Выбора на самом деле нет

Не прошло и получаса, как Зуко и Катара оказались в прекрасном саду. Сначала они прогулялись под кронами деревьев, а затем покормили уткочерепах в пруду. Магу воды очень понравились эти милые животные, и Зуко рассказал, как они с матерью часто проводили время в этой части королевского дворца. По словам Зуко, это была прекрасная и добрая женщина, которая всегда находила время для своих детей. Император говорил о ней с нотками грусти в голосе, явно жалея, что не проводил с ней больше времени, когда была возможность. Катара вдруг поняла, что ни разу не слышала о матери Зуко до этого момента. Во время их совместного путешествия вся команда гораздо больше переживала из-за его отца, мечтавшего покорить весь мир. Озай был жестоким и беспощадным, поэтому маг воды даже не представляла, кто мог согласиться стать его женой. — Зуко, твоя мама любила Озая? — не успев вовремя остановить себя, спросила Катара. — Я не знаю. — вздохнув, ответил Император. — Но одно могу сказать наверняка — мой отец любил ее. Просто забыл об этом. — Ты действительно так думаешь? — Мой отец был очень гордым, Катара. Я не оспариваю тот факт, что в их браке было гораздо больше политики, чем чувств, но, безусловно, они имели место. Отец никогда бы не согласился жениться на женщине, к которой не испытывал симпатию. Вне зависимости от выгоды, которую он мог бы получить от подобного союза. — уж в этом Лорд Огня не сомневался, ведь даже сейчас он помнил все теплые моменты семейной жизни. Его отец был излишне строг и не любил выставлять эмоции на показ. Однако бесчувственным истуканом его назвать нельзя. Когда-то Озай был человеком, когда-то его душа была открыта простым радостям жизни. — Я думаю, уход моей матери был для него тяжелым ударом. Гораздо более тяжелым, чем для меня. — Это несправедливо. — от охватившей ее досады, Катара сильно ударила по поверхности пруда, подняв тучу брызг и испугав несколько маленьких уткочерепах. — Если … Если бы она не ушла твоя жизнь могла сложиться совершенно по-другому. Вероятно, даже твой отец никогда бы не додумался сжигать Ба Синг Се дотла. — для Катары все услышанное было настоящим откровением. Ей бывший Хозяин Огня всегда представлялся бесчувственным монстром, готовым пойти на любые жертвы ради достижения своей цели. Даже когда они победили, маг воды не думала иначе и не испытывала жалости, узнав, что Аанг лишил его способностей к магии. Она никогда бы не подумала, что такой человек, как Озай, был способен на симпатию, любовь, заботу. Неужели он страдал, когда его любимая ушла и оставила свою семью ради каких-то политических интриг? Неужели его сердце разрывалось, когда он думал, что больше никогда не увидит ее, не почувствует тепло любимых губ, не услышит теплого, успокаивающего голоса? Ведь он сам заставил жену уйти ради безопасности своего ребенка. Возможно ли, что не в силах выдержать разлуки, человек сам способен обратить свое сердце в камень и обвинить во всем единственного сына, не имея сил признать за собой вину? На практике получалось, что да. — Почему, Зуко? — не поворачивая головы, спросила Катара. — Почему добрые и прекрасные люди уходят так быстро, а нам остается только сожалеть? Почему они? Зуко ответить не успел. Не обращая внимания на разговор двух больших существ, мама-уткочерепаха подплыла к Катаре и цапнула ее за палец. Хозяйка пруда не терпела такого обращения к своим птенцам и наказала того, кто посмел их испугать. Больше от неожиданности, чем от боли южанка вскрикнула и дернула рукой так, что отбросила птицу на середину пруда. Когда мама-уткочерепаха вынырнула из воды, то осуждающе крякнула, словно делая последнее предупреждение, и увела малышей за собой в заросли. Маг огня, едва сдерживая смех, присел рядом с Катарой, обнимая ее за плечи и осматривая маленькую ранку. — Жить будешь. — выдал он утешительный вердикт, но не отпустил руку мага воды, а сжал ее пальцы в своей ладони. — Мою маму звали Урсой. Много лет назад в такой же ситуации она сказала мне, что уткочерепаха ведет себя точно так, как и любая мама: если ее детям угрожает опасность то … АМ! — Зуко клацнул зубами возле уха Мастера воды, а когда та удивленно обернулась к нему, закончил, — они кусаются. — и не выдержав, тихо рассмеялся. Сначала Катара ничего не понимала, но ,увидев смеющегося Зуко, не удержалась и тоже засмеялась. Через некоторое время они оба успокоились, девушка положила голову на теплое плечо мага огня, и тот почувствовал ее все еще не развеянную грусть. Крепче сжав Катару в своих объятиях, Зуко продолжил: — Я не смогу ответить на твой вопрос, Катара. Никто не сможет. Я знаю лишь то, что если бы нашим матерям вновь предоставили выбор — они бы его не изменили. Они пожертвовали собой, чтобы защитить тех, кого они любили больше всего на свете — своих детей. Думаешь, моя мама хоть на секунду задумалась о политике или целях моего отца, когда приняла решение? А твою посетила мысль о том, что она спасает последнего мага воды Южного Полюса? Или она хотела спасти именно тебя — свою дочь? — Зуко ощущал всем