Без любви

Он пришел в пятницу. Пришел, несмотря на то, что и в среду, и в четверг Лайт молчал. Ну, не то, чтобы совсем молчал - он отвечал на вопросы о своем самочувствии, пытался (в который раз!) доказать свою невиновность, о чем-то там говорил... Но ни словом не упоминал об их связи даже ночью, когда (возможно, а может и нет), они оставались наедине. Он больше не жаловался омеге на свое возбуждение, да и не страдал от него. Всем своим существом он ждал ночи пятницы, искренне веря, что Рюдзаки не посмеет его обмануть так жестоко. И он и не обманул. - Привет, - мягкий голос проскользнул в камеру сразу же вслед за скрипом тяжелой захлопнувшейся двери. - Привет, - Лайт сидел на тюремной койке, чуть согнувшись вперед из-за скованных рук. - Проходи, чувствуй себя как дома. - Я рад, что ты шутишь, - Рюдзаки подошел и, не останавливаясь, сразу же деловито опустился между его разведенных ног. Как будто просто делал работу. Не слишком приятную, но которую нельзя было не выполнить, и потому требовалось сделать ее, как можно быстрее, чтобы потом забыть. - Рюдзаки... Рюдзаки, подожди, - Лайт шарахнулся назад, спиной к стене, используя ту минимальную свободу пространства, что ему оставалась. - Я... Я не могу так. Не знаю, к чему и к кому ты привык, но я не могу, когда... Как будто тебе все равно. Рюдзаки замер, уже взявшись руками за резинку его спортивных штанов, и поднял голову. Он явно был озадачен. - Я не хочу показаться циничным, Лайт, но мне действительно все равно, - медленно проговорил он, вглядываясь Лайту в глаза своими огромными глазищами. - Если тебе это не нравится, то я могу уйти, но не думаю, что тебя это устроит. - А больше ты никак не умеешь? Только как...как... Не важно, - Лайт оборвал сам себя. Он готовил эту словесную схватку целых два дня в своей голове, и сейчас уверенно играл продуманную роль. Мысленно он умножал уже третье трехзначное число на четерехзначное, чтобы сдержаться и убить свое возбуждение. - Если ты по-другому не можешь, то уходи. - Хорошо, - оперевшись ладонями на его колени, Рюдзаки, в самом деле, поднялся на ноги. - Ты действительно сегодня не нуждаешься в том, чтобы я помог тебе, Лайт? - Не нуждаюсь, - буркнул Лайт и, дождавшись, когда детектив предсказуемо равнодушно повернется к нему спиной, отчаянно полувскрикнул: - Я не знаю, как выразить это, Рюдзаки - на самом деле я очень нуждаюсь в тебе, но не готов принять такого к себе отношения... Я не знаю, как это объяснить!!! Рюдзаки, уже сделавший шаг от него, остановился, и медленно повернулся. - Я в замешательстве, Ягами-кун... Лайт. Я кажется понял, что ты чувствуешь, но не понимаю, что требуется от меня. Чем я могу помочь тебе? - Ну... ты должен быть хоть немного заинтересован в процессе. Иначе это даже не физиология уже, а просто какой-то спорт! - с возмущением выдал Лайт. - Представь, если бы, когда мы были в гостинице, я тупо тыкал бы в тебя каким-нибудь дилдо, а сам... смотрел телевизор, например! Ты получал бы от этого удовольствие? Глаза омеги вспыхнули любопытством. Похоже, тщательно продуманный Лайтом образ полнейшего пренебрежения произвел совсем не такой эффект, на какой он рассчитывал. - Хм... А ты бы так мог, Лайт? - с явной заинтересованностью спросил Рюдзаки. Он даже опустился на койку рядом с альфой, глядя на него огромными потемневшими глазами. - Не мог... Ччерт! Ты ненормальный, Рюдзаки! - рявкнул Лайт, чувствуя, как от этого его взгляда внизу живота становится горячо. - Ты вообще не понимаешь, о чем я говорю? Даже шлюхи хотя бы изображают заинтересованность в клиенте. А то, что делаешь ты, это... это унижает! Как будто ты не считаешь меня человеком. Один только