Список

На завтраке следующим утром Лиам чувствует на себе взгляд Зейна. Он ухмыляется и думает, стоит ли помахать, чтобы Зейн сел с ними, но щеки когтевранца заливает краска, и он быстро опускает взгляд в тарелку. Хотя на его лице определенно расплывается улыбка. Луи падает на соседний стул с громким стоном. У него на лбу выступают капельки пота, и выглядит он не лучшим образом. Под глазами мешки, будто он едва спал прошлой ночью. Возможно, так и есть — его страдания не давали Лиаму уснуть довольно долго. — Привет, — не очень внятно говорит Луи. — Я думал, ты не пойдешь на завтрак. Тебе же надо закончить эссе по ЗОТИ (Защита От Темных Искусств, — п.п.), — вспоминает Лиам и берет клубничный джем. — Я только что закончил его, — устало отвечает Луи. Он выглядит немного странно, но Лиам не может понять, в чем дело. Как-то странно он себя ведет, совсем не так расслабленно, как обычно. — Луи, все в порядке? — спрашивает Лиам. — Что? — вспыхивает Томлинсон, поднимая от тарелки взгляд. Он смотрит на Лиама широко распахнутыми глазами. — Да, а что? — Ты уверен? — хмурится Пейн. Луи драматично взмахивает руками, чуть не ударив Лиама в нос. — Ладно, хорошо! — восклицает он. — Я думаю, Гарри Стайлс очень привлекателен. Ты счастлив? — он замирает и испуганно приоткрывает рот. — Черт. Я очень громко это сказал? Лиам оглядывается и видит, что на них удивленно косится лишь пара человек. — Все в порядке. Но… что? Луи вздыхает и говорит: — Мы возились в снегу после того, как вы убежали — спасибо, кстати, за то, что бросил меня — и он повалил меня на землю, вот. Все было отлично, пока не случилось это. — Что именно ты имеешь в виду под словом «это»? — Лиам фыркает. Луи закрывает лицо руками и драматично вздыхает: — Роковой стояк. Лиам стонет и откладывает наполовину съеденный тост. — Сейчас слишком рано для роковых стояков! — Отвянь, — шипит Луи. — Не думаю, что он заметил, но я-то заметил! Он привлекает меня. Точнее, он привлекает мое тело. Я никогда не чувствовал себя настолько преданным. Мой пенис, что, не понимает, что это слизеринец?! — Не говори «пенис» за завтраком, — Лиам отпивает кофе. — Ты же в курсе, что нельзя говорить о половых органах до двенадцати. Луи озадаченно на него смотрит, но потом дверь в Большой Зал распахивается, и он вжимает голову в плечи, закрывает лицо рукой и шипит: — Господи, он ведь не смотрит сюда, правда? Лиам поднимает голову и видит, что глаза Гарри всего секунду изучают гриффиндорский стол, а потом он продолжает говорить с парой слизеринцев. Стайлс усаживается за стол спиной к ним. — Не смотрит, — говорит Пейн Луи. — Ладно, — тот выпрямляется, будто это не он только что прятался от Гарри, потому что у него встал, — ты будешь мне нужен в нашей гостиной после твоей последней лекции. А, и убедись, что не забыл прядь волос Зейна. — Зачем нужны его волосы? — настороженно спрашивает Лиам. Луи машет рукой. — Просто добудь одну прядь, ладно? И будь на месте. Мне пора идти и… не задерживаться в одной комнате со Стайлсом. Пока. Лиам провожает его взглядом и еще раз задается вопросом, где он нашел таких друзей. -- Зейн уже за их столом, когда Лиам приходит в подземелье. Как и всегда, его вещи аккуратно разложены по его половине стола, и для вещей Лиама как раз достаточно места с левой стороны. Он качает головой и шумно опускается на стул, вынуждая Зейна оторвать голову от книги. — Привет, — нервничая, говорит Лиам. — Привет, — отвечает Зейн. Без предупреждения он кладет руку Лиаму на бедро. Она теплая, и Лиам не может перестать о ней думать, даже когда мадам Ловетт начинает описывать свойства какого-то ингредиента. Он облизывает губы и берет в руки перо. Зейн тщательно пишет под диктовку, будто не понимает, что прямо сейчас делает с Лиамом, двигая руку чуть выше и заставляя его заерзать на стуле. Пальцы Зейна вдруг впиваются и резко сжимают его ногу, и Лиам резко выпускает воздух из легких. Малик улыбается уголками губ. — Есть планы на вечер? — спрашивает он, не отрывая взгляд от пергамента. Лиам точно собирался куда-то пойти, но он не может вспомнить, куда. — Нет. Нет никаких важных планов. В шесть у меня квиддич, но до этого я абсолютно свободен. Зейн ухмыляется. — Превосходно. Пойдешь со мной в библиотеку? — Конечно, — отвечает Лиам, частично рассчитывая на то, что в библиотеке они будут заниматься зельеварением. Он чувствует, что вполне может провалить этот экзамен, если у Зейна войдет в привычку трогать его на уроках. Зейн не убирает руку до конца занятия, и когда они выходят из аудитории, он следует за Лиамом. Тот собирается