Без любви

Рюдзаки приходил и во вторник, и в пятницу, а потом снова и снова, пунктуально и строго по заведенному им же самим расписанию. Во вторник он принес с собой большой термос с ароматным чаем, уже знакомым Лайту по гостинице. И после минета они долго пили чай, сидя рядышком на тюремной койке. Им обоим это понравилось, и с тех пор термос стал неотъемлемым атрибутом посещений Рюдзаки, так же, как пакетик со сладостями и большой белый платок. Омега аккуратно поил чаем альфу из стаканчика-крышки термоса, и подносил к его губам сладкий зефир или шоколад, зажатый в тонких аристократических пальцах. И, хотя Лайт изо всех сил пытался его убедить, что удовольствие должно быть взаимным и он тоже мог бы доставить его омеге, Рюдзаки отказывался - неизменно вежливо, но очень твердо. - Пойми, Лайт, тебе это надо, и я не против тебе помогать, пока ты ограничен в возможностях, но мне это совершенно не нужно, - равнодушно пояснял он. - Чем меньше секса, тем меньше о нем думаешь и его хочешь. Я давно уже выяснил это на практике. - Но это же вредно! - Не для меня. Я не альфа, Лайт, я омега, мне достаточно тех проблем, что доставляет мне течка. В эти дни я полностью выпадаю из жизни и совершенно не могу работать. Но в остальное время я не собираюсь идти на поводу у своего тела. Ты зря чувствуешь неловкость, как будто ты тоже мне что-то должен. Не переживай, меня все устраивает. Лайт не понимал и злился, но старался не подавать виду, чтобы не ссориться. У него не укладывалось это в голове - он же видел, как его партнер возбужден. И зачем была нужна эта пытка, эта бесконечная борьба со своей сущностью, это издевательство над своим телом в конце-то концов? Определенно, отвратительный характер омеги проявлялся даже в его отношении к самому себе, и это, с одной стороны, раздражало безмерно, а с другой - все равно почему-то порождало непривычную для альфы странную нежность. Еще сильнее хотелось обнять этого идиота, прижать крепко к себе и зацеловывать его снова и снова, лаская до тех пор, пока он не содрогнется в блаженстве. Только здесь, в камере, Лайт открыл для себя, насколько значимо взаимное удовольствие вместе с партнером. Но он не мог найти слов, чтобы объяснить это омеге. Они разговаривали на разных языках. Рюдзаки воспринимал все его уговоры так, как будто он просто следил за фигурой и сидел на диете, а Лайт считал его и так слишком тощим и уговаривал съесть лишний кусочек тортика за обедом. Хотя на тортик он, скорее всего, и то согласился бы с гораздо большим энтузиазмом, даже будучи на диете. В конце концов Лайт окончательно понял, что любые слова в их случае бесполезны. А потому, в очередной его приход, облизывая и зацеловывая светлое тело омеги, любезно предоставленное им для полноценного возбуждения альфы, он просто лег грудью на его бедро и свалился на пол с тюремной койки, переваливаясь через его ногу. Ему почему-то казалось, что он сможет выполнить этот маневр вполне элегантно, несмотря на скованные за спиной руки, но, вместо этого, он с грохотом стукнулся об пол, больно ударив коленку. - Лайт! Ты в порядке? - Рюдзаки быстро склонился над ним, приподнимая за плечи и заглядывая в лицо. И, хотя в голосе омеги звучала искренняя забота, в его огромных глазах плясали смешинки, грозя вытеснить возбуждение. - Так и думал, что эта койка слишком узка и когда-нибудь ты упадешь. - Все в порядке, - стоя на коленях, Лайт выпрямился и поцеловал его, чуть засосав тонкие губы и проскальзывая кончиком языка по зубам. И довольно улыбнулся. - Я не упал, Рюдзаки, я так и хотел. Не очень удобно быть скованным, знаешь ли. Свисающая длинная челка склонившегося над ним омеги щекотала ему лицо, и Лайт не