член, который должен немедленно кончить! Рюдзаки моргнул и отвел озадаченный взгляд. Поднял руку и задумчиво закусил палец. Лайт молчал, искренне надеясь, что сможет добиться хоть какого-то сдвига в настрое омеги этой своей пламенной речью. Он так сильно хотел его... Но не так, как предлагал ему детектив. Хотя, если ничего не получится изменить, придется соглашаться и на такое. Минет в исполнении Рюдзаки был очень хорош, пусть и совсем без эмоций. Но это все же лучше, чем ничего. - Ну, по крайней мере, я теперь знаю, что сексом ты еще... не пресытился, - вдруг задумчиво пробормотал Рюдзаки себе под нос и покосился на Лайта с лукавой полуулыбкой. - Для тебя каждая связь все еще событие, да? - А? - ошарашенно переспросил Лайт, чувствуя, что снова в чем-то незримо проигрывает в этом их странном противостоянии полов. Но омега уже посерьезнел. - Не важно. Прости, Лайт, я действительно о тебе не подумал. Видишь ли, я ведь уже говорил, что секс в обычные дни мне не слишком-то интересен... Тем более, мысли мои сейчас заняты совершенно другим. Конечно, для любого альфы критически важно видеть, что он до головокружения возбуждает омегу, который с ним. Пусть даже это и случайная связь. Ну... или хотя бы пугает и подчиняет, если согласие не обоюдное. Этот ваш врожденный инстинкт доминирования... Именно он меня в альфах и раздражает. Любите вы... все усложнять, - он тяжело вздохнул и повернулся к онемевшему альфе. - Ладно. Давай попробуем по-другому, Лайт. Что я могу сделать, чтобы доставить тебе более-менее настоящее удовольствие? Потому что мне было приятно провести с тобой ту неделю и я хочу отплатить тебе тем же. Альфа уже открыл было рот, но омега тут же наставительно поднял вверх палец: - Только не надейся освободить себе руки - этого я не сделаю, как ни проси. - Да и не надо, - пренебрежительно фыркнул Лайт. - Никто не собирается набрасываться на тебя и брать против воли. Просто хотя бы поцелуй меня, Рюдзаки. - Хорошо, - омега послушно потянулся к нему с совершенно равнодушным видом. Но в последнее мгновение Лайт резко откинулся назад на кушетке, уходя от прикосновения мягких губ. - А хотя нет, Рюдзаки. Что мне твои поцелуи? - властно хмыкнул он. - Тебе же нужно быстрей возбудить меня, чтобы все это скорее закончилось, так? Сними футболку. В глазах омеги отразилось сомнение. - Лайт, я не планировал... - начал было он, качнув головой. - Я тоже не планировал мыться у тебя каждый раз, когда приходил с улицы, - мстительно напомнил Ягами. - Но, тем не менее, ты просил - и я делал. Хотя, может быть, мне тоже хотелось заниматься совсем другим делом. - Полагаешь, это корректное сравнение? - Рюдзаки чуть приподнял брови, но тут же пожал плечами, словно бы говоря: "а впрочем, мне не жалко". И, подцепив за ворот, стянул с себя футболку и отложил в сторону на кушетку, ожидающе глядя на Лайта. - Подвинься поближе, - быстро облизав губы, потребовал альфа. Омега подвинулся ближе, но этого было мало. - Еще ближе, Рюдзаки. Вплотную. И, подавшись к нему, ткнулся губами в шею над острым плечом, жадно втягивая носом его легкий запах. Как же он соскучился по его телу. Член активно зашевелился в штанах, дыхание стало жарким, и Лайт принялся покрывать жадными влажными поцелуями шею омеги, осторожно прихватывая кожу губами. Без рук, сидя рядом на кушетке, это было так неудобно - тело казалось каким-то неловким, чужим; отчаянно хотелось освободиться, и железные наручники снова безжалостно стали врезаться в запястья, но это уже не имело значения. Альфа завелся мгновенно. Рюдзаки чуть откинулся назад, упираясь спиной в стену. И мягко взял Лайта ладонями за плечи, принимая на свои руки часть его веса