повернуть налево, потому что следующим уроком у него уход за магическими существами, но Зейн хватает его за руку и тащит в противоположном направлении. — Что мы делаем? — спрашивает Лиам, когда он ведет его по незнакомому коридору. Он совсем не против прогулять, но просто никогда не предполагал, что Зейн будет на это способен. — У нас около пяти минут, — объясняет тот, резко поворачивая налево. Малик быстро открывает дверь и заталкивает Лиама в комнату, которая оказывается заброшенным кабинетом по истории магии. Пейн замечает знакомую красно-золотую ткань, выглядывающую из заднего кармана Зейна, когда тот выпускает его руку и идет к партам. Он запрыгивает на одну из них, тут же скрывая из виду гриффиндорский шарф. Лиам подходит к нему и выгибает бровь. — Ты так и не объяснил мне, что мы тут делаем. Зейн вздыхает. Он расставляет ноги достаточно широко, так что, когда он притягивает Лиама к себе за галстук, ему идеально хватает между ними места. — Видишь ли, — объясняет Малик, не отрывая взгляда от собственных пальцев, которые сосредоточенно развязывают узел на галстуке Лиама, — я ждал почти четыре года, пока ты раскроешь глаза и сделаешь первый шаг, но ты на это не решался. Теперь ты это сделал, и я хочу прикасаться к тебе все время. Лиам неожиданно отстраняется и шокированно смотрит на него. — Подожди, ты…? — Не придавай этому значения, — тихо говорит Зейн. — Ладно? Лиам смущенно трясет головой. — Я не осознавал… — У нас осталось минуты три, не больше, — снова перебивает его когтевранец. — Ты действительно хочешь потратить это время на разговоры? И да, и нет. Он очень хочет знать, серьезно ли Зейн говорит, действительно ли он нравился ему все это время. Но его губы, чуть поблескивающие от слюны, выглядят невероятно маняще, и Лиам с трудом формирует свои мысли в связные предложения. Зейн усмехается и целует его, притянув к себе за уже свободные концы галстука. Лиам прижимается ближе и опирается руками на парту за бедрами Зейна. Руки когтевранца обнимают его за талию, комкая его свитер. В этот раз Лиам углубляет поцелуй. Он проникает языком в рот Зейна в поисках того самого аромата цитруса и сигаретного дыма и не может сдержать стон, когда обнаруживает его. Зейн издает тихий стон и придвигается ближе к краю парты, обнимая Лиама ногами за талию. А потом он опускает ноги на пол, отталкивается от Лиама и поднимается с парты. — Увидимся после уроков, Лиам, — говорит он, направляясь к двери. Зейн открывает дверь и, усмехнувшись в последний раз, закрывает ее за собой. — Черт, — выдыхает Лиам, суетливо завязывая галстук. Он поправляет брюки, надеясь, что полувставший член не столь очевиден, и торопится на следующий урок. После этого эпизода в заброшенной аудитории он не может думать ни о чем другом, хотя вообще-то уход за магическими существами — его любимый предмет. Он до сих пор не уверен, чем будет заниматься после школы, хотя и сузил выбор до любой специальности в отрасли ветеринарии или целительства. Ничто больше не интересует его настолько, ну, разве что квиддич, но он сомневается в том, что достаточно хорош, чтобы заниматься этим профессионально. К тому моменту, как урок заканчивается, на улице валит снег. Лиам тянется, чтобы потуже затянуть шарф, а потом вспоминает, что у него его больше нет. Обычно после ухода за магическими существами он поднимается в общую гостиную, снимает пальто и отдыхает вместе с остальными. Но сейчас он направляется прямо в библиотеку. Зейн не ждет его у двери, но он на это и не рассчитывал. Лиам идет по проходам к тому столу, где они сидели вчера. Зейн еще не на месте, но Лиам знает, что он будет. Он снимает пальто, вешает его на спинку стула и садится. В библиотеке очень тихо по сравнению с их гостиной, и несколько минут спустя он уже клюет носом. Лиам закрывает глаза, решив, что вполне в состоянии подождать Зейна с закрытыми глазами. Когда он моргает и открывает глаза в следующий раз, то понимает, что, должно быть, уснул. Приходится постараться, чтобы окончательно прогнать сонливость, но когда ему удается, он тут же замечает сидящего напротив Зейна, склонившегося над книгой. — Привет, — говорит Лиам слегка осипшим голосом. — Я долго спал? Тот пожимает плечами. — Где-то полчаса. Я не хотел тебя будить. Пейн зевает и потягивается. — А стоило. Зейн пожимает плечами и кладет перо в сторону. — Мне нужна еще одна книга для этой работы, — говорит он, поднимаясь. — Пойдешь со мной? Лиам кивает и зевает еще раз, а потом поднимается из-за стола вслед за ним. Зейн ведет его по проходам, направляясь к конкретному