Амортенция

      Скрип перьев разносился по комнате.       Энджи сидела, вперившись взглядом в одиннадцатый вопрос на пергаменте, и искала в глубине собственной памяти ответ на него. Это был последний экзамен СОВ, экзамен по Истории Магии. Самый тяжелый предмет для слизеринки. Пожалуй, единственным утешением были всеобщие отчаянные вздохи, изредка раздающиеся под волшебным потолком Большого Зала.       В конце концов, девушка, потеряв всякую надежду, упала лицом на стол, на собственный свиток, размазав кончиком носа последнюю сделанную запись чернилами. Энджи казалось, что она отчетливо слышит, как песчинки пересыпаются в часах, стоявших на преподавательском столе.       «Не помню, хоть убей. Когда вижу эти вопросы, становится дурно, снова слышу однообразные неразборчивые бормотания профессора Биннса. От этого клонит в сон, — заскучавшая слизеринка, двигая одними лишь глазами, наблюдала за остальными учениками. Гермиона Грейнджер, склонившись и почти касаясь лицом пергамента, усиленно что-то строчила, регулярно обмакивая перо в чернильницу. — Завидую такой памяти и усердности, — снисходительно улыбнулась Энджи, чувствуя непонятную гордость за гриффиндорку, и перевела взгляд. Наткнувшись на белобрысую макушку, слизеринка ощутила, как непрошеная улыбка расползлась по лицу. Малфой, выпрямив спину, медленно и спокойно писал ответы, не теряя даже на экзамене высокомерного вида. — Интересно, он действительно пишет об истории или просто водит чистым пером по свитку, чтобы создать иллюзию? — хмыкнула про себя девушка. — У Драко с историей, конечно, не все так плачевно, как у меня, но на «Выше ожидаемого» он вряд ли вытянет, а выглядит так, словно диссертацию пишет. Жаль, что я даже этого теперь не могу спросить», — уголки губ дрогнули и опустились вниз.       Блондин вёл себя крайне странно по отношению к ней, всё выглядело так, будто он хотел снова хотя бы дружить с ней, но не мог или не хотел подбирать нужных слов. Каждый раз, сталкиваясь с ним взглядами, Энджи видела на его лице помесь гордости и сожаления, и ей хотелось влепить ему по морде, потом по-дружески обнять и заявить, что он — придурок, каких мало. Но что-то удерживало её от этого поступка, и, отведя взгляд, она убегала. Из гостиной. Из-за стола. Куда угодно, чтобы не чувствовать себя виноватой. Даже сейчас, зная, что он все равно не видит пристального наблюдения, Энджи не смогла долго удерживать взор и соскользнула им на других учеников.       Крэбб и Гойл сидели, явно отчаявшись извлечь из головы хоть что-то дельное, переглядывались между собой и кидали многозначительные взгляды на светловолосого предводителя.       «Драко ждут, — быстро дошло до слизеринки. — Стадный инстинкт, никуда без вожака. Стоит отдать им должное, ведут себя вполне прилично, даже самолетики не пускают по комнате. Может, Драко, наконец, мозги им вправил? Или повелел, чтобы не смели мешать ему. Остается лишь догадываться».       Девушка опять вздохнула и метнулась глазами к сидящему у окна Избранному. Солнце в этот час светило особенно ярко, и темные волосы на затылке Гарри переливались от бликов света. Гриффиндорец тряхнул головой и расстроено взглянул на свой пергамент. Но вскоре вновь отвлекся.       Его положение, бесспорно, было немногим лучше, чем у Энджи. Изумрудные глаза, скрытые за очками, перебегали от ученика к ученику, пока, наконец, не наткнулись на ответный взгляд слизеринки. Пару секунд они смотрели друг на друга, разделенные несколькими столами и студентами.       А затем Поттер крепко зажмурился и сильно прижал ладони к лицу. Слизеринка видела, как дрожат напряженные плечи, как прогибаются щеки под нажимом его пальцев. Он громко что-то бессвязно залепетал и закачался из стороны в сторону. Затем Гарри оторвал от себя руки, показав заинтересованным ученикам, обернувшихся на звуки, лоб, покрытый испариной, с глубокими красно-синими следами от впившихся ногтей. Лицо гриффиндорца было перекошено от сдерживаемой боли, а глаза панически метались из стороны в сторону.       Мужчина из комиссии по СОВ кинулся к мальчику, чтобы вывести того из Большого Зала. Обеспокоенная Гермиона постоянно кидала взгляды на закрытые двери, скрывшие от неё друга, и почти истерично черкала последние ответы на пергаменте.       «Началось», — крепче сжав перо пальцами, подумала девушка и, кинув последний взгляд на экзаменационную работу, отправилась сдавать свиток на преподавательский стол.       Выбежав из Большого Зала, Энджи отметила, что Гермиона так же побежала отдавать кипу исписанных пергаментов. Девушка, стараясь заставить себя идти как можно медленнее, направилась в сырое подземелье. Игнорируя всех, кто попадался на пути, она стремилась попасть в гостиную Слизерина, не привлекая излишнего внимания.       Растворив дверь в собственную спальню, Энджи схватила заранее подготовленную сумку и, накидав в неё еще несколько необходимых вещей и не выдержав напряжения, стремглав кинулась из комнаты.       «Доберусь до Выручай-комнаты, а дальше по плану. Только бы нигде не задержаться, не опоздать. Другого момента не будет…»       Завернув за угол, слизеринка краем сознания заметила, что перед её лицом открывается дверь, и вскоре почувствовала удар. Столкновение пришлось на плечо, громко застонав от боли, Энджи упала пятой точкой на твердый ледяной пол. Решив не терять времени, девушка тут же вскочила и, не обращая ни на что внимания, ринулась дальше, но внезапно неведомая сила потянула её назад.       — Гордон, почему вы не на экзамене? — услышала девушка спокойный голос, и рука зельевара потянула её почти за шкирку назад.       — Уже сдала, сэр, — опустив взгляд в пол, пробормотала слизеринка.       — В глаза, Гордон. Смотрите собеседнику в глаза, — процедил Снейп, не отпуская воротника. — Человек может подумать, что вы чего-то боитесь, а страх — удел слабых.       — Страх есть у всех, — прерывая нотации, буркнула Энджи, все так же не глядя на декана. — Так даже профессор Люпин говорил.       — Это не значит, что надо всем его демонстрировать, — презрительно отозвался преподаватель, явно не одобряя слов бывшего преподавателя защиты. — Куда вы так спешили, что не смотрите по сторонам?       — Бежала, чтобы заварить чай. Лорд просил Эрл Грей со льдом, — раздраженно откликнулась Энджи, почти буквально чувствуя, как время тонкой струйкой утекает у неё сквозь пальцы.       — Все шутки шутите, Гордон, — более глухо и угрожающе поинтересовался Снейп и хотел сказать что-то еще, но явилось еще одно действующее лицо. Драко Малфой, запыхавшись, почти споткнулся на пустом месте, заметив у кабинета декана Энджи. Парень, будто позабыв всё то, что хотел сказать, переводил взгляд с девушки на преподавателя и молчал. Его грудь тяжело поднималась и опускалась. — Вы что-то хотели, Драко?       — Амбридж, — через каждое слово Малфой судорожно и глубоко вдыхал воздух. Видимо, он торопился. Его взгляд возбужденно горел, и даже неожиданная встреча с Гордон не могла стереть с его лица победной и гнусной усмешки. — Поймала. Поттера. И его дружков. У своего камина.       Просила, чтобы вы пришли к ней, — наконец отдышавшись, умозаключил слизеринец.       Снейп раздраженно цыкнул и скривил губы, отпуская воротник мантии Энджи.       — Гордон, ждите меня здесь, разговор еще не окончен. Я скоро буду.       Малфой, избегая взглядов на девушку, скрылся вместе со Снейпом.       «Как же, — хмыкнула Энджи и, подождав с минуту, побежала на восьмой этаж. — Буду я вас дожидаться, сэр. Хотели, чтобы я осталась, могли бы отобрать палочку и запереть в кабинете. И то не факт, что я не выбралась бы».       Мельтеша перед Выручай-комнатой, девушка твердила в своей голове:       «Мне нужна комната, где я смогу скрыться от остальных».       Ничего не происходило.       «Чёртовы дети, занимающие её, — не сдержав злости, слизеринка скрипнула зубами. — Ничего не поделаешь, мне нужно уединенное место, где меня никто не увидит».       Собравшись с мыслями, девушка представила себе одинокую и частенько пустующую Астрономическую башню и побежала к ней. Преодолев больше половины замка, Энджи оказалась в столь желанном уединении.       «Я потратила много времени, очень много, — нервно жуя нижнюю губу, беспокоилась слизеринка. — Надеюсь, что они там тоже долго возились».       