и давая его телу необходимую опору. - Лайт... - шепнул он ему куда-то в волосы, распространяя по телу альфы тысячи щекотливых мурашек. - Пожалуйста, только следов на мне не оставляй... Это прозвучало настолько интимно и лично, что Лайт вскинул голову и тут же страстно впился в его тонкие губы поцелуем. Он еще не забыл, как соблазнительно припухали они после их долгих безумных ночей. Целоваться со скованными за спиной руками было не слишком удобно, но, благодаря поддержке сильных рук Рюдзаки, не настолько неудобно, чтобы обращать внимание на некоторый дискомфорт. Даже, наоборот - ощущения были странными, но... довольно приятными. Исключение из процесса прелюдии обычно доминирующих рук запустило чувствительность; ограниченность в возможностях и подчиненное положение вызывали непонятные, но возбуждающие ощущения. Лайт поймал себя на мысли, что даже испытывает от них удовольствие. Наверное, если бы он был с Мисой, или даже с Такадой - он бы чувствовал лишь напряжение и дискомфорт в таком положении, и о нарастающем возбуждении не могло быть и речи. Но Рюдзаки был сильным, не по-омежьи сильным, к тому же его гибкое худое тело подстраивалось под Лайта, тоже служа поддержкой и принимая наиболее удобные позы, чтобы смягчить нагрузку. Оторвавшись от с готовностью отвечающих ему тонких губ, альфа вновь опустился на его шею. Пробежался кончиком языка несколько раз вверх-вниз по дернувшемуся кадыку, и принялся зацеловывать и зализывать остро выступающие ключицы. Рюдзаки шумно вдохнул и, обхватив горячими ладонями его щеки, заставил поднять лицо вверх: - Эй, - жарко шепнул он и укоризненно чуть покачал головой, облизывая кончиком языка влажные губы. - Мы собирались доставить удовольствие тебе, Лайт, а не мне. - Мы и доставляем, - Лайт потянулся вверх и поцеловал его, захватив верхнюю губу и скользко выпустив. - И пожалуйста, не мешай нам. Рюдзаки тихо хмыкнул, а Лайт снова склонился, переходя поцелуями на его грудь. Это было сложнее - он того и гляди мог свалиться со своей узкой тюремной койки, на которой сидел теперь самым краешком задницы. Хотя и это бы его уже не остановило. Задыхаясь от желания, альфа покрывал поцелуями худое тело омеги, ласкал кончиком языка сжавшиеся соски. Он добрался даже до гладкой подмышки Рюдзаки, заставив того вновь чуть уловимо дернуться и вздохнуть, и спустился от нее по тонкой чувствительной коже незащищенного мышцами бока. Пробежался влажными губами по каждому выступающему ребру до центра груди и обратно, словно бы собирался их пересчитывать, и, наконец, добрался до впалого живота. Высунул язык и засунул его во впадинку пупка, ощущая плечом горячий даже сквозь футболку и джинсы пах детектива. - Лайт, - сильные руки вновь заставили его оторваться от такого желанного тела и поднять голову. - Это уже перебор... Ты вообще чего добиваешься? - Чтобы ты был заинтересован в процессе, когда будешь сосать мне, - Лайт пошленько улыбнулся и впился омеге в губы, проскальзывая ему в рот языком и не оставляя шанса на препирательства. А потом оторвался и быстро склонился над потерявшим бдительность партнером, мягко обхватывая губами выпуклость у него между ног. Он даже успел медленно провести языком по жесткой материи от промежности до ширинки, ощущая как там, под ней, разгорается чужая чувственность и желание. Но омега вновь дернул его вверх за плечи и, уже не останавливаясь на этом, опрокинул назад, прижимая спиной к стене и наваливаясь своим весом, чтобы не дать вырваться. - Да? И что потом буду делать...я? - его огромные черные зрачки завораживали, возбуждали, манили... - Мы...аах...