телом, как Катара вздрагивает при каждом его слове. Эти речи были тяжелы для него так же, как и для Катары, но сейчас, ради этой беззащитной девушки, его голос не должен дрожать. Ему необходимо излучать уверенность и силу, в его объятиях Катара должна найти понимание, а не жалость. О Агни, разве существует на свете ситуация, когда мужчина должен проявить больше мужества и стойкости? — Нашу жизнь нельзя назвать легкой, Катара. Мы страдали, жалели, думали о том, что бы случилось, сложись наши и их судьбы иначе. Я уверен, мы не раз обвиняли себя в слабости и желали оказаться на их месте, лишь бы не испытывать того кошмара, через который нам пришлось пройти. — казалось, еще немного, и девушка не выдержит подобной пытки. Ее ладонь, которую сжимал Хозяин Огня, сжала его в ответ, вторая со всей силы вцепилась в его королевскую мантию, угрожая ее порвать. Она подняла голову, чтобы встретиться взглядом с тем, кто раскрывал сейчас ее душу, вытягивал на поверхность самые ужасные страхи и не боялся противостоять им. Что она желала увидеть в этих омутах из расплавленного золота? Может быть сострадание, жалость, гнев напополам с яростью или безысходность? Никогда она не узнает ответ, ведь она увидела спокойствие, а голос юноши звучал ровно. — Это неважно, Катара. Важно лишь то, что мы любим их. Эти теплые, чистые чувства придавали нам мужества, когда казалось, что мы не справимся, давали надежду, когда казалось, что все кончено. Именно эти воспоминания о времени, что мы провели вместе, позволили нам пройти все испытания и стать теми, кто мы есть сейчас. — Зуко разжал свою руку и приложил ладонь Катары к своему сердцу, а сам положил свою ладонь на ее. — Катара, в мире не существует силы, способной разорвать узы между матерью и ее ребенком. Пока их любовь живет здесь, их жертва не будет напрасной. Пока мы помним их, они навсегда останутся с нами. Наша жизнь — это их жизнь, и ничто и никогда не изменит этого. Стоило Зуко замолчать, как девушка не выдержала и начала тихо плакать. Это были слезы облегчения, будто Зуко одним своим присутствием переложил часть тяжелого груза на себя. Подобные слова мог сказать только он. Лишь этот юноша, переживший боль такой же утраты, мог по-настоящему понять ее. Император не жалел ее, не пытался утешить, а просто понимал и был рядом, когда это необходимо. Он позволил испортить прекрасный наряд, что с гордостью носили его предки, лишь бы одному магу воды стало немного легче. Он должен быть сильным, когда она слаба, бесстрашным, когда она боится, безжалостным к тем, кто посмеет ее обидеть. Сейчас Зуко гордился собой — он выдержал тяжелое испытание и почувствовал, как стал сильнее. Казалось, будто его переполняет энергия, кровь кипела в жилах, словно бурлящая магма. Сейчас Хозяин Огня был способен высушить океан, покорить разбушевавшейся вулкан, поджечь небо ради одного человечка с голубыми глазами и кожей цвета шоколада. Через какое-то время Катара успокоилась. Она больше не плакала, а наслаждалась теплом, исходящим от мага огня. Мастер магии воды и не думала отстраняться, а прижалась к нему еще сильнее. В этих сильных руках девушка чувствовала себя защищенной от любых невзгод и проблем. Катара понимала, что сейчас они создают еще одно прекрасное воспоминание, которое будет поддерживать их, что бы ни случилось. Только теперь это лишь их нерушимые узы. Не смогут молодые люди представить на своем месте кого-то другого, ибо таких не существует. Кто знает, сколько бы продолжалась подобная идиллия, если бы к ним не подошел слуга из дворца: — Ваше Величество, стол уже накрыт. — тихо проговорил он, давая своему повелителю возможность лишь только шикнуть, в случае чего служка немедленно удалится. — Хорошо, сейчас придем. И оставьте нас наедине. — слуга лишь молча отвесил глубокий поклон, показывая, насколько хорошо он понял своего господина, и немедленно удалился. Зуко не сомневался, что когда они придут, он не заметит даже стражи. — Пойдем, Катара. Уткочерепах мы уже покормили, пора и о себе позаботиться. — Давай посидим так еще немного. — Зуко лишь кивнул. Да даже шторм бы утихомирился, если бы его попросили таким ласковым голосом. Тем не менее, вскоре они оба оказались за столом. И тут Зуко почувствовал заботливую и предусмотрительную руку своего неугомонного дядюшки. А как еще предложите объяснить присутствие на столе не только деликатесов Страны Огня, но и Южного Полюса? Заботливостью императорского шеф-повара? Ага, как же: да господин Минь скорее повесился бы, чем позволил своим подчиненным готовить что-то? не принадлежащее к изысканной кухне Страны Огня. Кстати, не помешает потом проверить кухню. Может, действительно где-то в уголке валяется тело упитанного гурмана, до последнего защищавшего свою обитель от иностранного вторжения. А если нет, то, скорее всего, в ближайшее время на императорском столе появится запрос поменять всю кухонную утварь во дворце, включая печи, ножи и даже последние сковородки. Впрочем, видя сияющие глаза Катары, Хозяин Огня был готов даже построить новое помещение для Миня и