Повесть Яойного Бога

Кабинет массажа. Успевшие надоесть кушетки, на которых мы чаще просто валяемся, чем делаем что-то хоть мало-мальски полезное. В прошлый раз Таня, жестоко надругавшись над моим телом, с хохотом смылась, оставив меня, матерящуюся и беспомощную, корчится под простыней после её костедробильного массажа. Душа, разум, мышцы, кости и даже волосы — всё жаждало отмщения. Проблема была лишь в отсутствии Тани. Посему мы с Аленой валялись на одной из кушеток. Она пыталась довыдрать мой несчастный хвостик – всё, что уцелело после посещения парикмахера, а я флегматично смотрела на противоположную стену. Не знаю, как я пропустила Танино появление, но очнулась я только тогда, когда её теплые дружеские объятья едва не скинули меня с кушетки. Увидев мой взгляд, плавно прожигающий большие (жалко виртуальные) дыры, Таня поспешила начать повествование о том, как она провела прошедший день. После эмоциональных рассказов о порванных в автобусе (как?!) джинсах, едва не отмороженных насмерть ногах и потерянном в раковине пирсинге, я начала откровенно стебаться, чем вызвала возмущение рассказывающей. Оно было красноречиво выражено с помощью полетевшей в меня расчески. Ну да ладно. Говорят, шрамы украшают мужчин. Меня будут украшать синяки. Отныне, когда смеюсь и злорадствую — смотрю по сторонам. — Никиту на днях видела, — обмолвилась вдруг Таня, — Кстати, — она лукаво улыбнулась, — Ты проверяла почту? — Нет, а что такое? — почуяла недоброе я. — Зайдешь — увидишь. — Нет-нет-нет, погоди! Если ты вспомнила о почте, упомянув Никиту, значит это связано с ним! Рассказывай! Хитро сверкнув глазами Таня отрицательно покачала головой, подтверждая мою догадки о том, что информация касается именно его. А если быть точным – их. — Таня! Ну хоть намекни! — Нееет. — Это жестоко! Я не выдержу, — я попыталась сделать щенячьи глазки, но видимо это не моя стихия. Бьюсь головой об кушетку. Кажется она недостаточна жесткая, чтобы заставить мозг думать в нужном направлении. -Ладно, — сжалилась Таня, — У них на страницах семейное положение стоит с Лукой, — она довольно улыбалась. Я тебе скрины отправила. Издав вопль раненного носорога, я обнялась с простыней. В нескончаемом словесном потоке разной тональности изредка можно было разобрать что-то вроде » Ура!», «Офигеть!» «Я счастлив!». Всё это перемежалось радостным «Уииии!». Закончила свою содержательную речь я фразой «Кто Яойный Бог? Я — Яойный Бог!» Распечатаю скрины, поставлю в рамку и повешу на стену, честное слово. Хоть какое-то доказательство моего труда. — А кто актив не знаешь? — спросила я, едва смогла нормально дышать и воспринимать информацию. — Лука наверное, — задумчиво отозвалась Таня, — Хотя, кто их — гомосеков знает… — Дааа, — вздыхаю я, — Этого мы, видимо, так никогда и не узнаем достоверно. «Хотя какая к черту разница, если они вместе?» — откинувшись на изрядно помятую простыню, мысленно продолжила я. — А двоих натуралов у Хентайного Бога ты всё-таки отняла, — с улыбкой заметила Алена. Я приподняла голову, пытаясь рассмотреть её извечную анти-пошлячную красноту. Как ни странно, её не там как будто никогда и не было. На меня хитро смотрели каре-зелёные глаза. «Что-то тут определенно не так. Завтра точно будет минус пятьдесят», — сделала выводы я. — Это он мне так настроение вчера поднял, — после недолгого молчания пояснила Таня, — Посмотри, говорит на мою страницу — посмеёшься. Пошутил, в общем. Глупые шутки у них… Я кивнула, в душе улыбаясь во все тридцать два. Почаще бы случались такие шутки.