Без любви

- Зачем такие крайности, Рюдзаки?! – Лайт с недоумением вскинул руку, рассматривая замкнувшийся на запястье наручник. Длинная блестящая цепь сковывала его с другим таким же наручником, замкнутым на запястье Рюдзаки. - Я делаю это не ради собственной прихоти. Альфа смотрел на него, пытаясь уловить хоть какой-то намек на их связь на бледном лице омеги. Он почти не слышал возмущенных воплей Мисы, крутящегося возле них. Что-то там про то, что подумают люди и что это ненормально, а Рюдзаки извращенец. Миса бесился, собственно, лишь от того, что теперь перспектива их с Лайтом свиданий становилась очень туманной. Для всех здесь Рюдзаки был бетой. И лишь Лайт знал его настоящую сущность, а еще сладкий запах его вспотевшего поджарого тела и то, как задыхается он, приближаясь к оргазму... - Может мы и целоваться должны у тебя на глазах?! - возмущался Миса. - Целоваться или нет - ваше дело, но я буду за вами присматривать, - к разочарованию альфы, в голосе Рюдзаки он не слышал ни малейшего намека на ревность. Напротив, он единственный здесь, похоже, относился с бережным уважением к Мисе. Во всяком случае, не пытался прервать поток абсолютной чуши и поставить на место, более того, отвечал на претензии очень серьезно, даже без тени издевки. Лайт, еще не отошедший от стремительного выхода из тюрьмы и того, что родной отец стрелял ему в голову, тупо молчал и не вмешивался, пока детектив не обратился уже напрямую к нему: - Лайт, уйми, пожалуйста, Мису. Как будто Лайт с Мисой действительно были парой, и Лайт имел на него соответствующее влияние. Но он все же послушно попытался напомнить капризничающему омеге, что именно он отправлял записи на телевидение и должен быть рад, что его вообще выпустили из тюрьмы. - Лайт, и ты туда же? - возопил Миса. - Ведь я твой омега! Ты не веришь своему омеге? - Мой омега? - Лайт аж подавился от возмущения. - Ты заявил, что влюбился в меня с первого взгляда, и стал вешаться мне на шею! - Значит, когда я сказал, что люблю тебя, ты этим воспользовался, чтобы поцеловать меня?! - глаза Мисы тут же наполнились слезами и он кинулся молотить слабенькими кулачками в широкие плечи альфы. - Дурак, дурак, дурак... Отец и остальные полицейские молчали, смущенно потупившись. Определенно, они бы предпочли вообще не присутствовать при этой отвратительной неловкой сцене. Но Миса (официально) был единственным омегой здесь, в этом гостиничном номере - и потому им приходилось терпеть все его капризы, обусловленные, в том числе, именно этим. Безусловно, Миса реагировал на такое количество альф вокруг и упивался своим положением, находясь в кокетливо-возбужденном состоянии. Лайт же готов был провалиться сквозь землю, боясь даже взглянуть на Рюдзаки. Но детектив остался невозмутим, тут же начав расспрашивать Мису о том, как они познакомились с Лайтом и откуда он узнал его имя. Абсолютнейший бета, не понимающий и не вмешивающийся в отношения активных полов. А вот Аидзава наконец-то не выдержал. И, когда Миса жеманно заявил, что Мацуда не подходит ему в качестве телохранителя, шарахнул кулаками об стол, прекращая весь этот цирк. Он был женат и кокетливая капризность юного омеги не вызывала в нем ничего, кроме раздражения. Лайт готов был пожать ему руку, когда он выставил Аманэ за дверь. Но он слишком рано расслабился. - Лайт, - стоя к нему спиной, негромко окликнул Рюдзаки. - У вас с Аманэ серьезно? - Нет! - вкладывая всю искренность в свои слова, поторопился заверить Лайт снова. - Я же сказал, это он бегает за мной... - Да, Лайт, но ты можешь сделать вид, что тоже неравнодушен к нему, - Рюдзаки повернулся, пристально глядя на альфу. - Аманэ явно имеет какое-то отношение ко второму Кире. И еще... Он действительно любит тебя. - Рюдзаки! Даже ради расследования дела Киры я не могу использовать чувства влюбленного в меня омеги, - отрезал Ягами с металлом в голосе. Он поверить не мог, что детектив ему подобное предлагает. - Прости, но я отказываюсь, - пристально глядя в глаза омеги, продолжил он. - Я считаю, что играть человеческими чувствами - самое отвратительное, что может быть на свете. Лайт изо всех сил вглядывался в лицо детектива, пытаясь найти в нем хоть какой-то