Знание

— Не, быть спокойным гораздо лучше, — признался блондин, — как сейчас вот с тобой — сидим, общаемся, никого не трогаем. Вести цивилизованную беседу — это круто. — В кои-то веки я с тобой абсолютно согласен. — Но разговаривать тоже не всегда легко. — Ну, ты не самый коммуникабельный человек — это да. — Ага, знаю. Я не очень хорош в этом. — Но ты понемногу прогрессируешь. Шизуо от удивления замолчал, а потом, отмерев, произнес: — Эм… Спасибо. Изая мило улыбнулся. Он уже некоторое время назад решил, что сменит тактику своего общения с «блондинкой», но такое нужно делать осторожно, чтобы визави не догадался. — Хорошо, что хотя бы одно сохранилось, — сменил тему после недолгого молчания информатор. Он обнял себя, светлые меховые манжеты отчетливо выделялись на фоне тёмной одежды. — Ты про пальто? — Ага. Все мои вещи, кроме тех, что в чемодане, были уничтожены. Поэтому я рад, что прихватил его сюда. — Это что-то типа твоего личного бренда? — Именно. У меня был целый шкаф таких в моей квартире, но, увы, они все взлетели на воздух. — Да, там, наверное, много чего ценного было, — задумчиво протянул Шизуо, разглядывая кутающегося информатора, — а знаешь, ты мог бы добавить кошачьи ушки к капюшону. — Что, прости? — Кошачьи ушки. И, может быть, сказать при этом «ня». Изая хихикнул. Официант, в этот момент принёсший еду, с трудом сохранил спокойно-вежливое выражение лица. — Как видишь - здесь два вида кусочков и пицца порезана так, чтобы мы могли разделить поровну. Обязательно попробуй эти маленькие помидорчики. И, слава богу, здесь нет и намёка на ту жирную гадость, которую фастфуды смеют называть моцареллой. — А что это за зелёная хрень? — Это руккола. Шизуо с сомнением посмотрел на принесенные нож и вилку. — Не парься, ешь руками, — успокоил его Изая, — в конце концов, именно так и предполагается её есть. — Но на нас будут коситься, — оглядываясь по сторонам, Шизуо нерешительно взял кусок. — И что с того? — Изая поднял бровь. — Хм… Может, сделать что-нибудь, действительно стоящее пристальных взглядов? Не долго думая, информатор сам скормил экс-бармену помидорку изо рта в рот. Действие перешло в поцелуй и кто-то за одним из соседних столиков, кажется, немножко подавился. — А ты прав, эти овощи очень вкусные. — А поцелуй? — Поцелуй был ещё лучше*. — Хорошо. Это ты ещё не видел десерт… — Ты имеешь в виду всякие неприличные вещи, которыми мы займемся чуть позже? — было слишком темно, чтобы рассмотреть наверняка, но Изае показалось, что у блондина вспыхнули уши. Изая захихикал, внезапно напомнив Шизуо Майру. — Не глупи. Я имел в виду самый что ни на есть настоящий десерт. А именно - профитроли и тирамису. — О, да это целая пирамида из сладких штук, — не сдержал почти детской радости от вида сладостей блондин. — Именно. Их выложили довольно эффектно. И к ним идет дополнительный шоколадный сироп. Изая даже самолично полил профитроли, улыбаясь и что-то напевая себе под нос. — А что второе? — Тирамису. Попробуй. Такой сладкоежка как ты должен, разве что, слюной не изойтись от такого. Шизуо сперва попробовал маленькие круглые пирожные. — Вкусно! Изая самодовольно улыбнулся. — Я же говорил. Изая тоже попробовал профитроль и предложил вышибале кусочек тирамису. — Он мягче, чем выглядит. Типа взбитый? — И пористый. — Здорово. — Может быть, твоё тело перерабатывает сахар не так, как обычно и превращает его в топливо для твоей сумасшедшей силы? — Ты думаешь? — Без понятия. Но, в любом случае, доедай эту красоту. — Спасибо. Сладкое — это хорошо. А ты что, правда видел кошмар про тунца? — Правда. Он был довольно жутким. Особенно учитывая, что я понимал, что у тунца нет рук, но он всё равно как-то собирался сделать из меня сашими. — Может быть, это твоё подсознание говорит. Ты чувствуешь себя виноватым за то, сколько тунца ты съел. — Э-э, вряд ли. — Тунец-сан** показывает, что в глубине души тебе стыдно. — Тунец-сан? Что за… — С точки зрения Тунца-сана, ты — злодей. Он просто пытался спасти своих друзей и семью. Поэтому "—сан"  — из уважения. Изая рассмеялся. — О боже… У тебя такая буйная фантазия. «Бедный Тунец-сан». А как же бедный Орихара-сан? Я же должен был стать жертвой резни! Где твоя человечность? — Хм-м… Тунец-сан может простить тебя, если ты извинишься. — Твой сценарий перешел из категории «очень маловероятно» прямо в «бред собачий». — Но это же был твой сон. — И ты не мог не зафиксировать моральную травму. Как бесчеловечно с твоей стороны. — Эй, а ты можешь говорить с осакским акцентом? — Наверное. А зачем? — Я думаю, что было бы забавно, если бы ты говорил таким высоким стилем с осакским акцентом. — Ха, тогда я, наконец, был бы смешным по твоим стандартам? Но, увы, я следую только своему чувству юмора. — Ага, именно поэтому твои шутки совсем несмешные. — Ты имеешь в виду, что если, конечно, я не падаю лицом вперед? — Ага. — Хейваджима Шизуо! — Изая наставительно поднял указательный палец вверх, — Если ты наслаждаешься страданиями ближнего своего, то ты по умолчанию плохой человек. Вот так вот. — Но ты же признавал, что тебе нравилось, когда мне было хреново. — Конечно! Но я никогда и не говорил, что я хороший человек. Тунец-сан бы подтвердил. Шизуо понимал, что в их общении наметился некоторый сдвиг с мертвой точки, но тактично промолчал об этом.