****
– Босс, мы в доках, что делать? Мизуки прикрывает трубку от ветра ладонью и старается говорить тише, хотя умом и понимает, что вряд ли его кто-то подслушивает. Мистер Гулливер своими широкими шагами давно унёсся в недостижимые дали, если и догонять – то только бегом. Но бег трусцой и скрытное преследование в его голове ни как между собой не состыковываются. – Босс, он идёт к дороге! Связь плохая, поэтому Мизуки сомневается, что правильно расслышал приказ. – Вы уверены, босс? …конечно, как скажете… Сотовый ныряет в недра куртки, сжимаемый со всей силы. – …неужели сложно было сразу сказать?! Сначала приказали следить за американцем, потом обчистить, но теперь всё встало на свои места. Натянув сбитый ветром капюшон, Мизуки ёжится – зима в этом году выдалась холодной – и чувствуя себя последней шестёркой, пускается следом, уже не особенно заботясь, что его заметят. Гудение двигателя застаёт врасплох, как и ослепляющий свет фар – фура с грохотом проезжает мимо. Американец оборачивается на звук, выбрасывает руку вверх и подпрыгивает на месте. – Сейчас, остановит он тебе, как же. Ты ведь совсем-совсем не подозрительный, приятель. Хоть Мизуки и ворчит, но в душе благодарен, что тот хоть на какое-то время прекратил удаляться. Потому что бежать совсем не хочется, а от быстрой ходьбы уже ноют ноги и валит пар изо рта. Фура, как и ожидалось, даже не замедляет хода, но американец почему-то остаётся на месте. Мизуки тормозит, всматриваясь в высокую фигуру – что-то в ней есть такое, настораживающее. А скорее всего то, что американец смотрит прямо на него. "Только не говори, что ждёшь меня…" Ещё больше замедляя шаг, Мизуки всем своим видом стремится изобразить, что просто так тут прогуливается. Ну и что, что скоро рассвет, вокруг ни души, а до города часа четыре пешком? Может, у него хобби такое – гулять в доках по ночам? Сон нагуливать. Нервы успокаивать. Переваривать поздний ужин. Но как бы там ни было, связываться с американцем, на которого начальство положило глаз, совсем не хочется. А расстояние всё короче. А Мизуки всё грустнее и грустнее. Когда до цели, застывшей в свете фонаря, остаётся несколько шагов, в голову вдруг приходит гениальная идея повторить недавний трюк: "моя твоя не знать, не понимать, не видеть". Поэтому Мизуки роняет взгляд под ноги и начинает обходить препятствие, но неожиданно оказывается схвачен за рукав и развёрнут на сто восемьдесят градусов. Пытается вырваться – бесполезно, пальцы американца вцепились намертво. А куртка у Мизуки качественная, швы крепкие, просто так в руках неприятеля рукав не оставишь. Приходится расслабиться и улыбнуться, расходуя чуть ли не весь свой запас дружелюбия: – Hi! – Konnichiwa, – отвечает американец, правда, в ответ улыбаться на хочет.***
Одной частью мозга Джаред понимал, что он впервые в жизни оказался в настоящей заднице. Но в голове всё равно продолжали вертеться мысли о Дженсене. Его отношение в последнее время – оно было просто несправедливо и совершенно непонятно. После женитьбы, а может и раньше, уже после помолвки, его словно подменили. Нет, на съёмочной площадке всё осталось, как прежде, но в то же время совершенно не так. Что-то исчезло, пропало, растворилось без следа. Или это семейная жизнь так на него повлияла? Но почему? Джаред брёл по дороге, в свете фонарей уходящей в таинственное никуда, и казалось, чем дальше он отходит от выхода из метро, тем сильнее его засасывает в чёрную дыру неизвестности и в бездну собственных мыслей. И что ещё несколько шагов – и он начнёт растворяться, исчезать, пока не останется ничего, кроме этой дороги, этого завывания ветра и этой обиды. Нервы сдали окончательно – внезапно настигший со спины гул заставил подпрыгнуть и на миг ощутить, как сердце проваливается к желудку. Но мозг сработал быстро – Джаред замахал