Выбора на самом деле нет

Около полугода назад. Граница Царства Земли и Страны Огня. Среди зеленых лесов и заброшенных полей, на самой границе Страны Огня находились три небольшие деревеньки. Жители постепенно, шаг за шагом налаживали быт, отходили от ужасов войны, стараясь вновь пробудить жизнь в некогда опустевших землях. Беженцы пришли сюда в надежде спрятаться от бед и невзгод, вспомнить, что такое настоящая жизнь, а не жалкое существование, когда в любую минуту из леса могут показаться жестокие всадники на носорогах армии огня или железные танки невозмутимых магов земли. Воины, что могли без всякого сожаления уничтожить кропотливый труд многих месяцев, лишь бы его плоды не достались врагу. Однако, в этом мире существовали люди и похуже, чем солдаты регулярных армий. Когда идет война, начинает править закон сильного. А результатом подобного законодательного процесса может быть только беззаконие и хаос. Сильный выражает свою волю, тогда как слабый должен либо подчиниться, либо умереть. И дело вовсе не в том, что совершаются преступления, а в том, что преступники остаются безнаказанными. Бандиты и разбойники как раз считали себя сильнее, а значит они не просто стояли выше закона - именно они олицетворяли закон. Пусть Столетняя Война и закончилась полгода назад, правосудие еще не имеет той силы, которой обладают романтики топора и кинжала. Особенно это было заметно здесь, на границе. Банды лесных налетчиков курсировали между двумя странами, вовсю используя лесные тропы, дабы сеять страх, грабить, убивать и насиловать. Все усугублялось еще тем фактом, что граница между двумя странами была условной, и никто точно не мог сказать, на чьей земле расположено селение, которое находилось всего в получасе ходьбы от предыдущего. Кроме того был еще один крайне омерзительный, гадкий, противный фактор — человеческое равнодушие. Никто не любит проигравших. Страна Огня — агрессор, и она проиграла, а значит должна расплачиваться, долго и с процентами. А потому, как неприятно это признавать, разбойники, грабившие крестьян или поселенцев в Стране Огня, становились героями у тех же лесорубов и ходоков за плугом в Царстве Земли. Нападения воспринимались как охота, а некоторые наглые грабители даже считали себя посланниками истинного правосудия. Именно такая неприглядная картина имела место в ближайшем к границе селении. Разбойники напали на деревню, желая чем-нибудь поживиться. Они согнали всех жителей в кучу на площади перед домом старосты. Десяток человек с главарем сторожили пленников. Другие разбрелись по деревне в поисках добычи. Они ломали двери деревянных домов и выносили все ценное прямо на улицу, ловили скот и домашнюю птицу, отгоняя к окраине бессовестных животных. Вылавливали отдельных людей, которым удавалось оставаться незамеченными до ужасного момента обнаружения. Сам главарь ходил вокруг перепуганных жителей, выглядывая молоденьких девиц, которые наверняка составят ему и его парням компанию, когда закончится грабеж и наступит время развлечения. Таких было немало, ведь все население состояло в основном из женщин и стариков, что и подтолкнуло банду напасть именно на эту деревню. Неспособные защищаться, легко поддающиеся панике — слишком легкая и соблазнительная добыча. Староста еще пытался договориться, пробовал торговаться, да только кому нужны переговоры, если у разбойников силы больше, чем достаточно, дабы отобрать все, что пришлось по нраву? Это и есть право сильного — брать что угодно и сколько угодно. Война закончилась, но подобные отголоски еще гуляли злобным эхом во всех странах мира. Как вдруг на трагической арене появился еще один персонаж. Одинокий всадник на носороге-комодо, в дорогой одежде и длинным красным плащом за спиной, заехал в деревню. Животное и его хозяин были воплощением спокойствия. Практически не