книжному шкафу. — Ты выучил карту этого места наизусть? — не удерживается от вопроса гриффиндорец. Зейн замедляется и пожимает плечами. — Возможно. Он неожиданно останавливается и просматривает полку с книгами, а потом тянется повыше, чтобы достать довольно большой том, покрытый пылью. Зейн распахивает его и читает указатель, а потом вздыхает. — Я думал, главы будут короткими. Видимо, нет. Лучше сядь. Лиам кивает и садится на пол, вытягивая ноги перед собой. Малик садится напротив него, скрестив ноги, и склоняется над книгой. Гриффиндорец прислоняется головой к книжной полке. Это не очень удобно, но он не намерен жаловаться. Если честно, он по-странному счастлив просто сидеть здесь и слушать, как Зейн периодически переворачивает страницы. – Ли, — тихо говорит тот. — Иди сюда. Лиам открывает глаза и двигается к противоположной стороне прохода. Зейн выпрямляет спину и приглашающе хлопает по своим коленям. Лиам смущенно смотрит на него, а потом ложится, опуская голову Зейну на колени. Он закрывает глаза. Так гораздо удобнее. Одеколон Зейна, его гель для душа, что бы это ни было – запах окружает гриффиндорца, а рука Зейна мягко поглаживает его по голове. Он лежит так близко, что может слышать, как тот тихо читает вслух самому себе. — Ты знал, — тихо говорит Малик, — что в восемнадцатом веке в Хогвартсе на четыре месяца запретили играть в квиддич, потому что директор решил, что это разжигает вражду между факультетами и является главной причиной ненависти между слизеринцами и гриффиндорцами? Лиам не открывает глаза, но усмехается. — Почему же его снова разрешили? — Ученики начали протестовать против уроков, — отвечает Зейн. — Очевидно, они были настроены очень решительно и даже устроили протест всей школой перед дверью в кабинет директора. Они отказывались уходить или идти на занятия, и их было слишком много, чтобы исключить всех. Спустя четыре дня директор согласился. — Этого стоило ожидать, — Лиам пожимает плечами. — Запретить квиддич. Это безумие! Зейн хмыкает, но ненадолго замолкает. Его пальцы скользят по бровям гриффиндорца, вдоль его щек и едва касаются губ. Лиам ухмыляется и облизывает его пальцы. Малик отдергивает руку и вытирает ее о свитер Лиама. — А ты знал, что, согласно статистике, семь из десяти капитанов команды по квиддичу из Хогвартса после окончания школы стали заниматься квиддичем профессионально? — говорит Зейн, скользя пальцами по ключице Лиама. — Правда? — удивленно спрашивает тот. — Судя по всему, да. А ты? Собираешься стать всемирно известным спортсменом с бугрящимися мышцами на руках, а? Гриффиндорец хмыкает и качает головой. — Едва ли это реально. Я не настолько хорош. — Думаю, ты себя недооцениваешь, — говорит ему Малик. — А ты? — игнорирует его ответ Лиам. — Какие у тебя планы после выпуска? Он чувствует, что Зейн пожимает плечами. — Я хочу либо учить, либо стать министром магии. Я серьезно, — добавляет он, услышав хмыканье в ответ. Лиам открывает глаза и склоняет голову вбок, собираясь сказать ему, что вполне уверен в том, что Зейн сможет им стать, если захочет. Он так решительно идет к своей цели, что порой это немного пугает. Но потом Лиам впервые за долгое время осознает, как он близок к члену Зейна, и нервно облизывает губы. Все мысли напрочь испаряются из головы. Он поднимает голову, очень надеясь на то, что его мысли не так уж прозрачны. — Кажется, пора идти на ужин, — говорит Зейн, глядя на него сверху вниз. Лиам кивает и садится. Малик закрывает книгу и держит ее в руках, поднимаясь с пола. Он идет обратно, а Лиам поднимается с пола и следует за ним. Как и утром, он замечает свой шарф в заднем кармане Зейна, но в этот раз он переходит на бег, чтобы догнать парня и вытащить шарф из кармана. — Шарфы делают для того, чтобы обматывать вокруг шеи, — широко ухмыляясь, сообщает он. Зейн краснеет и ускоряет шаг. — Заткнись. — Ты наденешь его на игру в пятницу? — спрашивает Лиам. — Нет, я уже выбрал все в зеленом и серебристом тонах, — Зейн одаряет его непонятным взглядом. Лиам выгибает бровь, когда они добираются до стола, на котором остались вещи когтевранца. Зейн добавляет к стопке книг еще одну, а Лиам делает шаг назад и прижимает его к столу, кладя руки по обе стороны от его тела. — Я бы хотел увидеть тебя в нем, — говорит он, касаясь губами шеи Зейна. Тот прижимается к нему спиной и поворачивается. Как и ранее этим утром, он тянется к галстуку Лиама, но в этот раз он стягивает его полностью. — Да ты собственник, — мурлычет Малик, складывая галстук в карман Лиама. — Ты просто нравишься мне в красном. Зейн