простить своего дядю за столь ужасное вторжение. Пребывая столько времени на корабле императорского флота, а затем в столице, маг воды была очень рада съесть знакомые ей с детства угощения. Зуко оставалось лишь вовремя менять тарелки, да и самому не щелкать клювом, а то он не успеет поесть, когда южанка утолит первый голод. — Зуко, а где ты пропадал, когда мы вернулись? — спросила Катара, когда они уже перешли к десерту. — Писал ответ Царю Земли по поводу его притязаний на мои восточные колонии. — ответил Император, вгрызаясь зубами в персик так, будто это была голова доставшего его до печенок иностранного правителя. — Как я понимаю, ответ не очень его обрадует? Чего он хотел? — заинтересовалась маг воды. — Я едва удержался чтобы не послать его к Коху под хвост. Клянусь, только мое воспитание удержало меня от столь мягкого жеста. Он каждую неделю присылает мне несколько подобных писем. — закончив с фруктом, Зуко положил косточку на тарелку и, сцепив руки в замок, продолжил. — А по поводу его прошений: он выразил желание, чтобы восточная граница моих владений проходила там же, где и до войны. То есть я должен был отдать ему треть своих владений. В противном случае он разорвет все отношения с Империей. — Это тебя совсем не тревожит? — Нет. Это всего лишь пустые угрозы. В данный момент значительные средства поступают в его казну именно за счет торговли с Империей. Он не такой идиот, чтобы отказываться от золота. Кроме того, я знаю, кто нашептывает ему подобные предложения. Помнишь Лонг Фенга? — Да. Начальник тайной полиции Ба Синг Се, заговорщик, который отстранил Куэя от власти и превратил его в марионетку, в то время как сам стал негласным правителем Царства Земли до нашего приезда. Мы доказали, что он изменник, и его посадили в тюрьму. — ответила Катара, вспоминая не очень высокого, почти лысого человека с тонкими, долгими усами и такой же бородой. Утвердительно кивнув, Зуко продолжил: — За то короткое время, что Фенг был у власти, он и советников царя подобрал себе под стать. Единственные, кого он побоялся тронуть - это Совет Пяти - высший военный совет Царства Земли, в который входят пять лучших генералов армии. И лишь потому, что даже он понимал, что без них ему не выстоять против армии огня. Пусть Лонг Фенга и обезвредили, но советники остались и вернулись, едва царь вновь занял трон. Именно они подталкивают Куэя к столь необдуманным поступкам. Но даже если бы его угрозы и были реальны, я бы никогда не пошел на подобное. Видя, что Катара желает задать следующий вопрос, но не знает, как правильно его сформулировать, Зуко решил ответить сразу: — Ты знаешь из-за чего началась эта столетняя война? — дождавшись отрицательного кивка, Хозяин Огня начал выкладывать результаты своих размышлений, тщательно подбирая каждое слово. — Катара, мой прадед Созин начал войну не потому, что жаждал завоеваний, и не из-за того, что Народ Огня состоит только из жестоких и кровожадных людей, смотрящих свысока на другие страны. Надеюсь, ты понимаешь, насколько глупо это звучит. — дав Катаре время обдумать самые популярные причины этого конфликта, Император продолжил. — Ты безусловно видела карты нашего мира и знаешь, что Страна Огня до войны была очень мала по сравнению с тем же Царством Земли. По сути моя страна столетней давности являлась архипелагом, где почти на каждом из островов находился вулкан. Вулканические почвы очень плодородны: все овощи и фрукты, которые мы ели были выращены на островах. Как они на вкус? — спросил Хозяин Огня, дабы не превращать их беседу в урок истории. — Все очень вкусно. — Так вот. Имея столь плодородные почвы и будучи отрезанной водой от остального мира, моя страна столкнулась с угрозой перенаселения. Благодаря нашим достижениям и успехам в сфере сельского хозяйства, мы не испытывали потребности в еде, а благодаря морю, отделявшему нашу страну от остального мира, к нам не проникали болезни, или же мы успевали приготовить необходимые лекарства. То же самое касается ужасов войны. Все это привело к тому, что нас стало гораздо больше, чем моя страна могла вместить. Разумеется, жители Страны Огня отправлялись в другие страны в поисках лучшей жизни, но в Царстве Земли к ним относились как к людям второго сорта и использовали как дешевую рабочую силу, а о консервативности и закрытости водных племен я рассказывать не буду, ты и сама знаешь это гораздо лучше меня. Что до Воздушных монахов, то их смирение и послушание просто шло в разрез с природой моего народа. В конечном счете большинство подданных Страны Огня возвращались назад, где им хоть и было тяжело, но к ним хотя бы относились хорошо. В этом также заключается причина, по которой наша армия столь велика. Многие мужчины и женщины шли в армию с радостью, ведь солдата обеспечивает государство. Это был отличный способ не только избавиться от лишних ртов, но и заработать. Вдобавок это считалось почетным. — Зуко сделал небольшой перерыв, чтобы выпить воды. — Когда Созин взошел на трон, эта проблема еще не была особо острой, но уже становилась таковой. А разве