удержался - захватил зубами тонкую прядку и легонько игриво дернул. Все-таки что-то было в том, что ему приходилось обходиться без рук. - Не отвлекайся, - жарко шепнул он. - Мне так удобнее. Откинься снова назад, Рюдзаки. И сползи пониже. - Как скажешь, - омега улыбнулся кончиками губ и снова откинулся назад. И, поерзав, послушно сполз ниже. Теперь он полулежал на узкой тюремной койке, упираясь в стену плечами и затылком. То ли он, в самом деле, не почувствовал подвоха, то ли был в общем-то и не против более тесной близости. Глубоко вздохнув, Лайт подполз на коленях вплотную между его разведенных ног и, вытянувшись изо всех сил, прижался животом к горячему паху омеги, потянувшись губами к его груди. И с удовольствием ощутил, как Рюдзаки вздрогнул под ним всем телом, как инстинктивно дернулись его бедра вверх, прижимаясь еще теснее к животу альфы. Тонкие сильные ладони омеги с силой сжали плечи Ягами, как будто он собирался его оттолкнуть, но в следующее мгновение расслабились, и мягко заскользили по его скованным рукам. Лайт куснул его за сосок и с удовольствием ощутил, как Рюдзаки вновь неосознанно дернулся, теснее прижимаясь к нему. Ягами начал покрывать его тело поцелуями, легонько захватывая тонкую кожу губами, лаская языком и, одновременно, словно бы не нарочно, снова и снова терся о него животом. И очень быстро с наслаждением ощутил наливающуюся под джинсовой материей твердость и неосознанные ответные движения партнера. Как и его участившееся дыхание. Собственный член альфы уже стоял, предательски оттопыривая мягкую ткань спортивных штанов, но ему сейчас было не до него. Он и так получал несказанное наслаждение от происходящего. Высунув язык, Лайт медленно провел им посередине груди Рюдзаки, соскальзывая с высокой грудной клетки на впалый худой живот. Чуть задержался на беззащитной зоне солнечного сплетения, потом на пупке и, наконец, добрался до тяжелой пряжки ремня. И принялся ласкать кожу омеги вдоль него и даже под ним, прекрасно зная, что эта зона очень чувствительна. Грудью он чувствовал контуры уже полностью отвердевшего члена партнера. - Рюдзаки, - Лайт вскинул голову, хищно облизываясь. - Рюдзаки, расстегни джинсы. Омега ответил ему долгим темным взглядом из-под полуприкрытых ресниц. И, чуть помедлив, покачал головой: - Лайт, я ведь много раз уже говорил, что мне это не нужно. - Это нужно мне, - Лайт склонился и потерся щекой о четко выступающий под натянувшимися джинсами член омеги. И прихватил его через ткань губами, чуть-чуть сжимая даже зубами, чтобы дать ощущения сквозь толстую джинсу. Услышал сдавленный вдох и заглянул в глаза. - Очень нужно, Рюдзаки. Пожалуйста, расстегни. Детектив еще немного помедлил, а потом глубоко вздохнул и потянулся руками к пряжке ремня. Лайт тут же воспользовался возможностью, чтобы начать покрывать поцелуями его тонкие руки, захватывать губами в плен пальцы и ласкать языком. В голове пронеслось, что ни с одним другим партнером он бы не пошел на такое, даже в голову бы не пришло, но с Рюдзаки это было приятно. И возбуждающе. Рюдзаки расстегнул ремень, расстегнул ширинку, и уже взялся было руками за края джинс, чтобы спустить их с бедер, но вдруг остановился. Резко сел, нависая над Лайтом и, обхватив его лицо ладонями, поднял его к себе. - Лайт, - очень серьезно проговорил он, вглядываясь в глаза. - Я не буду с тобой трахаться. Я не хочу. Лайт улыбнулся ему влажно блестящими губами и, чуть повернув голову, поцеловал его в ладонь. - У тебя есть с собой смазка? - Нет, - омега даже подался назад, темные ресницы его возмущенно дрогнули. - Но я же ска... - Тогда и я с тобой не буду, - альфа потянулся и чмокнул его в губы.