хмыкает и развязывает собственный галстук. Он оборачивает его вокруг шеи Лиама под воротником и быстро завязывает. — Ты нравишься мне в голубом. Он улыбается и поворачивается за своими книгами. Лиам забирает у него из рук половину, и Малик не может сдержать ухмылку. Они идут через библиотеку, а потом Пейн поворачивает в сторону Большого Зала. Зейн останавливается и с сожалением смотрит на него. — Прости, — говорит он. — Надо отнести книги в спальню. Увидимся позже? Лиам хочет пойти с ним, но это будет значить, что он навязывается, так что он просто кивает и идет в Большой Зал. Он садится рядом с Найлом и Луи и только тогда вспоминает о том, что на нем галстук Зейна. — Да как ты смеешь, — выдыхает Луи. Он тянет его за галстук. — Сними это. Лиам отмахивается от него и говорит: — Это же мелочь. — Это не мелочь, — серьезно говорит Томлинсон. — Нельзя носить цвета других факультетов, Лиам. Это же правило номер один гордости факультетом. Что с тобой не так? — он на секунду замолкает, а потом спохватывается: — И я только что вспомнил, что я на тебя обижен. Ты должен был встретиться с нами в гостиной после уроков, но, видимо, ты забыл об этом. Лиам вздрагивает, опуская руку, которой тянулся к тарелке с фасолью. — Я забыл, — говорит он, поворачиваясь к Луи. — Черт, прости, я… — Не беспокойся, — отмахивается Томлинсон с усмешкой на лице. — Очевидно, тебя отвлек один очень вредный когтевранец. Да и я нашел другой способ. Но мне придется пропустить сегодняшнюю тренировку. Лиам щурится. — Ни за что, — выпаливает он. — У нас игра в конце недели, мы не можем позволить тебе… — Вот именно! — восклицает Луи, ударяя рукой по столу. — Именно так и будут думать слизеринцы. Я не могу пропустить тренировку перед игрой, поэтому и нужно сделать это сегодня. — Сделать что? — озадаченно спрашивает Лиам. — Использовать оборотное зелье, чтобы пробраться в гостиную Слизерина. В списке сказано, что он должен провести там как минимум полчаса, и если его поймают, список не зачтет попытку, — с полным ртом объясняет Найл. — Это хорошая идея — влезть к ним, когда они этого совершенно не ожидают. — Спасибо, Найл, — Луи с ошарашенным, но польщенным видом улыбается ему. — Иди ты, — говорит Найл, накалывая на вилку еще одну свиную отбивную. Лиам не обращает внимания на их перепалку, потому что дверь в Большой Зал распахивается, и он видит Зейна, склонившегося к одной из своих однокурсниц. Она тщательно пытается что-то ему объяснить, но Зейн поднимает голову, ловит взгляд Лиама и усмехается ему. У Пейна такое ощущение, что тот не слышит ни слова из того, что говорит его однокурсница. — Серьезно? — восклицает Луи. — Ты правда будешь отключаться от разговора каждый раз, когда твой бойфренд зайдет в комнату? Ты правда будешь одним из таких людей, Лиам? Тот отводит взгляд от Зейна и хмурится. — Что? Томлинсон закатывает глаза и дает ему подзатыльник. — Я очень рад, что вы с Маликом вместе, но… — Мы не вместе, — быстро отвечает Лиам. — Я имею в виду… Вместе. Но мы… — Посмотри на него! Он нервничает, — указывая на друга вилкой, говорит Найл. — Очаровательно. Меня сейчас стошнит. Лиам кидает в него кусок хлеба. -- К пятнице им удается выполнить еще несколько пунктов из списка, так что всего теперь выполнено одиннадцать, и Лиам планирует выполнить еще один. Он более чем готов к этому, когда ждет членов своей команды на поле в форме и с метлой в руке. Луи стоит рядом, как всегда нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Трибуны ломятся от количества людей. Половина размахивает гриффиндорскими флагами и пестрит красно-золотыми атрибутами, а вторая покрыта зеленым и серебряным. Лиаму кажется, что красного и золота больше. — Так, — говорит он, когда все стали в круг. — Я хочу не просто выиграть. Я хочу… — Уничтожить их, — громко перебивает Луи. — Растоптать. Я хочу увидеть Стайлса в слезах к концу матча. Я хочу… — Луи, — стонет Лиам. — Прости, — застенчиво говорит Томлинсон и делает крошечный шаг назад. — Я знаю, мы справимся, — воодушевляет команду Лиам, стараясь заглянуть в глаза каждому. — Мы куда лучше слизеринцев. Это не хвастовство, это факт. И до тех пор, пока мы будем это помнить и вкладывать душу в игру, у них не будет ни малейшего шанса. Они сбиваются в кучу, и Маркус хлопает Лиама ладонью по плечу, а потом вскидывает кулак в воздух и кричит: — За победу! — За лучшего капитана! — добавляет Карла, улыбаясь так широко, что это больше похоже на гримасу. — За то, чтобы отобрать победу из-под носа у Гарри Стайлса, несмотря на тот факт, что он очень привлекателен! — восклицает