Амортенция

      — Сэр, — тихо и загадочно шепнула Энджи зельевару, — давайте попробуем?       — Гордон, а как же ваши увещевания, что это неправильно? — иронично хмыкнул Снейп, приподняв бровь. — Совсем недавно вы отказывались этим заниматься.       — Но я же потом передумала, — насупившись, воскликнула девочка. Она посмотрела с мольбой в глазах, заправила за ухо выбившуюся прядку волос и продолжила взволнованным голосом. — Прошу, профессор, мне необходимо это. Никто об этом не узнает!       — Вы плохо просите, Гордон, — на губах зельевара мелькнула насмешливая улыбка, он уселся поудобнее в кресло и расслабился в ожидании представления. — Мое время бесценно, возможно, сейчас я бы изобретал зелье, выбивающее дурь из наглых третьекурсниц.       — Сэр, — безнадежно взвыла девочка. — Я уже на четвертом курсе!       — Не преувеличивайте, еще два месяца до начала учебы.       — В конце концов, имейте совесть, сэр, я прошу вас об этом уже месяц. Мне начать ползать на коленях? — Снейп заинтересованно приподнял бровь. — Значит все-таки на коленях? Что за наклонности, сэр?       — Дерзите, Гордон?       — Уточняю, профессор. Вы же просто упрямитесь! — вспылила пуффендуйка, топнув ногой. — Хотели бы действительно отказаться, то попросту не открывали бы мне дверь каждый вечер.       — Ваше хваленое самообладание пошло ко всем чертям, — заметил мастер зелий. — Минус десять баллов Пуффендую.       — Минус десять баллов Слизерину! — с вызовом произнесла девочка. Снейп глухо засмеялся.       — Напомните, почему я все еще не проклял вас?       — Потому что на недоразвитых не обижаются? — предположила Энджи. — Или потому, что я -единственное развлечение в этом замке.       Девочка не понимала, как язык её поворачивается говорить все это ему. Совсем недавно за подобный тон зельевар наложил бы на неё Силенцио или же вовсе игнорировал. На самом деле, Энджи не могла вникнуть в то, что происходит с ней. И с ним. Стена, на которую она натыкалась весь третий курс, за какой-то месяц исчезла. И пуффендуйка не соображала, что же изменилось. Почему Снейп больше не повышал голос, говорил с ней по-человечески и даже оскорблял как-то без искорки, словно нехотя.       Осознав, что зельевар не собирается поднимать тему о том дне, наполненном оскорблениями и не самыми лучшими воспоминаниями, девочка осмелилась попросить его о занятиях окклюменцией. Пуффендуйка ждала равнодушного соглашения, злорадного отказа. Чего угодно. А Снейп внезапно заявил:       — Заставьте меня.       Возвращаясь к тому дню, девочка с ужасом вспоминала, как вытянулось её лицо. И она старалась. Просила, уговаривала, даже требовала. И все безрезультатно.       Даже сегодня девочка исправно пришла в кабинет Снейпа ровно в девять вечера, когда тот возвращался в замок. Почти все преподаватели отсутствовали днем. Сказывалась близость великого события — Турнира трех волшебников. Замок то пустовал, то был переполнен неизвестными людьми, которые производили замеры, привозили различные предметы мебели и не только. Подготовка шла полным ходом. В полном одиночестве Энджи была ничем не ограничена, и она всласть занималась саморазвитием до вечера. После же наступало время зельевара.       — Вы обязаны мне помочь, — пуффендуйка старалась говорить спокойно, зная, что повышенный тон ничего кроме раздражения и желания оскалиться у декана не вызывал.       — Я никому ничего не обязан, — отрезал Снейп, попивая чай из кружки. — Кому обязан — отравлю.       «Он любит чай», — от обыкновенной мысли у Энджи потеплело на душе. Пока она таскалась за ним эти дни, зельевар не собирался менять свой распорядок дня и изменять привычкам. Теперь девочка знала названия всех его излюбленных газет. Знала, каких авторов книг он презирает, а которым благоволит. Знала, что Снейп пьет холодный чай с мятой. Она лежала ночами в гостиной Пуффендуя и думала, какую же новую вещь узнала о зельеваре сегодня, и эти мысли делали её счастливой.       «Заставьте меня», — билось в её голове, и догадка озарила её сознание. Воспоминание о пятой книге, когда Снейп проникал в сознание Гарри. Поттер ведь отразил защитным заклинанием, и оно отрикошетило в самого заклинателя. Энджи сглотнула и понадеялась на элемент внезапности.       — Легили…       Снейп с невообразимой скоростью взмахнул своей волшебной палочкой, и в руках девочки остался лишь воздух. Зато Снейп держал в руках трофей из гибкого дерева. Чертова выправка Пожирателей.       — Плохая идея, — ухмыльнулся зельевар. — Теперь вам нужна новая палочка.       — А как же… — Энджи непонимающе смотрела на профессора.       — Это теперь по праву моя палочка, — Снейп вопросительно взметнул брови, видя, что девочка готова протестовать и попирать законы магии. — Но вы можете попытаться её отобрать.       — Сэр, — возмущенно воскликнула Энджи. — Это несправедливо! Вы сильный маг с огромным опытом, со стажировкой у Темного Лорда…       Девочка затаила дыхание, ожидая ответа. Зельевар шумно выдохнул.       — Эта попытка уже лучше, Гордон, — со скрытым удовлетворением вымолвил мастер зелий. — Еще немного и начнете понимать, хочет ли человек поесть или его сейчас вывернет. Информация о Пожирателях…       Глаза пуффендуйки широко распахнулись, догадавшись, что от неё требуют.       — Уже хочется заглянуть в мою голову, сэр? — Энджи, наконец-то, почувствовав себя хозяйкой положения, сопроводила фразу игрой бровями, пару раз подняв их вверх и вновь опустив, приправив сие действие самой очаровательной из своих улыбок.       — Весьма соблазнительно, но, боюсь, на деле в вашей голове все не так увлекательно, как на словах. Слухи вкупе с уверенностью, конечно, эффектно звучат, но не стоят нарушений школьных правил.       — Запретный плод сладок, — елейно пропела девочка. — Или же вы боитесь гнева Дамблдора?       — Гордон, — нахмурив брови, рявкнул Снейп. — Будьте серьезнее. Разделяйте людей, вы же говорите со взрослым мужчиной, а не с подростком из Гриффиндора. Перестаньте брать меня «на слабо». Изящнее, Гордон, изящнее! — он обреченно выдохнул. — Вы безнадежны.       — Откуда я знаю, как уговаривать и подбивать взрослых мужчин, — бросив игру, недовольно буркнула Энджи.       — Ученье — свет, Гордон. Пытайтесь снова и снова, пока не получится. Склоняя человека к чему-то, нужно думать о ситуации с его стороны, искать выгоды для него и подкупать. Выискивать слабости и пользоваться ими, понимаете?       — Понимаю…       — Тогда с чего вы взяли, что меня прельстит флирт с ученицей? Если это ваш предел, то все, на что вы способны, это искусно обращаться с Невиллом Долгопупсом. И даже с ним бы вы провалились!       — Это почему? — обиженно спросила девочка.       — Потому что тот захлебнулся бы слюнями быстрее, чем вы успели бы объяснить, что хотите от него. Или же в обморок упал бы от волнения, — с легким презрением процедил Снейп. Энджи слегка порозовела, воспринимая это как комплимент. — К каждому человеку свой подход, нельзя одинаково вести себя со всеми. Мыслите шире.       — С вами не могу, — наконец признала девочка, перейдя на шепот.       — Почему?       — Секрет, сэр.       «Надавив на ваши слабости, я сделаю вам больно. Тем более, что единственная ваша слабость — это она. Даже думать не хочу об этом…»       Зельевар вздохнул и задумался, прикрыв глаза.       — Тогда давайте создадим другую ситуацию. Я — Гарри Поттер, вам нужна помощь Грейнджер в учебе. Добейтесь её.       Пуффендуйка села на стул рядом с преподавателем и принялась размышлять. Прошло десять минут в полной тишине, мастер зелий начал потирать висок кончиками пальцев. Он всегда так делает, когда раздражается.       — Перечислите слабости Поттера, а лучше запишите, — решил помочь Снейп и пододвинул к девочке пергамент, чернила и перо. Энджи воодушевленно улыбнулась и принялась усиленно записывать. Когда пыл поубавился, мужчина протянул руку, требуя свиток, и принялся зачитывать. — Слабости Поттера: друзья, сходство с Сами-Знаете-Кем, беспричинные обвинения, неспособность держаться в стороне, вспыльчивость… Думаю нет смысла дальше читать, этого вполне достаточно. Как можно этим воспользоваться? Можно ли Поттера шантажировать или же надо просить. Оформите свою просьбу и покажите мне её в собственном исполнении.       Девочка встала и подошла поближе к мастеру зелий, слегка ссутулилась и посмотрела на декана Слизерина затравленным взглядом.       — Гарри, прости… Я знаю, что я не из вашего факультета, — девочка нервно зажевала нижнюю губу. И внезапно её начала бить крупная дрожь, она обхватила себя руками и опустила голову. И продолжила говорить, не забывая с силой втягивать воздух во время пауз. — Это все Снейп. Он сказал, что если я… если я опять не смогу рассказать ему обо всех зельях, пройденных за год, то он лично… отправит моим родителям письмо, где скажет, что у них не дочь, а бестолочь и… — так и не договорив, Энджи начала безудержно сотрясаться, капая слезами на ботинки преподавателя. — Я ничего не понимаю самостоятельно, и у меня нет друзей…и…и…       Девочка закрыла лицо руками не в силах больше говорить. Затем подняла умиротворенное лицо, вытерла слезы рукавом и поинтересовалась:       — Как считаете, попросил ли бы он Грейнджер помочь мне?       — Безусловно, — произнес профессор, не скрывая удовлетворения, и тут же добавил. -Если бы не знал, что вы из приюта. Тогда этот план абсолютно провален, в любом случае, вариант одноразовый. В будущем он мог выяснить этот небольшой факт, и больше вам не видать его расположения, как мастерства по зельям. Впрочем, для репетиции подойдет. Решили сыграть на чувстве «Помочь всем нуждающимся»?       — Скорее на чувстве «Ненавижу сальноволосого Снейпа». Он не стал бы сомневаться ни минуты. Даже не услышал бы про родителей. Его же замыкает на вас.       Зельевар понятливо кивнул.       — Готов поздравить, из амебы вы переведены в статус инфузории-туфельки.       — Все одно — одноклеточное, — фыркнула Энджи, недовольная сомнительным повышением. — Сэр, вы не считаете, что я заслужила награду?       В ответ был лишь вопросительный взгляд Снейпа.       — Окклюменция, — выдохнула пуффендуйка. — Прошу. Мне, правда, необходимо ею овладеть.       — Вы понимаете, что во время легилименции человек не только видит воспоминания, но и чувствует ваши эмоции. Я узнаю, где вы лгали, где играли роль. Я буду чувствовать их, как собственные.       — Я знаю, — тихо прошептала девочка.       — И ведь вам это неприятно? — дождавшись кивка, зельевар спросил. — Тогда зачем заставлять себя.       — Если вы заберетесь достаточно глубоко в воспоминания, то все равно выясните. Разрешите мне промолчать, сэр.       — Легилименция не совсем вписывается в рамки закона.       — Пускай.       Мастер зелий сдался.       — Присядьте на мое место, кресло будет удобнее обычного стула. Предупреждаю, ничего приятного в этом не предвидится, — Снейп встал, пропуская девочку на свое место. — Я залезу в вашу голову, вы будете видеть вместе со мной, какие воспоминания я просматриваю, и должны постараться заблокировать вход, выкинуть меня из вашего сознания. Самое главное, это концентрация. Не сможете собраться, и о сопротивлении можно забыть. Попытайтесь теснить чужое сознание. Все понятно?       Энджи неуверенно кивнула, глядя снизу вверх на профессора.       — Видимо, нет. Придется понимать в процессе, Гордон. Легилименс!       Все поплыло перед глазами пуффендуйки. Девочку замутило, будто она аппарировала, голова готова была лопнуть от резкой боли.       Это все оказалось похожим на прочтение книги, ты видишь строчки, буквы, и в твоей голове разворачиваются картины, сложенные из прочитанного. Обстановка вокруг неё оставалась той же — мрачный кабинет, стоящий перед нею профессор с поднятой палочкой. Но видела Энджи совершенно иное.       Пуффендуйка в слизеринской мантии стояла в Выручай-комнате, крутясь перед огромным зеркалом.       — Ох, профессор Снейп, это так неожиданно, что вы решили перевести меня на Слизерин, — Энджи заливисто засмеялась, и девочку обдало волной счастья и легкой грусти.       Картина быстро сменилась. Это была все та же Выручай-комната, на полу вокруг котла с булькающей жижей разложились несколько книг по зельеварению. Нахмуренная Энджи, сжимая палочку, со слезами на глазах сидела возле котла и, повесив голову, прошептала:       — Эванеско.       Не успев отойти от поглощающего отчаяния, путешественницу по воспоминаниям мотнуло в другие мысли. Слова Снейпа еле пробивались до разума пуффендуйки:       — Боритесь же! Я не чувствую совершенно никакого сопротивления! Это вам не путеводитель по памяти.       Энджи встрепенулась, она совсем забыла, что не одна здесь. Пытаясь абстрагироваться от воспоминаний, девочка вспомнила, как медитировала раньше. Нужно очистить мысли, закроет для себя, закроет и для легилимента. Чувствуя, как её воспоминания будто ощупывает неумелый любовник, Энджи морщилась и металась из стороны в сторону в кресле. Раз за разом, она пыталась закрыть воспоминания, представляя, как запирает их некой импровизированной дверью, которую тут же взламывали, и насильно заставляли девочку видеть свое прошлое.       Энджи стояла на озере около бессознательных тел Гарри и Сириуса, вскинула палочку, и началось. Она вновь, как тогда, почувствовала каждой клеточкой тела удовольствие, счастье и возбуждение, когда из палочки вылетел серебряный лебедь.       «Нет, нет, он не должен этого чувствовать!» — зародилась паника, что-то внутри Энджи заклокотало от возмущения, и двери разума с силой захлопнулись на засов, вырвав из пучины воспоминаний пуффендуйку и зельевара.       Она чувствовала себя все еще во власти чувств прошлой Энджи. Не решаясь на большее, ученица осторожно исподлобья кинула взгляд на профессора. Тот стоял, прикрыв глаза, и на его вечно-бледном лице заалел румянец.       — Продолжим завтра. Вам стоит отдохнуть, — как-то с волнением произнес Снейп.       — Да, сэр.

