План Мориарти

Министр Сомали поспешно собирал вещи и удивлялся тому факту, что Джим Мориарти до сих пор не пришел за ним. Слава криминального гения и жестокого человека была явно преувеличена. Чиновник вывел пятьдесят миллионов − прибыль от продажи нефти − со счетов государства на свои в оффшорной зоне, вместо того чтобы отдать их нанимателю. Для этого виртуозно подставил своего зама, здраво рассудив, что только мертвые не могут оправдаться. Обвиненный в хищении денег заместитель покоился в пустыне, но окружающие с подачи министра думали, что тот просто сбежал. Всё шло гладко, но испытывать судьбу не хотелось, да и куда можно было потратить такие деньги в убогой стране. Чиновник отправил подальше жену и дочь, не планируя брать их с собой в новую жизнь, рассчитывая начать все с чистого листа. Министр полагал, что честно заработал эти деньги, и миллион, который наниматель предложил за его услуги, − это слишком мало для того, что он сделал. Чиновник собирал бумаги для получения кредита в английском банке, договаривался со строительной компанией, которая выступила гарантом сделки. Купил нефть у Ирана, когда ему сказал Джим, и продал, когда от того пришла СМС. Поворачивал мнение остальных в нужную сторону. Фактически Мориарти не сделал ничего. То, что его нанимателя зовут Джим Мориарти, министр выяснил сам: тот не назвался, просто подписываясь буквой М. И, конечно же, он навел о нем справки. Было бы глупо ввязываться, не зная, с кем имеешь дело. Чиновник нашел две уязвимости Мориарти и даже нанял людей, чтобы те похитили Шерлока и Сеймура, но не сразу понял, что произошло. Министр не сомневался, что его наемников убил не Джим, так как тот не появился и никак не дал знать, что в курсе данного инцидента. Тогда чиновник копнул глубже и понял, что упустил очень важную деталь, не поинтересовавшись, кто же такой Шерлок Холмс. Здесь всё выглядело, как во времена, когда короли выдавали своих дочерей замуж по расчету, чтобы укреплять связи с соседними государствами. В этом случае власть и криминал в данной точке соединялись. Одно дело убить известного детектива, супруга Джима Мориарти, а совсем другое − брата Майкрофта Холмса. Шерлока нельзя было трогать ни при каких обстоятельствах. Министр нажил бы себе сразу двух врагов. Уйти чиновник планировал, как только дождется пластического хирурга. Ему нужна была консультация: если исчезать, то совсем − растворяться полностью. Министр отпустил охрану, оставив только Себастьяна. Никому не следовало знать о том, что он планировал. Этого человека чиновник нанял недавно, но уже успел убедиться, что более профессионального охранника, который к тому же умеет держать язык за зубами, представить сложно. Дверь в комнату распахнулась, ударившись о стену, и Мориарти вошел в помещение. — Вы ведь хотели лицо обновить, старое плохо гармонировало с пятьюдесятью миллионами долларов? Так я вам хирурга привел, правда, немного не для этой цели. За Джимом проследовал бледный человек в зеленой медицинской одежде с пластиковым контейнером в руках. Было заметно, что его вытащили прямо из клиники. — Себастьян, посади в кресло своего нанимателя, у меня к нему есть разговор, − обратился Джим к застывшему позади чиновника охраннику. Министр, было, удивился приказному тону Мориарти, обращенному к своему работнику, но когда его не сильно, но настойчиво подтолкнули к креслу, то до чиновника дошло, кто истинный хозяин этого цербера. Джим сел в соседнее кресло. — Ваш пластический хирург, уж извините, сильно задержится, возможно, не приедет совсем, − тоном, полным сожаления, оповестил он министра. — Но этот, − Джим указал на стоящего рядом мужчину, − «звезда» микрохирургии. Никто не умеет делать операции лучше него. — Не понимаю, зачем мне микрохирург? — удивился чиновник. Министр еще не до конца осознал опасность появления в своем доме этого человека. Джим выглядел пижоном, склонным к театральности. Все на Мориарти было вычурно дорогим, от туфель до часов, и сам он был ухоженным и лощенным. Министру незваный гость казался самонадеянным позером. Хотя и стоило отдать ему должное, тонкий светлый костюм сидел на Мориарти идеально, а пара расстегнутых верхних пуговиц на рубашке придавали легкую продуманную небрежность, располагая к неофициальной беседе. — О! Скоро я открою Вам эту тайну. А сейчас