И насмешливо хмыкнул, глядя в озадаченные большие глаза. - Не хватало еще драть тебя на сухую. Расслабься, Рюдзаки, я просто хочу тебя чувствовать. Только-то и всего. Я даже сосать у тебя не буду. Даже если попросишь. Сними джинсы. В глазах омеги блеснул похотливый азарт. Он принял вызов. Улыбнувшись кончиками губ, он отстранил Лайта за плечи и встал, нависая над ним. И, глядя с насмешливой издевкой в глаза возбужденно следящему за ним альфе, демонстративно спустил с себя только джинсы, оставшись в трусах. Очень свободных и тонких, впрочем, трусах, не скрывающих твердо поднятый член, но - не голым. - Так подойдет? - копируя Лайта, тоже насмешливо хмыкнул он. И склонился, чтобы стянуть штанины с широко расставленных ног. Лайт тут же воспользовался этим, чтобы жадно впиться губами в его шею. И, пробравшись сквозь свисающие пряди волос, жарко шепнул влажным шепотом в самое ухо: - Ну и гад же ты, Рюдзаки... Омега довольно фыркнул и, выпрямившись, откинул ногой джинсы. И опустился перед Лайтом на койку, еще шире, чем раньше, раздвигая колени. - Можешь ни в чем себе не отказывать. Лайт и не собирался. Напротив, он хотел растянуть удовольствие. К тому же, он чувствовал, как напряжено тело его партнера, явно приготовившегося противостоять возбуждению. Это была очередная игра, и альфа с удовольствием включился в нее, твердо намереваясь заставить омегу кончить сегодня с ним вместе. И потому, обманывая ожидания Рюдзаки, он отклонился назад и начал... с его острой коленки. Облизав губы, он принялся влажно ее целовать, щекоча языком, с радостью заметив, как нога детектива дернулась от неожиданности при первом прикосновении - эта часть его тела совсем не была привычна к подобным ласкам. Не оставив без внимания и вторую коленку, Лайт перешел к внутренней поверхности его бедер - щекотливо целуя, прихватывая губами нежную чувствительную кожу, он приближался все ближе и ближе к паху омеги, но, в последний момент, резко отодвигался и начинал точно такое же продвижение от другой коленки. Катастрофически не хватало рук, в запястья снова больно врезались наручники, но Лайт вполне приспособился. Тем более, что наградой ему было уже хорошо слышимое тяжелое дыхание Рюдзаки и его сильно выступающий под тонкой тканью трусов член, жадно дергающийся при каждом приближении губ Лайта к области паха. В конце концов Лайт сжалился над ним, и принялся ласкать член и яички омеги сквозь ткань, захватывая их губами, потираясь лицом о твердую плоть и демонстративно проводя языком по всей длине. Тонкие руки склонившегося над ним Рюдзаки гладили Лайта по плечам и спине, ласкали подушечками пальцев шею, мочки ушей. Его горячее частое дыхание щекотало альфе макушку. И, наконец, он услышал то, чего так усиленно добивался: - Лааайт... - шепот, полный сдерживаемого желания, скрывающий готовый сорваться стон. - Что? - Лайт оторвался от посасывания члена сквозь ткань трусов и поднял лицо, сталкиваясь с омегой глазами. Он и сам уже задыхался и сходил с ума от желания, но ему, по крайней мере, не было нужды пытаться это скрывать. - Надумал все-таки попросить, Рюдзаки? Горящие желанием глаза омеги упрямо прищурились. - Нет! - он резко убрал руки с плеч Лайта и откинулся на спину, опираясь на локти. - Аккуратней. Лайт ухмыльнулся, окидывая жадным взглядом худое бледное тело, распростертое перед ним. Были бы у него свободными руки... Уперевшись лбом в бедро Рюдзаки, он с трудом поднялся на затекшие уже ноги. - О! - омега тут же с энтузиазмом поднялся, сел и потянулся к штанам Лайта, многообещающе заглядывая снизу в глаза. - Ты наконец-то готов? Вместо ответа Лайт наклонился, чтобы поцеловать его. Дыхания не хватало, поцелуй получился