существует иной способ взять под свою руку новые земли кроме войны? Как еще он мог уберечь свой народ от голода, безработицы, нищеты и, как результат, упадка и развала? — вздохнув, будто прыгая в пропасть, Зуко закончил. — Мой прадед другого способа не нашел. Катара просто потеряла дар речи от услышанного. Неужели причина всех страданий и ужасов войны могла быть настолько … настолько … простой и сложной одновременно. Жестокость огненной нации или жажда власти их правителей тоже были довольно простыми по сути, но их было гораздо легче принять. Как легко было думать, что вся война - просто желание одного спятившего от власти старика, и как тяжело признать, что этот самый старик, монстр, чудовище в первую очередь думал о благе собственного народа. Будто желая окончательно добить девушку, Зуко продолжил: — Еще до того, как стать Хозяином Огня, я посетил библиотеку Драконьих Костей и нашел мемуары Созина. Кроме своей жизни он уделил очень большое внимание своим взаимоотношениям с Аватаром Року. Когда я прочел их, для меня стало шоком, что они, оказывается, были закадычными друзьями. Созин даже использовал свое влияние принца, чтобы Року женился на девушке своей мечты. Подобный поступок не слишком вписывается в образ безжалостного и бесчувственного тирана. Ты так не считаешь? — Нет. — тот самый Созин, начавший столетнюю войну, помог воссоединению двух любящих сердец. Катара уже не знала, куда девать свои мысли. Она в любой момент ждала, что Зуко скажет, что это хорошая шутка, но его интонация убивала любые надежды на подобный исход. Зуко не врал, она прекрасно знала это. Аанг говорил то же самое, правда без таких подробностей. — Если это так, то почему Созин не поговорил с Року? Почему не попытался все ему объяснить? — А разве я говорил, что он не пытался это сделать? — прищурившись возразил Зуко. — Правда, слова он подобрал не совсем удачные. Как же он там выразился? — Император задумался, припоминая слова из свитка своего предка. — Ах да, он желал «поделиться достижениями Нации Огня с остальным миром». Року сразу понял, к чему ведет Созин, и отказался его поддерживать. Ты должна понимать: Аватар — это мост между нашим миром и миром Духов, маг, обладающий способностями ко всем четырем стихиям. Конечно, ни один Аватар не устоит против целой армии или, что более вероятно, против яда или кинжала незаметного убийцы, но он обладает огромным влиянием на простой народ. Решись Созин начать войну без поддержки Аватара, его тут же перестала бы слушаться собственная армия. Маг воды лишь молча слушала, ожидая продолжения. Что касается самого Зуко, то он уже давно желал поделиться с кем-нибудь своими умозаключениями. — Что помешало им найти общий язык? Я думаю, принцип мышления Аватара и гордость моего прадеда. Аватар — это всегда человек, выступающий против конфликтов между нациями. Созин понимал это и потому не предпринимал больше попыток вразумить Року. Подогревалось это еще и тем неизменным фактом, что Созин был Хозяином Огня, а Року - гражданином Страны Огня, то есть он должен был подчиняться Созину беспрекословно. Созин попытался один раз начать завоевания без Року, и в результате Аватар разнес половину дворца. После этого мой прадед вообще перестал общаться с ним. Боялся ли он Аватара? Не думаю. Скорее всего он понимал, что, выступив против Аватара, он потеряет доверие армии вне зависимости от результата этой схватки, а без этого Хозяина Огня и правителем-то можно назвать лишь с большой натяжкой. Таким образом Созин попал в тупик из-за своих собственных мыслей, принципов и чувства долга. Нужны были новые земли, но мешал Аватар. Послать к нему убийц не позволяла дружба, объяснить все поподробнее — гордость, почему он не противостоял в открытую я уже объяснял. Так скажи мне, Катара, теперь когда я поделился с тобой подобными мыслями, считаешь ли ты Созина беспощадным монстром? Могу ли я спустить в бездну старания всех моих предков и наплевать на кровь тысячи солдат без гарантии, что подобная ситуация не повторится лет через сто-двести? — Зуко даже привстал от напряжения, которое охватило его с головы до пят. Он достаточно много слышал как о возвышенности Нации Огня над остальными народами, так и о жестокости, что творили его люди, и проклятиях, которые остальные сыпали на их головы. Как Хозяина Огня его так достала подобная несправедливость, что желание докопаться до истины стало непреодолимым. Сейчас он мог наконец-то поделиться своими соображениями с человеком, который видел не только видел жестокость людей огня, но и понимал, что они страдали от войны не меньше, чем остальные. Разве могла Катара, в голове которой все перемешалось, сразу найти достойный ответ? Здравый смысл подсказывал, что нужно отдохнуть, переварить полученную информацию и лишь затем продолжить этот разговор. Но ее просто съедало любопытство: она столько услышала, а Зуко явно еще не все сказал. И был один вопрос, который уже не давал покоя: — По твоим словам у Созина были причины начать эту войну. Но есть ли у тебя ответ на такой вопрос? — дочь Хакоды с решительностью