Доставая из сумки вещи, Энджи озиралась по сторонам и, не обнаружив ни души, стянула с себя форму Хогвартса. Лихорадочно запихав одежду в маленькую сумку на плече, девушка извлекла оттуда другие вещи и вторую волшебную палочку. Затем слизеринка использовала позаимствованное у Снейпа заклинание, и стена напротив неё стала зеркальной.       Сморщившись, девушка провела ладонью по большим желтым синякам на ключицах.       «На память от Драко и профессора. Думаю, если бы Снейп знал, что я чувствую каждый раз, когда он берет меня за плечи, то не сжимал бы так их. Они всё никак не заживут. Уверена, после такого близкого знакомства с дверью, правое плечо опять посинеет».       Сокрушено вздохнув, Энджи облачилась в джинсы и кофту и накинула поверх этого темный длинный плащ с капюшоном. В зеркале отражался лишь темный силуэт, мантия закрывала всю фигуру и прятала лицо. Не было даже понятно, какого пола человек, скрытый под одеждой. Удовлетворенно кивнув, девушка взмахнула палочкой, вернув стене привычный вид.       «Если и заметят, то не узнают. Осталось самое важное».       — Критчер, — тихо позвала девушка. — Мне нужна твоя помощь.       Эльф появился просто и без хлопка, будто чувствовал, что не стоит вызывать лишнего шума.       — Мисс Гордон необходимо куда-то попасть? — осведомился эльф, и девушка отрывисто кивнула.       — Мне нужно попасть в Министерство Магии. В холл.       Неказистый старый эльф без лишних вопросов протянул свою сморщенную руку, и девушка без сомнений схватилась за неё. Мир вокруг закрутился, Энджи зажмурилась и открыла глаза уже в длинном коридоре, заполненным множеством каминов. В конце холла, перед развилками, находился огромный неработающий фонтан. Почему-то он казался величественным, непоколебимым. Вечным.       Вокруг стояла зловещая тишина.       — Исчезай, Критчер. Я позову тебя, когда нужно будет возвращаться обратно. Пожалуйста, перенеси меня сразу туда же, откуда мы прибыли, хорошо?       Эльф почтительно кивнул и растворился в воздухе.       Девушка зачаровала мантию кратковременными заклятиями невидимости и наложила Дезиллюминационные чары.       «Если целенаправленно не будут искать, то никогда и не обратят внимания», — убеждала себя слизеринка, отбивая в кармане пальцами дробь по второй волшебной палочке.       Спустя какое-то время где-то вдалеке начали раздаваться звуки яростной битвы. Внезапно камины в холле вспыхнули один за другим, и девушка наблюдала, как несколько членов Ордена Феникса с палочками наготове спешат на неокрепшие голоса, яростно выкрикивающие заклинания.       Коридор вновь опустел. Отрабатывая раз за разом рукой одно и то же движение, слизеринка ждала. От нарастающего волнения, тело под слоями одежды взмокло, а девушку начала бить несдерживаемая дрожь.       Безжалостный жестокий смех женщины приближался к Энджи, и влажные пальцы крепче сжали палочку из темного дерева, соскальзывая с неё. Беллатриса Лейстрендж, потряхивая черными локонами, с безумным выражением лица появилась в поле зрения, а за ней в коридор вбежал Избранный с бешено метающимися глазами. Он что-то бессвязно и неистово кричал, но девушка не могла разобрать его слов. Вот Пожирательница рухнула на пол, сраженная заклинанием гриффиндорца, и зашлась в безудержном хохоте.       Друг за другом, будто договорившись делать это по очереди, они метали заклинания, пытаясь скрыться от заклятий за фонтаном.       «Больше шансов не будет, давай, Энджи, как ты тренировалась. Нельзя издавать звуков, тебя могут обнаружить. Пару раз у тебя ведь получилось это сделать. Освободи голову от мыслей и сделай это еще раз. Один-единственный раз. Пожалуйста…»       Девушка глубоко выдохнула, попыталась очистить сознание, оставляя внутри лишь пустоту, и совершила палочкой отработанное до автоматизма движение.       «Авада Кедавра», — мысленно приказала она, и зеленый луч, вырвавшись из палочки, прилетел точно в спину Беллатрисы, ровно между её острых лопаток, скрытых под черной облегающей тканью. Сумасшедший звонкий смех замер на губах Беллатрисы, и под ошарашенным, обескураженным взглядом Избранного она обессилено упала на пол, звучно приложившись лбом об гладкий блестящий пол.       — Критчер, — одними губами позвала девушка, почувствовала сомкнувшуюся на её руке теплую морщинистую ладонь, и мир вокруг вновь завертелся.