мокрым, слюнявым, скомканным, но таким вкусным. Он бы продолжил, но терпеть уже не было сил. Выпрямившись, он позволил омеге стянуть с себя штаны вместе с трусами до колен. Но как только тот облизал губы и потянулся к нему - этими влажными приоткрытыми губами и высунутым кончиком языка - торопливо шагнул назад, уходя от соблазна. - Нет, не так, - альфа покачал головой, глядя во вскинутые на него удивленные глаза омеги. - Отодвинься назад, к самой стене, Рюдзаки. Омега удивленно вскинул брови, но послушно сдвинулся на койке назад, уперевшись спиной в стену. Его большие, совсем темные от огромных зрачков глаза, смотрели на альфу с нескрываемым любопытством. - Вот так, - одобрительно кивнул Лайт и, повернувшись спиной, плюхнулся на оставшийся свободным кусочек койки между его широко разведенных ног. - Ооо, - одобрил Рюдзаки, тут же обнимая его двумя руками за грудь и прижимая к себе. И прошептал в ухо. - Только как же я буду сосать тебе в таком положении, Лайт? - А не надо, - Лайт задрал голову, стараясь увидеть сбоку его лицо. - Хочу разнообразия. Сделай это руками. - Хочешь, чтобы я тебе подрочил? - Рюдзаки легко вскинул на койку ноги, согнув их в коленях и сжав ими Лайта. - Угу, - было не слишком удобно, но оно того стоило. Поерзав, Лайт пододвинулся еще ближе, насколько было возможно. Его скованные за спиной руки нащупали упирающийся ему в поясницу твердый член детектива, и он тут же обхватил его ладонью. - А я тебе. - Продуманная стратегия? - хмыкнул Рюдзаки, но в его голосе не было возмущения. Лишь какая-то странная озадаченность. Впрочем, он тут же высказал ее вслух. - В общем-то, я не против, но мы очень испачкаемся с тобой, Лайт. - Испачкаемся? - Лайт чуть не свернул себе шею, возмущенно оборачиваясь к нему и неосознанно слишком сильно сжав его член в кулаке. - Рюдзаки, я тебя тут облизываю с ног до головы, а ты думаешь, как бы нам не испачкаться в сперме?! Ты... Ты поэтому всегда гло... - А! Не только поэтому. Не сжимай так, - Рюдзаки поерзал задницей, пытаясь освободиться, и его член мягко скользнул под рукой Лайта, заставляя сразу же забыть обо всем. Он ослабил хватку и чуть-чуть подвигал ладонью, сжимая орган омеги сквозь ткань и проверяя доступную зону подвижности своих скованных рук. И тут же услышал очередной жаркий вдох. - Ладно... не важно сейчас, ты прав. Давай. И поднял перед самым лицом Лайта две раскрытые ладони. Не слишком-то понимая, чего он хочет, Лайт влажно ткнулся губами в одну из них, проскользнул по ней языком и захватил в рот сразу два пальца омеги. И уже принялся энергично их посасывать, но тут был остановлен удивленным до глубины души выдохом, щекотнувшим щеку: - Лайт, что ты делаешь? Просто плюнь. - А? - не сразу понял он, что не так. - Просто плюнь, - Рюдзаки осторожно вытянул свои пальцы у него изо рта, и вновь подставил ладошки к его губам. - На каждую. Лайт, все равно не очень-то понимая, послушно подчинился. И Рюдзаки, скользнув руками по его бокам, мазнул ладонями друг об друга и обхватил его член обоими. И альфа изогнулся от удовольствия. Он никогда и подумать не мог, что обычная дрочка может превратиться в какой-то восхитительный ритуал, в танец двух рук, порхающих по его члену, проскальзывающих к мошонке, задевающих самые чувствительные зоны. Вскинув ноги, омега оплел ступнями ноги альфы, принуждая его раздвинуть их и раскрыться как можно шире. Его руки теперь скользили по всей промежности альфы, лаская яички, член, покрытый жесткими рыжеватыми волосками лобок, внутреннюю поверхность бедер, заставляя стонать и извиваться, утопая в поднимающемся удовольствии. Рюдзаки прижался грудью к его спине, положив на плечо подбородок, и теперь Лайт мог еще и