посмотрела на Лорда Огня, сидящего напротив. — Если он был таким умным и благоразумным, то почему он не остановился? Неужели со временем он забыл свои благородные мотивы и решил покорить весь мир? Однако Зуко с ответом не торопился. Он спокойно допил воду из своего бокала, откинулся на спинку кресла и еще минут пять наблюдал, как Катара мяла в своих руках несчастную салфетку. Только когда напряжение повысилось до предела, и Катара уже думала повторить свой вопрос, он соизволил ответить: — Причина этого столь же проста, сколь и причина всей войны. Он умер, Катара. Просто умер, не успев завершить то, что начал еще со времен своего восхождения на престол. — девушке показалось, будто из нее вышел весь воздух. Неужели она так надеялась услышать, что прадед Зуко действительно был тираном? Или желала, дабы Зуко поведал о каких-то тайных сговорах или невероятных планах? — Хотя, насколько мы знаем, на его смерти война не закончилась. Дело моего прадеда продолжил его сын и мой дед — Азулон. За время своего правления он достиг всего, чего желал Созин и даже большего, но почему он не остановился? Именно это и является самым интересным. У тебя есть какие-нибудь предложения? — Возможно, он хотел превзойти своего предка? — сделала попытку маг воды. Она вовсе не была глупой и могла понять мотивы, которые двигали Созином. То, что рассказывал Зуко, делало его предшественников не машинами для убийства себе подобных, а людьми. Возможно испорченными, где-то жестокими, но не бесчеловечными. — Близко, очень близко, но не совсем верно. Я считаю, что виной его жажды завоеваний оказалась слабость других наций. Они были разобщены, неорганизованны, а годы безопасности и мира сыграли с ними злую шутку. Их было слишком легко завоевать, учитывая наше превосходство в вооружении и приподнятый боевой дух наших войск, вдохновленных прошлыми победами. Ни один зверь не устоит перед куском мяса, что лежит прямо у него под носом. Даже если возведешь между ними стену, могучий зверь ее либо сломает, либо перепрыгнет. Наша армия покоряла царство за царством, и никто не мог нас остановить, потому что мы разбивали их поодиночке. Кто-то не помогал потому, что боялся в этом случае навлечь на себя наш гнев, другие искали наживы: они продавали медикаменты и продукты, но даже не думали выделять бойцов, а третьим было просто все равно, пока наша армия была где-то далеко-далеко, и брались за оружие они только в том случае, когда мы уже подходили к их стенам. Уверен, многие надеялись, что Азулон остановится после захвата очередного города, словно сытый хищник, но каждая победа, казалось, только сильнее разжигала его голод. — Император говорил спокойно и беспристрастно, словно рассуждал о естественном положении вещей. Складывалось впечатление, будто из-за своего эгоизма или страха, другие государства заслуживали завоевания. — А вот желание превзойти своих предшественников появилось у моего отца. Ты ведь помнишь, что незадолго до того, как Аанг победил его, он провозгласил себя Королем Фениксом. По идее, он придумал этот титул как еще более высокий, чем Хозяин Огня. То есть, титула, с почетом принимающимся моими предками, для него уже было недостаточно. Он желал большего, желал весь мир. Полагаю, он действительно стал на путь безумия, и эта жажда власти погубила его. После этого Зуко поднялся из-за стола и, сделав несколько шагов остановился. Он стоял спиной к столу, держался с королевской осанкой, а взор был направлен на заходящее солнце. Сейчас он желал подвести черту, озвучить вывод, который напрашивался сам собой с момента, как он заговорил о своих предках: — Катара, за год своего правления я кое-что осмыслил. Я долго отгонял от себя подобные мысли, но в конце концов должен был принять себя таким, каков я есть. Это моя природа, мое наследие, в моих жилах течет та же кровь. — все еще не отрывая взгляда с горизонта, самый могущественный правитель этого мира произнес. — Я такой же, как они. — Нет, Зуко. Это не правда. — дочь Хакоды выскочила из-за стола и обняла Императора сзади со всей силой, что у нее была. — Не говори так, Зуко. — Катара, это правда. Как и Созин я сделаю все, что потребуется для блага моего народа. Как и Азулон, я не остановлюсь на полпути, как и мой отец, я жажду превзойти своих предшественников. Я не желаю, чтобы единственным свидетельством моего правления стал портрет в Королевской Галерее. Я хочу, чтобы через сотню лет мое имя произносили с благоговением и восторгом. — Зуко, это не так. — магу воды потребовалась приложить максимум усилий, чтоб развернуть юношу к себе лицом. Она схватила его за голову, заставляя смотреть в свои глаза. — Зуко, посмотри на меня, посмотри. — дождавшись пока маг огня встретиться с ней взглядом, Катара начала выкладывать все наболевшее. — Ты готов сделать все для своего народа, но ты никогда не склонял голову перед обстоятельствами, всегда сражался, никогда не сдавался, искал и находил лучший выход. Ты упрям и трудолюбив — это правда, ты не любишь останавливаться на полпути — тоже, но ты всегда старался не втягивать