вернемся к тому, зачем я приехал в жаркую, пыльную Африку, − поморщился Мориарти. − Я хочу получить свои деньги. Чиновник напрягся. — Вы не сможете заставить меня отдать их. — Как же меня заводит такая нелепая самоуверенность, − и передразнил, − «Вы не сможете заставить меня отдать их». Мило до слез. Создавалось ощущение, что Джим сейчас полезет в карман за платком, но он едва заметно кивнул Морану, и большой палец на руке министра, которая лежала на столе, отделился от кисти ударом мачете. Для чиновника все было, как во сне. Он даже не сразу понял, что произошло. — Приложи ему что-нибудь, останавливающее кровь, а то зальет здесь все и еще сознание потеряет, вколи обезболивающее и положи палец в контейнер, − распорядился Джим тоном, не терпящим возражений, в этот момент Мориарти, наконец, стал похож на того, кто управляет криминальной империей. Именно таким нанимателя себе и представлял министр по тем сведениям, что смог найти. Хирург, теперь уже белый, как стена, аккуратно выполнил указание. Джим удовлетворенно откинулся в кресле, снова преображаясь: — Краткая лекция для непосвященных: пальцы пригодны для пришивания 12 часов. На этот раз я решил все доверить профессионалу. Нужен ровный срез, а у меня может дрогнуть рука, я все же больше человек искусства, чем мясник. Вот в прошлый раз меня посетило настоящее вдохновение. Ах, как жаль, что так мало людей увидели эту картину. Яркие кровавые брызги заполняли комнату, а в центре огромное темное пятно притягивало внимание, − доверчиво склонившись к министру, делился Мориарти. — Это же солдафон, − кивнул он в сторону Морана с легким пренебрежением, − Я не мог ему доверить создание шедевра. Чиновник не чувствовал боль в полную силу из-за шока и обезболивающего. Министр смотрел на человека возле себя, который в тоне светской беседы рассказывал об убийстве, и понимал, что рядом с ним настоящий психопат, и всё же сдаваться не собирался. — Вы ничего этим не добьетесь. Джим был разочарован тем, что его перебили, не дав высказаться до конца. Чиновник оказался крепким орешком, но Джим знал, что все равно получит то, что хочет. Он встал и подошел к бару. — Раз уж вы не хотите поддержать беседу, то давайте выпьем. Я люблю иметь дело с людьми вроде вас. У них всегда имеются хорошие напитки. Мориарти перебрал несколько бутылок с темно-красным вином, разглядывая каждую на свет, прежде чем решил, что одна из них идеально гармонирует по цвету с кровью на столе. Джим налил два бокала и один из них протянул министру. Тот даже попытался взять, но не вышло. — Я ведь не зря выбрал этот палец, он самый функциональный, − пояснил Джим неудачу чиновника. Он снова сел напротив и сделал небольшой глоток из своего бокала. — Он, − Мориарти указал на врача, − может все исправить, но оплачу я ему его любезность из тех денег, что Вы мне вернете. Но министр решил, что так просто не сдастся: сумма была огромной. — Я заплачу больше, чем он тебе предложил, − сказал чиновник хирургу. — Не вводите меня в грех, − засмеялся Мориарти и, не глядя, протянул ладонь. − Дай руку, − обратился Джим к врачу. Тот осторожно вложил кисть в его руку. — Видите эти длинные пальцы? Это шедевр: они могут разбирать человека на части, проникая в темные глубины внутренностей. Повредить такое, как порезать картину да Винчи, или разбить статую Микеланджело. У меня рука не поднимется испортить подобное совершенство. — Может, еще и потому Вы не хотите портить, как вы выразились, «совершенство», Джим, − чиновник поморщился: боль частично давала о себе знать, − что эта кисть напоминает вам руку вашего супруга. На лице Мориарти промелькнуло недовольное выражение: министр назвал его по имени. Эту информацию чиновник не должен был знать. — Вы ведь тоже уязвимы, Джим. У вас есть супруг и любовник. — О! Навели обо мне справки и теперь пытаетесь намекнуть, что с ними тоже может что-то случиться? Чиновник заметил разительные перемены в Мориарти. Черные глаза стали просто огромными и холодными. Весь светский лоск вмиг слетел, теперь перед министром предстал настоящий убийца без гламурного привкуса. Тонкий налет эстетики в виде любителя искусства растворился, и то, что оставалось внутри, вышло наружу. Перед ним был тот, кто, не задумываясь, уничтожит любого на своем пути, разрежет на куски, пусть и не собственноручно. И