Гарри Поттер и Чертоги Разума

Видимо, преподавательские вечеринки действительно проводились нечасто: пришли все. Даже Ирма Пинс, не переносившая шума и скопления людей; близоруко щурясь из-под очков, она сидела на краешке дивана, зажав в сухонькой ладошке рюмочку с чем-то ярко-оранжевым и прозрачным. Даже Хагрид, который из-за своих размеров чувствовал себя неуютно и стоял, затолкав себя в угол и неуверенно улыбаясь. Гарри потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, как помочь другу, но потом он трансфигурировал один из имеющихся стульев во что-то крепкое и внушительное, но куда более ровное и удобное, чем те стулья, что стояли в доме лесничего. Пришли и пожилые преподавательницы: задержавшись, Синистра, Хуч и мадам Вектор шумно появились почти после всех и тут же облюбовали диван, потребовав принести им таких же рюмочек с тем же морошковым ликером, который пила Ирма. Вчетвером они погрузились в воспоминания о Розмерте, изредка прерываемые нежным ностальгическим смехом или легкими всхлипами. Шерлок и Джон пришли последними вместе с Невиллом, с которым провели предшествующие часы в его теплицах: Холмс использовал выдавшуюся в расследовании паузу, чтобы прослушать увлекательную лекцию о самых ядовитых растениях магического мира. Невилла совершенно не удивляли вопросы Шерлока, и он с готовностью пояснял, как получить сок малой горькой пустынницы или как правильно собрать семена малазийской плюющейся полыни, из которых можно было сварить медленнодействующий нераспознаваемый яд. Шерлок слушал внимательно, даже с восторгом, в конце концов перейдя к вопросам о кислотности почвы и методах удобрения. Вдвоем с Невиллом Холмс почти обнюхивал образцы грунта, смешанного с опилками, белыми хлопьями какого-то особого магического пепла и чем-то еще, во что Джон старался уже не вникать, хотя, кажется, что-то про драконий навоз там мелькнуло. Шерлок был очень доволен экскурсией в теплицы, а Невилл так и вовсе сиял от счастья: видимо, столь дотошных учеников ему не попадалось даже среди лучших студентов Хогвартса. Перед директорской гостиной оба заверили друг друга в вечном сотрудничестве в будущем (Джон только мысленно посмеялся) и разошлись, абсолютно удовлетворенные. Как только Невилл отошел к Ханне, которая болтала с Гермионой (или, скорее, позволяла болтать Гермионе) в противоположном конце комнаты, Шерлок внезапно стал серьезным и привычным. Самим собой. - Очень любопытная коллекция у нашего травника, - сказал он тихо, оглядывая помещение, которое словно немного увеличилось в размерах, чтобы вместить в себя всех гостей. - Если ты не возражаешь, Шерлок, я подойду к Гарри, он что-то очень печален, - Джону не хотелось обсуждать потенциально убийственные растения в такой разношерстной компании. Шерлок прищурился: - Барашек на лужке, ты помнишь, да? Веди себя прилично. Джон не смог сдержать нежной улыбки, стараясь не дать откровенному обожанию прорваться наружу: - Кто бы говорил, любитель упасть на грядку с загорелым красавцем-ботаником. - Но я-то для дела! - тихонько возмутился Холмс, изображая оскорбленную добродетель, но было видно, что эта сцена ревности - не более, чем шутка. Джон подцепил с ближайшего сервировочного столика бокал вина и, подмигнув Шерлоку, отправился к Гарри. Тот стоял, задумавшись, в самом углу, за камином, всем своим видом демонстрируя, что не хочет и не ждет ни к чему не обязывающего общения и легких разговоров, преобладающих на таких вечеринках. Джон подозревал, что это маска. - Скучаете? - спросил он у Поттера, уставившегося в свой стакан с огневиски. - Или ваши грустные мысли связаны с одним излишне строгим директором? Гарри нервно вздрогнул, озираясь, словно ожидая увидеть любопытствующие или презрительные взгляды, устремленные на него. - Не волнуйтесь так, никто не слушает, все заняты своими разговорами. Директор оставлял вас днем для обсуждения служебных