намек на чувства, которые сам Рюдзаки мог бы испытывать к нему. Ну хоть чувство банальнейшей ревности конкуренции, присущее всем омегам! Но не находил ничего - лишь досаду и разочарование от того, что не согласился на его просьбу. Неужели он действительно вычеркнул из памяти все, что их связывало? Настолько, что даже подталкивает его на отношения с другим омегой?! И, пока Рюдзаки в ответ на его вопрос - обязательно ли им переезжать из гостиницы в гостиницу - демонстрировал им всем на экране ноутбука уже почти выстроенное им здание, Лайт все еще не мог поверить, что все кончено. Потому что сам он вовсе не был готов забыть об их связи. Нет, разумеется, он тоже не хотел никаких отношений, как и Рюдзаки, но их партнерство было очень и очень удобным. И альфа так до сих пор и не понимал, почему они разошлись так внезапно. Ему катастрофически нужно было поговорить с омегой наедине. В этом плане сковывающая теперь их цепь была даже удобной - именно поэтому Лайт особенно и не возражал против нее. Но, если Рюдзаки намерен и дальше продолжать играть роль абсолютно асексуального беты, то как же они смогут жить на ней? Ответы на все эти животрепещущие вопросы он получил уже поздно ночью - когда все наконец-то разошлись по домам, и они остались с Рюдзаки вдвоем в просторном гостиничном номере. С одной, пусть и очень широкой, двуспальной кроватью. - Рюдзаки, мы можем наконец-то поговорить? - нервно спросил альфа, как только за полицейскими закрылась дверь номера. - Поговорить? Сейчас? - омега зевнул и уселся на край кровати, звякнув цепью. - Ну говори. - Во-первых, у меня с Мисой ничего нет, - Лайт схватил стул и, резко пододвинув, сел напротив детектива. - То, что он говорил, что я целовал его... Это и было-то всего один-единственный раз! - Это твое личное дело, Лайт, - Рюдзаки поднял на него абсолютно равнодушный взгляд. - Целовал ты его или нет... Какая мне разница, если это ничем не поможет расследованию? - То есть, тебе все равно? - зло прищурился альфа. - Да, Лайт, мне все равно, - омега кивнул и выразительно посмотрел на часы, показывающие уже за полночь. - Значит, у нас нет причин, чтобы делать вид, что мы почти не знакомы? - Мы и не делаем, - Рюдзаки пожал плечами. - Если тебе не нравится, что я зову тебя Ягами-кун - я могу звать тебя Лайт-кун, чтобы подчеркивать то, что мы знакомы давно и состоим в дружеских отношениях. - Я не о том, - Лайт нетерпеливо махнул рукой и подался вперед. - Ты же прекрасно понимаешь, что я говорю о сексе. - А, ты об этом... - Рюдзаки снова зевнул, прикрывая рот узкой ладонью. - У нас не будет секса с тобой, если ты это имеешь в виду. Было бы крайне безнравственно с моей стороны приковать тебя к себе цепью, чтобы использовать в таких целях. Не волнуйся, я не буду тебя домогаться. Надеюсь, что и у тебя хватит такта ответить мне тем же. Кстати, мы можем раздвинуть кровати - это не одна большая кровать, а две сдвинутые. Так часто делают в гостиницах. Надо только попросить принести вторую постель. Осененный этой идеей, он тут же вскочил и склонился над спинкой кровати, выискивая место стыка. Он настолько перевернул все с ног на голову, что Лайт даже растерялся, и пришел в себя, только когда омега недовольно повернулся к нему: - Ты не собираешься мне помогать? В конце концов, из нас двоих альфа здесь ты. - Подожди, подожди, Рюдзаки! - Лайт вскочил, торопливо подскакивая к нему. - Как это - у нас не будет секса? Почему?! Хочешь сказать, что мы будем жить бок о бок, но не будем притрагиваться друг к другу?! - Именно, - Рюдзаки выпрямился, в упор глядя ему в глаза. - Но это же абсурд! - альфа схватил его двумя руками за плечи, умоляюще заглядывая в лицо. - Ты так сильно обиделся на меня в тот раз в камере, Рюдзаки? Пожалуйста, извини меня. Я не думал, что так серьезно задену тебя. Скажи, чем я могу загладить вину? - Да ничем, - омега шагнул назад, выскальзывая из-под его рук. - Я не обижаюсь на тебя, Лайт. Просто это неправильно. Во-первых, ты мой подозреваемый. А во-вторых, я же миллион раз уже говорил, что не нуждаюсь в сексе. - Но ты же приходил ко мне в камеру! - Я всего лишь платил по счетам. Полагаю, я их закрыл. - И тогда, в гостинице, тебе было хорошо