словно в подтверждение этих мыслей Джим притянул к себе чиновника за воротник рубашки и прошептал в губы: — Ты остался в живых после покушения на них, только потому что был нужен мне. Но запомни, если ты еще хотя бы раз бросишь взгляд в сторону любого из них, я заставлю тебя жрать собственные кишки, и ты не сдохнешь при этом. Ты будешь ползать у моих ног, умоляя о смерти, оставаясь в сознании. Он, — Джим кивнул в сторону застывшего ледяной статуей снайпера, − профессионал и сможет тебе такое организовать. − Я оставлю тебя в живых, искалеченного до такой степени, что остаток жизни тебе покажется адом. Джим протянул руку, и в нее услужливо легла рукоятка ножа. Мориарти расстегнул рубашку чиновника и провел плашмя холодным лезвием по животу, очерчивая контур. — Ты же мне веришь? − эти слова прозвучали ласково и почти нежно в противовес предыдущей речи. Министр поспешно кивнул, когда почувствовал, что нож начал разворачиваться острием в тело. Более того, он действительно верил. За продолжительный срок работы с Себастьяном чиновник убедился, что тот мастер своего дела, не страдающий сомнениями или угрызениями совести. Подтверждением профессионализма помощника Мориарти служил разделанный труп заместителя министра, которого тот убил у чиновника на глазах, не пролив ни единой капли крови на пол, разрезал на куски и вывез в пустыню, разбросав части тела в разных концах. И теперь, когда с лица Мориарти слетела маска, чиновник понял, что эти двое стоят друг друга. Джим способен отдать приказ покалечить его, и Себастьян всё выполнит, не задумываясь. Мориарти вернул нож Морану и снова откинулся в кресле. — Теперь поговорим серьезно. Вы ведь думаете, что способны пожертвовать женой и дочерью, потому что всегда можете жениться еще раз и завести еще одного ребенка. Логика верная при условии, что у вас будут для этого возможности. Джим вытянул ногу, и блестящая, идеальная туфля уперлась в член министра, расплющивая его сквозь ткань брюк. — И что я сохраню вам это, − Мориарти надавил чуть сильнее. — Но есть одно «но»: это совершенно не требуется, чтобы вы перевели мои деньги. Вам для этого нужен только один палец и глаза, все остальные части тела не так уж и важны для данной операции. Не находите? Джим убрал ногу и замер в ожидании ответа. Министр не выдержал и сломался: с аргументами Мориарти было трудно спорить. — Принесите мой ноутбук. — Отлично, − пропел Джим, снова отдаваясь театральности и превращаясь в безобидного пижона. Этот человек менялся, как калейдоскоп, сбивая министра с толку. — Но, прежде чем я переведу деньги, я хочу гарантий, что я останусь в живых. — Стал бы я беречь ваш палец, если бы собирался убить? Более того, нас ждет вертолет в частную клинику, где вам его пришьют на место. И если и этого недостаточно, я готов оставить пятьдесят миллионов вам до тех пор, пока вы не решите, что находитесь в достаточной безопасности, и будете готовы мне их отдать. Глаза министра распахнулись от удивления и непонимания ситуации. — Вы не шутите? — Абсолютно нет, − Джим был действительно сейчас серьезным, как всякий деловой человек, заключающий сделку. − От вас потребуется только перевести деньги на свой счет, замечу дополнительно, на свой, а не на мой, в английском банке. Я не хочу, чтобы мои деньги находились в Сингапуре, я не доверяю оффшорным зонам. У вас есть счет, который вы открыли в Англии, когда получали кредит для своей страны. — Какая вам выгода от этого? Я могу снять деньги и исчезнуть. — О, нет. Деньги «заморозят». У нас не получится их забрать, если одинаковое решение не будет принято обеими сторонами. Я не смогу получить их без вас, а вы − снять без меня. — Хорошо, − министр взял ноутбук, и его пальцы забегали по клавишам. — Вот, − чиновник развернул экран к Мориарти. Убедившись, что деньги на счету министра в английском банке, Джим вынул телефон и тоже провел кое-какие манипуляции, и сумма на экране ноутбука окрасилась в красный цвет. — Теперь вы богаты, но только на бумаге, − засмеялся он. − Отведи его в вертолет, − кивнул Джим врачу. − Не будем терять время. И помните, моя угроза по-прежнему в силе. Даю вам месяц, чтобы организовать свою охрану до нужного уровня и не бояться незваных гостей, − уже вслед уходящим сказал Мориарти. Стоило двери захлопнуться, как Джим со злостью смахнул со стола