Амортенция

      Едва они переступили порог зала, оживленный гул голосов смолк, и десятки пар глаз воззрились на необычную пару. Волшебники и волшебницы, одетые во фраки и вечерние платья, создавали впечатление, что это не столовая великого чистокровного рода, а какой-то магловский прием или вручение наград, не хватало только красной ковровой дорожки да непрекращающихся вспышек камер. Лишь парадные мантии мужчин да домовики, снующие вокруг, напоминали о том, что это магическое мероприятие.       Размерами столовая ничуть не уступала Большому Залу в Хогвартсе. Масштабы поместья Малфой, вместившего в себя полчище Пожирателей, поистине поражали. На входе Снейпа со спутницей встретили хрупкие сгорбленные домовые эльфы, одетые в белоснежные наволочки, с приклеенной на сморщенных лицах одинаковой подобострастной улыбкой. Выглядело сие настолько напыщенно и официально, что не будь Энджи так взволнована, то непременно бы не удержалась и прыснула. Состояние на грани истерики и крайнего напряжения выдавали лишь уголки губ, подрагивающие в нервной улыбке.       Как ни подгонял зельевар слизеринку, в торжественный зал, украшенный традиционно в цвета Салазара Слизерина, они пришли последними.       — Проходите, ваши места свободны, — голос Волдеморта звучал вежливо и услужливо. Как девушка ни старалась, она не могла перешагнуть через себя и взглянуть в глаза Темному Лорду. После того, как тот швырялся в её голове как в собственной кладовке, уже настоящий страх перед ним сжимал её горло. Все боятся Волдеморта с младенческого возраста, это как страх перед чем-то неизведанным. Родители и общество бережно взращивают его в тебе с детства, он впитывается в современных детей волшебников едва ли не с грудным молоком. Но это заочный страх, поддельный. Это как бояться отрезать себе палец при нарезке кореньев на зельеварении. Но отрежь его однажды в действительности, и тогда страх перед ножом уже не будет беспочвенным, и как скоро в этом случае волшебник вновь возьмется за нож? Вот и Энджи тяжело снова оказаться рядом с ним, величайшим темным волшебником, которому ничего не стоит вновь раскидать по углам сознания её мысли и чувства, докопаться до страшной правды и стереть её существование.       В комнате оставалось лишь два свободных места в противоположном конце зала — по левую руку Тома Реддла, возомнившего себя хозяином и сидящего во главе стола.       У юной слизеринки не было такого колоссального опыта как у Северуса Снейпа. Директор Хогвартса шел медленно с достоинством, оправдывая репутацию Ужаса Подземелий. Девушке же, проходя через зал, стоило огромных усилий скрывать эмоции перед толпой заинтересованных людей — не позволять руке, держащей профессора, дрожать, придать лицу и жестам спокойную уверенность, когда знаешь, что при каждом шаге, процент обнаженных участков тела превышает процент скрытых. Коробило и то, что несмотря на чистокровность, многим магам не хватало воспитания — взгляды, приклеенные к фигурке ученицы, и не думали отступать, даже встречаясь с глазами хозяйки всех этих прелестей. Лишь надменные черные очи зельевара, суженные от презрения, отпугивали часть зевак. Но не всех.       Снейп отодвинул стул, позволяя девушке сесть, и только затем опустился на стул рядом с ней. Разговоры за столом тут же возобновились с тем же пылом, что и минутой ранее. Не успела слизеринка и глазом моргнуть, как расторопный эльф постелил на её коленках салфетку и исчез в неизвестном направлении так же стремительно, как и появился.       Сперва Энджи показалось, что у неё двоится в глазах, но нет — перед ней, как и перед каждым волшебником, на столе стояла не только фарфоровая тарелка с сиреневым узором по кромке, но и несколько бокалов разной формы, несколько видов вилок, ложек и ножей, о предназначении которых можно было только догадываться. Тарелка оказалась пуста, а вот все бокалы наполнены различными напитками, очевидно, каждый бокал был предназначен для какого-то отдельного содержимого.       «Вот он — момент моего позора».       Звонкий единичный стук по бокалу, отвлекший слизеринку от созерцания столовых приборов, прорезал пространство комнаты, и лица всех присутствующих мгновенно обратились на Темного Лорда, вставшего со своего места и поднявшего в воздух прозрачный небольшой бокал с темно-каштановой жидкостью.       — Знаю, что многие явились из разных уголков Британии, так что не буду утомлять долгой вступительной беседой, господа, — с неизменной легкой, но равнодушной улыбкой, начал Темный Лорд, придерживая бокал одной рукой и поглаживая его другой. В отличие от других волшебников, едва ли не заглядывающих в рот своему лидеру, Энджи старательно следила, как его тонкие почти белые пальцы скользили по ножке бокала. — Сегодня — великий день, переломный момент пройден, отныне начинается наша эра. Великое время, которое изменит не только магическую Британию, но и весь мир. За волшебников! — он приподнял бокал еще выше и сделал глоток.       Все в зале последовали его примеру, Энджи в волнении и растерянности схватила точно такой же бокал, из которого пил Темный Лорд.       — За волшебников! — высокие и низкие голоса сливались в единое целое.       — За волшебников, — негромко вторила им слизеринка и, опустив взгляд, сделала глоток. Язык и горло обожгло как огнем. Энджи, приоткрыв рот, старательно втянула воздух, надеясь, что ощущение пройдет, а оно, наоборот, усилилось.       — Это херес, Энджи.       Слизеринка с удивлением обнаружила сидящего напротив себя Драко, который в ожидании смотрел на неё с легкой и неуверенной полуулыбкой и посмеивался. Встретившись с ней взглядом, юный наследник улыбнулся шире.       Энджи окинула взглядом сидящих гостей за столом, насколько позволяло ей идеальное зрение. Стол оказался узким, но настолько длинным, что человек с одного края не видел лиц волшебников на другом. Впрочем, это не имело особого значения, с подавляющим большинством присутствующих магов она все равно была незнакома, девушка отметила лишь несколько лиц, смутно знакомых ей со школы — старшекурсники, выпущенные в последние несколько лет с факультета Слизерина, да пара Пожирателей, увидеть которых ей «посчастливилось» однажды — при убийстве Беллатрисы Лейстрендж.       Чета Малфоев почему-то сидела в отдалении от сына, это показалось девушке странным, но время и место для расспросов было не подходящее.       Заметив, какой бокал держит сокурсник, слизеринка отыскала подобный и попробовала плещущуюся внутри темно-бордовую жидкость.       — Вино, — среди гула Энджи слышала лишь его шелестящий смех. — Запивать один алкоголь другим — не лучшая идея. Ты пробовала раньше вино? — она отрицательно помотала головой. — Жаль, что тебе не с чем сравнить. Это вино — наша гордость, — самоуверенная фирменная улыбка Малфоев мелькнула на его остром лице, возвращая девушку на мгновение в уютную гостиную Слизерина. Пока она проводила время в молчаливой борьбе с напитком, на красивых тарелках появились кушанья. — Лучше съешь что-нибудь, и жжение на языке пройдет, — насмешливая, но добрая улыбка Драко оказывала успокаивающий эффект. Глядя на слизеринца, Энджи забывала, где находится и в каком положении.       «Мне кажется, или Темный Лорд косит под манеры Дамблдора? Или это дань ностальгии по Хогвартсу?»       Девушка была голодна как волк и даже без необходимости смыть с языка неприятное ощущение с радостью вгрызлась бы в салат, красиво уложенный башенкой на её тарелке, но перед слизеринкой стояла непреодолимая задача. Её растерянный взгляд бегло прыгал с вилки на вилку, не решаясь сделать выбор.       