руками, пытаясь привлечь внимание, однако его или не заметили или не захотели заметить. А вот сам он на кое-что внимание обратил. А именно – на подозрительную личность на горизонте. Человек, так же как и он, шёл вдоль дороги, только далеко позади. Поток нецензурных мыслей, адресованных водителю проехавшего мимо грузовика, иссяк, сменившись удивлением. "Как? Разве я не один тут?" Мираж под названием "последний человек на земле" растаял в воздухе, оставив на языке привкус дорожной пыли и тяжесть в ногах. Одно дело – бегать в специальных кроссовках на тренажере со специальным покрытием дорожки, другое – в туфлях на тонкой подошве по не особенно ровному, изборождённому трещинами и волнами асфальту, да ещё и усыпанному мелким и не очень мусором. И Джаред решил подождать, пока человек, волею судьбы оказавшийся в этот час в этом месте, дойдёт до него. Так покорно он ещё никогда и ничего не ждал, разве что Джен у алтаря почти год назад. Мысль о жене вновь мелькнула и пропала, а в груди начало зарождаться что-то похожее на беспокойство. Приближающийся парень в капюшоне был подозрительно похож на того, что встретился в метро. Но разве он не ушёл вперёд? Это заговор? "Три – это уже не совпадение. Три – это уже правило." Не дав преследователю провернуть с собой трюк с обходом ещё раз, Джаред схватил за его плечо и встряхнул. Чтобы заглянуть под капюшон, пришлось наклониться: узкие глаза, широкая улыбка и растянутое, почти радостное "привет" – странная реакция, только укрепляющая подозрения. Хотя у всех японцев глаза узкие, а улыбка дежурная. – Говоришь по-английски? – Плохо. Парень в капюшоне отреагировал на вопрос не сразу, надеется сбежать? Нет, Джаред не в настроении играть в догонялки. Японец вздрогнул, когда рука опустилась и на второе его плечо. – Это ты украл мои вещи? Дрогнувшие брови, расширившиеся зрачки, замершее дыхание… Парень явно ждал вопроса проще и безобиднее. И своей реакцией лишь подтвердил подозрение, что понимает по-английски лучше, чем хочет показать. Пальцы сжались сильнее. Японец дёрнулся, пытаясь вырваться, пнул воздух, но не дотянулся до Джареда, тут же сделавшего шаг назад – благо, длина рук позволяла. – Тише-тише, всё ок. Все хорошо. Я ничего тебе не сделаю! Но тушка продолжила молча брыкаться, пока он не развернул её к себе спиной и не обхватил поперёк туловища. Тогда его попытались лягнуть. По десятибалльной шкале Джареда степень раздражения достигла восьмёрки, так что на ум не пришло ничего лучше, как сжать руки сильнее, сдавливая грудную клетку. Для съёмок в шестом сезоне он как раз набрал мышечной массы и улучшил форму. Тело жертвы издало странный хрустящий звук и замерло. Но не расслабилось. Отлично, не перестарался. – Давай поговорим, хорошо? Джаред опустил парня на землю, только сейчас сообразив, что все ещё держит его навесу. Волосы защекотали щёку – пойманный кивнул и что-то пробормотал. Но тут сбоку, ослепляя на один глаз, хлынул свет фар подъезжающего автомобиля. Небольшой фургон остановился совсем рядом, водитель остался сидеть на месте, а вот из распахнувшихся задних дверей вышел один, второй… Дальше со счета сбил удар по затылку.***
– Думаю, тебе стоило показать мне это раньше. Дженсен оценил деликатность, с которой Клиф выразил сомнение в его умственных способностях. В данный момент он перебрался на место рядом с водителем и, отдав сотовый Костерману, следил за выходом из метро, о котором говорилось в смс. – Думаешь, стоит сообщить в местную полицию? Перестав терзать нижнюю губу пальцами, Дженсен принялся тереть переносицу. – Думаю, нам не стоило сюда приезжать. Если Падалеки и был тут, давно ушёл… – Написано прийти сюда. Выдернув телефон из рук телохранителя, он сунул его в карман. Сотовый уже достаточно зарядился, чтобы проработать несколько часов, а вот самому Дженсену требовался