Амортенция

Энджи открыто посмотрела в светло-голубые глаза, полыхающие огнем праведности, и с сожалением вздохнула. — Я сделаю вид, что не слышала, Невилл. Ответь еще раз. — Я ненавижу Пожирателей Смерти и, если они не передохнут сами собой, я прикончу каждого самолично. И начну с Волдеморта, — зубы парня скрипели от злости. — Я готов повторять это сотни и тысячи раз. Девушка грустно посмотрела на гриффиндорца, вжавшегося в спинку стула. Ему было страшно, и все же Долгопупс упрямо стоял на своем. На его бланке слизеринка вывела лишь инициалы, статус и курс. Графы обвинительно зияли пустотой, но девушка не могла заставить себя записывать ответы старшекурсника. Его слова вели прямиком в руки Амикуса, который вряд ли станет церемониться. А Энджи точно не хотелось бы своими руками укладывать парня на койку по соседству с родителями. «И меня ты тоже своими руками убьешь?»  — Ты понимаешь, что я не могу это написать? — Почему же? — его руки, упрямо сложенные на груди, кричали о том, что парень не планирует менять позиции. — Потому что меня станут пытать? — его губы скривились в презрительной усмешке, непривычно похожей на ту, что кривила губы зельевара, и Энджи передернуло. — А тебе разве не плевать? Я не стану отступать из-за страха боли. Это опозорит память… тех, кто уже отдал свои жизни. — Мне не плевать на тебя, как и на всех учеников этой школы. — Тогда какого черта ты сидишь здесь и собираешь перепись сторонников Волдеморта? Ты ведь состояла в Отряде Дамблдора? Почему ты на их стороне?! — Невилл вскочил, стиснув в руках край стола. — Тебе плевать на всех нас! Тебя волнует только твой ненаглядный Драко! Слышал, он в Пожиратели заделался, ты поэтому так печешься? Чтоб я не свернул ему шею в коридоре? Краска бросилась в лицо слизеринки. Следом за парнем она резко встала и, сжав руку в кулак, двинула ему по лицу, точно угодив в скулу. Что-то хрустнуло в её руке, но, не обращая внимания на пронзительную боль, девушка схватила другой рукой Долгопупса за красно-золотой галстук и грубо дернула на себя, отчего тот едва не столкнулся с ней лбами. — Послушай ты, избалованный бабушкин внучок, — Энджи шипела сквозь зубы, пытаясь унять клокочущую ярость. — Я понимаю, ты, можно сказать, лишился родителей и стремишься гордо принять смерть, но попробуй оглянуться и увидеть что-то дальше своего носа. Мы здесь все страдаем, и многие Пожиратели в том числе. Думаешь, волшебники примыкают к Лорду потому, что жаждут иметь диктатора и тирана в качестве Министра Магии? А может, ты подумаешь своей пустой безрассудной головой и допрешь, наконец, что многие просто боятся? Действительно, зачем думать об этом и стремиться к реальным действиям, если можно просто кричать о том, что ты против, и подыхать по одиночке, правда? Ты такой судьбы хочешь? Для себя? Для Уизли? Для десятков других учеников? Она отпустила парня и толкнула его на стул. Невилл, скривившись, растирал изрядно покрасневшую щеку и растерянно смотрел на слизеринку, рывками закатывающую рукав. Энджи сунула парню почти под нос своё предплечье, искаженное Чёрной меткой. — Какого хрена, Гордон? — пораженно прошептал гриффиндорец, закусив губу. — Ну, что, начнем смертельную дуэль прямо сейчас или все-таки поговорим? — О чем мне говорить с Пожирательницей? — Невилл с презрением отвел взгляд. — Например, о том, что сейчас ты ответишь на вопросы так, как мне надо, — требовательно отчеканила слизеринка, — а затем мы обсудим создание нового Отряда Дамблдора. Ты убедишь всех его участников отвечать на консультациях, как следует. И если хоть единая душа узнает о моем участии в этом от тебя, клянусь Мерлином, ты пожалеешь, что приехал в Хогвартс.

