Амортенция

      Энджи с трудом держала глаза открытыми, но те постоянно смыкались и не желали вновь глядеть на серый потолок.       «Что можно обсуждать в течение двух часов? — девушка приложила огромное усилие, чтобы в очередной раз разлепить глаза и перевернуться на спину, прижимая к животу мягкую подушку и умудрившись не вылезти из-под пледа. — Они решили пойти и убить Дамблдора сию же минуту? Не вижу других объяснений столько долгому отсутствию».       Сон медленно, но верно начинал соблазнять слизеринку. День был волнующим и изматывающим. Девушке уже даже знать не хотелось, о чем же они разговаривали, хотелось лишь заснуть и проваляться в беспамятстве до утра.       — Декабрь, скоро окончание шестого курса, — блаженно улыбнувшись, произнесла Энджи, затем тут же распахнула глаза и, заметавшись в одеяле, свалилась с дивана, сбросив с себя оковы дремы, собственно вместе с одеялом, подмяв его под себя вместе с подушкой. — Черт возьми, — опираясь на пол руками, девушка, не двигаясь, стояла на четвереньках и пораженно таращилась на каменные плиты и угол наволочки, выглядывающей из-под неё самой. — Декабрь, уже декабрь. Времени уже почти нет, а я совершенно забыла об этом, все откладывала и откладывала. Это очень плохо, — слизеринка начала безостановочно кусать губы. — Как же я так расслабилась? Необходимо срочно это сделать, иначе будет поздно. Рождество — точно, это же мой последний шанс успеть…       — Эндж?       Слизеринка вздрогнула, замерла на секунду и лишь затем вскочила с колен, оттряхивая руки от пыли.       — О, ты уже вернулся, — Энджи старалась говорить как ни в чем не бывало, но даже сама понимала, что общается как-то натянуто. Драко, изогнув бровь, скептически смотрел на подругу, игра в безмолвные гляделки длилась несколько минут. До тех пор, пока тишина не превратилась в неловкую.       «Слишком широкая улыбка, — подумала Энджи, чувствуя, как затекают скулы. — Медленно, очень медленно перестаем лыбиться, как идиотка», — уголки губ неспешно начали опускаться, даря непреодолимое желание потереть рот и щеки.       — И как у вас там со Снейпом? — неловко ляпнула девушка, совершенно неуверенная в том, что и как нужно говорить.       — Видимо, не так хорошо, как у тебя с подушкой, — ухмыльнулся парень, кидая многозначительные взгляды на подушку, одиноко оставшуюся лежать на полу возле дивана. — Прости, что помешал твоим развлечениям, в чем бы они ни заключались, — Драко якобы сконфуженно отвел взгляд.       Слизеринка почувствовала, как запылало лицо.       — Цвет пледа явно дает понять, что вы, сударыня, мечтаете о гриффиндорце! — Драко изменил интонацию, склонил голову и сделал вид, будто пишет в блокноте. Энджи весьма ярко ощутила себя вновь запертой в кладовке с Ритой Скитер, заведомо пишущей отвратительное интервью в желтой газетёнке. — Скажите, вы всегда мечтали вот так нависать над слабым и беспомощным гриффиндорцем и вытворять все, чего пожелаете? Не стесняйтесь, читателям будет интересно узнать о тайных увлечениях ботаников-садистов.       — Хватит выдумывать бредни, Малфой! — еле сдерживая рвущийся наружу смех, вымолвила она, представляя кровожадную себя, нависшей над кем-то вроде смущенного Поттера.       — А как же цвет пледа? Он, несомненно, говорит о скрытых желаниях и наклонностях!       — Бордовый плед — всего лишь бордовый плед. Мне нравится этот цвет, — воскликнула девушка, не сумев сдержать смех. — Почему вы здесь постоянно стремитесь связать цвет с чем-то?       — Где «здесь»?       Смех резко оборвался.       — В Слизерине, конечно, — нашлась Энджи с ответом, но ответила так тихо, будто боялась произносить вслух ложь. Пусть и безобидную. — В общем, я просто упала с дивана. Упала, слышишь? — она упорно совершала попытки улыбнуться.       — И стояла на четвереньках, Мерлин знает, сколько времени?       Энджи несколько мгновений глядела на вычищенные до блеска ботинки блондина и, вновь посерьезнев, уточнила без тени улыбки:       — И давно ты здесь стоишь?       — Где-то на твоих сетованиях о декабре.       Сердце будто подкатило к горлу.       «Мерлин, о чем я говорила? Я не помню, произносила ли вслух о том, что собираюсь сделать».       — И какой же вывод ты сделал из моих слов?       — Что ты, слизеринская заучка, что умудрилась оставить задание на последний момент и теперь стенаешься. Должен сказать, одно это уже поразительно.       Воздух медленно выходил из легких. Спокойствие возвращалось к девушке. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она подобрала свой бордовый плед и подушку и без сил упала обратно на диван.       — Так как дела со Снейпом? — вспомнив о том, что не у неё одной проблемы, спросила девушка. Язык казался деревянным, мысли, что ей крупно повезло, не давали покоя.       «Привычка говорить вслух может сильно подставить меня. Что, если бы я говорила о чем-то другом или даже другими словами? Пришлось бы применять Обливиэйт, чего делать бы совсем не хотелось… Впредь стоит быть осторожнее».       — Судя по тому, что выглядишь ты вполне прилично, не дергаешься и не смотришь затравленными глазами, то все отлично.       Парень сел рядом с девушкой, отвечая на ходу:       — И вовсе я не выглядел так.       «Ага, как же».       — Мистер Идеальность всегда безупречен, как я могла забыть?! — с ужасом произнесла Энджи, закатывая глаза.       — Хватит уже, — тихо посмеявшись, Малфой несильно ткнув в бок подругу, хотя толчком это можно назвать с натяжкой.       «Еще слишком слаб».       — Всё оказалось не так страшно, — приглаживая недлинные волосы, с неохотой произнес парень, глядя при этом поверх головы девушки. — Он обещал помочь, убедил… в общем, спасибо, теперь у меня есть союзник.       — А я, значит, предмет мебели, — недовольно буркнула Энджи.       — Ты — мой друг, — Драко качнулся в бок, прислонившись плечом к ней. — Это намного больше. Я ценю дружбу превыше всего. Пожалуй, лишь семья и род для меня имеют больший вес.       — А как же любовь? — глухо поинтересовалась слизеринка, чувствуя, как ледяные когти смыкаются на сердце.       Парень покачал головой.       — Дружба важнее. Ты важнее.       Малфой уронил голову на плечо слизеринки.       — Можно, я немного посижу так, я безумно устал.       Не дождавшись ответа, парень прикрыл глаза и почти сразу засопел. Девушка чувствовала его дыхание на шее, и слезы горечи и стыда застыли, так и не вырвавшись из глаз.       «Прости. Я не могу ответить тебе тем же, Драко».