издавая шума, они двигались прямо к дому старосты. Главарь, поглощенный своим делом, ничего не замечал, пока один из подчиненных не окликнул его, рукой указывая на неожиданного гостя. Пока странник приближался, атаман позвав двух разбойников с копьями, встал на его пути где-то в пятнадцати шагах от пленников. Этот гость очень ему не понравился: он был слишком невозмутим, оказавшись в столь невыгодной ситуации. Однако, он был всего один, а значит против сорока бандитов не устоит в любом случае. Когда он приблизился, главарь присмотрелся к нему повнимательней. Он готов был поставить сотню монет на то, что перед ним оказался дворянин и воин. Та естественность, с которой он держался в седле, говорила о большом опыте в деле наездника, а дорогой материал, из которого была сделана его одежда, мог позволить себе далеко не каждый. Вдобавок, на луке седла был хорошо заметен шлем, а будто раздувшиеся плечи говорили о наличии железных наплечников, а под рубахой, наверняка, была надета железная кольчуга. Но даже это было и вполовину не так странно, как то, что обладателя голубой крови никто не подумал остановить. Почему его парни не связали столь наглого выскочку? Наверное, не почуяли в нем опасности или были слишком заняты грабежом, чтобы обращать внимание на все остальное. Немного успокоившись при последней мысли, атаман пообещал себе хорошенько наказать мерзавцев после дела. Выступив вперед, главарь уже думал потребовать всадника слезть с носорога, как тот его предупредил: — Если ты посмеешь открыть рот без разрешения, то я заставлю тебя пожалеть о своей глупости немедленно. — спокойно, будто не боясь ни Духов, ни демонов сказал всадник, — Кто вы такие? От такой наглости у главаря отвисла челюсть, а сопровождающие его головорезы угрожающе выставили копья. Но теперь атаман был полностью уверен, что перед ним аристократ. Только они могли позволить себе подобное высокомерие, когда на них направлены заточенные куски стали. Определенно, у них непорядок с головой. — Я задал вопрос. — с нажимом сказал путешественник. — Неужто господин не знает, кто может шастать по столь глухим местам с оружием в руках? — с улыбкой спросил главарь, демонстративно положив руку на рукоять широкого кинжала. — Заткнись. Я спрашивал не тебя. Я спрашиваю его. — словно слабоумному ответил аристократ, кивком указав на того, что находился слева. - И, хотя вам правила приличий явно не знакомы, я все же не имею права быть столь грубым, так что отвечу на вопрос. Охотники, наемники и егеря. От подобного ответа глаза любителей легкой наживы налились кровью. Тем не менее, главарь сохранял хладнокровие. Если этот дерзкий франт дворянин, то за него можно спросить выкуп, а цена за столь ценного пленника будет очень и очень высока. Подобным обращением он только увеличивает сумму, а в том, что его семья владеет хорошим состоянием, главарь не сомневался. Пусть одежда, возможно, последний писк моды во дворце, а высокое общество не пожалеет денег на то, чтобы хорошо выглядеть перед Хозяином Огня. Настоящим подтверждением достатка была богато украшенная бронзой сбруя на носороге, а если монет хватает не только на себя, но и на украшение зверя, то можно и немного потерпеть ради большого куша. — Надеюсь, благородный господин простит моих молчаливых товарищей. Они немые, так что не могут ответить при всем желании. — главный развел руки в стороны, показываю всю глубину своей скорби, одновременно давая сигнал тем, кто сторожил пленников, приблизиться. — Не соблаговолит ли молодой человек спешиться, дабы провести беседу за кружкой вина? — Вы все еще не ответили на мой вопрос. — произнес юноша, скривив губы. — Если исходить из вашего ответа, то, думаю, можно сказать, что мы охотники. Да, именно охотники. Только охотимся не на зверей, а на чужое добро. — атаман хмыкнул, будто приглашая