***

Время консультации закончилось, и Невилл, взяв свою сумку с учебниками, направился на выход к массивной двери. — Гордон, извини и спасибо, — он коротко улыбнулся и вышел. «Храни меня, Мерлин». Энджи возвела глаза вверх и напрягла зрение, вглядываясь в кромешную тьму, скрывающую высокий потолок. — Знаешь, Долгопупс подозрительно довольным вышел отсюда, — девушка застыла, не решаясь опустить взгляд. — Ты же не раздаешь им обещаний вроде порешить Снейпа и захватить школу? Убегать с занятий можно было бесконечно, но сбежать с консультации вряд ли бы получилось. Особенно, когда ты — консультант. Драко Малфой расстегнул мантию и повесил на стул. — У тебя тут жарковато, знаешь ли, — парень расслабил галстук и сел напротив слизеринки. — Согревающие чары, — шепот девушки поглотила высота. И она же поглотила смелость и решимость, которые совсем недавно выплескивались на Невилла. Молчание встало между ними стеной, через которую Драко отчаянно ломился. — Знаешь, тебе необязательно что-то объяснять, — от доброты и боли в его голосе, Энджи почувствовала, как сердце сжалось в тугой комок. — Давай, просто проведем консультацию. — Мы не можем продолжать «общаться» как раньше… — Ты имеешь в виду ритуал? Слизеринка кивнула. — Кто знает, что взболтну в следующий раз? — после заминки она добавила. — Тут наложены барьеры, ты можешь говорить свободно. — А есть что-то еще, Эндж? А что, если ты просто мне все расскажешь? — девушка знала, что в его глазах светятся надежда и просьба, и не могла заставить себя посмотреть и принять их. — Твоя жизнь уже в опасности из-за меня. Если Лорд встретится с тобой… Можно сказать, что ты уже… — сдавленный всхлип без слез проглотил невысказанное слово. — Мёртв? — равнодушно продолжил вместо неё слизеринец. — Именно. — Тогда в чем смысл скрывать остальное, если я уже наполовину труп? — он улыбался. Энджи чувствовала, что он улыбался, и в груди растекалось тепло. «Я хочу сказать, я очень хочу разделить эту ношу». — Это поставит всё под угрозу, Драко. Я не могу. Когда придет время, но не сейчас. Дело не только в твоей или моей жизнях. На кону стоят судьбы всех волшебников Британии, — сжатые кулачки девушки тряслись, сжимая мантию. Боль в руке, столкнувшейся с лицом Невилла, пульсировала и приводила в чувство. — Для меня твоя жизнь и жизнь родителей важнее «всех волшебников Британии». Глаза девушки защипало. «Прийти в чужой мир и развалить его на части из-за собственного эгоизма и любви. Я могу взять на себя такую ответственность?» — Я не могу так поступить, Драко. — Ты сотрешь мне память Обливиэйтом? Девушка покачала головой. — Нет. Я не смогла, даже если бы захотела. Теперь наше с тобой будущее находится в твоих руках. Я доверяю тебе свою жизнь, Драко. Никто не должен знать. — Я никому не расскажу, Эндж… Снейп знает о том, что ты собираешься сделать? — Нет, — слизеринка вспомнила о груде крестражей, покоящихся в её личной Выручай-комнате и содрогнулась от мысли, что зельевар может узнать о её содержимом. — И ты не говори ему, прошу тебя. Малфой кивнул и отвернулся, скрывая улыбку. — Пока мы не придумаем, как обойти ритуал… — в голове Энджи возник образ Драко, нависшего над ней — его лоб покрыт испариной, а на раскрасневшимся лице тонкие губы шептали её имя, — мы не должны общаться. — Хорошо, и ты тоже не совершай ничего опрометчивого, — его тихий проникновенный голос заполнял голову девушки. — Ты так и будешь смотреть в потолок? Слизеринка опустила голову и встретилась с безмерно печальным взглядом друга. — Значит, сегодня наша последняя встреча? Энджи коротко кивнула. — И если мы не поторопимся, то ты станешь первой жертвой Кэрроу. Слишком большая потеха для гриффиндорцев, не думаешь? Так что давай быстро заполним бланк, — робкая улыбка коснулась её губ. — Все ответы необходимо оценивать по десятибалльной шкале, — слизеринка опустила взгляд на бланк и размашисто написала имя друга в углу. — Ваша степень лояльности к Темному Лорду и Пожирателям Смерти? — Пиши «десять». Было бы