Знание

- Ты забываешь, что для меня в принципе никто не важен. После близкого знакомства с морем Изае пришлось выжимать свою рубашку. В мятой он смотрелся не очень, но мёрзнуть в насквозь мокрой одежде было куда хуже. - Врать об этом необязательно. Ты не хуже меня знаешь, что я не причиню вреда твоим сёстрам, так что... - Загробной жизни всё равно нет, так что какая разница. - Откуда ты знаешь? - Согласно данным нейробиологии, разные участки мозга отвечают за определённые ментальные реакции. Это значит, что если воздействовать на эти участки, то можно получить интересные результаты. А это как бы намекает, что «сознание» - это всего лишь то, что создаёт мозг. И как только функционирование мозга прекращается, нет больше никакой разумной жизни. Милые сердцу идеи о живущей после этого душе испаряются сами собой. Да даже и без таких доказательств, не имеет смысла верить, что существует душа. Отсутствие доказательства не является доказательством отсутствия, но всё же это весомый аргумент. У Шизуо были сомнения на этот счёт. Он ещё ни разу не видел, чтобы Изая рассуждал о глубоких вопросах с таким грустным видом. Обычно Изая воодушевлялся, когда выдавалась возможность поразглагольствовать на философские темы. Он так сильно расстроился, что даже не позаботился скрыть свои эмоции. И Шизуо понял, что Изая сам не хочет верить в то, что говорит. - Это медуза? - решил сменить тему разговора блондин. - Слово «медуза» пишется иероглифами моря [海] и луны [月]. - Так ты и море с луной бы сожрал? - Очень смешно. Кстати, есть вид медузы, которая длиннее длиннокота. - Ты думаешь, что твой друг найдёт длиннокота? - Цукумоя Шиничи не мой друг. Я его или её глубоко презираю и уверен, что это взаимно. Придурки, запершие себя в подвале, это не те люди, с которыми мне приятно общаться. - А с кем тебе приятно общаться? - Гм… Ну, я стараюсь распробовать человечество во всём его разнообразии. - Такое ощущение, что ты говоришь о еде.

***

Как только лодка пристала к берегу, Изая поспешно выпрыгнул из неё и приземлился лицом в песок. - Не новичок, мастер! - Ты о чём? - глухо спросили с песка. - О паркуре. С непривычки было непросто восстановить равновесие на твёрдой земле. Изая об этом знал, но это не значит, что он не разозлился. Хейваджима попытался было помочь, но его резко осадили: - Не смей прикасаться ко мне. - Ладно. Изая надеялся, что с лёгкостью встанет. К сожалению, его попытки это сделать не увенчались успехом. Плюс ко всему, теперь ему стало ещё хуже, чем в лодке. Ему казалось, что земная поверхность вероломно под ним раскачивается. Наконец, ползать на четвереньках ему надоело. Он, тяжело дыша, раздражённо взглянул на Хейваджиму: - Долго ты будешь просто стоять и смотреть? Шизуо пожал плечами. - Ты ж сам сказал. Изая почти уже жалел об этом. Он прекрасно понимал, как нелепо сейчас выглядит. И когда ему показалось, что уже хуже быть не может, его вырвало. Изая едва успел перегнутся через край пристани. - Вот дерьмо… - Ты хорошо себя чувствуешь? - Да, я чудесно себя чувствую! Ты совсем дурак? На самом деле, Изая оскорбил Шизуо неумышленно, во всяком случае, он не сделал это для того, чтобы отвлечь его внимание от своего нынешнего состояния. Тем не менее, Шизуо понимал, что пусть и неосознанно, информатор обозвал его именно поэтому. Шизуо принёс ему стаканчик с водой. - На, выпей. Полегчает. Орихара уже было хотел сказать, что если блондин прыгнет в море к акулам, то и ему резко полегчает от радости. Однако у организма были свои планы: голова закружилась и сил на сарказм не хватило. Так что, он просто молча выпил принесённую воду и даже промолчал, когда Хейваджима потрепал его по волосам. - Когда ты такой заботливый, ты бесишь меня ещё больше обычного. - А знаешь, так плохо переносить качку позорно для японца. Мы же островная нация. - Тогда можешь забрать себе награду за национальную гордость. Изае хотелось быстрее уйти из этого места, но даже встать оказалось выше его сил. Он слабо засопротивлялся, когда Шизуо поднял его и уложил на скамейку. - У тебя жар. - Оставь меня в покое. Редко когда Шизуо доводилось видеть настолько жалкое зрелище. Он купил продрогшему информатору одежду, чтобы тому было сухо, и сопроводил его в гостиничный комплекс. Состояние Изаи ухудшалось, и когда они вошли в комнату, информатор начал бредить.