Список

Когда Лиам приходит на зельеварение в понедельник, Зейн сидит в другом конце аудитории рядом с Мирандой, однокурсницей Найла, с которой он говорил всего пару раз. Лиам хмурится и садится за свой стол (их стол) и встречается с Зейном взглядом всего на секунду, а потом Малик щурится и отворачивается. Лиам ни разу не видел его за весь вчерашний день. Зейна не было в Большом Зале на ланче и ужине, и он не пришел завтракать этим утром. Вполне очевидно, что он расстроен из-за Лиама, хотя тот не мог вспомнить ни единой причины, почему это могло бы произойти. И разве это не он должен злиться на Зейна? Впрочем, плевать. Если Зейн хочет на него злиться — ладно. Лиаму совершенно все равно. Он повторяет это сам себе весь урок, то и дело поглядывая на Малика. Зейн никогда не смотрит в ответ, и в конце урока он первым выходит из аудитории, не давая Лиаму возможности остановить его и узнать, что он сделал не так и как он может это исправить. За ужином Лиам старается слушать Луи, который тщательно изучает список (в который раз), но он постоянно отвлекается. — Этот список составлял не один человек, — вдруг говорит Томлинсон, и Лиам отводит глаза от когтевранского стола, за которым нет лишь одного человека. — Ну смотрите. Некоторые пункты нормальные, например, "выиграть в квиддич с отрывом в сто очков", но другие явно написал какой-то чокнутый. Серьезно, какой нормальный человек мог придумать "использовать оборотное зелье, чтобы пробраться в гостиную противника"? Где мы найдем это дурацкое зелье? Понадобится несколько месяцев, чтобы вычеркнуть это из списка. — У Ловетт может быть несколько пузырьков в учительской кладовой, — задумчиво говорит Найл. — У нее куча всяких зелий. — Откуда ты знаешь? — спрашивает его Луи. Хоран пожимает плечами. — Она наш декан. Она рассказывает. Луи закатывает глаза. — Это нечестно! Привилегия факультета. Малгорн никогда не спускает мне невыполненное задание по маггловедению, несмотря на то, что он наш декан. Лиам вздыхает и поднимается из-за стола. — Я не голоден, — говорит он. — Увидимся позже, ребята. — Если ты собираешься страдать по Зейну, можешь делать это, помогая нам пробраться в кладовку Ловетт? — Нет, — качая головой, отвечает Лиам. — Это настоящее "нет" или "нет" Лиама, и мне стоит попросить еще раз? Пейн закатывает глаза. — Настоящее "нет". Я иду в библиотеку. — Что? Зачем? — спрашивает Луи. Лиам не отвечает. Он хватает со стола булочку и жует ее, пока идет к двери. Еда становится комом в горле и на вкус она кажется не очень съедобной, но он едва позавтракал, так что решает, что будет неплохо забить чем-нибудь желудок. Когда он приходит в библиотеку, то понимает, что даже если Зейн внутри (в чем он совсем не уверен), он не сможет его найти, если только Зейн сам этого не захочет. Библиотека — самый настоящий лабиринт из полок. Лиам проводит тут не так много времени, чтобы знать это место так, как наверняка знает Зейн, и он понятия не имеет, откуда начать поиск. Лиам идет к окну у левой стены и просматривает столы, стоящие к ней вплотную. За ними теснятся студенты — одни сидят за столами, склонившись над книгами или пергаментами, другие ищут что-то на полках. Но Зейна здесь нет. Лиам вздыхает и идет дальше по невероятно большой комнате, проверяя каждый проход. Он даже подумывает о том, чтобы спросить проходящую мимо когтевранку, не видела ли она Зейна, но решает, что лучше найти его самому, когда она бросает на него презрительный взгляд и спешит за своими подругами. Это подтверждает то, чего так опасался Лиам: Зейн по-настоящему зол на него. Настолько, что об этом знает весь его факультет. Когда Лиам достигает другого конца комнаты, где стоит всего несколько столов, разделенных широкими