что-нибудь придумаем... - с трудом выдохнул Лайт, потому что губы омеги уже скользнули ему на шею. - Даже не рассчитывай... - омега на мгновение выпрямился, чтобы чувственно поцеловать его, а потом ужом сполз на пол с койки, располагаясь между разведенных ног довольно хохотнувшего альфы. Но в этот раз он не потянулся сразу к его штанам. Задрав футболку Ягами, Рюдзаки долго ласкал его тело губами и языком, заставляя задыхаться и в нетерпении выгибаться. Медленно-медленно, почти неуловимо, омега опускался с груди все ниже и ниже, не оставляя, кажется, без внимания ни одного сантиметра кожи. Его тонкие руки скользили по спине Лайта, лаская и, в то же время, поддерживая. И, когда он наконец-то осторожно начал стягивать с него штаны, Лайт уже дрожал от желания всем своим телом. Он никогда и подумать не мог, что более активную роль в сексе может занять омега, доставляя при этом такое мощное чувственное удовольствие, вместо того, чтобы просто подставляться под ласки альфы. Нет, Рюдзаки и тогда, когда они были в гостинице, проявлял несвойственную омегам активность, балуя Лайта непривычно долгими ласками, но сейчас, когда альфа был скован, это чувствовалось особенно сильно и ярко. У альфы даже пронеслось мельком в голове, что он, кажется, отчасти начинает понимать всех этих отвратительных извращенцев, балующихся веревками и цепями, на видео с которыми он нет-нет, да наталкивался на сайтах пикантного содержания, но сразу же закрывал. Впрочем, эта мысль ему самому показалась до невозможности глупой, и он бы, наверное, рассмеялся бы даже несмотря на возбуждение, но в этот момент Рюдзаки накрыл его член губами, и Лайт застонал, разом забывая обо всех посторонних мыслях. И да - в этот раз он получил именно то, что хотел. Рюдзаки больше не был бездушной машиной, выполняющей механическую работу. Сейчас ему явно нравилось то, что он делает, и потому он двигал головой очень медленно, оглаживая живот и грудь Лайта руками, дотягиваясь до сосков и легонько сжимая их. Прерывался, чтобы со сладким причмокиванием облизывать головку одними губами, дуть на нее, заставляя член альфы дергаться, и сразу же ласкать языком, проникая кончиком в уретру, к уздечке, под крайнюю плоть; обводя вздувшиеся под кожей вены от основания до самого кончика. И накрывать член ртом, резко пропуская его почти целиком, сжимая гладкими стенками горла. Лайт извивался под ним и стонал, не выдерживал и резко подавался вперед, склоняясь над лохматой макушкой, выпрашивая поцелуй. И Рюдзаки жарко отвечал ему, и его рот пах членом Лайта, и это было так головокружительно возбуждающе, что Лайт совсем терял голову, целуя его жестко, безжалостно, сталкиваясь зубами и иногда ненароком прикусывая губы. Но омега не выказывал никакого неудовольствия - напротив, казалось, такая страсть ему нравилась больше. В какой-то момент, когда Лайт уже был готов кончить и уже заходился в экстазе, на основании его члена внезапно железным кольцом сжались сильные тонкие пальцы. - Подожди, - шепнул Рюдзаки, вскидывая голову и глядя в его беспомощно распахнувшиеся удивленные до невозможности глаза своими сводящими с ума глазами с огромным зрачком. - Не так быстро, Лайт... И легко поднялся на ноги, склоняясь над Лайтом и впиваясь ему в рот очередным поцелуем. Какое-то время его жесткие пальцы еще сжимали член альфы, но, когда его дыхание стало чуть менее задыхающимся, омега его отпустил. И продолжал целовать - медленно, вкусно - не давая вырваться и потребовать продолжения. Это было так странно и так непривычно - подчиняться чужому желанию, чувствовать, что кто-то другой (омега!) навязывает свою скорость игры... Но, в то же время, так упоительно. Наконец, Рюдзаки оторвался от него, и, чуть улыбаясь и глядя в