюсь переходить на твою сторону, — я закатываю глаза. Наверное, не совсем уместная дерзость в моём положении, но мне всё равно. — Но ты перейдёшь. — С чего бы это вдруг? — Если ты хочешь, чтобы все они остались живы, то ты сделаешь это. Я поджимаю губы. — А как тебе такой расклад событий? — я демонстрирую ногицунэ средний палец. — Пошёл. К. Чёрту. Лис хмыкает. В его взгляде нет раздражения. Даже больше — он смотрит на меня, как на маленького ребёнка. А затем я слышу за спиной скрип дверей лифта. — Брук, пригнись! — кричит женский голос, и я тут же повинуюсь. В Они, что стоял ближе ко мне, летит стрела. Она попадает точно в грудь, однако, демон тут же вытаскивает её из себя, лишь слегка покачиваясь. Я прижимаюсь спиной к стене и обращаю взор на лифт — Эллисон готовится выпустить новую стрелу в демона. Рядом с ней — Айзек в обличии оборотня. — Где Скотт? — кричу я. — Внизу ещё трое, — несвязно отвечает Эллисон. Это единственное, что она произносит, прежде чем разрядить новую стрелу. Айзек тем временем просто бросается в бой. Я поворачиваю голову в поисках ногицунэ, но не нахожу его. Тогда я быстро ползу к палате, где располагается моя мама. Я слышу, как свистят стрелы за моей спиной, а так же слышу, как рычит Айзек. Но всё моё внимание приковано к женщине на постели. Она выглядит так, словно прилегла вздремнуть. Я поднимаюсь с колен и подхожу ближе. Её лицо всё ещё покрывают синяки и ссадины, кое где даже до сих пор не сошёл отёк. Аппарат рядом с изголовьем её кровати предательски молчит. Кажется, он совсем отключён. Я слышу очередной свист оружия в воздухе, а затем крик, наполненный болью. Я резко оборачиваюсь и вижу, как Айзек падает на колени. — Нет! — вскрикиваю я. Я не вижу Эллисон, и мне становится страшно. Я дёргаюсь в сторону двери, но та вдруг с грохотом закрывается. Ногицунэ выходит из тени и смотрит на меня так, словно я его ужин. — Ты не сможешь противостоять собственным инстинктам, Брук, — шепчет он в такт дождю, что барабанит по крыше. — Нет, — я отрицательно машу головой и медленно пячусь назад, обходя кровать, на которой лежит мама. Стайлз двигается на меня. Я знаю, что мне не убежать. Значит, придётся бороться. Не долго думая, я срываюсь с места в попытке напасть на ногицунэ, чтобы хотя бы сбить его с ног, но когда я оказываюсь достаточно близко, Стилински выставляет руку перед собой, и меня с силой отбрасывает на что-то твёрдое, что под тяжестью моего веса тут же рушится на множество мелких частей. И я лечу. Недолго, буквально мгновение. Но за это мгновение я успеваю поймать резкую перемену в глазах ногицунэ — от упования собственным превосходством до животной боли. А затем я ударяюсь о землю, но увы, сознание не теряю, и лишь лежу и ловлю лицом крупные капли дождя, которые не могут скрыть боли, что берёт начало в спине и затылке и разливается по всему телу. "Я буду ждать тебя, Брук. Я знаю, что ты придёшь".