Томлинсон, сверкая глазами. Маркус и Лиам — единственные, кто готов поспорить с этим. Карла и Мэлери пожимают плечами и кивают. Пейн громко вздыхает. — На позиции. Когда обе команды готовы начать, судья выпускает мячи, подает сигнал с помощью свистка и начинает игру. — И… они взлетели! — голос Найла разносится по стадиону. Лиам усмехается. Он не имеет ни малейшего понятия, почему Найлу до сих пор позволяют быть комментатором. Он ругается как минимум один раз за всю игру, вполне очевидно выбирает любимчиков и регулярно обсуждает недостатки слизеринцев. — Карла Макинтош из Гриффиндора движется к воротам Слизерина. Элвин Таннер промазал, пытаясь выбить ее из игры бладжером. В основном, Лиам не слушает его болтовню. Если он будет слишком сильно переживать за своих ребят, то отвлечется от своей главной задачи. Луи пролетает над его головой, но Лиам слишком отвлечен, рассматривая лица на трибунах. Он не видит людей на дальних трибунах, но оказывается, что это и не нужно — Зейн стоит в первом ряду на ближайшей трибуне. Он не шутил. Он в зелено-серебряном пальто (наверное, позаимствовал у Гарри), и у него на щеках зелено-серебряные полосы. Но он стоит в шарфе Лиама и ухмыляется. Лиам качает головой и возвращается к игре. -- Они выигрывают с разницей в 170 очков. Луи, естественно, поймал снитч. Лиам не сомневался, что так будет. Луи ловец в его команде не из-за того, что они лучшие друзья. Луи ловец, потому что он чертовски хорош. Толпа взрывается аплодисментами, и Лиам приземляется на поле неподалеку от остальной команды. Луи запрыгивает ему на спину и размахивает снитчем, а остальные собираются вокруг и заключают их в объятия. Лиам не может убрать с лица усмешку, и он чувствует знакомый всплеск адреналина в крови. — Вечеринка в гостиной! — кричит Луи. Он спрыгивает с Лиама, грубо хватает его за щеки и оставляет сухой поцелуй на лбу, после чего бежит и поднимает Карлу в воздух, пока она не ударяет его в плечо с такой силой, что он ее роняет. К тому времени, когда Лиам убирает все метлы в чулан, на трибунах уже никого нет. Ребята идут в замок, и он плетется чуть позади, дрожа из-за порывов холодного ветра, проникающего сквозь насквозь пропотевшую форму. Парочка когтевранцев и пуффендуйцев поздравляет его, а группа слизеринцев улюлюкает, проходя мимо. Лиам ухмыляется в ответ. Он пытается разглядеть Зейна в толпе, движущейся к замку, но не может. Либо тот уже внутри, либо он потерялся в море людей в слизеринских цветах. Зайдя внутрь, он не следует за остальными гриффиндорцами, а идет в ванную для старост на пятом этаже. Он замерз из-за погоды, вспотел из-за игры и просто очень хочет расслабиться. Он не может сделать этого в гриффиндорской гостиной, к тому же, это часть его ритуала. Если он проигрывает (а такое случалось только три раза), то сразу идет спать. Но они выиграли и все вокруг празднуют. Он тоже хочет, только по-своему. У входа в ванную он говорит: — Розовое масло. Дверь распахивается, пропуская его в огромную комнату. Одна стена комнаты состоит из окон, которые, судя по всему, уже давно никто не мыл. На стене напротив висят две полки с чистыми полотенцами, шампунями и мылом. Посередине комнаты, естественно, стоит огромная ванна, больше напоминающая небольшой бассейн. Лиам направляется к ванной и наклоняется, чтобы включить воду. Он поворачивает ручку и наполняет ванну пузырьками, которые пахнут цитрусом. Он использует их только после игры, потому что если использовать их регулярно, они потеряют свою особенность. Когда он раздевается, ванна уже почти полная. Лиам берет полотенце и кладет его рядом со своей одеждой вместе с ванильным мылом и клубничным шампунем, который нравится ему больше всего, а потом выключает воду. Лиам залезает в ванну и садится на специальное сиденье, позволяя теплой воде расслабить свои мышцы. Он до сих пор улыбается, как идиот, но у него просто не получается удержаться. Он счастлив. Совершенно. Лиам закрывает глаза и кладет руки на бортик ванны, и слабое покачивание волн воды погружает его в полудрему. Через какое-то время он открывает глаза и моется, а потом вылезает из ванны, вытирается и натягивает одежду. Лиам направляется в свою спальню, встретив по дороге несколько ребят с младших курсов. Большинство людей либо разошлись по своим комнатам, либо до сих пор праздновали в их гостиной. Как и ожидалось, ему приходится зажать уши из-за громкой музыки, пения и криков, когда он входит в комнату. Сама по себе она довольно большая, но прямо сейчас продирающемуся сквозь толпу Лиаму кажется, что она очень