невинных в свои действия. Ты умеешь признавать свои ошибки, и для тебя цель не всегда оправдывает средства. Разве у тебя не было возможности убить меня или Сокку, когда мы не позволяли тебе добраться до Аанга? Были, Зуко, ты это прекрасно знаешь, а еще ты располагал и силой, и умениями для этого, но мы живы. Так зачем тебе сравнивать себя с ними? — Катара освободила его голову и прильнула к Императору. Она обняла его за шею, а голову прижала к широкой груди, дабы услышать сквозь ткань стук его сердца. Катара будто боялась - если сейчас она ослабит хватку, то ее Зуко исчезнет, уйдет куда-то далеко. — Ты уже стал лучшим, Зуко. По крайней мере, ты лучший Хозяин Огня, которого знаю я. — Спасибо, Катара. — Император обнял мага воды в ответ. — Если бы эти слова сказал мне кто-то другой, я бы засомневался в их искренности. Тебе я верю. — Я рада. Я очень рада. — девушку снова посетило это приятное чувство спокойствия и безопасности. О причинах она не задумывалась - сейчас это было не важно. Она просто наслаждалась моментом. — Катара, прости меня. — тихо сказал Лорд. — За что? — За то, что произошло в кристальных пещерах Ба Синг Се. Я предал тебя. Мне очень жаль. — вдруг, словно морская волна, маг воды освободилась из объятий Зуко. Дочь Хакоды сделала это столь стремительно, словно Зуко превратился в кактус и ужалил ее. — Ты ради этого попросил меня приехать? Чтобы вылечить своего дядю и извиниться? — маг воды смотрела на него с неким затаившимся страхом. В ее глазах можно было прочитать разочарование и нарастающую ярость. Сообразив наконец, что он ляпнул явно не то, сын Озая немедленно заткнулся, в глубине души уже проклиная себя за порчу столь прекрасно момента. Увы, уже было слишком поздно. Молчание затягивалось. — Отвечай, Зуко! — потребовала девушка с негодованием. И это маг воды? Спокойный, тихий, контролирующий все свои порывы, да? Все, теперь каждого, кто выскажет Зуко это явно устаревшее мнение о представителях водной стихии, он будет вызывать на Агни Кай или с ходу бить в морду, ибо глупцов нужно учить. О Агни, что за чушь ему лезет в голову? — Катара, пожалуйста дай мне объяснить. Мне действительно очень жаль за то, что тогда произошло. Мой подлый поступок до сих пор висит тяжелым грузом у меня сердце, я не понимаю как ты можешь быть ко мне столь добра после всех страданий, которые я тебе причинил. Мне действительно очень дорог мой дядя и я … Катара! — увидев как девушка пошатнулась словно от удара Хозяин Огня неосторожно шагнул к ней дабы поддержать. Он действительно очень беспокоился, но в ответ … ЛЯСЬ!!! … получил звонкую пощечину. Эхо от этого удара разлетелось на весь парк, оно звучало несколько секунд. Но даже когда все стихло, Лорд Огня все стоял не шевелясь, словно окаменев от этого удара. Он никак не мог поверить в то, что произошло. — Ты — не я, Зуко! Ты полный придурок!!! — слова Катары доходили до правителя, словно через слой толстой ваты. — Зачем ...? Зачем я вообще приехала в эту страну? На что надеялась? Чему поверила? — маг воды уже едва сдерживала слезы, но говорила тихо и отстранено, будто обращаясь к неизвестному. — Я ухожу. Завтра утром отплываю назад на Южный Полюс. Я отправляюсь домой. Не хочу тебя видеть! — лишь на последних словах она позволила себе нечто вроде крика, только очень тихого. Зуко успел заметить? как она развернулась и побежала во дворец. Лишь несколько капель ее слез сверкнули в освещении ночных звезд. Словно прекрасные бриллианты они упали на траву, оставшись единственным свидетельством того, что мгновение назад здесь была прекрасная девушка. Зуко очень долго приходил в себя после случившегося. Жизнь возвращалась к нему отдельными толчками из глубин его рассудка. Раз — он видит, как Катара отшатнулась от него; два — взгляд, полный недоверия и неистовства, впивается в его душу; три — он не видит руку, что летит ему в левую щеку, он видит лицо, искривленное болью и страданием; четыре — его парализовало, но невозможно сказать, то ли это от пощечины, то ли от холодного, почти замогильного голоса Катары, то ли от того и от другого вместе взятых; пять — на глазах дочери Хакоды выступают слезы: она их не замечает, пытается их сдержать, считает, что соленых капелек воды вовсе нет, но Зуко видит их, пожалуй, слишком хорошо; шесть — она срывается с места, Зуко хочет броситься за ней, ухватить, обнять и защитить, но груз собственных грехов навечно придавил Лорда Огня к земле императорского сада, словно не желая, дабы такой, как он, прикасался к прекрасному, чистому ангелу с голубыми глазами. И так раз за разом, раз за разом, словно адская карусель захлестнула Зуко, не желая отпускать. Все быстрее и быстрее он переживает эти ужасные моменты, к нему наконец возвращается дыхание, удары собственного сердца раздаются в ушах, словно боевые барабаны. Юноша вдруг вновь приобретает свои конечности лишь затем, чтобы схватиться горячими руками за голову и заглушить этот ужасный стук. Эмоции накапливаются, создавая ужасный, но завораживающий узор: обида, досада, ненависть, сожаление, боль, отчаяние, отвращение