проходами, он уже готов сдаться. Это столы, за которые ты сядешь работать, только если очень, очень хочешь побыть в одиночестве. Он сидел за таким всего один раз, на пятом курсе, когда он готовился к СОВ, и Луи нервничал так сильно, что начал поджигать фейерверки в гостиной, почти подняв восстание против экзаменов. Занят только один стол, и человек, занявший его, куда-то отошел. Его вещи разложены очень аккуратно, будто он боится нарушить какой-то священный порядок. Книги уложены в идеальные стопочки — самая большая снизу, самая маленькая сверху, корешком к корешку. Одна открыта. Она лежит ровно перед пергаментом, возле которого стоит чернильница с лежащим рядом пером. Лиам качает головой и садится напротив чуть отодвинутого стула, будто человек, сидевший там, в спешке подскочил за чем-то и не посчитал нужным задвинуть его. Ему не надо опускать взгляд на надписи на странице, чтобы прочитать имя в правом верхнем углу и понять, что это стол Зейна. Пять минут и куча шагов спустя, и Зейн выходит из одного из проходов с опавшими полками, держа в руках книгу и читая ее на ходу. Он не видит Лиама до тех пор, пока не отодвигает свой стул, а когда замечает, то почти роняет свою книгу. Лиам ждет, что он спросит, какого черта он тут делает, но этого не происходит. Зейн кладет свою книгу на стол рядом с кучей других и отодвигает их все, а потом поднимает свое перо и начинает с невероятной скоростью что-то писать на пергаменте. Время от времени он открывает ту или иную книгу и смотрит в нее, пока не находит нужную информацию, после этого закрывает ее и откладывает в сторону, возвращаясь к пергаменту. Пейн тихо ждет, пока Зейн взглянет на него, но этого не происходит. Он просто работает дальше и пишет, иногда облизывая или кусая губы. Ни разу его взгляд не поднимается к лицу Лиама, и Пейн начинает нервничать от нетерпения, потому что он сидит тут уже полчаса, а они все молчат. Зейн наконец смотрит на него, но, не говоря ни слова, встает и направляется к одному из проходов. Лиам вздыхает и идет за ним вслед. — Ты специально меня игнорируешь? — спрашивает он, в то время как Зейн проводит пальцами по корешкам книг и вытаскивает одну. Тот вздыхает и ставит ее на место резким движением. Малик опускает голову и поворачивается к Лиаму. — Я думал, ты этого и хотел. Лиам в шоке смотрит на него. — Почему я должен этого хотеть? Зейн пожимает плечами. — Ты довольно быстро убежал утром, а мои сокурсники сказали, что ты выглядел так, словно тебе стыдно. Так что я подумал, что тебе будет уютнее одному. — Мне было стыдно, — признается Лиам. Он проводит рукой по волосам. — Я показал себя не с лучшей своей стороны, Зейн, и когда проснулся, я это осознал, и мне срочно надо было очистить голову. Я не мог сделать это, пока ты лежал рядом. Вот и ушел. — Убежал, — поправляет Зейн, щурясь. — Ладно, убежал, — сдается Лиам. — Как смело, гриффиндорец. Зейн скрещивает руки на груди. — Я пытаюсь все исправить, ладно? В отличие от тебя, потому что ты игнорируешь меня и в Большом Зале уже два дня не появляешься. Малик закатывает глаза и говорит: — Не из-за тебя. У тебя мания величия. Я занят важным проектом по арифмантике, над которым мне надо работать и сейчас, так что, если ты не против, можешь перестать меня отвлекать? Лиам раздраженно стонет. — Зачем ты так действуешь мне на нервы? — Я живу, чтобы тебя бесить, — говорит Зейн. — Мы закончили? — Ты все еще зол на меня? — спрашивает Лиам. Зейн какое-то время изучает его абсолютно пустым взглядом, а потом наконец говорит: — Если я скажу, что нет, отстанешь? — Может быть, — говорит Пейн и улыбается. — Тогда ладно. Нет, Лиам, я не зол на тебя. Он поворачивается к полкам и берет еще одну книгу, переворачивая страницы. Лиам