стеклянную вазу. Осколки остались лежать в том месте, где капли крови упали на пол. Джим просчитался, чиновник оказался слишком жадным. Хорошо, что перестраховка было вторым «я» Мориарти, и он прикрыл Шерлока и Сеймура Майкрофтом Холмсом, а к министру приставил Себастьяна. — Ты не должен оставлять его в живых, − бесстрастным голосом произнес Моран. − От него будет много проблем, только ты мертвый − гарантия его безопасности. — Я знаю! Озвучивать очевидное − удел идиотов! Мне не требуются твои советы! − взорвался босс. Себастьян молчал с каменным лицом, не реагируя на вспышку, и Мориарти успокоился. Джим снова что-то изменил в телефоне, и сумма в ноутбуке перестала быть красного цвета. — Ты решил отдать министру деньги. Теперь он их может просто снять? − удивленно спросил снайпер. Даже железная выдержка дала трещину. — Нет. Это мой банк. Мне надо было всего лишь его заставить его вывести деньги из оффшора в Англию, не важно на чей счет. В оффшорах я не контролирую денежные потоки. Он так и не понял, что его стране кредит давал мой банк, поручителем выступила моя строительная фирма. Только полный кретин мог думать, что нищей стране способны предоставить миллионный заём. Правила съема денег со счета изменились буквально пару минут назад, когда я отправил СМС директору. Теперь надо знать кодовое слово, чтобы получить деньги. — Он, конечно же, не задавал никакого кодового слова, − понимающе кивнул Себастьян. — Абсолютно верно, его за него задал я. Так что министр не в курсе, что именно нужно ввести или сказать, чтобы снять деньги. Они сейчас выглядят как свободные, и я не имею к ним никакого отношения. Ему не удастся никого убедить, что я играю хоть какую-то роль в том, что он не может их снять, а так же в том, что я хоть как-то замешан в деле с нефтью. А теперь начнется шоу с драматическим финалом. Жаль, что я не смогу присутствовать на его похоронах, хотя, допускаю, что он просто бесследно исчезнет, разрубленный на части, или хоронить попросту будет нечего, настолько тело изуродуют. Прямо сейчас произошла сцена номер один: высокопоставленный чиновник разбил вазу в своем доме и отрезал палец осколком, но доблестные врачи все исправили. Сцена номер два: на английский банк совершена хакерская атака, и данные о клиентах попали в сеть. Системы банков такие ненадежные, − глумливо протянул Джим. − Сцена три. Журналисты, рыщущие постоянно в поисках сенсации, ухватились за информацию о счетах чиновника из Сомали и потянули за ниточку, проведя расследование, и что же они нашли? А найдут они то, что этот чиновник украл пятьдесят миллионов долларов, убил своего зама, переложив вину на него. Ты сделал запись убийства? — Да. Всё, как ты сказал. — И теперь все львы и тигры, которые поймут, что огромную добычу увели у них из-под носа, растерзают его, требуя своей доли. Государство живет в состоянии перманентной войны, здесь животное царство, и законы, как и правосудие, весьма относительная вещь. Только вот поделиться министр с ними не сможет, так как не знает заветного слова, кто-то поверит, а кто-то нет. И тогда из него попытаются выбить то, что он действительно не знает. Надеюсь, что для похорон хоть что-то останется. Ну а если все же по каким-то причинам министр останется жив, то родственники убитого заместителя сделают черную работу за меня и уложат его в могилу. Деньги тихо исчезнут со счета, и уже не будет понятно в этой суматохе, кому удалось заставить его снять их и кто владелец миллионов сейчас. Но, пожалуй, я еще добавлю вишенку на торт. В статьях укажут, что он собирался бросить жену и дочь ради денег и сбежать из страны. Пусть познает все радости семейного скандала, перед тем как стать трупом. Он не должен лезть в мою жизнь, а тем более угрожать. Если я его не убил сразу, как только он попытался выкрасть людей, которые принадлежат мне, то он расценил это как слабость и глупость с моей стороны, и попытался повторно, только на этот раз украсть у меня деньги. Безнаказанность вызывает припадок самомнения у дураков. — И какое кодовое слово ты задал? — Пара простых слов: «сдохни, идиот». — Ты себе не изменяешь, — едва заметно усмехнулся Моран. Джим поднялся. — Пошли. Теперь надо разобраться с Сеймуром и Шерлоком. Я их оставил без присмотра, и Холмс успел мне подпортить игру и остановить всё раньше времени.