маленькая. Он замечает Луи, стоящего на диване и танцующего с Найлом, чьи щеки чуть-чуть слишком красные, чтобы причиной были только танцы. Либо Луи достал остатки огневиски с той ночи на стадионе, либо кто-то другой принес бутылку-другую. Лиам наконец добирается до лестницы и быстро поднимается наверх. Он влетает в спальню и мгновенно запирает за собой дверь, чтобы заглушить как можно больше шума. После этого он стягивает с себя футболку и бросает ее в корзину для белья. Только потом он понимает, что в комнате есть кто-то еще. — Луи впустил меня, — объясняет Зейн. Он лежит на кровати Лиама в его шарфе и с дурацкими полосками на щеках. — Со слизеринскими цветами на лице? — выгибая бровь, спрашивает Лиам. Зейн хмурится и рассеянно трет щеки. — Я забыл, — признает он и ухмыляется. — Сделал это, чтобы побесить тебя. Лиам хмыкает и открывает шкаф, чтобы достать чистую футболку и пижамные штаны, а потом вспоминает, что он не один. Он в комнате с привлекательным парнем, с которым они вроде как вместе, но технически не встречаются. Для таких ситуаций придумали какие-нибудь правила? — Эм, ты не против, если я?.. — Лиам взмахивает рукой, не зная, как закончить предложение. Зейн хихикает и закрывает глаза рукой. — Вперед. Обещаю не подсматривать. Лиам краснеет и быстро снимает форму, а потом надевает чистые штаны. Он бросает форму в корзину и падает на кровать рядом с Зейном. Тот убирает руку от лица и откладывает книгу, которую читал до этого, на прикроватную тумбочку. — Хочешь спуститься и присоединиться к празднованию? — спрашивает гриффиндорец, скрещивая руки за головой. Зейн ложится на бок, чтобы лежать лицом к лицу. — Не особо, — честно признается он. Он играет с резинкой штанов Лиама, и тот задерживает дыхание, прежде чем осознает, что делает. — Лучше останусь здесь, с тобой. Лиам тоже ложится на бок, но взгляд Зейна прикован к его собственным пальцам. — Хорошо, — соглашается Пейн. — Ты хорошо провел время на матче? Зейн отрывает взгляд от своих рук и смотрит в глаза Лиама. — На самом деле, спорт — совсем не мое, — он хмыкает. — Хотя ты очень привлекательно выглядишь в форме для квиддича. Лиам старается не реагировать чересчур очевидно, но догадывается, что у него не получается. — Тебе совсем не понравилось? — спрашивает он, стирая большим пальцем последнюю каплю зеленой краски со щеки Зейна. — Это не было ужасно, — признает тот, пожимая плечами. — Просто не мое, понимаешь? — А что твое? — интересуется Лиам, скользя кончиками пальцев по руке Зейна вверх-вниз. — Не знаю, — отвечает Малик, глядя на свои руки. Он дергает за резинку на штанах Лиама, но недостаточно сильно, чтобы развязать узел. — Я бы лучше почитал хорошую книгу, сидя у камина, чем мерз на трибуне. — Значит, ты не придешь на мою игру с Пуффендуем в феврале? — притворно обиженным голосом говорит Пейн. — Нет, я пойду. Просто возьму с собой книгу и буду отрываться от нее, когда люди вокруг начнут кричать твое имя, что, кстати, происходит довольно часто. Ты в курсе? — Не совсем. Я имею в виду, что иногда слышу это, но, в основном, во время матча я не прислушиваюсь к зрителям, иначе начинаю сильно нервничать. — Знаешь, — медленно произносит Зейн, глядя на Лиама. — Мы ведь звездная пара. Ну, ты капитан лучшей команды по квиддичу в школе, и не говори Гарри, что я такое сказал — он обидится, а я полный отличник. Не говоря уже о том, что ты довольно популярен, а я староста школы. — А мы ею являемся? — спрашивает Лиам, ощущая прилив волнения как во время игры, несмотря на то, что она закончилась больше часа назад. — Парой. Зейн тут же садится на кровати. Его лицо заливает краска. — Я думал, что мы… Лиам хватает его за руку и утягивает обратно на кровать. Зейн лежит наполовину на нем, наполовину на кровати. Он озадаченно смотрит на Лиама. Тот ухмыляется и говорит: — Привет. — Ты ненормальный, — потрясенно произносит Зейн. Лиам проводит рукой по его волосам. Они даже мягче, чем он думал. — В хорошем или плохом смысле? Вместо ответа Зейн наклоняется и прижимается своими губами к его губам. Лиам до сих пор слышит шум в гостиной прямо под ними, и он понимает, что в любой момент в комнату может кто-нибудь зайти. Но ему совершенно все равно, поэтому он кладет руку Зейну на плечо и переворачивает их так, что Зейн теперь лежит под ним. — Нормально? — спрашивает он, опираясь на локти по обе стороны от когтевранца. Зейн быстро кивает и притягивает Лиама к себе для еще одного, глубокого поцелуя. Он запускает руки под футболку Лиама и впивается ногтями в спину. Тот вздрагивает и подается навстречу