наблюдает за ним. — Я думал, ты уже уходишь, — говорит Зейн, выгибая брови. — Я сказал "возможно", — напоминает Лиам. — У тебя других дел нет? — Зейн с громким звуком захлопывает книгу. — Вообще-то нет, — радуется Лиам. Малик проходит мимо и касается его плечом, ступая дальше по проходу и поворачивая налево. Лиам следует за ним, когда Зейн останавливается в другом ряду и нагибается к нижней полке, вытаскивая книгу. Он даже не обращает внимания на Лиама, возвращаясь за стол, и Пейн садится в кресло напротив, чтобы смотреть, как он работает. У него ведь правда нет других дел. Луи с Найлом наверняка занимаются чем-нибудь для списка, а у Лиама сейчас нет никакого желания этим заниматься. И ему вполне достаточно возможности просто сидеть и смотреть на Зейна. Он тянется за одной из книг из стопки на столе и изучает ее, перелистывая страницы. Он не понимает половины из того, что там написано, и даже не пытается этого сделать. Зейн же чертов гений. — Ты можешь перестать меня отвлекать? — шипит Зейн, поднимая взгляд. Лиам захлопывает книгу и хмурится. — Я молчу. Как можно отвлекать молча? — Просто... отвлекаешь, — говорит Зейн, возвращаясь к работе. — Своим существованием? — Да. Лиам игнорирует его. — Ты идешь на игру в пятницу? Зейн с непониманием смотрит на него. — Зачем? Потому что я хочу, чтобы ты был там. — Просто интересно. — Я не знаю, — признается Зейн. Он пишет что-то на пергаменте и добавляет: — Скорее всего, пойду. Лиам наклоняется вперед, опираясь на локти. — Слизерин или Гриффиндор? — Это имеет значение? — Наверное, нет, — Пейн пожимает плечами. Он дает Зейну поработать еще некоторое время, а потом говорит: — Я бы хотел тебя там увидеть. Зейн издает раздраженный звук и закрывает все свои книги, кладет их рядом друг с другом и закатывает свой пергамент в свиток. Он укладывает его вместе с книгами и своим пером в сумку и встает. — Можешь понести книги. — Ты закончил? — спрашивает Лиам и тоже встает. — Нет, но ты ведь не дашь мне это сделать, — говорит Зейн. — И я бы не отказался от свежего воздуха. Помоги мне убрать это, а потом... можем прогуляться вместе? Лиам хмурится. — Снаружи? — Снег снова идет. А мне он нравится. Ясно? Пейн улыбается. — Ясно. Зейн, кажется, знает эту библиотеку как свои пять пальцев — он, не задумываясь, идет по проходам, останавливаясь лишь для того, чтобы заполнить пустое место на полках и объяснить Лиаму, какая книга куда отправляется. Тот послушно кладет ее на место, и они продолжают идти молча, иногда вздрагивая от звука собственных шагов, потому что в библиотеке слишком тихо. Когда они заканчивают, то идут к двери, и Лиам чувствует чужие взгляды, прожигающие его затылок. Он оборачивается и видит ту самую когтевранку, все так же злобно глядящую на них, и понимает, что это, скорее всего, не имеет никакого отношения к Зейну. Прямо посередине коридора Малик останавливается и говорит: — Тебе стоит взять пальто. Там, скорее всего, холодно. — Точно, — соглашается Лиам, бросая взгляд на окно справа от него. На улице темнеет, а небо медленно приобретает темно-серый оттенок, как грозовые тучи. Снег идет довольно сильно, хотя ветра нет. — Встретимся у дверей в оранжерею? Зейн кивает и поворачивается, но через секунду останавливается и снова поворачивается к Лиаму лицом. — Ты же не продинамишь меня в качестве маленькой мести? — Нет, — честно говорит Пейн. — Я бы никогда не поступил, как ты. Зейн склоняет голову и потирает шею. — Я же объяснил тебе, почему не пришел, разве ты не помнишь? Лиам качает головой. — Не помню. — Ладно, — тихо говорит Зейн. Он усмехается. — Через десять минут у оранжереи. Если тебя там не будет, помни — я знаю, где ты спишь, гриффиндорец. Лиам поворачивается в противоположную