со мной, Рюдзаки! Не смей отрицать! - Я и не собирался, - Рюдзаки снова равнодушно пожал плечами. - Но у меня нет сейчас течки, насколько ты мог заметить. А у тебя не скованы руки. - И как ты мне предлагаешь жить на цепи с омегой и не сметь до него дотронуться? Спать рядом? Переодеваться? Ходить вместе в душ? - Лайт в отчаянии хлопнул ладонью по лбу и застонал от пришедшего только сейчас озарения, что все это им, действительно, придется делать вдвоем. Уронив руку, он почти что взмолился. - Я альфа, Рюдзаки! А ты - омега! Я не могу не думать о сексе в таком положении. Тем более, что он у нас уже был! - Я же говорил, что не стоит нам продолжать по истечении договора. Вот видишь, теперь это проблема. Хотя, я уверен, что ты слишком гиперболизируешь свою сексуальность, - Рюдзаки задумчиво закусил палец и отошел, насколько позволяла цепь, повернувшись к Лайту спиной. - Кстати, если бы ты переключился на Мису, то проблема бы была решена. - Я уже сказал - нет, - Лайт усилием воли взял себя в руки. Подход омеги к вопросу, как к прозаичной технической ситуации, не оставлял иллюзий. Но он все-таки попытался использовать последний аргумент. - Хорошо, Рюдзаки, возможно, ты прав - я слишком преувеличиваю. Но, на самом-то деле, я забочусь в первую очередь о тебе. Физиология - штука коварная. Что, если из-за постоянного воздержания я не смогу контролировать себя и как-нибудь выдам тебя команде расследования своей...своим возбуждением рядом с тобой? Омега обернулся и удивленно приподнял брови, продолжая покусывать палец: - Выдашь меня? - Что ты омега, - Лайт развел руками. - Сейчас они все уверены, что ты бета, но что будет, если они догадаются из-за меня, что это не так? - О! Это будет неловко, - удивительно, но уголки губ омеги против ожидания поползли вверх, а глаза вспыхнули веселой насмешкой. - Я не стесняюсь своей принадлежности, но вот команде полицейских, пожалуй, станет трудно работать со мной. Умные омеги настолько редки, что гарантированно вызывают огромнейший интерес. К тому же, ко мне всегда питали слабость альфы постарше. Разумеется, твой отец и Аидзава будут стараться не подавать виду, но я буду их очень и очень... беспокоить. Волновать. Что же до Мацуды... вероятнее всего, он начнет активно ухаживать за мной. Он и так смотрит на меня, открыв рот. И, конечно же, я не смогу больше тебя контролировать двадцать четыре часа в сутки - это станет безнравственным и невозможным. Придется приковать тебя к Моги - альфа с бетой вполне способны ужиться даже в такой тесноте. А впрочем... пожалуй, нет. Пожалуй, тебе придется попытаться смириться с Мацудой - так я еще и избавлюсь от ненужных мне приставаний. Он уже откровенно насмешливо улыбался. В Рюдзаки не было ни капли присущей омегам неуверенности в себе - напротив, его самомнение грозило зашкалить. И он видел насквозь окружающих его самцов. Шагнув к Лайту вплотную, он в упор заглянул ему в глаза: - Так что, мне действительно стоит готовиться к такому развитию событий? Или ты справишься со своей физиологией сам, так же, как справлялся до моего появления? - Аха-ха! Это была шутка, Рюдзаки. Мне давно не пятнадцать лет, - альфе ничего не оставалось, кроме как попытаться перевести все в шутку. - Просто я не мог не попробовать воспользоваться ситуацией. Кто знает, вдруг бы ты согласился? Из взгляда омеги исчезла насмешка, и он улыбнулся уже вполне дружелюбно. Даже, кажется, одобрительно. Циничная попытка использования его явно больше устраивала, чем любые напоминания о возможной их связи. - Хорошо. Ты был прав - нам действительно стоило поговорить, - он оглянулся. - Так раздвинем кровати? - А смысл? - Лайт пренебрежительно дернул плечом. - Раз ты не хочешь секса, то и я с тобой не хочу. Так что закроем этот вопрос и будем просто друзьями. Здесь достаточно места, чтобы уместиться обоим. А на отдельных кроватях не очень-то удобно спать с цепью, ты не находишь? - Согласен, - Рюдзаки кивнул и заметно расслабился. И даже благодарно прикоснулся кончиком пальца к его плечу. - Спасибо за понимание, Лайт. Тогда давай спать? Но понимание и равнодушие легко давались лишь на словах. Этой ночью альфа почти не спал - он ни на секунду не мог забыть о