прикосновению, ненамеренно прижимаясь к бедрам Зейна своими. Зейн проникает к нему в рот языком, и Лиам закрывает глаза, теряясь в ощущениях. В этом поцелуе нет страсти. Зейн будто пытается запомнить, как податливо он двигается навстречу его рукам. Он опускается губами по подбородку к шее. Лиам даже не думает пожаловаться на засос, который наверняка останется на несколько дней, потому что Зейн кладет руки на его задницу и прижимается ближе. Он мог бы смутиться от того, как быстро у него встал, но Зейн жадно выдыхает и трется об него, и Лиам не видит поводов для беспокойства. Зейн без предупреждения надавливает на его плечи, и Лиаму приходится стать на колени, а Зейну сесть между ними. — Слишком много одежды, — объясняет он, снимая футболку. Малик бросает ее куда-то на пол, снимает штаны и тянет за край футболки Лиама, вопросительно глядя на него. Тот кивает и стягивает ее сам, роняя возле кровати. Зейн жадно изучает его взглядом и наконец выдает: — Конечно, у тебя есть кубики! Сам же он покрыт татуировками. Лиам не знал, что у него их так много. Конечно, он видел те, что были на руках, и подозревал, что они не единственные, но и не думал, что их так много. — Я немного бунтарь, — со смешком признает Зейн. — Но у каждой есть смысл. Лиам кивает, рассматривая сердце на бедре. — Я хочу когда-нибудь изучить их все, — говорит он, прикусывая губу. — Можно я?.. — Он даже не уверен, о чем спрашивает, но точно знает, что хочет знать, какова кожа Зейна на вкус. — Да, — выдыхает Зейн, падая обратно на подушку. — Ты можешь… да. Все, что хочешь, Ли. Лиам моргает, пытаясь прийти в себя. Черт. Он облизывает губы и съезжает вниз вдоль тела Зейна, а потом поднимает на него глаза и кончиком языка облизывает татуировку на бедре. Зейн задерживает дыхание и прикусывает губу, опираясь на локти, чтобы смотреть Лиаму в глаза. — П-подожди, — запинаясь, вдруг говорит он. Лиам отстраняется, и Зейн достает из кармана штанов палочку. — Колопортус, — говорит он, направив ее на дверь. Гриффиндорец выгибает бровь, и он поясняет: — Я просто решил, будет лучше удостовериться, что дверь закрыта. После этого Зейн кладет палочку на тумбочку. Лиам делает то же самое, потому что они могут случайно их сломать. Он поднимается обратно и целует Зейна, беспомощно потираясь об его бедра, пытаясь усилить трение. Руки Зейна безнадежно пытаются ухватиться за его волосы, несмотря на то, что они для этого недостаточно длинные. — Черт, Лиам, — выдыхает Зейн в поцелуй. — Пытаешься убить меня? Лиам стонет, потому что это совершенно нечестно с его стороны, учитывая то, как Зейн к нему прижимается и те тихие звуки, что он издает, которые болезненным эхом отдаются у него в паху. Он опирается на одну руку, чтобы не обрушиться всем своим весом на Зейна, а второй проводит по животу парня, к ребрам и обратно. Зейн тихо скулит и зажмуривается. — Ты будешь дразнить меня всю ночь? — Может быть, — Лиаму очень нравится румянец на его щеках и то, что именно он является его причиной. Зейн открывает глаза и обнимает его за талию, прежде чем перевернуться и сесть сверху. Он проводит руками по рукам Лиама, обвивает пальцами его запястья и скользит пальцами чуть вниз, чтобы прижать руки Лиама к его телу. Он склоняется вниз и прикусывает кожу у подбородка Лиама, а потом говорит: — Я вроде как люблю командовать. После каждого слова он медленно делает круговое движение бедрами. — Меня это вроде как устраивает, — выдыхает Лиам. Он вполне может привыкнуть к этому зрелищу: Зейн, сидящий сверху, смотрящий на него сверху вниз, с тяжело вздымающейся грудью и прикушенной нижней губой. Кто-то стучит в дверь, и Лиам поворачивается к ней с широко распахнутыми глазами. — Лиам, — зовет Луи. — Ты там с Зейном? Он пытается сесть, но Зейн ухмыляется и качает головой. Он отпускает запястья Лиама и прикладывает палец к своим губам, жестом показывая Лиаму, чтобы он молчал. — Скажи ему, что я ушел, — приказывает он. Лиам хмурится и шепчет: — Зачем? Зейн качает головой и спускается вдоль его тела, покрывая влажными поцелуями его грудь. — Скажи ему, — шепчет он, касаясь губами чувствительной кожи. — Лиам! — снова зовет Луи. — Я… Я пытаюсь уснуть! — кричит в ответ Лиам. — Правда? — спрашивает Томлинсон. Зейн проводит кончиком языка по его животу и смотрит на него с таким ведьмовским блеском в глазах, что у Лиама перехватывает дыхание. — Я не видел, как он уходил. — Он, ох… — Зейн гладит его через штаны, и у него отключается мозг. Малик проводит губами вдоль дорожки волос и выдыхает у самого края штанов. — Черт. — Что это было? — спрашивает