сторону, направляясь в свою спальню. В груди разливается тепло, и у него немного кружится голова, но по большей части он просто смущен. Лиам понятия не имеет, как они к этому пришли, потому что еще час назад он вроде как злился на Зейна, и Зейн совершенно точно злился на него. При этом ни один из них по-настоящему не извинился. И только у двери в гостиную Гриффиндора он понимает, что прогулку по снежному лесу можно назвать в каком-то смысле романтической. И задается вопросом, хочет ли он этого. Определенно, если сладкое томление в животе является хоть каким-то показателем. Черт. — Лиам! — громко говорит Луи. — Ты нашел Малика в библиотеке? Луи (технически) сидит на одном из кресел у камина. Вообще-то, он сидит головой вниз, положив ноги на спинку кресла, а голова болтается всего в паре дюймов от пола. У Найла в руках миска с попкорном, и он раз за разом пытается забросить кусочек в раскрытый рот Луи, но он отскакивает ото лба. — Нашел, — отвечает Лиам. — Прости, у меня нет времени на разговоры. Луи хмурится и пытается сесть нормально, но Лиам спешит к лестнице, чтобы избежать вопросов. Маркус — единственный, кто находится в их спальне. Он лежит на кровати, практически завалив себя книгами для домашнего задания. Лиам старается не мешать ему, когда тихо берет пальто и (на всякий случай) гриффиндорские шарф и перчатки. Он обматывает шарф вокруг шеи и натягивает перчатки, а потом идет вниз и практически врезается в Луи. — Куда ты идешь в таком виде? — выгнув брови, спрашивает тот. — На улицу, — Лиам проходит мимо Томлинсона. — Это не ответ, Пейн! — кричит Луи ему вслед. Лиам игнорирует его и открывает дверь, быстро закрывая ее за собой. В этот раз Зейн дожидается его, и он правда там. Он одет в черную кожаную куртку на пуговицах, которая по виду не слишком-то защитит его от холодной погоды. "Она скорее модная, чем практичная", — думает Лиам. — Ну что, готов? — спрашивает он, останавливаясь в паре шагов от Малика. Зейн кивает и толкает дверь. Неизвестно откуда налетевший ветер кусает их за щеки, и Лиам наклоняет голову, позволяя снежинкам оседать на коже. Малик поднимает воротник куртки и тоже наклоняет голову. Его щеки красные то ли от холода, то ли от смущения, когда он протягивает Лиаму руку. Тот сомневается всего секунду, а потом протягивает свою. Зейн тоже в перчатках, и Лиам немного об этом жалеет. Он бы хотел почувствовать руку Малика в своей, кожа к коже. "Замок действительно выглядит потрясающе зимой", — думает он. Зейн ведет его по знакомой тропинке, ведущей к озеру, и они, оглядываясь, осторожно проходят мимо домика лесника. Они почти не говорят, и на улице тоже тихо, будто они попали в снежный ком, и в мире не осталось ничего, кроме них, замка и снега. — Правда здорово? — спрашивает Зейн, когда они подходят к озеру. Они не останавливаются и мельком смотрят на озеро, покрытое тонким слоем льда. — Правда, — соглашается Лиам, сжимая его руку. — Мы должны были сделать это уже очень давно. Зейн останавливается. Лиам делает еще несколько шагов вперед, и его рука выскальзывает из руки Малика. Он замирает и поворачивается к Зейну, задаваясь вопросом, что он сделал не так. Когтевранец просто стоит на месте, а снежинки опускаются на его челку и не желают таять. Лиам хочет стряхнуть их и одновременно не хочет, потому что Зейн выглядит очень мило. Малик потирает шею и говорит: — Лиам, я... Из ниоткуда Зейну в голову прилетает снежок. Он вздрагивает и спотыкается. Лиам хватает его за руку, чтобы поддержать, когда второй снежок попадает ему в спину. — Что за?.. — спрашивает Зейн, оборачиваясь. Лиам оглядывается, пытаясь понять, откуда один за другим снежки летят в них, когда один ударяет его в ногу с достаточной силой, чтобы завыть