наслаждаться его частым сбившимся дыханием, пыхтящим у самого уха. Периодически, почувствовав, что скольжение становится затруднительным, детектив подносил то одну ладонь, то другую к губам, быстро и точно плевал на нее и продолжал истязать альфу. Тот был так возбужден, что не сразу вспомнил, что его собственные руки тоже упираются в член омеги, и он тоже кое-что может. Извернувшись, насколько это было возможно, Лайт оттянул пальцами мягкую резинку трусов детектива и проскользнул под них пальцами, наконец-то дотягиваясь до раскаленной сухой кожи его жесткого члена. В голове рассеянно пронеслось, что он, в отличие от омеги, не сможет обеспечить нормального скольжения, но в этот момент Рюдзаки на мгновение убрал одну руку с его тела, продолжая работать второй, поднес ладонь к своим губам, плюнул на нее, и быстро вытер о ладонь Лайта. Как будто безмолвно дал разрешение. И Лайт им тут же воспользовался - он сжал в кулаке его член и начал им бешено двигать - насколько было возможно и насколько позволяли наручники. Впрочем, Рюдзаки хватило и этого - как только альфа излился, вскидывая бедра и вскрикивая в его руках, вслед за ним сразу же кончил омега, обдав ладонь Лайта горячей и вязкой спермой. Что бы он ни говорил про свою любовь к воздержанию, но секс его тело любило больше. Определенно, гораздо больше. И мстило стремительными оргазмами за это самое воздержание. - Вау, Рюдзаки, - выдохнул Лайт, обессиленно откидываясь спиной на обнимающего его омегу. - Да? Тебе понравилось? - шепнул ему в ухо Рюдзаки и поцеловал в щеку. - Только зря ты ко мне прижался, у тебя теперь вся спина будет грязная. - Ну и ладно, - Лайт повернул голову и почти столкнулся с ним губами. И тут же довольно вовлек его в поцелуй. Чуть оторвавшись, хмыкнул. - Ты тоже весь липкий, так что все честно. - Мне проще, - Рюдзаки поднял руку и слизнул с пальцев вязкие капли. - В каком-то смысле. - Да уж... - хмыкнул Лайт. - И правда - в каком-то. - Подай мои джинсы, там в кармане платок. - Издеваешься?! Чем я тебе их подам? - альфа от возмущения аж поперхнулся. - Сними наручники с рук, тогда подам. Даже сам помогу нас вытереть. - А, ну да, - немного смущенно согласился омега, заканчивая облизывать пальцы. - Ну тогда подвинься, я вылезу. - Неа, - Лайт поерзал, устраиваясь на нем поудобнее. Не зная, куда деть мешающие и бесполезные снова руки, он засунул ладони детективу под его узкую задницу. И вдруг обнаружил, что это очень удобно - каждая упругая ягодица так уютно ложилась в ладонь, а руки могли наконец-то расслабиться. - Давай чай пить. - Тебе ничего не мешает? - шепнул ему в ухо Рюдзаки, и Лайт почувствовал, что он улыбается. - Абсолютно, - он сжал ладонями его задницу. - Напротив, мне очень удобно - все под рукой. Доставай свой термос - до него ты точно дотянешься. Сидеть в теплом кольце рук и ног омеги было так уютно и так приятно, что альфа прямо-таки растекался от неги, неспешно потягивая чай из подносимого к губам стаканчика. И детектив задержался в этот раз у него дольше обычного. Допив чай, они еще долго сидели, обнявшись, наслаждаясь взаимным теплом и лениво беседуя ни о чем, и совершенно не заметили, как задремали. Рюдзаки проснулся первым и разбудил сладко спавшего Лайта. Он ушел уже почти под самое утро, предварительно намочив платок в поильнике в углу камеры и тщательно вытерев пах альфы и оттерев белесые пятна с его футболки. Они не обсуждали случившегося, но с этого самого момента их негласный договор изменился, а игры стали гораздо более откровенными, приносящими удовольствие теперь им обоим. У них не было традиционного секса, зато было много орального, а еще жарких ласк, потираний обнаженных тел друг об