глаза, аккуратно стер большим пальцем с уголка приоткрытых губ Лайта ниточку слюны: - Чуть-чуть отпустило? - Угу, - буркнул Лайт и, подавшись вперед, снова поцеловал его в губы. Ему было мало этого омеги, катастрофически мало. Как будто у Рюдзаки снова была течка и альфа снова сходил с ума от природных инстинктов. - Но вообще-то, ты мог спросить разрешения... - Второй раунд, - Рюдзаки демонстративно облизал губы и, толкнув его спиной к стене, снова опустился перед ним на колени. Но Лайт не смог продержаться дольше минуты. Как только омега накрыл губами его член и принялся ритмично сосать, волна наслаждения вернулась с удвоенной силой, превратившись в цунами, и Лайт почти сразу же испуганно зашептал, подаваясь вперед: - Рюдзаки, стой, подожди... Рюдзаки, я не могу, я сейчас кончу! Но Рюдзаки лишь наградил его многозначительным взглядом, не прерывая своего занятия, и знакомо уперся ему рукой в плечо, прижимая к стене. И альфе ничего не оставалось, кроме как расслабиться и получать наслаждение - двойное наслаждение от того, что его никто не просил себя контролировать и можно было кончить в рот своему партнеру, не боясь возмущения и обид. И он и кончил, и еще долго содрогался в оргазме, потому что Рюдзаки, взяв его член рукой, обхватил губами головку и начал высасывать из него оставшиеся мутные капли... Лайт никогда подобного не испытывал. Он был готов сейчас дать отрубить себе одну руку, только бы освободить вторую и вцепиться в густые смоляные волосы партнера, притягивая к себе. Но Рюдзаки и так понял его желание, и, встав на коленях, подался к нему, ложась животом на еще вздрагивающий член и прижимаясь к Лайту горячим худым телом. И позволил себя целовать, с готовностью отвечая на глубокие исследования своего рта и жадное желание альфы разделить с ним и этот солоноватый вкус спермы, и эту потрясающую головокружительную близость. - Ты у всех альф глотаешь? - выдохнул Лайт, как только все-таки оторвался от него. И сам удивился своему вопросу - кажется, он хотел сказать что-то вообще другое. А выдалось это... Но Рюдзаки на удивление остался невозмутим. Он провел пальцем по своему подбородку, собирая слюну, смешавшуюся со вкусом спермы, и облизал его. И улыбнулся кончиками губ, глядя на Лайта порочно поблескивающими глазами. - Да нет. Откровенно говоря, когда в последний раз была такая необходимость - меня рвало часа три. Но у нас с тобой неплохая химия, Лайт, - он одернул его футболку и сел на колени, сосредоточенно роясь в карманах. - Так что мы можем себе это позволить. - Химия? - Лайт не мог сейчас думать, мысли разбегались, раскатывались куда-то. Откинувшись к стене, он расслабленно наблюдал, как омега вытягивает из кармана уже знакомый большой белый платок. - Что еще за химия? Иногда ты несешь какую-то чушь, Рюдзаки... - Угу, - Рюдзаки сосредоточенно протер платком его пах и натянул на него штаны. Одернул и расправил футболку. - Не обращай внимания. - Сегодня снова будешь терпеть и ждать, когда все само пройдет? - вяло поинтересовался альфа, глядя на поднявшегося на ноги омегу из-под полуопущенных век. - Ммм... Нет, - Рюдзаки задумчиво посмотрел на свои топорщащиеся джинсы. - Сегодня, пожалуй, нет. Ты меня довольно сильно завел, Лайт. - И... И что ты будешь с этим делать? - Лайт резко подался вперед и сел прямо, жадно глядя на омегу. Вялость и сонливость разом прошли. - Подрочу, - детектив легко пожал острыми голыми плечами, как будто это было само собой разумеющимся. - А как же... Как же главное место? - выдохнул альфа. - Оно же тоже хочет внимания... Я мог бы помочь тебе. Рюдзаки искоса взглянул на него насмешливым многозначительным взглядом и вскинул руку с двумя