дел? - невинно поинтересовался Джон, наблюдая, как розовеют щеки мага. - Можно и так сказать… Я не понял, если честно, - признался Гарри на выдохе. Взъерошив волосы, он на мгновение приоткрыл свой шрам - знаменитый шрам, как теперь уже было известно Уотсону. - Сказал, что благодарен мне за трату моего личного времени, за то, что я везде вас сопровождаю… Понимаете, это вроде как служебные дела, но раньше он не говорил со мной таким тоном. Таким… будто ему не все равно. Произнеся это, Гарри словно испугался, что слишком далеко зашел в своих надеждах. - Давайте просто выпьем, а потом вы подойдете и поболтаете с ним, хорошо? - улыбнулся Джон. - Поболтать? С директором? Вы с ума сошли. О чем?! - Поттер закатил глаза, но потом все-таки сделал несколько больших глотков. - Представьте, что ваши чувства взаимны. О чем вы будете говорить с ним тогда? Гарри недоуменно наморщил лоб и, по мнению Джона, выглядел он в тот момент совсем не как солидный преподаватель. - Я не знаю… О чувствах? Джон рассмеялся тихо, чтобы не привлекать внимания: - И о чувствах тоже можно, но вы хорошо его знаете? Вы знаете, что он любит, как проводит свободное время, что читает перед сном? Вы можете просто спросить, нравятся ли ему мероприятия типа этого. - Разумеется, нет! - фыркнул Поттер. - Даже если вы уверены в ответе, вы можете использовать это как способ завязать разговор. Серьезно, вы оба в неформальной обстановке, немного выпили, расслабились - я на это надеюсь, по крайней мере, - почему бы не попробовать поговорить? У вас ведь были отношения в принципе? Когда-нибудь, с кем-нибудь? - Ну… - Гарри бросил смущенный взгляд куда-то за плечо Джона, и тот, обернувшись, увидел Чоу Чанг в алой мантии, беседующую с Шерлоком. - Нельзя сказать, что у меня были нормальные отношения. - Вы встречались с мисс Чанг? - шепотом уточнил Джон, отметив про себя, что Чоу выглядит изумительно в своем расшитом золотыми тюльпанами одеянии, оттенявшем ее экзотическую красоту, и улыбается Шерлоку очень приветливо, словно не зная о его резкой беседе с Клариссой. Впрочем, та могла и умолчать об этой стычке. - Я бы не назвал это так, - грустно усмехнулся Гарри. - Это был пятый курс, годом раньше погиб Седрик - погиб у меня на глазах, - а она была его девушкой. Может, я не выдержал сравнения, но она все время плакала, знаете ли, и это было странно. А потом я встречался с Джинни Уизли, сестрой Рона. Это было куда лучше, все было естественно, просто и очень легко, включая наше расставание, когда я принял решение уйти из академии авроров. Я знал Джинни много лет, она была мне как сестра, и то, что между нами происходило, было словно само по себе. Далеко от построения отношений. - А потом Хогвартс, директор… и все? - понимающе спросил Джон. - И все, - обреченно подтвердил Гарри. - Я сначала думал, что это чувство вины: я ведь ненавидел его все годы обучения, а он оказался таким благородным и смелым, как никто и предположить не мог. Потом, когда он согласился меня обучать, я решил, что это благодарность: в аврорат бы меня взяли и так, героям делают поблажки, и он об этом знал. Но ради того, чтобы я не был совсем уж бесполезным аврором, он тратил на меня чертову прорву времени. Мне было так страшно его разочаровать, я не хотел, чтобы он думал, что все зря и я по-прежнему тупое бревно. - Уверен, что он так никогда не думал! - перебил Джон, забирая у Гарри пустой стакан и впихивая в напряженные пальцы новый. - Да вы просто не слышали, какими прозвищами он прикладывал меня в гневе, - улыбнулся Поттер, делая глоток огневиски. - Здесь жарковато, да? - проворчал он, расстегивая воротничок черной мантии, скромной и строгой. Под мантией виднелась простая белая рубашка, и Джон невольно поймал себя на мысли, что без мантии вообще разговор Гарри и Северуса мог бы быть несколько продуктивнее. У Поттера была гладкая загорелая шея, и белая ткань очень выгодно ее