друга, продолжительных поцелуев - как страстных, так и тягуче-долгих после полученных наслаждений. В те ночи, когда они не встречались - они разговаривали. О многом, но, чаще всего они говорили о книгах. Лайт впервые нашел достойного собеседника, с которым мог не только обсудить, но даже поспорить о философии, психологии, экономике, юрисдикции, астрономии, молекулярной физике... Да обо всем. Омега не переставал поражать его своим интеллектом и широтой кругозора. Во многом - очень во многом - Лайт даже проигрывал. И потому он получал от этих их ночных разговоров почти не меньшее удовольствие, чем от их встреч. И ждал их почти с таким же нетерпением, уже привыкнув к безликому электронному голосу из динамика. Днем он спал на ходу, с трудом разлепляя глаза и вяло отвечая на вопросы полицейских о своем настроении и самочувствии, что, впрочем, его очень даже устраивало - не было риска, что кто-то заметит, что он очень даже доволен своим положением. Он прекрасно осознавал, что, не будь он подозреваемым - этот странный самодостаточный омега, случайно воспользовавшийся им, как альфой, когда было необходимо, больше не подошел бы и на пушечный выстрел. И потому Лайт просто пользовался еще одной случайно предоставленной возможностью, не слишком-то задумываясь, что будет дальше. *** Гром грянул внезапно. Начался уже второй месяц жизни Ягами в тюрьме, когда Рюдзаки, зайдя в камеру, почему-то нерешительно остановился у захлопнувшейся двери, вместо того, чтобы, как обычно, сразу же подойти к альфе. И руки его, вопреки обыкновению, были пусты - ни термоса, ни пакета со сладостями. - Привет. Что-то ты поздно сегодня, - радостно приветствовал его Лайт. - Эй, ты чего такой мрачный? Что-то случилось? Он сидел на полу, привалившись спиной к стене, и теперь озабоченно начал подтягивать к себе ноги, чтобы подняться. Но Рюдзаки остановил его взмахом руки: - Не вставай, - подошел к нему сам и остановился над ним, покусывая палец и глядя в пол. Лайт уже хотел было начать расспрашивать - мрачный вид омеги всерьез его взволновал, но Рюдзаки заговорил сам. Вздохнув, он уронил руку, и исподлобья посмотрел на Лайта. - Миса... очень плохо себя чувствует, Лайт. - Да? Ну, вызови ему врача, - Лайт пренебрежительно пожал плечами, с облегчением понимая, что проблема не касается их двоих. - У него началась течка, - все так же мрачно сообщил омега, глядя на него из-под падающих на лицо прядок челки. - Он совсем сник. И он очень страдает. Лайт присвистнул. - Мда... не самое удачное место он выбрал, конечно. А мне ты зачем это говоришь? Я должен вас пожалеть, что вам приходится выслушивать его стоны и непристойные просьбы? Отключите микрофон, да и дело с концом. Или пусть за ним следит только Моги - он бета, ему все равно. Рюдзаки перестал рассматривать пол и уставился на него. На узком бледном лице его читалось какое-то непонятное осуждение. - Что? - недоуменно хмыкнул Лайт. - Я не знаю, что еще посоветовать. Это ты у нас омега, Рюдзаки, а не я. Ты и разруливай. Ты же, наверняка, знаешь все эти ваши омежьи... хитрости. Иди сюда. Я уже устал тебя ждать. Все-таки перерыв в три дня - это слишком долго. Но, вопреки его возбужденным надеждам, Рюдзаки не двинулся с места. И покачал взлохмаченной головой. - Лайт, по законам нашего мира нельзя разлучать пары во время течки омеги, - вздохнул он. - Да и с точки зрения элементарной порядочности - тоже. - Ну и не разлучай, я при чем? - уже всерьез начал злиться альфа. - Почему-то все законы защищают только омег, а вот до желания альф никому дела нет... Кстати, у Мисы нет постоянной пары, так что ты никого и не разлучаешь. Все? Теперь ты можешь уделить мне немного внимания? У меня стоит