Повесть Яойного Бога

Прошла уже неделя с того знаменательного вечера. На следующий день шарахались от меня все, кому не лень. Те, кому лень - прятались в начале, не выходя из убежищ до конца дня. Несмотря на счастливую улыбку во все тридцать два, в мой позитивный настрой почему-то не верили. Но я милостиво игнорировала вопросы типа «Кого ты убила?» и «Что у тебя с лицом?». Кажется, я была абсолютно счастлива. Сейчас я счастлива не менее прежнего, жаль только никак не найду признаков того, что Лука и Никита всё-таки вместе. Тот вечер, кажется, был вечность назад. Воспоминания успели притупиться, и вот я уже не уверена, было ли что-то или всё – лишь плод больной фантазии? Парни ведут себя так же, как прежде. Но оно и понятно: на дураков они не похожи, на самоубийц тоже. Бреду по коридору на пару. Как всегда не пошла на обед, и времени до начала - вагон. Коридоры пусты – какой студент не любит поесть? Правильно – мертвый. Ну, или глупый. Второе к моему случаю всё-таки ближе. Кабинет закрыт. Как я и думала. От нечего делать иду на своё любимое место. Это самый тихий уголок, который только можно найти во всём здании. Закуток возле музея, заваленный партами и стульями, отслужившими свое. Сам же музей – жуткое помещение, располагающееся в подвале и вечно наполненное душным затхлым воздухом, открывается лишь по большим праздникам. Уже спускаясь по лестнице, я услышала, что местечко занято. Скрипнувший стул и негромкий шепот об этом недвусмысленно намекали. Что за невезуха? Собравшись уже было развернуться и уйти обратно, замираю на месте, осененная догадкой. Если чуть спуститься и сесть на ступени, мне будет видно почти все происходящее, причем меня, если не присматриваться, видно не будет. «И нахрена?» - ехидно поинтересовался голос разума. «А какого лысого ещё делать в пустых коридорах?» - заткнула его я. Злобно посмеялась, когда у него не нашлось аргументов. Это точно попахивает шизой. Спускаюсь и сажусь на лестницу, подложив под генератор приключений пару тетрадей с лекциями по любимым предметам. Наклонившись, заглядываю в небольшую щель между лестницей и перилами. Чтобы в следующий момент зажать рот одной рукой и глаза – другой, чтоб не вывались. Это же Лука и Никита! Лука прижимает его к музейной двери, слегка придавливая тонкие руки друга к её поверхности так, что они находятся над головами парней. Его губы осторожно касаются приоткрытых губ Никиты, влажных и слегка припухших от поцелуев. Часто дыша, блондин отрывается от мягких губ Никиты, чтобы через секунду возобновить ласки, от которых тот едва стоит на ногах, сильнее и сильнее прижимаясь к Луке. Тихий, едва слышный шепот, который я не в силах разобрать, и приглушенный стон, вырвавшийся из уст Луки, когда Никита, поменяв положение ног, упирается тому коленом в пах. Лука запрокидывает голову, с трудом давя протяжные стоны, когда брюнет проводит по его шее языком, оставляя влажную линию тянущуюся от остро выпирающих ключиц. «Я больше не могу», - этот шепот я уже слышу вполне отчетливо, не дыша приникнув к перилам. Лука, высвобождая руки своего друга, садится на один из стульев, стоящий рядом и притягивает за край длинной рубашки Никиту. Тот садится к блондину на колени и тут же впивается в его губы, перехватывая инициативу в свои руки. Его действия более настойчивы, движения отрывисты. Руки зарываются в отросшие волосы Луки, а поцелуи часто прерываются стонами при очередном укусе, терзающем тонкие губы блондина. Бледные пальцы забираются под рубашку, дыхание сбивается от жадных прикосновений, от бешеных поцелуев. Кажется, от такого крышу сносит не только у парней, но и у меня. С трудом выныриваю из омута чужих эмоций, слыша совсем рядом шаги и чьи-то голоса. Запаниковав, вскакиваю и несколько раз громко кашляю, надеясь, что чересчур занятые подопечные услышат. Поднимаюсь на несколько ступеней выше, вижу нарушителей яоя – блондинистую девочку-первокурсницу с каким-то парнем. Парочка явно стремится занять теплое местечко Никиты и Луки, пройдя мимо меня и спускаясь вниз по лестнице. Предпринимать что-либо поздно. Кажется, поруганную честь парней уже не спасти. Еще пара ступеней и перед лицами гетной парочки развернется шокирующее для них шоу. О чём они только думали?! Видимо зря я сказала, что на дураков и самоубийц они не похожи. Еще как похожи! Перегнувшись через перила до предела, вижу, что практически за секунду до критического расстояния они благополучно расходятся с парой, окинувшей раскрасневшихся растрепанных парней подозрительным взглядом, но, впрочем, ничего не сказав. Едва сдерживаю счастливую улыбку, когда они проходят мимо растекающейся кавайной лужицей меня. Кто счастлив? Я счастлив!