забавно написать «пять» с припиской, что отсутствует медицинская страховка, — хмыкнул парень. — Это тебе не магловские организации, после таких шуток она точно понадобится. Насколько вы готовы оказывать поддержку установившемуся строю? — Десять. Мерлин, никакого простора с ответами, если ты уже Пожиратель. — Угу, — промычала девушка, черкая на бумаге. — Ты первый, кому я ставлю десятки. Как вы относитесь к власти фракции чистокровных и полукровок над маглами, где «ноль» — неприемлемо, а «десять» — крайне благосклонно. — Десять, — со скукой вымолвил парень. — Как ты заставила Долгопупса отвечать на это? — Кажется, мне пришлось сломать руку, — слизеринка выставила вперед посиневшие слегка вспухшие костяшки. — Сходи в медпункт… — Я уже выпила зелье и намазала мазью, все своё ношу с собой, — девушка похлопала по сумке, висящей сбоку. — Отек почти спал, так что все в порядке, не переживай. Продолжим? Насколько вы готовы вести агитационно-массовую и пропагандистскую работу с населением? — Это они так завуалированно пытки назвали? Десять. — Насколько вы готовы применять Непростительные заклинания к противникам Темного Лорда? — Де… Шесть… — Точно «шесть»? — озабоченно уточнила Энджи. — Да, я не уверен, что моей готовности и на «тройку» наберется. — Насколько вы готовы предоставлять финансовую и иную помощь для реализации проектов, инициатив и программ, соответствующих целям и задачам Правительства? — Пять, — скривившись, ответил Малфой. — Они мне так весь Род разорят, дай только волю. — Кем вы видите себя в магическом мире через пять лет после окончания Хогвартса? — Ты что, серьезно? — Драко привстал, заглядывая в пергамент. — А ты думаешь, я прикалываюсь? Тут все без шуток, — пряча улыбку, строго произнесла Энджи и повторила вопрос. — Министром Магии, блин. — Записывать? — с бесстрастным лицом уточнила слизеринка и занесла перо над пергаментом. Драко схватил её за запястье. — Тебя Конфундусом шибанули? Нет, конечно. Пиши - сотрудником Министерства Магии. Отдел международного магического сотрудничества, — смущенно пробурчал Драко. «У тебя даже планы на будущее есть». — Почему именно международный, а не отдел Министра Магии и прочих руководителей? — Мне кажется, что он интереснее, — просто ответил старшекурсник. После еще нескольких похожих друг на друга вопросов бланк оказался полностью заполнен. Девушка взглянула на наручные часы и опустила их обратно в карман мантии. — У нас еще минуты три. — Можно я подержу тебя за руку эти три минуты? Энджи кивнула и протянула свою ладонь. Драко ничего не спросил о поцелуе, и девушка была ему благодарна за это.

***

Занятия в Хогвартсе — просто игрушки для детей по сравнению с консультациями, вот уж где кипит голова. Энджи на своей шкуре испытала тяжесть и усталость, которые ежедневно стойко переносят учителя. Ученики все разные, и к каждому необходим свой подход: одному — угрожать, другого — уговаривать, третьего — оповестить о последствиях. Конечно, преподаватели Хогвартса вряд ли угрожали, но Энджи решила, что для неё тоже должны быть какие-то снисхождения. А как иначе объяснить ученику, что если сейчас он будет упрямиться, то завтра вероятно хромать? Кое-как слизеринка пережила оставшиеся три консультации. К счастью, все явились, а это уже маленькая причина для радости. Пришедшим всегда можно приписать несколько больший ответ, чем тот, что они произнесли. А вот для отсутствующих ничего лучше пустого бланка не останется. Своими глазами Энджи увидела Ханну Аббот и убедилась, что если последствия пыток и остались, то невидимые глазу. Разве что злосчастная складка, образовавшаяся на лбу и уголки губ, так и не поднявшихся вверх за десять минут консультации. Девушка отвечала быстро и вполне лояльно к Темному Лорду, после чего стремительно покинула темный холодный кабинет, где её место тут же занял Захария Смит, уже давно ожидавший своей очереди. Собирая бумаги, слизеринка вспомнила взгляд Ханны и, к собственному удивлению, обнаружила, что он её задел за живое. Пуффендуйка