Знание

— Эй, Гонконг — это, отнюдь, не деревня. И, при условии, что это город с огромным разнообразием людей, я буду чувствовать себя там абсолютно комфортно. Конечно, налаживать контакты будет тяжело. Да и Триада - не то, чтобы белые и пушистые ребятки, и то, что я — японец будет не особо помогать делу. Но я бы рискнул. — Но ты же любишь Токио… — Конечно. Но с чисто прагматической точки зрения, возможно, сесть на корабль в Китай - в любом случае было бы довольно разумной идеей. Китайская экономика не так давно перегнала нашу, да и наука тоже не отстает. Новое столетие принадлежит Китаю, хотим мы этого или нет. Фактически, не исключено, что такое слияние с китайскими интересами будет лучшим шагом в глобальном плане. — Не имеет значения. Ты же сам говорил, — Токио — твоя территория. Изая ненадолго замолчал. — И когда этот дождь уже прекратится… — Не меняй тему. — Это вопрос приспособляемости. Не стоит привязываться к чему-то слишком сильно. — Так вот в чём проблема… Изая поднял бровь. — О чем ты говоришь? — Тебе пришлось бы оставить своих сестер. — Майру и Курури не нуждаются во мне. Они независимые девочки. На самом деле, пока Касука в пределах досягаемости, они будут настолько счастливы, насколько это вообще возможно. — Они большие его фанаты, я знаю. Всегда удивлялся почему. — Это довольно очевидно, учитывая, насколько он популярен среди девушек их возраста. — Хм-м… Ты думаешь, это поэтому? — Ну да. Шизуо взял новую сигарету. — Я недавно подумал: Касука милый, маленький, очень худой и почти кукольной красоты. Прямо как ты. Изая моргнул. — И что с того? — Я не знаю, говорили ли с тобой об этом сёстры, но я думаю, что Касука нравится им прежде всего потому, что напоминает тебя. — Это слишком притянуто за уши. — Да нет. Я могу быть не прав, но мне кажется, что всё именно так. — Перенос? Да не может быть. Я не мог не заметить, ведь… Изая резко оборвал сам себя. — Временами самые близкие люди как раз и остаются для нас закрытой книгой. — Заткнись. — Чего ты так разозлился? Изая цыкнул зубом и прикусил нижнюю губу. — Я не злюсь. — А выглядит именно так. — Они тебе что-то говорили по этому поводу? — Не совсем. Это мои собственные догадки. Изая закатил глаза в ещё более преувеличенной манере, чем обычно. — Так, значит, это ещё одна твоя идиотская теория. Шизуо ничего не ответил, позволяя Орихаре продолжить беседу. Как и ожидалось, долго информатор молчать не смог. — Они вообще хоть обо мне говорят? — Не особо много. Они знают, что мы с тобой не очень-то ладим. — Что, прости? «Не очень-то ладим»? Мы абсолютно не ладим. — Однако, сейчас мы вполне себе мило беседуем. — Может быть, это мило для тебя. — Тебе просто не нравится, что кто-то может знать о твоих сёстрах больше, чем ты. — Ой, прошу тебя, спустись на землю. Я не провожу круглые сутки в режиме «старший братик» и даю им столько свободы, сколько вообще возможно. — Да, но они важны для тебя… — Согласно этой твоей гениальной теории, ты неровно дышишь к своему любимому младшему братику на подсознательном уровне. Шизуо ненадолго замолчал. — Не, со мной и Касукой — это совсем другое. В глазах Изаи заплясали чертята. — Похоже, ты не можешь следовать своей же логике. Лицемерие — ужасная вещь. — Так-то да, но там и правда другое. — Молю, разъясни же мне, неразумному, почему же ты, по собственным же выкладкам, не находишься на грани инцеста? Шизуо удивленно мигнул. — Думал, ты сразу догадаешься. Ведь что для тебя самое важное? Правильно — знание. Так вот, я знаю Касуку. И знаю тебя. И, таким образом, я более чем в курсе, что, может быть, вы и похожи внешне, но на самом деле вы дофига разные. А вот твои сестры почти не знают Касуку кроме его имиджа айдола. А когда не знаешь человека, довольно просто, как же это называется… проецировать на него какие-то свои представления. У Изаи отпала челюсть. — Ты… Ты не идиот. — Ну, спасибо, Иза-чан. — Избавь меня от своего ёбаного сарказма. — Ты когда-нибудь проигрывал? Если игра велась против кого-то, разумеется. Изая сложил руки на груди и улыбнулся одними губами. Улыбочка получилась такая, что порезаться можно. — И тут-то я должен сказать «я никогда не проигрывал», а ты такой доказываешь, что это неправда. — Я ничего такого не говорил. — Но на это, как бы, намекается. — Ну, раз ты так говоришь… Но приходилось или нет? — На данный момент — нет. — То есть, ты признаешь, что можешь проиграть когда-нибудь? — Конечно, я признаю, что такая возможность существует.