от боли. Пейн всматривается в гущу леса и замечает знакомые светлые волосы, выглядывающие из-за дерева. Он щурится, когда еще один снежок прилетает с другой стороны и ударяет Зейна в грудь. Лиам поворачивается и видит... — Подожди, это что, Гарри? — спрашивает он, хмурясь. — Вы попали под перекрестный огонь! — вопит Луи оттуда, где Лиам видел Найла. — Победить в битве снежками, — добавляет он. — Это для списка! Гарри подбегает к ним и хватает Зейна за плечи, используя как живой щит. — Он первый начал, — шипит Стайлс, когда Луи с Найлом бросают еще пару снежков в их сторону. Лиам отпрыгивает от одного из них и прожигает друзей злым взглядом. — Луи, отвянь! — кричит он. — Только когда Гарри сдастся, — кричит Томлинсон в ответ. — Еще чего! — вопит Гарри. — Лиам с Зейном теперь в моей команде! — Вы что, серьезно устроили битву снежками? — уставшим голосом говорит Зейн, одаряя друга нечитаемым взглядом. — Это так... Лиаму так и не удается узнать, что парень хотел сказать, потому что снежок попадает Зейну точно в подбородок. Малик щурится, одним резким движением убирая снежинки с лица. На подбородке расползается красный след, и выражение лица Зейна становится... кровожадным. — Игра началась. Лиам наблюдает за тем, как он наклоняется, чтобы набрать снега в руки и быстро слепить шарик. Зейн ждет, пока Луи не высовывает голову из-за укрытия, и бросает снежок прямо Томлинсону в лоб. — Зейн! — возмущенно кричит тот. — Что за черт? Малик ухмыляется и разводит руки в стороны, как будто предлагая Луи сделать что-нибудь в ответ. Лиам никогда не видел эту сторону Зейна раньше — игривую, беззаботную. Его укладка безнадежно испорчена, и он широко ухмыляется, зажав язык между зубами. Луи выходит из-за дерева и по дороге набирает снег в руки. Внезапно Зейн хватает Лиама за руку и говорит: — Думаю, сейчас самое время бежать. Лиам кивает, когда два снежка попадают ему в грудь, и они убегают, оставляя Гарри позади. Луи толкает его в снег и бежит за ними. Они больше не бегут по дорожкам, а спускаются вниз по склону по направлению к домику лесника, и Лиам не может остановится, потому что если попытается, то в итоге полетит вниз. — Твои друзья больные на голову, — кричит Зейн, таща его за собой. — Немного лицемерно, тебе не кажется? — спрашивает Лиам. Снежок пролетает у них над головами, и, повернувшись, парень видит Гарри и Луи, стоящих на вершине холма. Гарри делает снежки, а Луи их бросает. — Они что, сотрудничают?! — Это добром не кончится, — вздыхает Малик, дергая Лиама влево от очередного снежка. — Нам нужно укрытие, — добавляет он, когда едва успевает уклониться от меткого удара Луи. Вдруг Зейн хмурится и спрашивает: — Подожди, какого черта мы кидаемся снегом, если у нас есть палочки? Лиам хмурится, потому что Зейн прав. Он достает палочку из кармана, Зейн делает то же самое, а Луи кричит: — Это не по правилам! Малик направляет палочку в сторону Луи, и тот вдруг падает прямо на задницу. Гарри смеется над ним, пока из-за спины не показывается Найл, засовывающий ему за капюшон охапку снега. Луи пытается подняться, но Зейн снова взмахивает палочкой, и земля под ногами Луи покрывается льдом. Он снова поскальзывается, и Найл падает на него сверху. — Сдаетесь? — кричит Зейн. Лиам видит злой взгляд Луи даже на расстоянии. — Ни за что, ты, сук... — Найл случайно ударяет его под ребра. Пейн опускает свою палочку и хватает когтевранца за руку. — Нам стоит бежать, пока Луи не встал на ноги. Скорее всего, он попытается убить тебя. Зейн оценивающе смотрит на Томлинсона, а потом поворачивается к Лиаму и говорит: — Да, наверное, ты прав. — Подожди. Что он творит? — спрашивает Пейн, указывая на Луи, который на самом деле ничего не делает. Зейн поворачивается