к самому себе. Они продолжают прибывать, будто бесчисленные вражеские полки одновременно пошли на штурм его души. Пока, наконец, не выплескиваются в едином порыве ярости, злости, неудержимости, гнева и неукротимого буйства. Из глотки Зуко вырывается грозный рев обезумевшего дракона, а за ним в небо поднимается ужасающая струя пламени, в которой наверняка расплавилась бы и сталь. Все, что накопилось, нужно немедленно высвободить, избавиться, иначе он лопнет от раздирающих его чувств. Первой жертвой становятся еще не испарившиеся слезы Катары: словно желая уничтожить свидетелей своего злодеяния, Император запускает в них огромный огненный шар, и все в диаметре 10 метров обращается в пепел. Следующими жертвами становятся прибежавшие на шум гвардейцы, которые, увидев своего повелителя, тут же остановились, боясь даже приблизиться к человекоподобному огненному элементалю. Хозяин Огня, обратив на них свое внимание, лишь прорычал: «Прочь!!!» и тут же запустил в них пару огненных шаров. К счастью, реакция и выучка не подвела гвардейцев, и они успели уйти из области поражения, едва уяснили, что их повелителю ничего не угрожает. Он сам сейчас угроза для всего живого. Затем Зуко ловким движением ноги подкинул один из стульев в воздух и одним мощным ударом испепелил его. Даже обломков не было, лишь пепел тихо упал на землю. Однако, Зуко не был бы Хозяином Огня, если бы даже в такой ситуации не взял себя в руки. Едва он понял, что его люди увидели сюзерена в таком состоянии, он приказал себе остановиться. Если для него еще хоть что-то значит его честь, достоинство и вера его людей, он прекратит разрушать свой собственный сад. Император призвал на помощь весь свой опыт, все, чему научился за год своего правления, и это, как ни странно, помогло. Лорд Огня не может позволить упасть своему достоинству еще ниже. Он должен вести себя согласно своему статусу и положению. Оглядев место происшествия, он с удивлением заметил, что разрушений было гораздо меньше, чем ожидалось. Похоже, даже в таком состоянии он не позволил себе уничтожить священное место. Подойдя к столу, Зуко взял колокольчик и встряхнул с такой силой, что язычок едва не разбил стенки инструмента. Ждать слугу пришлось недолго, едва Император смог различить узор на его одежде, он тут же отдал приказ: — Моего секретаря сюда. Живо! — от страха слуга забыл даже поклониться и тут же исчез. К его счастью, Зуко явно был не в том настроении, чтобы замечать подобные детали. У каждого во дворце был четкий распорядок, но были и исключения. Личные слуги Императора, включая и секретаря, не ложились на боковую до тех пор, пока Хозяин Огня сам их не отпустит или не уснет в своих покоях. Пока Лорд ждал, он думал о Катаре: «Она желает уехать. Что ж, очень хорошо. Пусть проваливает на свой Южный Полюс. Я лично снаряжу ее корабль, если потребуется. Пусть эта девчонка, заставляющая меня вспомнить о всем хорошем, что у меня было, катится на ледник. Я больше никогда ее не увижу. Успокоюсь и забуду. Через 10, 20 лет, но забуду обязательно, все забывают. Почему я должен быть исключением? В жизни больше не вспомню о ее голубых глазах, нежной коже прекрасных ног. Да где этот, заклюй его уткочерепаха, секретарь?!» Будто поджидая именно этой мысли, секретарь тут же предстал перед Императором и с осторожностью поклонился. Когда он выпрямился, Зуко подошел столу и одним широким взмахом опрокинул на землю всю утварь и снедь, которые на нем оставались. А затем хлопнул по столешнице ладонью так, что несчастный аж подпрыгнул: — Пиши! — парень семнадцати лет тут же бросился исполнять приказ. Доведенными до автоматизма движениями он раскрыл чистый пергамент, придавил его специальными дощечками, открыл чернильницу, поставил уцелевший стул и, смочив перо, приготовился к следующим указаниям. Все действия заняли у него секунд 8, если не меньше. Определенно, сегодня парнишка установил новый рекорд. — Завтра утром под командованием одного из моих лучших офицеров корабль флота должен отправиться на Южный Полюс. Охрана соответствующая моему почетному гостю. — секретарь сразу начал писать. Хозяину Огня не было нужды уточнять название корабля и офицера. Мастер пера и чернильницы сразу прокрутил в голове несколько свободных офицеров и кораблей, подходящих для столь почетной миссии. Выбрав достойных, он тут же вписал все данные в приказ, и уже через минуту документ был полностью готов. Оставалось поставить только подпись Хозяина Огня, и приказ немедленно будет исполнен. Секретарь развернул пергамент к Лорду и подал перо, как вдруг: — Ваше Величество! Прошу, подумайте еще раз, милорд. — провозгласил голос за спиной Лорда Огня. Разумеется, столько наглости или безрассудства могло набраться только у Первого Министра. — Акира … — почти прорычал Зуко в ответ на подобное вмешательство. — Что ты здесь делаешь в такое позднее время? — Любуюсь звездным небом. Правда оно прекрасно сегодняшней ночью? — Акира так высоко поднял голову, будто его действительно интересовали движения звездных светил и тайны вселенной. А на