поднятыми вверх пальцами: - Обойдусь. Сначала Лайт было подумал, что он отдает ему шутливую честь, и лишь когда омега склонился, подхватывая с койки свою футболку, вдруг понял. И почувствовал, как коже снова становится горячо. - Рюдзаки! Рюдзаки, постой, не одевайся, - заерзал он на койке, стараясь пододвинуться ближе. - В прошлый раз я был груб, предлагая себя, но я не хотел обидеть тебя. Пожалуйста... ты мог бы сделать это и здесь. Зачем... Зачем отказываться от того, что приятно обоим? Я мог бы ласкать тебя языком... и губами... - Да? - Рюдзаки пристально посмотрел на него своими огромными возбужденным глазами, держа футболку в одной руке. - Ты хотел бы смотреть, как я дрочу, да, Лайт? Он протянул свободную руку, поднося два пальца к самым губам альфы. И тот, разом поняв, что он хочет, жадно обхватил их губами, посасывая и скользя языком между ними. Это и вправду было приятно. Снизу вверх он смотрел на Рюдзаки и видел, как тот на мгновение прикрыл глаза, как ходит ходуном его впалый худой живот, как жадно хватают воздух приоткрытые губы... Как много бы Лайт сейчас отдал, чтобы освободить руки. Но все, что он мог - это ласкать кончиком языка тонкие пальцы, стараясь оставить на них как можно больше слюны. И, когда омега потянул руку к себе, насмешливо и, в то же время, с жадной надеждой выдохнул: - Так подойдет? - Угу. Когда-нибудь я доставлю тебе удовольствие посмотреть, - Рюдзаки отвел свой манящий взгляд, и рывком надел на себя футболку. - Но не сегодня. Мне пора. Расправив длинный край белой материи, скрывающий его пах, он наклонился, чтобы поцеловать Лайта. Но Лайт отвернулся, обиженно поджимая губы и отодвигаясь к стене. - А ты, оказывается, обидчив, да, Лайт? - Да, Рюдзаки. Я никому не позволю себя унижать! - Лайт с вызовом вздернул подбородок, обиженно отвернувшись в сторону. - Я буду иметь в виду, - Рюдзаки скользнул ладонью по его щеке и бесцеремонно повернул к себе лицом. И очень серьезно добавил. - У меня действительно нет больше времени, Лайт. Если я задержусь - могут возникнуть проблемы. - Ладно, - Лайт мгновенно оттаял и чмокнул его в губы. - А ты можешь как-нибудь сделать так, чтобы в следующий раз задержаться подольше? Не для того, чтобы трахаться, нет... Хотя, и для этого тоже. Но вообще чтобы можно было хоть немного просто поговорить... по-человечески. От твоего электронного голоса у меня мозг взрывается. Я его ненавижу. - Поговорить? - что-то дрогнуло в больших глазах омеги и он задумчиво склонил набок голову. - Не знаю, Лайт. Не могу обещать. Я подумаю. Подарив альфе еще один долгий чувственный поцелуй, он невозмутимо попрощался и направился к двери. - Постой, Рюдзаки! - снова не дал ему так сразу уйти Лайт. Но, когда детектив оглянулся, немного смешался. - Скажи... Я знаю, я уже спрашивал, но одно дело - когда ты сидишь там, и совсем другое, когда мы говорим с тобой один на один... Рюдзаки молча смотрел на него большими темными глазами. - В общем... Убийств действительно так больше и не было с тех пор, как меня заключили в камеру? - Действительно, - с некоторой заминкой, но непреклонно откликнулся детектив. - Но я не Кира, Рюдзаки! - Посмотрим, Ягами-кун. Если ты не Кира, мы это выясним. Пока. Я приду во вторник. Железная дверь за ним захлопнулась, оставляя альфу снова в одиночестве. И, как ни хотел он спать, заснуть сразу не получилось - он еще долго лежал на тюремной койке, таращась в стену и думая, чем сейчас занят его странный партнер по сексу. И мысленно скрещивал пальцы, чтобы его, не дай бог, не выпустили из тюрьмы до вторника. Он еще и представить не мог, что проведет здесь, в этой камере, гораздо, гораздо большее количество времени.