посмотреть, а гриффиндорец тем временем набирает в руку снега. Когда Малик поворачивается к нему, он выглядит сконфуженно, и Лиам ухмыляется, прежде чем положить свободную руку на щеку Зейна. Не обдумывая идею толком и не убеждая себя в том, что это плохая идея, он накрывает губы Зейна своими. Этот поцелуй длится недолго. Их губы потрескались от холода, а за спиной что-то кричит Луи. Ледяной нос Зейна утыкается Лиаму в щеку, но из-за тепла, разливающегося по телу от поцелуя, он этого не чувствует. Но затем он отстраняется, глядя в широко распахнутые глаза Зейна, поднимает руку со снегом у него над головой и раскрывает ладонь. — Прости, друг, — пятясь, говорит он. — Гриффиндорцы должны держаться вместе. И он начинает бежать, потому что Зейн поднимает палочку. Лиам слышит, как заклинание попадает в землю у него за спиной и резко поворачивает налево, поднимаясь вверх по холму. Когда он добирается до Луи, тот предлагает ему руку. — Ты вовремя, предатель. Гарри тоже достает палочку, и, забравшись наверх, Лиам выпускает руку Луи. — Ты просто обязан был начать войну, да? — Всегда знал, что так будет, — самодовольно говорит Томлинсон. — Хотя я думал, что это будет из-за моей задницы, а не парочки пущенных снежков. Найл быстро бежит в сторону замка. Он разворачивается к ним, выгибая бровь: — Может, поболтаем, когда уберемся с линии огня? Томлинсон спотыкается, когда ему в спину попадает сразу четыре снежка, и он кивает. — Хорошая идея. Луи, видимо, является самой большой мишенью, потому что почти все снежки и заклинания направлены на него. Лиам поворачивает направо, увеличивая расстояние между ними, и направляется к двери с когтевранской части замка. Ему, конечно, весело, но он замерз и хочет вернуться внутрь, чтобы переодеться (его одежда промокла от тающего снега) и провести вечер у камина. Он в нескольких шагах от двери, когда кто-то прыгает на него. Лиам пытается подняться или перевернуться, но тело крепко удерживает его у земли, и подбородок начинает неприятно колоть от прикосновений снега. — Ты используешь грязные уловки, Пейн, — выдыхает Зейн. Лиам не видит его, но чувствует дыхание на своей шее, поэтому предполагает, что Малик склонился, сидя на нем, почти прижимаясь губами к коже. — У меня замерз подбородок, — жалуется он. — Надо было подумать об этом раньше, — говорит Зейн, не двигаясь с места. Он прижимает Лиама к земле своим весом, ерзая у него на пояснице и укладывая руки на лопатки. — Чего ты хочешь? — стонет Лиам, понимая, что он не даст ему подняться просто так. — Твой шарф, — говорит Малик. Лиам хмурится, поднимая голову так сильно, как может, чтобы не уткнуться лицом в снег. — Мой... что, почему? — Я потерял свой, — просто отвечает Зейн. — Ладно, — соглашается Лиам. — Только дай мне подняться. Малик поднимается. Лиам снова стонет и перекатывается на спину, а потом встает с земли. Зейн ухмыляется и протягивает руку. Гриффиндорец сначала поправляет пальто, а потом стягивает с шеи шарф. Он не кладет его в протянутую руку Зейна, а набрасывает вокруг шеи парня и использует, чтобы притянуть Зейна ближе. — Поцелуй был не только диверсионной тактикой, — мягко говорит он, глядя на губы Зейна. Они, конечно, все еще обветренные, и он никогда раньше не замечал, насколько полная нижняя губа. Лиам с трудом подавляет желание оттянуть ее зубами. Зейн облизывает губы, и Лиам поднимает взгляд, когда тот говорит: — Неужели. — Может быть, — тихо отвечает он. Мир вокруг них слишком тих, чтобы говорить громко. — Мне хочется сделать это снова. Взгляд Зейна скользит к губам Лиама, а потом обратно. Их разделяет всего несколько дюймов, и если Лиам потянет за шарф чуть сильнее... — Хорошо, — мягко говорит Малик. — Хорошо, — повторяет