самом деле просто опасался встретиться взглядом с Императором. — Да, оно действительно прекрасно. — согласился Зуко, ожидая продолжения. — Такое время очень хорошо проводить с кем-то особенным для вас. Я думаю, в западном крыле вид на звезды еще лучше. — Акира, у меня сейчас терпение на исходе, так что сразу переходи к сути! — у Зуко уже нервов не хватало на эти глупые намеки. Именно в этом крыле находились отведенные южанке покои. — Хорошо. — приказ Императора — закон. — Скажите, милорд, чем госпожа Катара провинилась перед вами? Она очень ждала встречи с вами, Ваше Величество. Она готовилась: изучала правила этикета нашей страны, танцы, нашу историю и культуру. Все это лишь для того, чтобы не разочаровать вас, чтобы быть достойно принятой при вашем дворе, дабы вы могли с гордостью назвать ее близким человеком. В чем ее вина? Неужели в том, что она пытается быть полезной, хочет поддержать вас в трудную минуту и взамен получить частичку вашего одобрения и внимания? Но в самый важный момент вы ее отталкиваете. — возможно, первый дворянин столицы и приукрасил немного, но сейчас это было просто необходимо. — Я говорил тебе не лезть … — руки Зуко вновь окутало красно-желтое пламя. Даже в его глазах загорелось пожарище, словно в невообразимых муках пылал целый город. — Ваше Величество, я молю вас. — Акира упал на колени перед Императором и склонил голову к земле. — Не позволяйте гневу и гордости затуманить ваш рассудок. Женщины часто говорят не то, что думают. Поймите, госпожа Катара сейчас страдает не меньше вас. — выждав немного и сообразив, что испепелять его пока никто не собирается, Акира продолжил. — Мой Император, вы можете забрать мою жизнь, но тогда, в качестве моего последнего желания, поговорите с ней еще раз. Я верю, только вы можете помочь ей, и только вас она послушает. — договорил дворянин и замолчал. Теперь все зависело только от Зуко. Выслушав своего вассала, Хозяин Огня задумался. Погасив пламя, он так глянул на секретаря, будто хотел убить, и тот в ответ закрылся все еще не подписанным приказом об отправке судна на Южный Полюс. Хотя, к чести царедворца, следует заметить, как ровно он держал бумагу, а тощие коленки даже не дрожали. Пусть в душе он уже 10 раз себя похоронил рядом с Первым Министром, но Зуко научил всех жителей дворца, что долг превыше слабостей. Медленно но верно сын Озая взял перо и поднес его к документу, а когда до листа оставались считанные миллиметры, вдруг резко сломал перо и сжег в своей руке. Затем, не говоря ни слова, отправился во дворец. — Фу-у-ух. Пронесло. — вздохнул Акира, поднимаясь с земли и тщательно стряхивая грязь со своего наряда. — Госпожа Катара абсолютно права — Зуко лучший из всех Лордов Огня о которых я слышал. Уверен, его предшественники уничтожили бы меня еще на подходе. Даже до колен дело бы не дошло. — бросив взгляд на парк, министр должен был признать. — И все-таки он страшен в гневе. Как бы мы ни старались это отрицать, в нем течет кровь Созина, Азулона и Озая. Наконец обратив внимание на секретаря, Акира решительным движением выдернул приказ из его рук. Рассмотрев документ, Акира тут же сжег приказ, которому не суждено было осуществиться. И слава Агни. — Чего застрял? — обратился он к писаке. — Этот приказ больше не понадобится, иди и ожидай следующих указаний от нашего господина. — тот быстро поклонился и уже собирался уйти, как почувствовал твердую руку на своем плече. — Однако, если ты посмеешь сейчас забрести в западное крыло дворца, то прежде чем мне отрубят голову, я клянусь, что поджарю тебя на медленном огне, а затем скормлю носорогам-комодо. Ты понял меня? — сегодня молчаливый секретарь побил еще один рекорд по бледности лица благодаря предупреждению Акиры. — Ступай. После этого Акира, подошел к столу, достал уцелевшее блюдо и принялся неспешно утолять свой голод. Вся эта встряска сильно пощекотала его нервы и разожгла аппетит. В любом случае, пора уже заканчивать встречаться с Хозяином Огня в обстановке опасной для жизни. Риск, конечно, дело благородное, но это не означает, что нужно каждый раз быть на волоске от огненного ада. В зависимости от развития событий, этот поздний ужин может стать для него последним: что-то подсказывало Акире, что если все провалится, то так просто Зуко его не отпустит. А если все сложится для Империи в лучшую сторону, связь двух молодых людей окрепнет, и довести дело до свадьбы будет гораздо проще. Акира не боялся смерти, хотя бы потому, что уже давно вручил свою жизнь Хозяину Огня в готовности умереть по его приказу. Этого бы не хотелось, однако, если этого потребует Император, то Первый Министр исполнит свой долг до конца. Через несколько часов будет решено, оборвется ли здесь его жизнь, или он вернет потерянные позиции и совершит с Лордом Огня еще много великих дел во славу Империи. — Кто не рискует, тот не живет. — сказал Акира, съедая последний кусочек деликатеса. — В одном госпожа Катара ошиблась: в Хозяине Огня Зуко гораздо больше от его предков, чем она может вообразить. Надеюсь, она никогда не узнает насколько.