подчеркивала. - Минуточку внимания, дамы и господа! - завораживающий баритон прокатился по гостиной, мгновенно прерывая все разговоры и привлекая внимание к хозяину вечера. - Сегодня мы собрались здесь, чтобы оказать почести гостеприимства нашим друзьям из мира магглов, но более печальное событие вышло на первый план. Трагическая и нелепая гибель Розмерты, с которой каждый из нас был знаком и к которой каждый по-своему был привязан, несомненно, еще заставит нас предаться грусти и скорби. Но Розмерта любила жизнь всей душой, поэтому она не была бы в обиде на нас за то, что сегодня мы вспоминаем о ней не только со слезами искренней печали. Поднимем бокалы за друга, которого с нами больше нет! Женщины на диване, всхлипывая чуть громче прежнего, с удовольствием подняли бокалы. Так поступили и все остальные, а Хагрид завершил возлияние шумным сморканием в платок, чем заставил поморщиться стоящую неподалеку Чоу. Снейп еще раз попросил уделить ему внимание: - Как хороший хозяин, я пытался сделать максимально комфортным пребывание наших маггловских друзей в замке. Чтобы не нагружать их впечатлениями больше необходимого, я попросил наших любезных призраков не показываться на глаза гостям вплоть до моего отдельного распоряжения. Знаете… это было непросто, - Северус улыбнулся, услышав понимающие смешки со стороны преподавателей. - Но сегодня, наверное, Шерлок и Джон уже готовы увидеть настоящих призраков, так что… - тут директор повернулся к гостям, - прошу любить и жаловать. Несколько часов назад Шерлока и Джона уже просветили на предмет исчезнувших привидений и испросили их согласия на столь потустороннее знакомство. Но даже предупрежденные, магглы синхронно задохнулись, когда белый туман вполне определенных форм просочился одновременно через несколько стен: привидения явно пытались подать себя наиболее эффектно, словно отыгрываясь за такую долгую изоляцию. Сэр Николас немедленно кинулся излагать трагическую историю своих отношений с Клубом Безголовых, уделив до пренебрежительности мало времени собственно неудачной казни, последствия которой оказались для него столь плачевны. Серая Дама загадочно улыбалась, словно невзначай пролетая так близко от Джона, что тот невольно вздрагивал от покалывающего холода. Кровавый Барон смотрел на Шерлока пристально, будто заподозрил в нем конкурента, тогда как Монах спокойно поглаживал себя по животу, напевая что-то веселое и кивая в такт круглой головой. Призраки оказались до жути настоящими, и даже Шерлок признал, что мысль отложить это знакомство была очень здравой. Снейп дал привидениям покрасоваться несколько минут, после чего отослал их незаметным движением руки, и вечер вновь стал принадлежать живым людям и немного - мертвой Розмерте. Джон поискал глазами Гарри, но тот смотрел только на Снейпа, набираясь смелости. Тогда Джон сделал несколько шагов в сторону, к Ханне, которая ненадолго осталась одна: Невилл в другой части гостиной рассказывал Рону и Гермионе что-то очень захватывающее, сопровождая это размашистыми движениями больших рук. - Помните, о чем мы вчера говорили? - спросил Джон. Ханна бросила быстрый встревоженный взгляд на Гарри. - Такое не забудешь. Больше не было признаков? - Пока нет, и я думаю, что нам вообще не придется говорить с директором: Гарри, так сказать, движется по пути выздоровления. - Вы рассказали ему? Объяснили? - Не совсем, но я считаю, что он в любую минуту может разрешить имеющийся кризис. Ханна недоверчиво нахмурилась: - Джон, вы не понимаете… Если он носил в себе стресс столько лет, один день ничего не может изменить. С чего бы ему вдруг именно сейчас найти выход из ситуации, в которую он себя так долго загонял? Она была права - конечно, она была права! - но Джону сегодня так не хотелось терять то чувство уверенности и стабильности, пропитавшее каждую клеточку тела после примирения с Шерлоком, поэтому он лишь загадочно усмехнулся: - Мне