свернувшемся на другом краю кровати спиной к нему омеге. В ночной тишине, таращась в потолок, Лайт слушал его тихое дыхание, жадно вдыхал его легкий, почти что неуловимый запах. Нет, теперь он не казался ему запахом беты. Нежнее, мягче, и... слаще? Да, слаще. И такой ненавязчивый, ускользающий, как мимолетное прикосновение теплого ветерка. Искоса поглядывая в темноте на торчащее из-под одеяла острое плечо, обтянутое белой футболкой, и встрепанную черную макушку, альфа мысленно программировал себя на то, что он сможет. Дружба между альфой и омегой немыслима, невозможна - особенно, если они вынуждены жить, как супруги - но он справится. Он больше не будет просить. Альфа вообще не должен просить - он может либо брать то, что ему понравилось, либо проходить мимо. Это омеги страдают от бесконечной нехватки внимания и забивают себе голову терзаниями, как удержать понравившегося альфу и убедить его в том, что они настоящая пара. А этот омега самодостаточен, и все, что он хочет - лишь дружбы и восприятия его равным. Что ж, это несложно. Рюдзаки умен, и общаться с ним одно удовольствие. Почему бы и нет? Избавиться бы вот только от ощущения, что его необходимо обнять и согреть, спасая от этого добровольного одиночества и насилия своей сущности. Утро далось еще тяжелее. Лайт в одних трусах сидел на холодном кафеле в ванной, прижав колени к груди, и старался не смотреть в приоткрытую из-за цепи дверцу душевой кабины. Но, конечно, смотрел. Там мылся Рюдзаки. Из-за открытой дверцы капли воды вылетали и падали на сжавшегося на полу альфу, но он и не думал отодвигаться. Так он мог наблюдать в довольно широкую щель мелькающие части бледного тела омеги в горячих клубах пара. Член давно стоял, и это было мучительной пыткой, но Лайт добровольно ее терпел. Он не хотел делить цепь наручников с Моги. И возможность хотя бы просто смотреть на Рюдзаки он тоже терять не хотел. Как и думать о том, что это явно выходит за рамки их давно закончившегося договора. Первый их совместный поход в туалет был ужасен. Для них обоих был неприятным сюрпризом тот факт, что длины цепи не хватало, чтобы один мылся в душе, а второй в это время мог спокойно оправиться. И, если Рюдзаки лишь мрачно пожал плечами и сообщил, что он "на подобное не рассчитывал, но придется терпеть", после чего равнодушно спустил трусы и вытащил член, чтобы помочиться, то Лайт в этот момент осознал, что не сможет выдавить ни капли из переполненного мочевого пузыря. Несмотря на то, что он, пользуясь тем, что омега спокойно спит, позволил под утро себе подрочить и спустить все на простыню, искренне надеясь, что никто не станет инспектировать его часть кровати, такая интимная откровенность его просто шокировала. Первые несколько секунд он лишь тупо таращился на розовый член омеги, и лишь потом нашел в себе силы отвести глаза. К счастью, он успел отвернуться прежде, чем Рюдзаки заметил его жадный взгляд. И был вознагражден тем, что омега, в свою очередь, уступив ему место, тактично повернулся спиной. Но им все равно пришлось ждать непозволительно долго, чудовищно долго, прежде чем взбесившийся орган альфы подчинился приказам мозга и соизволил опустошить кричащий уже мочевой пузырь. К чести Рюдзаки, он во время мучительных потуг Лайта рассуждал вслух о Кире, разглядывая плитку на стене, и ни чем не выдал, что заметил излишне затянувшееся возле унитаза время. Как только вода в душе перестала течь, Лайт поднялся и, сняв с крючка большое банное полотенце, предусмотрительно подал его в щель приоткрытой двери кабины, старательно отворачиваясь. Роль друга натягивалась с трудом, с болезненным скрипом и муками, но все же натягивалась. - Спасибо, - Рюдзаки отодвинул полностью дверцу душевой кабины, обернув полотенце вокруг бедер, а не накинув на плечи, как надеялся Лайт. Как будто надел длинную юбку до щиколоток. И скользнул взглядом на оттопыривающиеся трусы стоящего альфы. - Утренняя эрекция? - Угу, - Лайт шагнул к душевой кабине, ненавидя себя за вспыхнувшие щеки. - Ты прямо ходячая энциклопедия. Постой-ка! Это был просто подарок небес. Между острыми лопатками омеги, уже повернувшегося к нему спиной, он заметил небольшое пятнышко мыльной пены. Быстро