Пейн, делая маленький шаг вперед. Он отпускает шарф, и концы свободно падают Зейну на грудь. На секунду молчание вызывает неловкость, и они просто стоят друг напротив друга. Но потом Зейн тихо бормочет "К черту" и притягивает Лиама к себе за воротник пальто. В этот раз губы Зейна влажные, и они мягко двигаются против губ Лиама, практически не давя, в то время как его рука ложится на шею Лиама, будто стараясь удержать его. Пейн совсем не жалуется, потому что действительно понимает, что они должны были сделать это уже очень давно, и сейчас искренне недоумевает, почему они так долго ждали. Зейн отстраняется, одна его рука по прежнему лежит на шее Лиама, а вторая сжимает воротник его пальто. Он смотрит Пейну в глаза, и время вокруг них будто останавливается, а потом он усмехается и снова целует Лиама. На улице холодно, и ветер усиливается. Лиам чувствует, как снежинки болезненно впиваются ему в щеки, но уделяет внимание лишь языку Зейна, который настойчиво пытается раскрыть его губы. Лиам поддается, и Зейн тихо стонет, когда его язык скользит внутрь. Неудивительно, но он на вкус как цитрус и немного отдает горьковатым привкусом дыма. Лиам не может насытиться. Он пытается зарыться руками в волосы Зейна, но перчатки мешают, и он решает положить руки Зейну на талию, притягивая его еще ближе, если это возможно. Между ними так много слоев одежды, и Лиам не может сдержать разочарованный, жалобный вздох. Зейн отстраняется и смотрит на него неверящим взглядом. Его губы покраснели и блестят от поцелуя, когда Малик облизывает их снова. Лиам стонет и пытается притянуть его для следующего поцелуя, не понимая, почему это выглядит так сексуально, но Зейн делает шаг назад. — Х-холодно, — смущенно объясняет Малик. — Идем внутрь? Лиам кивает, и, немного подумав, протягивает руку. Зейн смотрит на нее, и его губы расплываются в потрясающей улыбке, когда он протягивает свою. — Ты правда оставишь себе мой шарф? — спрашивает Лиам, когда они идут к двери. Зейн выпускает его ладонь, чтобы завязать шарф. — Ты не получишь его обратно. Лиам пожимает плечами. — Тебе идет, — говорит он, потому что это правда. Красный красиво оттеняет его кожу, и Лиам не может не думать о том, что это выглядит куда лучше, чем сине-серебряный галстук, который Зейн обычно носит. — Может, ты должен был попасть на Гриффиндор. Малик хмыкает. — Едва ли, — говорит он, открывая дверь. Он придерживает ее для Лиама и заходит сразу за ним. — Хотя... Ты знаешь, что я почти стал шляподумом? — Кем? — хмурясь, спрашивает Лиам. — Шляподумом, — повторяет Зейн. — Это ученик, над распределением которого Шляпа думает более пяти минут. Еще двенадцать секунд — и я бы стал им. В замке оказалось невероятно тепло по сравнению с улицей. Лиам морщится из-за мокрой одежды. — И на какой факультет тебя хотела отправить Шляпа? — спрашивает он, стягивая перчатки. — Слизерин, — мрачно отвечает Зейн, и Лиам понимает, что совсем не удивлен. Он этого и ожидал. — Ты знал, что в моей семье уже почти сто лет никто не попадал на другие факультеты? Я стал первым. Мои родители были не очень рады этому. — Почему? — Лиам хмурится. Зейн пожимает плечами. — Семейное достоинство и все такое. Мне, вообще-то, все равно, — они проходят мимо нескольких людей, которые настороженно смотрят на их промокшую одежду. — Поэтому я и дружу с Гарри. Наши родители дружат так долго, сколько я себя помню. Мы росли вместе и жили достаточно близко, так что я провел почти все детство на заднем дворе его дома. Они останавливаются напротив дверей в Большой Зал, даже не обсуждая это, ведь они практически между их спальнями. Лиаму нужно идти налево, а Зейну — направо. — Наверное, надо пойти в спальню и переодеться, — говорит Малик, осматривая себя