посчастливилось найти некоторые аргументы. Мастер мотивации - так меня зовут друзья! Вымученно улыбнувшись, Ханна кивнула и перевела взгляд на Невилла. Джон почувствовал себя неуютно, будто Эббот сообщила, что его присутствие неуместно. Ханна выглядела уставшей, Джон помог бы ей, если бы был в силах, но ей явно не хотелось общаться. Видимо, скопления людей она переносила еще хуже, чем Ирма Пинс. Приняв ее желание остаться одной, Джон нашел Шерлока: тот стоял ярдах в десяти, держал в руках стакан огневиски, уставившись на них с Ханной так пристально, будто пытался заколдовать. - Только не говори, что ты ревнуешь и к ней, - прошептал Джон, приблизившись. - Вовсе нет, - надменно заверил Шерлок, делая аккуратный глоток. - Просто задумался, а ты совершенно случайно оказался на траектории моего взгляда. В самом сердце стакана, из которого пил Холмс, словно бы вилась голубоватая дымка, но, попытавшись сосредоточиться, Джон ее тут же потерял. Сам он пил всего третий бокал вина, но решил, что оно крепковато для его развинчивающегося организма: мерещится уже всякая мистическая чертовщина. Привидения явно повлияли на него больше, чем он был готов признать. - Что ты пьешь? - Огневиски, ведь это так у них называется? Сегодня очень неплох, может, из личных запасов Снейпа. - Тебе не кажется, что он какой-то странный? Ты не видишь в нем… что-то вроде примеси? Шерлок с интересом заглянул в свой стакан, затем осмотрел его снизу, но ничего подозрительного не увидел. - Джон, ты устал? Мы можем пойти к себе. - Со мной все в порядке, - сказал Джон, почувствовав, как веки наливаются тяжестью. - Хотя я действительно устал. Не стоило сегодня пить. Но уйти сейчас будет как-то неловко. - Но мы же гости, - резонно заметил Шерлок, - нам многое простительно. Я сегодня выяснил, что хотел, а завтра, возможно, нам предстоит эта загадочная штука - аппарация - на другой конец страны, так что надо набраться сил. Давай предупредим Северуса и исчезнем отсюда. С каждой секундой эта идея казалась все более заманчивой, правда, Снейп говорил с Гарри, и Джону не хотелось вспугнуть то робкое взаимопонимание, которое, возможно, в эту самую минуту рождается между магами. Но Шерлок, с присущей ему медвежьей деликатностью, прервал тихую и, насколько успел услышать Джон, абсолютно невинную беседу, сообщив о своем уходе. Несколько минут пришлось потратить на вежливые заверения, что оба гостя в полном порядке, что их усталость обусловлена только и исключительно обилием впечатлений, что они были рады поближе познакомиться со всеми, и нет, их не надо провожать. После кратких и прочувствованных прощаний с каждым из присутствующих, Шерлок и Джон смогли уйти. Один случайный провожатый все-таки нашелся - Хагрид тоже собирался покинуть вечеринку. Пока все трое шли к холлу, он немного невнятно ворчал в густую бороду: - Оно, конечно, хорошо, глядишь, все помянут бедняжку Розмерту, но мне как-то не по себе маленько: вдруг она бы не одобрила такое? Пойду я лучше выпью с Хвостиком на двоих, очень он сидр любит розмертин… - тут Хагрид снова шумно прочистил нос. - Что же будет с “Тремя метлами”?.. После нескольких сумбурных вариаций на тему “все будет хорошо”, Джон смог похлопать полувеликана по спине, прощаясь. Шерлок вообще в разговоре участия не принимал, выразительно закатывая глаза на самых громких причитаниях Хагрида. Джон с трудом сдерживал смех, пару раз пихнув Холмса в бок. Несмотря на утреннее трагическое известие, несмотря на усталость и неопределенность в дальнейших действиях, Джон чувствовал себя очень счастливым. - О чем с тобой говорила Чоу? - спросил Джон уже в постели, растянувшись на прохладных простынях, закинув руку на грудь Шерлока. - Извинилась за поведение Клариссы, - ответил тот с ленцой. - Назвала ее чувствительной девочкой, которая слишком остро воспринимает действительность. Сказала, что понятия не имеет, о чем Кларисса беседовала