уже, если ты не заметил. Давай ты сначала что-нибудь сделаешь с этим, а потом мы порассуждаем о трудной судьбе омег, если хочешь. Но Рюдзаки все равно не проникся. Еще раз тяжело вздохнув, он опустился на корточки перед Лайтом. И очень серьезно сказал: - Миса постоянно зовет тебя, Лайт. Он говорит, что ты его альфа, и что он хочет к тебе, - он чуть помедлил, и вдруг потянулся к Лайту, явно намереваясь взять за локоть, чтобы помочь подняться. - Я могу отвести тебя сейчас к нему. - С ума сошел?! - Лайт подпрыгнул, словно ужаленный, резво отодвигаясь от него. - Совсем спятил? Никакой я не его альфа, Рюдзаки, я его едва знаю! Я виноват, что он с первого взгляда вбил себе в голову, что я его пара? Убери от меня свои руки, я никуда не пойду. Черт, Рюдзаки, если бы даже я был сейчас на свободе - я бы и на квартал к нему не приблизился во время течки! Рюдзаки, задумчиво покусывая палец, молча смотрел на него. - Рюдзаки, ну посмотри на меня - я слишком молод для отношений, - взмолился Лайт, меняя тактику. - Зачем мне проблемы с омегой, которого, к тому же, я не сам себе выбирал? У меня и свидания-то ни одного с Мисой не было, он просто ходит за мной и виснет на шее при первом удобном случае... Не надо мне навязывать пару, которой у меня нет! И не будет в ближайшие несколько лет. - Знаешь, - негромко проговорил детектив, разглядывая альфу, у которого от возмущения даже скулы порозовели. - Разумеется, я не могу и не буду ничего и никого навязывать тебе, Лайт. Но, если бы я был Кирой - я бы согласился на твоем месте на мое предложение. Все говорит за то, что Аманэ Миса - Второй Кира, а во время течки омеги глупеют, даже я это испытываю на себе. До сих пор он не давал никаких показаний против тебя, но, кто знает, не развяжется ли у него язык, когда он будет сходить с ума от желания. Тебе было бы лучше быть с ним в этот опасный для вас период. - Мне, может быть, и лучше было бы быть с ним, если бы я был Кирой, - окончательно разозлился Лайт. И уже не стал считать нужным как-нибудь сдерживаться. - Но я не Кира, Рюдзаки! Я миллион раз уже тебе говорил!!! И плевать, что там Миса начнет плести - я-то знаю, что я не виновен. А вот твое дело - докопаться до правды. Ты мне обещал, между прочим. Как и обещал помогать мне, а сам сидишь и несешь тут полную чушь, вместо того, чтобы заткнуться и сделать мне уже нормальный минет! Рюдзаки моргнул. И вдруг резко вскочил и склонился, хватая Лайта за грудки. Рывком поднял его на ноги и практически волоком подтащил ошарашенного альфу к тюремной койке. Двумя движениями стянул с его бедер штаны вместе с трусами и толкнул в грудь, вынуждая сесть. И опустился между его ног на колени, лизнув ладонь и сразу же притягивая член альфы к губам. - Рюдзаки... Рюдзаки, я обидел тебя? - Лайт наконец-то обрел дар речи и торопливо склонился над его начавшей ритмично двигаться черной макушкой. - Прости, я не хотел, чтобы это было... так грубо. Я... я просто не сдержался. Он согнулся, насколько мог, и попытался прикоснуться губами к бледной щеке омеги. Но тот с хлюпаньем выпустил его член изо рта, вскинул голову и наградил Лайта таким взглядом, что, если бы он был зернышком кукурузы, он бы тут же превратился в попкорн. Но он все равно попытался состроить умильное виноватое выражение лица, и потянулся к губам омеги, чтобы поцеловаться и помириться. Вместо того, чтобы потянуться навстречу, Рюдзаки вскинул руку и бесцеремонно положил ладонь на лицо Лайта, отодвигая и принуждая откинуться на койку. - Не отвлекайся, - процедил он. И снова накрыл губами член альфы. И Лайту ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Было понятно, что о взаимном наслаждении сегодня речь не