Луи. Чертов Луи! — Ничего, — запинаясь, отвечает Лиам. — Зейн, ох, он ушел. Недавно. Мы… Мы с ним… Поругались… Черт. Зейн усмехается и, зажав резинку от штанов зубами, развязывает узел. Лиам бы был впечатлен, если бы он не изнемогал от желания. — Не обязательно мне грубить, — резко говорит Луи. — И ругаться на меня. Я просто хотел спросить, хотите ли вы спуститься на вечеринку, но, очевидно, ты расстроен из-за ссоры со своим бойфрендом. — Я могу? — тихо спрашивает Зейн, запустив пальцы под резинку его штанов. Лиам настойчиво кивает и говорит: — Прости, Лу. Я просто пытаюсь уснуть. Зейн стягивает с него штаны и внимательно следит за его реакцией, когда поглаживает его через боксеры. Между его ладонью и кожей Лиама слишком много ткани, но Лиам прекрасно осознает, что может спустить и так, если Зейн продолжит так на него смотреть. — Почему ты задыхаешься? — спрашивает Луи. Лиам громко стонет и раздумывает над тем, стоит ли взять палочку и открыть дверь просто для того, чтобы Томлинсон смутился и поскорее ушел. Но, зная Луи, он скорее будет стоять в коридоре и смеяться, пока Зейн не оденется и не уйдет, и тогда Лиам точно убьет своего лучшего друга. — Ты мастурбируешь, Лиам? — неожиданно задает вопрос Луи. Зейн закусывает губу, чтобы подавить смешок, а он отчаянно краснеет. А потом Малик кивает. Лиам качает головой, но Зейн выгибает бровь и оттягивает резинку его боксеров, а потом резко ее отпускает, так, что она щелкает об кожу. — Я… Ладно, да. Я… я мастурбирую, свали, — тихо скуля, отвечает Лиам. Луи, с той стороны двери, смеется и говорит: — Прости. Я, кхм, оставлю тебя. Удачи. Повеселись. Лиам закрывает лицо рукой, а Зейн издает тихий смешок. — Это не смешно, — стонет гриффиндорец. — Он будет поддразнивать меня еще как минимум неделю. Надеюсь, ты счастлив. Рука Зейна медленно двигается от колена вверх. — Я искуплю свою вину, — обещает он, целуя Лиама в бедро. Лиам убирает руку от лица, чтобы смотреть на Зейна. Тот сосредоточенно смотрит на его эрекцию, более чем очевидную в тонких обтягивающих боксерах. Он облизывает губы, и Лиам не может сдержать стон. Зейн стягивает боксеры с левой стороны и прикусывает там кожу. Лиам сжимает одеяло пальцами в ожидании, но Зейн вдруг двигается вверх и целует его. Гриффиндорец издает позорно громкий стон, отчаянно нуждаясь в чем-то большем. — Я очень, очень хочу отсосать тебе, — говорит Зейн, немного отстраняясь. — Но мне очень нужно, чтобы ты меня коснулся. Перенесем на следующий раз? Лиам кивает и расстегивает на нем джинсы. Зейн ложится на бок и снимает с себя боксеры, он делает то же самое. Кожа Зейна какая-то особенная. Лиам хочет запомнить это ощущение под пальцами. Он хочет исследовать каждый дюйм языком. Он просто… просто очень хочет Зейна. Понимание ошарашивает его. — Лиам, — нежно зовет Зейн, и Лиам поднимает взгляд. Он видит неуверенность в глазах напротив. — Можешь поцеловать меня еще раз, пожалуйста? Пейн кивает и тянется к нему, пока их губы не касаются друг друга. Лиам вдруг понимает, что как бы Зейн не храбрился и не пытался выглядеть опытным, ему придется сделать первый шаг самому. Он так и делает: проводит рукой по его талии, а потом берет в руку. Для него не впервые касаться кого-то. Но он никогда не был с тем, кого так хотел. — Черт, — выдыхает Зейн ему в губы. Он закрывает глаза и впивается ногтями в кожу Лиама, а потом повторяет его движения и неуверенно обхватывает его рукой. Зейн нерешительно двигает рукой, будто он не уверен в том, что делает, но потом он сжимает руку увереннее и ускоряет движения. Его руки всегда были чуть грубоватыми, но Лиам никогда не видел в этом ничего хорошего ровно до этого самого момента. Зейн тихо стонет ему в губы, когда Лиам начинает двигать рукой. В голове абсолютная каша из-за того, как иногда Зейн повернет руку или проведет по головке большим пальцем. Он больше не обращает внимания на звуки внизу. Существует только Зейн, тихие звуки, которые он издает, и его собственное дыхание и сдавленные стоны. Лиам наклоняется и кусает плечо Зейна, кончая. Он продолжает двигать рукой, даже когда Зейн кончает ему в руку, пока тот не выдыхает: — Слишком, Ли… Лиам целует его и перекатывается на спину, чтобы отдышаться. Сердце в груди колошматится, как безумное, и он чувствует себя просто разбитым. По крайней мере, утешает то, что Зейн выглядит так же. Волосы на его голове торчат во все стороны и прилипают к потному лбу, щеки красные, как будто у него жар, а глаза блестят. — Луи назвал меня твоим парнем, — тихо говорит он. Лиам смеется и целует его еще раз.