с Хетти. - Соврала? - Наверняка. Слишком отрепетированно прозвучало, хотя смотрела строго в глаза, губы не облизывала, и вообще, вела себя как подготовленный лгун. Не так проста наша Чоу, но, как ни странно, она по-прежнему меня не волнует. - Не то чтобы я был ревнив, - усмехнулся Джон, зарываясь носом в мягкие волосы над ухом Шерлока, - но каждый раз, когда тебя не волнует эффектная красавица, это звучит как чертовски приятное известие. *** Джон почти заснул, когда что-то вырвало его из дремы: Шерлок резко сел на постели, несколько раз глубоко вздохнул, встал, натянул на пижаму небрежно брошенную на соседнюю кровать черную мантию и вышел из спальни. Несколько секунд Джон оторопело смотрел ему вслед, затем вскочил и босиком выскочил в гостиную, где Шерлок уже стоял на пороге. - Ты куда, позволь спросить? Шерлок ответил на это презрительной гримасой, захлопнув за собой дверь. Джона разобрала злость такого чистого, прозрачного свойства, что вытеснила все прочие мысли из головы. Подхватив халат, запутавшись в нем, упав и больно ударившись бедром о кресло, он вылетел из комнаты. Он не видел Шерлока, но ему казалось, что слышит его шаги впереди себя. Джон был уверен, что Холмс за каким-то дьяволом рванул среди ночи к директору, возможно, у него даже причины для этого были, но манеры его очевидно ухудшались с каждым днем в замке, и сейчас Джону хотелось прояснить это окончательно. Свет из директорской гостиной падал в темный коридор слабым рыжим пятном. Дверь была приоткрыта, и Джон, не задумываясь, толкнул ее. Возмущение переполняло его, теперь уже он сам был готов устроить Шерлоку сцену, и почти неважно, что Снейп стал бы свидетелем этого. Но то, что Джон увидел в трепещущих отблесках свечей и каминного огня, обрушилось на него параличной немотой. Прижимая Северуса к краю стола, Шерлок жадно целовал тонкие губы, терзая чужой рот со страстью изголодавшегося любовника. Его колено уже уверенно раздвинуло ноги Снейпа, который тихо застонал под этим напором, стискивая пальцы на талии Шерлока - не притягивая, но и не отталкивая его. Джон ощутил мертвенный холод, разливающийся в груди, словно его обнял сонм призраков, в ушах противно зазвенело, и мелькнувшая сбоку тень могла бы оказаться тенью убийцы: Джон не оказал бы ни малейшего сопротивления, если бы кто-то сейчас захотел приблизить его смерть. Возможно, он бы даже лично попросил об этой милости. Шерлок, целующий Снейпа так, будто от этого зависит его жизнь. Но это оказался всего лишь Гарри, который тоже зачем-то пришел в неурочный час к гостиной директора. Он хотел что-то спросить у Джона, а потом заметил две гибкие, тонкие, черные фигуры, сплетающиеся в одно многорукое и тысячеликое чудовище, имя которому - боль. Северус, на мгновение оторвавшийся от целующих его губ и прошептавший: - Шерлок... Поттер захлебнулся воздухом и всхлипнул так громко, что Джон недовольно поморщился. По оголенным нервам, по содранной заживо коже этот всхлип прошелся соленой обжигающей волной. Шерлок услышал тоже, гневно обернулся к двери, и Джон, знающий выражения этого лица лучше, чем свои собственные, увидел неприкрытую ненависть и злобу, которые были готовы обрушиться на него, именно на него, на Джона Уотсона, который посмел открыть проклятую дверь и помешать ему, Шерлоку, делать то, что он всегда хотел делать: брать то, что нравится, не отчитываясь ни перед кем. Эта невероятная злоба, словно удар жокейского хлыста, заставила Джона сбросить леденящее оцепенение. Развернувшись и чуть не сбив застывшего Поттера с ног, он пошел прочь таким ровным, чеканным шагом, будто всю жизнь был гвардейцем Почетного караула у Букингемского дворца. Нелепо, но в глазах маячил мутный образ того, как тонкие мраморные пальцы Шерлока обхватили бледное лицо Снейпа. Джон считал, что они катастрофически не сочетаются по оттенку. Когда ты мертв, более серьезные вопросы тебя уже не волнуют.