отдых. Сначала он чувствовал себя виноватым в исчезновении Джареда, а теперь ещё добавилось странное чувство причастности к его затянувшемуся невозвращению. – Слушай, а вдруг его похитили и хотят выкуп? – Хорошо, если так, – нейтрально отозвался Клиф. Внешне спокойный, разве что лёгкая дробь пальцами по рулю выдала нервозность. Больше сообщений они не получали – ни от своих, кто ещё продолжал ждать Падалеки, или новостей о нём, ни от таинственного адресата, приславшего фото и требование. У спуска в метро не происходило вообще ничего, а ведь указанный срок в час уже прошёл. – Может, спустимся? Взгляд Клифа в ответ оказался настолько красноречив, что Дженсен принялся снова то покусывать нижнюю губу, то теребить её пальцами. Желание курить нарастало с каждой минутой, уговаривая прервать недельный рекорд по воздержанию от никотина. Почему он всё никак не может бросить? Дело не в наркотической зависимости – от неё легко избавиться при наличии денег, а в психологической: понервничал, перекурил, вроде успокоился, заодно подумал, пока смолил сигарету. А что сейчас? Даже в голову толком ничего не идёт, разве что мысль, что шум им не нужен. Ни спонсорам, ни самому сериалу, ни аниме, которое должны скоро запустить. И если обратиться в полицию – кто знает, погладят ли его за это по голове. Сообщить об смс и фото своим? А если это всё-таки шутка? Дженсен живо представил себе переполох. Почему-то показалось, что никто из их "семьи" не возьмёт на себя смелость принять ответственность, а предпочтёт месить воду в ступе. Зато если происходящее окажется лишь очередной выходкой Джареда… терпение лопнет у всех, включая спонсоров. – Чёрт, – удар по передней панели вышел неожиданно сильным, и на пластике осталась вмятина, а ребро ладони заныло. – Чёрт, чёрт… "Ну, на кой ты подался в самоволку, а? А мне опять тебя покрывай?" Стук у самого уха заставил вздрогнуть. Дженсен даже не заметил, что кто-то подошёл к машине. – Стой. Голос Клифа остановил руку, уже готовую открыть дверь. Но по стеклу снова постучали. Человек наклонился и взглянул на Дженсена нетерпеливо и немного испуганно. – Клиф, что мне делать? – Выходить точно не стоит. Приспусти стекло. Поворот ручки, ещё немного – и поток прохладного воздуха и голос с акцентом: – Ты должен был прийти один. Вот теперь до Дженсена дошло, насколько опасной может оказаться вся эта авантюра. Во-первых, Клиф не может покинуть машину, ведь если его уберут, сам Дженсен останется один и без охраны. Во-вторых, никто не гарантировал ему безопасность. Если Джареда похитили, то кто сказал, что злоумышленники откажутся от двойной наживы? Потому и выманили. А в-третьих, переведя взгляд на спуск в метро, Дженсен не смог его рассмотреть из-за откуда-то взявшихся людей, окруживших машину кольцом. Десять? Пятьдесят? Сто человек? Мотор взревел – Клиф собрался протаранить живую стену. И тут по плечу мазнуло. Дженсен дёрнулся от окна – на колени упало что-то маленькое и дымящееся. Шарик. Тошнота подкатила к горлу, перед глазами поплыло – крепко зажмурившись, Дженсен отключился.***
Ужасно гудела голова. Клифу был знаком этот симптом, к тому же последние события перед потерей сознания говорили сами за себя – их усыпили. Слишком сложно для какой-то мелкой шушеры. Из-под прикрытых век рассмотрел костёр и бетонные стены в его отблесках. Заброшенная стройка? Ну и компания, как на заказ в агентстве по имиджу – весёлые ребята с наколками, разноцветными хайерами и в кожаных куртках. На первый взгляд – мелкая банда неформалов, сборище шестёрок. Следующее, о чём подумал Клиф – был его клиент, обнаруженный тут же рядышком. И так же, как и он сам, заботливо связанный. Руки за спиной, а вот ноги свободны. – По всем законам жанра ты должен быть мёртв, а я – оказаться в компании Джареда, – раздалось под боком. – Так какого чёрта?