разделить шутку. — Лишь нелегкая судьба и жестокость Огненной Нации заставили нас выйти на большую дорогу. Мы всего лишь восстанавливаем равновесие. — Разбойники если попроще. — сделал вывод дворянин, все еще сидя на носороге. — Да как вы смеете чинить разбой и грабить верных подданных Хозяина Огня? Немедленно убирайтесь, или я позабочусь, дабы кара настигла вас в кратчайшие сроки! — последние фразы дворянин сказал как можно громче, чтобы его услышали все: и бандиты, и заложники. Впрочем, это было излишним, ведь их с головорезом разговор давно стал центром внимания всех присутствующих. Атаман лишь сочувственно покачал головой. Видимо, этот юный дворянчик всю жизнь провел в тепличных условиях. В каком-нибудь большом городе, где стража всегда готова прийти на помощь благородному господину, а в дальнейшем еще и получить хороший кошелек от благодарных родителей. Возможно, он надеется, что лишь сам факт попадания в разбойничьи сети столь яркой птицы напугает разбойников, и те откажутся от подобной задумки. Какая глупая наивность. Если у тебя нет силы, то нечего строить из себя защитника слабых и напрасно взывать к справедливости. Строит из себя героя, неприступного судью. Но ничего, ребята быстро укротят такой вздорный нрав. Эти дворяне Нации Огня действительно сумасшедшие. Можно подумать, разбойники падут на колени или испугаются при виде человека благородной крови. Правда, характер у парня был — чувствовалась порода. Поэтому главарь сделал последнюю попытку решить дело миром: — Благородный господин, вы в меньшинстве. Вам некуда бежать и негде спрятаться — мои люди находятся везде. Теперь вы в плену, так что слезайте. Давайте не будем усложнять друг другу жизнь и поговорим. — для большей убедительности лидер головорезов достал кинжал, а двое рядом ткнули свои копья чуть ли не в нос носорога-комодо. — Ты прав. Разговор с такими отморозками, как ты, у меня всегда короткий. — аристократ резко натянул поводья и вдарил пятками своего зверя. Кратко рыкнув, носорог-комодо, повинуясь команде, тут же насадил главаря на свой передний рог. Ни кинжал, ни плотная кожаная куртка, ни кусок железа, прикрывающий грудь вожака бандитов, не смогли остановить тяжелой и острой кости. Рог проткнул врага насквозь, его кончик окрасился кровью. Не теряя времени носорог швырнул труп на одного из копьеносцев, а затем набросился на второго. Тот попытался защититься, но железный наконечник лишь бессильно скользнул по броне. Бандит упал, после чего его голову и туловище раздавили лапы огромного чудовища. Словно сок из перезревшего фрукта, кровь хлынула во все стороны, окрасив красным трехрогую морду и лапы грозного питомца. После этого всадник выхватил из-под плаща рог и затрубил в него со всей силы. По деревне и окрестностям прошелся звук чистого сигнала, и к бандитам из-за домов ринулись воины огня. В броне, с извлеченными клинками и копьями, без громких криков и глупых предложений сдаться воины окружили оставшихся в живых разбойников. Последнему охраннику главаря удалось скинуть с себя безжизненное тело. Схватив кинжал своего командира, лежащий на земле человек пытался что-то промямлить, но аристократа мало интересовали последние слова обреченного преступника. Глядя на врага, дворянин поднял руки. — Нет! — крикнул залитый кровью любитель легкой наживы, закрывая лицо руками, но это не помогло остановить огненный шар. Испепелив негодяя, командир перевел взгляд на своих бойцов. Гибель товарища послужила для одного из бандитов спусковым крючком, и тот бросился на одного из солдат. В отличие от других, этот не был вооружен ни копьем, ни мечом, хотя это не означало, что у него нет оружия. Подбежавшего безумца маг огня встретил струей пламени, и тот тут же упал, баюкая обожженные руки. Однако, маг огня не остановился. Подойдя к раненому, он сформировал