смотрела на бывшую сокурсницу так, что Энджи чувствовала, как за маской несчастной девочки кроется злость и желание ударить её в спину заклинанием. «Конечно, она злится. Для неё я — воплощение зла, Слизерина и предательства. И все-таки немного обидно, — бланки аккуратно скользнули в сумку. — Так ли надо спасать этих неблагодарных?» После консультации сомнений у Энджи не осталось — Ханна не отступилась, это затишье перед бурей. «И все же она разумнее Невилла… Все лучше, чем ответы Захарии». Слизеринка, скривившись от отвращения, достала и еще раз взглянула на бланк Смита, исписанный сплошными десятками и записью о том, что он планирует через пять лет стать правой рукой Темного Лорда. «Настолько подобострастный, что позволит Лорду ноги об себя вытереть, лишь бы избежать боли. Я, конечно, и сама хочу, чтобы ученики не отвечали отрицательно на вопросы о политике Лорда, но почему-то от ответов Смита меня подташнивает». Уходя, Захария попытался поцеловать ей руку в знак почтения, но Энджи с отвращением её отдернула и попросила парня нести свои бушующие гормоны подальше от её персоны. Мрачная Лаванда Браун, замыкающая круг, сначала упрямилась и твердила о том, что она до последнего станет бороться. Но после того, как Энджи в подробностях расписала, что сделают с такой милой девочкой бесхозные Пожиратели, бродящие по школе, гриффиндорка изменила мнение на более нейтральное. «Слава всем богам, этот день закончился. Неужели послезавтра меня снова ждет этот кошмар?!» — девушка возвела глаза к потолку и, выйдя наружу, провернула ключи в скважине, закрыв кабинет на замок. Ключи, как и сам кабинет, временно отдали в её распоряжение, и Энджи едва подавила в себе желание остаться в нем на ночь. Бывший кабинет декана Слизерина был полон воспоминаний — приятных и не очень, но все они связаны с Северусом Снейпом, и Энджи сторонилась этих воспоминаний, отзывающихся в груди тупой болью. — Как первый день консультаций? Слизеринка резко обернулась на низкий знакомый голос и в приглушенном свете свечей увидела бесстрастное лицо зельевара. Он стоял, опираясь на стену и пряча руки в мантии, и внимательно разглядывал остолбеневшую ученицу. — Отлично, сэр, — не глядя на него, вымолвила девушка и, сделав вид, что нечто важное интересует её в сумке, начала копаться внутри неё. — Думаю, сегодня мы никого на пытки не отправим. — Мистер Долгопупс был благоразумен? — Не сразу, — Энджи не смогла подавить улыбку, — но мы пришли к согласию. — Рад слышать, Гордон. — Тогда до свидания, сэр, — так и не подняв головы, она сделала шаг навстречу гостиной Слизерина, но остановилась, почувствовав, как тонкие пальцы директора вцепились в её локоть. «Легилименция не дает читать мысли! Не дает! Он ничего не узнает, если я буду держать барьеры». Усиленно стараясь удержать маску безразличия, Энджи спросила: — Что-то еще, сэр? — Раз у вас есть ключи от кабинета, я удивлен, что вы в очередной раз не предложили мне уединиться с вами. «Это не предложение, это вопрос…» Девушка похолодела, с ужасом осознавая, что надо как-то объясняться. — Кажется, в последний раз вы были крайне недовольны тем, что я «пробираюсь» в вашу спальню, сэр, — Энджи не верила, что заставляет себя произносить это. «Находиться рядом со Снейпом опасно. Он читает меня как раскрытую книгу, я должна уйти как можно быстрее. Ради Драко. Ради себя…» — Так вы, наконец, взялись за ум, Гордон? — его рука все еще держала девушку. Слизеринка чувствовала, как сердце поднялось к горлу, бешено билось и не давало дышать. — Именно, директор, а теперь, пожалуйста, отпустите ученицу. Близится комендантский час. — Сомнительно, что вы стали примерной ученицей, Гордон, — его голос холодный и тяжелый резал, как ножом. — Особенно в свете того, что сегодня вы прогуляли несколько занятий. «Некрасиво быть всегда в курсе происходящего, сэр…» — Так накажите меня и отпустите уже! — отчаянно взвыла Энджи. Северус разжал руку, и девушка пустилась наутек, сопровождаемая внимательным взглядом черных глаз.