Девушка почувствовала прикосновение к своей ноге, явно спровоцированное сидящим напротив наследником рода Малфой. Убедившись, что сокурсница смотрит на него, Драко показательно приподнял над столом руку и медленно взял самую крайнюю вилку с левой стороны. Энджи зеркально повторила его действия и с благодарностью отправила в изголодавшийся желудок первую порцию салата, о составе которого даже не пыталась задумываться, что не помешало её вкусовым рецепторам визжать от восторга.       Она пребывала в абсолютной уверенности, что даже по этикету, подобное количество стаканов не предусмотрено. Пробуя один за другим напитки из разных бокалов, Энджи остановила свою дегустацию на четвертом, подозревая, что здесь в каждом плескается алкоголь различной крепости. Девушке ничего не оставалось, как выбрать меньшее зло, вернувшись к вину, легкая кислинка и сладость которого отвлекали от неприятной горечи алкоголя.       Драко почти не ел, только время от времени пил из бокала, который вновь и вновь наполнялся красным вином, и внимательно, почти неприлично пристально, глядел на подругу.       — Великолепно выглядишь, Энджи, — в его глазах отражалось лишь восхищение и ни грамма насмешки или издевки. Девушка не замечала, как, потянувшись к единственному близкому другу в этом дурдоме, наклонилась через полстола, чудом не опрокидывая намеком на бюст содержимое своих стаканов.       — Ты хотел сказать галеонов на пять в час? — ироничная усмешка скривила розовые губы. Из-за шума ей приходилось говорить громче, чем хотелось бы.       — Я бы и десять не пожалел, — громко прокомментировал молодой парень, сидящий слева от неё, и, развернувшись к ней вполоборота, сделал крупный глоток из стакана, формой похожего на миниатюрную бочку, в котором наметанным взглядом Энджи определила огневиски. Краем взгляда она заметила широкую ухмылку и нагловатый взгляд незнакомца.       Сама слизеринка, прошедшая через тернии — издевательства самых мирных обитателей Хогвартса, пропустила замечание мимо ушей, как и десятки раз до этого. С лица же Драко в момент схлынула краска, возмущение читалось невооруженным взглядом, будто парень получил личное оскорбление. Не теряя ни секунды, девушка несильно пнула друга и снисходительно улыбнулась на его вопросительный взгляд, надеясь, что тот поймет, что все в порядке.       К счастью, парень, оставшийся без ответа, быстро потерял интерес и тут же увлекся беседой с другим соседом.       Расслабившаяся Энджи вновь напряглась, почувствовав на себе взгляд справа. Увлекшаяся сервировкой стола девушка умудрилась позабыть не только, где находится, но и с кем.       Снейп, подобно юному наследнику рода Малфой, игнорировал еду, сосредоточившись на Энджи Гордон и огневиски. Слизеринка ожидала увидеть в его лице осуждение, недовольство, злость, но видела лишь непроницаемую маску. Он просто смотрел на неё, и девушка опустила взгляд.       Её сердце гулко забилось в груди, впервые чувствуя стыд по отношению к собственному поведению. Она не представляла, как вообще могло произойти, чтобы она забыла о том, что сидит рядом с самим Северусом Снейпом.       Будто бы извиняясь, Энджи, упершись взглядом в свои колени, скрытые за мягкой струящейся тканью, прислонила ногу к ноге зельевара под столом, но тот даже не дрогнул и не изменил выражения лица.       Сидя в таком платье, не обделенная всеобщим вниманием и расслабленная алкоголем слизеринка почувствовала себя уязвленной отсутствием хоть какой-то реакции. Из упрямства Энджи отвернулась от худого лица, обрамленного прямыми черными волосами.       Изначально слизеринка, погруженная в собственные переживания, не обратила внимания, что несмотря на характер встречи, за столом находилось довольно много женщин. На их предплечьях не было черной уродливой метки Пожирателей смерти, ни у одной. Все они выглядели статно и достойно — жены, дочери и спутницы чистокровных волшебников. Красивые прически, идеальный макияж, открытые светские платья. В отличие от Энджи, они не просто выглядели как часть чистокровного рода, они принадлежали ему. Об этом говорило выражение их глаз, движения, осанка, положение головы. Слизеринка чувствовала невообразимую пропасть между ними. Любую можно одеть в дорогие одежды, но стать другим человеком не выйдет. Изящество не продать и не купить.       