огненную плеть и хлестнул ею по шее противника. Из раны тут же хлынула кровь, и вскоре слабонервный окончательно затих. После этого все разбойники бросили оружие, сдаваясь на милость победителя. — Капитан! — к командиру подбежал один из подчиненных, тут же отдав честь. — Вольно, лейтенант. Докладывай. — Все прошло по плану, лэр. — Правда? И чем же вы занимались, пока я строил из себя столичного щеголя? — Как вы и приказывали, лэр. Мы отловили всех бандитов поодиночке, либо небольшими группами. Эти несчастные обшаривали дома, двигаясь к окрестностям, а потому легко теряли из виду товарищей. Два десятка солдат остались сторожить пленников, а третий десяток отправился к вам на помощь и лишь ждал сигнала. — Ребята отлично сработали. На это лейтенант лишь выпятил грудь и подкрутил несуществующие усы. Дескать, орлы, что с них возьмешь. По сравнению с тем, как они вытаскивали военнопленных из лагеря «кротов», это — детская игра. — Капитан! — к офицерам подбежал недавно упомянутый маг огня. — Слушаю, капрал. — В деревне насчитывается сорок три бандита. Три десятка в плену, остальные погибли. Среди наших потерь нет. — Очень славно. — хорошая операция. — Что прикажете делать с ними? Над ответом капитан сильно задумался. Он окинул взглядом деревню, побитых и связанных мужчин и женщин, стариков и девушек, зацепился за молодого паренька, в руках которого так и осталась деревянная лопата — единственная попытка местных защититься, стоившая им ровно одну жизнь. Затем холодным взглядом посмотрел на уходящих под конвоем еще живых бандитов. Вспомнил слова главаря о жестокости Народа Огня и «равновесии». Когда он посмотрел на капрала, подчиненный увидел на его лице ледяную ярость: — Рубите головы. Всем. Чтобы другим неповадно было. — Слушаюсь. — четко ответил капрал и ушел. Аристократ медленно повернул голову к младшему офицеру и спросил: — Лейтенант, а почему заложники до сих пор связаны? Поняв свою ошибку, подчиненный тут же достал кинжал и начал быстро освобождать пленных. Люди смотрели на капитана с некоторой растерянностью: слишком резко изменилась обстановка. Но он их не винил. — Господин, моя … наша благодарность не знает границ, благородный господин. — залепетал староста. Но капитан прервал его, резко подняв руку. Глядя на людей, которые чуть не потеряли все, он произнес: — Меня зовут Акира. Высочайшей волей Хозяина Огня Зуко мне дано право управления этой областью. С этого момента моей главной задачей становится ваша безопасность. Будьте уверены, пока я и мои воины находимся здесь, ни человек, ни зверь не посмеет угрожать вам. — сделав паузу, он обратился напрямую к старосте. — Здесь неподалеку есть поместье. Прибудешь туда через два часа. — Слушаюсь, капитан. — ответил старенький мужичок. — Для тебя господин Акира, деревенщина! — гаркнул лейтенант. — Я понял, господин. — поклонился староста. Говорить старосте, что ничего не бывает бесплатным, Акира не стал. Пока не стал. Ведь вместе с управлением ему давалось право собирать налоги и вершить суд, а для тех, кто едва не потерял жизнь и кошелек, разговор о том, что теперь Акира может на законных основаниях лишить одного или другого — уже слишком. У него еще будет время наладить отношения с крестьянами. — Командир, мы не будем допрашивать пленных? — спросил лейтенант по дороге в поместье. — Нет. Когда они увидят, как летят головы товарищей, сами все выложат. — За ценную информацию можно и пощадить. — высказал собеседник не самую глупую мысль. — Торн, это теперь мои люди. Я несу за них ответственность и не позволю всякому отребью пить из них все соки. — Ладно. — К тому же, я пообещал главарю, что позабочусь, дабы кара настигла их в кратчайшие сроки. Никто не скажет, что я не держу слова. Так они и добрались до поместья, еще не представляя, что приготовили для них Духи. В прямом смысле.