идет. И о том, чтобы сразу же помириться - тоже. А потому он просто расслабился и стал получать удовольствие, оставив все прочее на потом. Даже такой техничный и бездушный минет в исполнении детектива все равно был очень приятен. Лайт давно уже не пытался останавливать Рюдзаки, когда кончал - не стал пытаться остановить и на этот раз. Омега привычно принял его сперму в рот, но вот таких восхитительных облизываний и высасываний последних капель, какими баловал он обычно альфу, Лайт сегодня не получил. Вместо этого детектив сразу же вытащил из кармана свой большой белый платок и принялся деловито вытирать его пах, с таким видом, как будто Лайт был неодушевленным предметом. - Рюдзаки, ну хватит дуться! - Лайт сел, рассудив, что теперь пришло самое время мириться. - Ну прости, я вовсе не хотел ни быть грубым, ни обидеть тебя. Просто ты меня разозлил... Ему пришлось замолчать и снова откинуться на скованные за спиной руки, потому что Рюдзаки рывками начал натягивать на него штаны, совершенно не обращая внимания на то, что это невозможно сделать с сидящим на заднице человеком. - Ну хочешь, я пообещаю, что буду следить за своим языком? - вновь предпринял попытку помириться альфа, когда штаны уже были на нем и он мог снова сесть. Омега, стоя на коленях между его ног, наконец-то поднял на него глаза. И его взгляд не сулил для альфы ничего хорошего. - Дело вовсе не в этом, Ягами-кун, - холодно проговорил он. - А в чем? Ты опять за свое? Меня зовут Лайт! - Просто то, что мы делаем - это неправильно, Лайт, - оперевшись руками на его колени, Рюдзаки встал на ноги. - Я не должен был этого допускать. - Неправильно? Если хочешь, мы можем делать и правильно, - попытался пошутить Лайт, подобострастно заглядывая снизу ему в лицо. - Ты же сам не хотел нормального секса... Он осекся, натолкнувшись на взгляд Рюдзаки. И вдруг осознал, что больше не будет не то, что нормального секса - больше вообще ничего не будет. В подтверждение этого, детектив холодно отчеканил: - Я больше не приду, Лайт. Пока. И уверенно направился к двери, засовывая в карман белый платок. - Подожди, Рюдзаки! - вскинулся Лайт ему вслед. - Что я такого сделал? Я был груб - но я же ведь извинился! Могу извиниться еще раз - если тебе одного раза мало! Детектив не удостоил его больше ни взглядом, ни каким-либо ответом. Дождавшись, когда откроется дверь, он выскользнул за нее, не оглядываясь, словно бы Лайта здесь не было. И железный засов с лязганьем захлопнулся за ним. - Да и пожалуйста! - кричал Лайт уже двери. - Кем ты вообще себя возомнил? Можешь больше и не приходить, не очень-то и хотелось! Обойдусь без тебя! Ответом ему была тишина. *** Рюдзаки больше не приходил, ограничив даже общение только сухими деловыми вопросами в дневное время, когда вокруг были все полицейские. Лайт, возмущенный до глубины души его заносчивым поведением и полнейшим пренебрежением, тоже хранил обиженное молчание, больше не пытаясь обращаться к нему по ночам, и уж, тем более, просить посетить его. Оскорбленная гордость альфы не позволяла первым идти на уступки. Да и сверхвозбудимость больше не беспокоила - стоило Лайту подумать о сексе, как в памяти тут же вставали заносчивость и гордыня Рюдзаки, и возбуждение проходило, уступая место возмущению и, чего уж скрывать, сожалению. И, если возмущение постепенно все-таки успокаивалось, то сожаление, наоборот, росло с каждым днем. И через десять дней альфа уже решил попробовать все-таки заговорить с омегой в ближайшую ночь и еще раз попытаться вернуть прежние отношения. Но в этот день его, неожиданно и без предупреждения, выпустили из камеры. Наступил пятьдесят третий день с момента заключения Лайта под стражу.