***

      Легкий ветер качал бутончики цветов, нежно касаясь их лепестков. Летняя безлунная ночь накрыла замок, и Энджи, взбудораженная событиями, не могла уснуть. После получасового метания в постели девочка оставила надежды на сон и спустилась в гостиную. Обстановка казалась ей таинственной и романтичной. Луна скрылась за облаками, гостиная погрузилась в тени, камин в теплые летние дни стоял невостребованным и незажженным. Пуффендуйка укрылась в кресле возле раскрытого окна и вдыхала запах леса, принесенный ветром. Ощущая себя частью чего-то волшебного, девочка уснула лишь с рассветом, прижимая к себе раскрытый медальон, который сама сделала с помощью трансфигурации из металлических безделушек, найденных в Выручай-комнате несколько недель назад. Энджи варварски разрезала фотографию, сделанную два года назад, оставив лишь себя и зельевара, и вставила в украшение.       Утро оказалось не таким радужным. Совершенно не выспавшись, девочка поплелась на завтрак. Благо занятые своими разговорами преподаватели не обращали внимания на состояние Энджи: ни красные глаза, ни еле плетущиеся ноги, ни растрепанная прическа восхищения не вызывали.       Обессилено плюхнувшись на стул рядом со Снейпом, она почувствовала непреодолимое желание упасть лицом в овсянку и продолжить видеть прекрасные сновидения. Если бы не зельевар, сидевший возле неё, то она бы так и поступила. Однако, он был рядом, и надо хоть как-то держать лицо.       Директор опять отсутствовал. Дамблдор, занятый установлением контактов с двумя другими школами волшебства, в последнее время редко появлялся, лишь чтобы отдать несколько распоряжений преподавательскому составу.       — Доброе утро, сэр, — зазевавшись, девочка взглянула на мастера зелий и подавила улыбку, заметив, что Снейп выглядел немногим лучше пуффендуйки.       — Доброе утро, Гордон.       И вновь этот голос. Голос, завораживающий, будто задевающий некие струны внутри пуффендуйки. Властный, глубокий, чувственный, с небольшой хрипотцой. Это Энджи любила в зельеваре больше всего. Ей хотелось бы слушать его постоянно, неважно, о чем бы он говорил, лишь бы не останавливался.       Завороженная девочка подняла ко рту ложку, но донести её до рта не удалось. Каша с противным шлепком приземлилась на светло-голубое платье.       — Эванеско! — быстро прошептала пуффендуйка, надяясь, что никто не заметил её неуклюжести. Но, судя по многозначительному взгляду и скривленному лицу зельевара, недостаточно быстро. Смутившись, Энджи в спешке доела кашу, почти не чувствуя её вкус, и бросилась вон из Большого зала.       Явившись вечером в кабинет Снейпа, уже больше по привычке, она немало удивилась. Дверь открыта, но кабинет пустовал, лишь на столе лежала записка:       «Мне не до вас, Гордон. Возьмите книги и изучайте самостоятельно. Северус Снейп».       После прикосновения к бумаге прошло не более минуты, как та рассыпалась прямо в руках девочки. Пуффендуйка стояла в замешательстве, пока взгляд не зацепился за маленькую стопку книг на столе. Зельевар оставил девочке всего две книги, правда, это весьма мягко сказано. Скорее два фолианта.       — «Тайны окклюменции» и… — Энджи скривилась, зачитывая названия с переплетов, — «Этикет для магов», — девочка невольно расстроилась подобным непрозрачным намекам. Это говорило красноречивее оскорблений, от которых она чувствовала себя униженной. Пролистав внушительную книгу, она спросила себя, что же такого можно написать об этикете на восемьсот страниц. Впрочем, сколько не рассуждай, стоит её прочитать хотя бы по диагонали.       Вернувшись в общую комнату Пуффендуя, Энджи не сомневалась ни мгновения в выборе, что же читать первым. Злонамеренные легилименты появятся нескоро, а вот Снейп со своими претензиями к её поведению будет за столом уже завтра.       Начиная с главы «Знакомство», девочка зажгла свечи и погрузилась в книгу об этикете. Ближе к полуночи голова раскалывалась в попытке запомнить все правила и обычаи. Самые важные моменты приходилось перечитывать по несколько раз. Так Энджи и уснула с книгой в руках, мечтая на следующий день блеснуть перед Снейпом своими манерами и скоростью обучения.       Но Снейп не появился ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц, ни через два. Вплоть до самого сентября.