Среди этой роскоши слизеринка четко понимала, что даже в платье она — не почтенная жена главы древнего рода. Она — боец. Ей было бы комфортнее махать палочкой или ножом в битве, чем сидеть за столом, нагруженной фунтами украшений.       Эта истина не была неожиданной или внезапной, и все же её осознание вызывало в девушке печаль. Забыв о вспыхнувшей недавно обиде, Энджи, не глядя на зельевара, взяла скрытую под столом его руку и легонько сжала, ощущая себя ближе к нему, чем ко всем этим дамам.       — К чему здесь сидит эта пуффендуйка?! — требовательное восклицание разнеслось по залу, приглушив и прервав все разговоры. Энджи дернулась от неожиданности. В такой компании можно было безошибочно понять, про кого этот оклик. Она уже пару лет не слышала, чтобы её так называли, и приятной ностальгии это обращение не вызывало. Воспоминания о времени, проведенном в Пуффендуе, отдавали более неприятной горечью, чем алкоголь на основании языка. Девушка медленно повернула голову в сторону вскричавшего. Их разделяло не больше десяти футов.       Он встал со своего места, привлекая внимание. Это был парень, только вышедший за определение мальчика, едва ли старше самой Энджи. Высокий, болезненно худой, он выглядел в своем фраке, будто одолжил его у отца. Запавшие светлые глаза смотрели на девушку не с ненавистью, но со снисходительным презрением, как смотрят люди на тараканов, которых собираются раздавить — со смесью отвращения и жалости.       — Если она здесь для… развлечений, — скверная ухмылка исказила изможденное лицо, делая его некрасивым, — то к чему держать её среди гостей? — он слегка пошатывался, и даже четкий голос не мог обмануть окружающих — молодой человек изрядно набрался.       Сосед дернул за рукав дебошира, призывая сесть.       — Ты с ума сошел?! Она пришла сюда со Снейпом! — тихий шепот разносился в этой тишине будто гром.       — Да мне плевать, с кем она сюда пришла, — с пренебрежением отозвался парень. Взволнованные взгляды более зрелых волшебников метнулись к Темному Лорду, опасаясь кровопролитий и ужасов пыток, но Том, кажется, вполне наслаждался представлением. — Я хочу понять, какого гриндилоу она сидит рядом с такими значимыми людьми. Она недостойна даже еду нам подносить.       Энджи открыла рот, готовая извергать все, что думает непосредственно о его значимости в этом мире, но твердая рука директора Хогвартса перехватила её ладонь и с силой сжала. Такой недвусмысленный намек, к сожалению, заставил её оставить все красочные эпитеты при себе.       — Сядьте, мистер Селвин, — спокойно, но настойчиво приказал зельевар. — Мисс Гордон — гостья в этом доме, заметьте, не в вашем.       Парень смешался, но упорно продолжал стоять.       — Стоило остаться после пятого курса в Хогвартсе, Оллин, — с наигранной веселостью произнес Драко, фальшь которой распознал бы даже домовик. — Энджи перевели два года назад на Слизерин.       Недоверчивый взгляд окинул девушку, и упрямство с новой силой зажглось в глазах Селвина, оживляя уставший взгляд.       — Где это видано перераспределение с одного факультета на другой? И вообще. Барсук есть барсук. Есть с ней за одним столом…       Кашель для привлечения внимания, раздавшийся во главе стола, вновь молниеносно прервал все разговоры, и даже слова опьяневшего слизеринца застряли в его горле. Волдеморт поднялся со своего места и окинул довольным взглядом своих последователей, задержав его на секунду на Оллине Селвине, но и этой секунды хватило, чтобы тот беспрекословно упал на свое место.       — Мне хотелось повременить с объявлением и насладиться ужином, но, думаю, если не вмешаться, дуэли не избежать, — его взор обратился на Северуса Снейпа, и вместе с ним к зельевару метнулись десятки взглядов всех присутствующих. — Как вы заметили, в нашем скромном узком кругу появилось новое лицо. Энджи, — девушка нехотя посмотрела на Волдеморта. — Подойди ко мне.       Рука Снейпа последний раз сжала её ладонь и отпустила девушку. Не надеясь найти поддержки, она нарочито медленно вышла из-за стола, стараясь размеренно дышать.       Несколько шагов до Темного Лорда — и те дались Энджи с трудом на непослушных ногах. Слизеринка, подумав, что обращение «мисс» кануло в лету безвозвратно, встала лицом к гостям рядом с великим волшебником, едва достигая макушкой его груди. Его холодная рука легла ей на плечо.       — Позвольте представить вам Энджи Гордон. Как было уже отмечено, бывшую пуффендуйку, — тихий смех Тома Реддла наводил немой ужас на присутствующих, в особенности на тех, кто знал, что лорд любит потешаться над жертвами перед пытками. — Ныне эта молодая девушка — ярый приверженец наших с вами взглядов. Истинная слизеринка, — большой палец поглаживал её кожу. Она слышала высокий голос Темного Лорда едва ли не в собственной голове. — Пример Энджи Гордон — уникальное явление. Не будучи чистокровной, она имеет убеждения, схожие с единственно верными. Она станет символом нового строя. Полукровки, страшащиеся изменений, поймут, что приоритетна не только кровь, но и мировоззрение.       — Что вы имеете в виду, милорд? — раздалось из толпы.       — Эта девушка имеет уникальные взгляды на чистоту крови, господа. Она никогда не стала бы способствовать разбавлению чистой крови недостойной грязной дрянью, что течет в жилах маглов, — Драко поймал взгляд слизеринки, пытаясь что-то отыскать в её зеленых глазах. — Она осознает ценность чистоты крови, её преимущества и превосходство над собственной. Эта колдунья не считает магический дар само собой разумеющимся и благодарна её истокам. В непростое время эти убеждения на вес золота, а юные умы Хогвартса крайне нуждаются в воспитании этих принципов. Энджи Гордон будет обучаться на седьмом курсе, и вполне вероятно, что благодаря ей полукровки по собственной воле примкнут к нам и примут наши убеждения. Возможно даже грязнокровки в поисках спокойствия потянутся к этому учению.       Ропот пробежал по толпе.       — Грязнокровки не достойны жизни! — неприкрытая ярость разлетелась по залу.       — Я ценю ваше рвение очистить от скверны магический мир. Однако, как ни прискорбно, на данный момент грязнокровки и предатели крови составляют собой большую часть Британии, чем мы, — холодно произнес Волдеморт. — Как более высокие по разуму мы должны искать выход из создавшейся ситуации. Я нашел решение, и оно стоит перед вами. Если грязнокровки, маглорожденные будут признавать себя ниже в иерархии, то мы остановим деградацию магического сообщества. Чистая кровь прекратит разбавляться, и постепенно мы придем к истокам магии. Мир никогда не будет состоять лишь из чистокровных волшебников, да и будем честны, нам нужен не такой мир. Необходимо признание власти и силы, иерархия, в которую свято будут верить, — его рука сильнее сжалась на её плече. — Мы отсеем волшебников с их лживым, ошибочным представлением о мире и создадим собственную идиллию, — Том Реддл заглянул в глаза слизеринки. — Именно поэтому сегодня мы принимаем Энджи Гордон в наши ряды.       Многие зрелые волшебники встали со своих мест и захлопали, молодым ничего не осталось, как присоединиться, хотя далеко не все из них понимали значимости речи, произнесенной их лидером.       Мурашки побежали по гладкой коже, но Энджи не рискнула взглянуть на зельевара.       — Милорд, — едва стихли бурные, но короткие аплодисменты, мужчина в возрасте, тихо сидевший весь ужин рядом с Драко, с пробившейся сединой на висках и тростью в руках, обратился к Волдеморту. — Все это звучит замечательно, в моем возрасте я уже и не мечтаю о большем, но возможны ли такие идеальные взгляды среди маглорожденных и полукровок? — несмотря на слова, произнесенные им, мужчина выглядел добродушно. — Можно ли ей доверять пропаганду, в которую она сама не верит? Что если эта юная мисс всего лишь спасает собственную жизнь? Какие гарантии, что учение о чистоте крови будет идти в нужном русле?       Энджи показалось, что эта предвкушающая улыбка, мелькнувшая на лице Волдеморта, была впервые за вечер искренней.       — Мне кажется, — загадочный тихий тон заставил гостей потянуться ближе к нему, — что мистер Снейп вполне разбирается в девушках и выбрал себе спутницу не только привлекательную, но и разумную.       Сначала Энджи услышала звук бьющегося стекла и лишь затем гул толпы, начавшей активно обсуждать только что произнесенное.       — Темный Лорд имел в виду именно это?..       — Снейп спит с ученицей?.. — женский голос умудрялся содержать в себе и притворный ужас и неприкрытое наслаждение.       — Неудивительно, вы посмотрите на неё… уверена, что не только Снейп…       Шепот сыпался со всех сторон, заполняя комнату, как песок нижнюю полость часов, никто кроме Нарциссы и Люциуса Малфой не обратил внимание на домовика, снующего у ног молодого хозяина и спешно собирающего осколки бокала. Энджи почувствовала, как Том Реддл, так и не убравший своей руки, с чувством собственного удовлетворения сделал глубокий вдох.       — Снейп! Сэр, а вы со всеми ученицами шашни крутите? — вновь будучи навеселе подал голос Селвин, едва ли не давясь смехом.       — Думай, что болтаешь! Моя дочь учится в Хогвартсе! — возмущенно воскликнул мужчина с другого конца стола, чье лицо слизеринка никак не могла разглядеть.       — А меня преподавателем возьмете?       Шутки и сплетни из молодых волшебников и волшебниц сыпались как из рога изобилия.       — У нас впереди вся ночь на разговоры, господа, — с насмешливой улыбкой прервал гомон Волдеморт. — Посвящение в наши ряды стоит проводить торжественно. Энджи, я бы посоветовал вам предварительно выпить чего-нибудь крепкого, — мужчина махнул палочкой, незаметно извлеченной из рукава, и нетронутый бокал ученицы с янтарной жидкостью прилетел в руку Тома, не расплескав ни капли. — Это болезненно, а крепкое огневиски в таких случаях лучше любого экстракта бадьяна.       Темный Лорд вложил стакан в руку слизеринки. Девушка приложила край стакана к губам и, крепко зажмурившись, сделала три крупных глотка. Алкоголь пламенем разлился по горлу и пищеводу. Том Реддл вернул опустевший стакан на стол, развернул девушку к себе лицом и выставил её левую руку верх предплечьем.       — Милорд, — Снейп, чье лицо походило на безжизненный слепок, молчавший все это время, поднялся с места, оказавшись рядом с темным волшебником. — Она еще совсем ребенок…       — Но тебя это не остановило, верно?       — Возможно, лучше повременить? — не обращая внимания на окрики, продолжил директор Хогвартса.       — Для миссии, возложенной на Энджи, черная метка — необходимый атрибут, Северус. Доказательство для окружающих, если хочешь, — тон голоса Темного Лорда не терпел возражений. — Боишься, что я слегка подпорчу её? — усмешка скривила тонкие губы.       — Черная метка никак не может испортить человека, милорд, — спокойно парировал зельевар. — Она является свидетельством нашей верности вам.       — Вот и замечательно, — сквозь зубы процедил Том Реддл и снова повернулся в сторону слизеринки. Он приставил конец палочки к нежной коже. — Мне еще не приходилось спрашивать, обычно эту милость у меня просят…       — Тогда не станем нарушать традицию, милорд — дрожащими губами прошептала Энджи. — Я желаю стать вашим последователем. Прошу вас, милорд… — и девушка почувствовала, как боль прошибает левую руку.