хмурым взглядом. С них обоих капает на каменный пол. — Наверное, да, — соглашается Лиам. Зейн раскачивается на носках и сжимает шарф Лиама на собственной шее. — Ну, эм, увидимся завтра. На зельеварении. — Ты снова сядешь со мной? — спрашивает Лиам, дразняще выгибая бровь. Зейн закатывает глаза. — Может, и нет. Лиам усмехается, и Зейн внезапно накрывает его губы своими. Пейн больше чем просто удивлен, учитывая то, что они определенно не одни в коридоре, но он даже рад. Поцелуй быстрый, нежный, даже целомудренный, и Зейн отстраняется секундой позже. Он разворачивается и направляется в сторону когтевранской гостиной, ни разу не оглядываясь. Лиам бездумно касается губ пальцем, опускает руку и идет к своей спальне, задаваясь вопросом, перерастет ли это во что-то большее. Он очень-очень надеется, что да. Лиам не обращает внимания ни на кого в гостиной, пока поднимается в спальню. Он открывает дверь и видит Луи, сидящего на собственной кровати и сверлящего стену пустым взглядом. Лиам ухмыляется сам себе и снимает пальто, вешая у окна, чтобы оно высохло. — Почему ты так выглядишь? — вдруг спрашивает Луи. Лиам поворачивается к Томлинсону, который задумчиво его разглядывает. — Почему ты так выглядишь? — спрашивает он. Луи краснеет и отвечает: — Не твое дело. И я спросил первый. — Не твое дело, — говорит Лиам, стягивая рубашку. — Где Найл? Луи откидывается на кровать. Он уже переоделся в пижаму, а его волосы толком не высохли. — Мы бежали от Гарри, когда увидели Шер и ее подружек. Он побежал за ней, как потерявшийся влюбленный щеночек. Это было отвратительно. — А ты сразу вернулся внутрь? — спрашивает Лиам, снимая обувь. Он расстегивает брюки и швыряет их в корзину с грязными вещами, а потом открывает гардероб и достает серые пижамные штаны. — Эм... да, — странным тоном отвечает Луи. — Это звучит неуверенно, — сообщает Лиам. — Неправда, — убедительно говорит Томлинсон. — Я сразу вернулся в замок. А что насчет тебя? Я ждал тебя почти десять минут. Чем ты занимался? — Мы были с Зейном, — по какой-то причине он пока не хочет рассказывать Луи, хоть и понимает, что тот так просто не отступится. — И что вы делали? — спрашивает он, как Лиам и думал. — Я дам тебе знать, когда сам разберусь, — отвечает Пейн, падая на кровать. Он зевает. — Тренировки по квиддичу завтра и в четверг, не забудь. — Ты издеваешься над нами, мелкий диктатор, — язвит Луи. — Хочешь проиграть слизеринцам? — выгнув бровь, спрашивает Лиам. — Определенно нет, — выпаливает Луи. — Гарольд будет доставать меня, и... — Гарольд? Сначала ты объединяешься с ним во время битвы снежками, а теперь даешь кличку? — Лиам хмыкает. — Если бы я тебя не знал, я... — Закончи это предложение, и я расскажу Зейну, как на третьем курсе ты прочел всю "Историю Хогвартса", чтобы впечатлить его, — предупреждает Томлинсон. Лиам поднимает руки в защитном жесте. — Ладно-ладно. — Вы хуже дерьмовой мыльной оперы, — замечает Маркус, заставляя Лиама подпрыгнуть. — Как долго ты здесь?! — спрашивает он, бросая возмущенный взгляд на Луи. — Почти сорок минут, — отвечает Маркус. — Ох, — произносит Луи, наклоняя голову. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты ужасно стремный? Что с тобой не так? Маркус хмыкает и говорит: — Это не я пялюсь в стенку десять минут, спрашивая ее, есть ли у меня чувства к кому-то. — Я ложусь спать, — стонет Луи, натягивая подушку на голову. Его голос звучит приглушенно, когда он говорит: — Вы оба ужасные люди. Я вас ненавижу. Лиам ухмыляется и растягивается на кровати. Чуть позже Луи бормочет что-то слишком тихо, чтобы он мог услышать, и в комнате становится темно. Пейн натягивает одеяло и засыпает, думая о парнях с обветрившимися губами, которые на вкус, как цитрус.