подцепив пальцем, Лайт продемонстрировал его обернувшемуся омеге: - А ты, я смотрю, не очень-то привык мыться сам. В следующий раз попроси меня - я потру тебе спину. Раз уж мы с тобой друзья, так пользуйся преимуществом. - Хорошо, Лайт, - Рюдзаки вскинул на него глаза с огромным расширенным черным зрачком. И, облизав губы, тихо добавил. - Спасибо. Я, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением... - Да без проблем, - хмыкнул Лайт и шагнул в душевую кабину. И, высунувшись из нее, швырнул на пол трусы. - Рюдзаки... я, это... Ты не подглядывай за мной, ладно? Ну... сам понимаешь. - Понимаю, - темные глаза омеги, казалось, прожигали его насквозь. - Не волнуйся, Лайт, мастурбируй в свое удовольствие. Я не буду подглядывать. Так пролетели три дня. Лайт усиленно изображал равнодушие, молчаливо проглатывая обидное пренебрежение со стороны детектива. Они делили одну кровать, они чистили зубы над одной раковиной, соприкасаясь голыми плечами, Лайт тер мочалкой худую бледную спину омеги и сразу же торопливо выскальзывал из душевой кабины, стараясь скрыть нарастающее возбуждение, когда тот принимал душ утром и вечером. Он служил бессменным собеседником в бесконечных рассуждениях Рюдзаки о Кире и сносил его выпады и намеки на связь с Кирой самого Лайта. В качестве утешения альфа тешил себя иллюзиями, что иногда, когда они оставались одни, он нет-нет да и видел в огромных глазах омеги умело скрываемое желание. Но время шло, Рюдзаки все больше мрачнел и впадал в депрессию из-за того, что не мог продвинуться в деле Киры и, вместо ожидаемого сближения, наоборот, похоже, вообще перестал думать о сексе. И о том, что живет рядом с альфой. И переезд в только что отстроенное здание ничего не решил. Теперь у них на двоих были гораздо более просторные апартаменты, а вся команда расследования размещалась не в тесном гостиничном номере, а в современном огромном штабе, напичканном мониторами и компьютерами, но и только. Рюдзаки окончательно привык к постоянному присутствию Лайта рядом с собой и теперь не выказывал ни любопытства, ни возбуждения даже изредка. Он смотрел на него, не замечая, глубоко-глубоко погруженный в свои невеселые мысли о неуловимости Киры. И Лайту все сложнее было сдерживать накапливающееся раздражение - он честно изо всех сил пытался забыть, что с ним рядом омега, и воспринимать детектива хотя бы бетой. Но все его усилия были бесплодны - случайное соприкасание плечами, острые выступающие позвонки склонившегося над раковиной Рюдзаки, его обнаженное тело, когда он доверчиво пускал Лайта в душ тереть ему спину, его тихое дыхание в ночной тишине и легкий ненавязчивый запах - все это в любой момент мгновенно разрушало старательно возводимые альфой стены из равнодушия, приводя его в бессильную ярость. Напряжение сгущалось в пространстве, как подступающие грозовые тучи. И в конце концов разразилось неожиданной дракой на свидании с Мисой. Вряд ли Лайт мог ответить с уверенностью, что именно стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Может быть то, что его вынудили идти на совершенно ненужное ему свидание с Мисой; может быть - равнодушие детектива и его бессмысленная болтовня о пирожных с Аманэ, которого он по-прежнему воспринимал как-то слишком уж уважительно и серьезно; а может быть (скорее всего), откровения Рюдзаки о том, что он понятия не имеет, что дальше делать. Все напряжение последних дней, пренебрежение им омегой и вызванная этим нервозность, затаенная обида и боль за тюрьму и за то, что Рюдзаки заставил сделать его отца - все это как-то вдруг разом накатило на Лайта, и он сам не заметил, как его кулак со всей дури ударил в челюсть омеги. Ударил так сильно, что Рюдзаки вылетел с дивана и отлетел к стене, почти перекувыркнувшись через голову. На мгновение Лайт испугался - так испугался, что в животе все похолодело - он ожидал крика и слез, и суровых осуждающих взглядов команды расследования, и мучительных извинений и утешений, но... Но в этот момент Рюдзаки сел у стены, поднял голову и вытер губы тыльной стороной ладони: - Больно же. И альфа окончательно потерял голову от этой его невозмутимости. Подскочив к омеге, он схватил его за грудки, пытаясь выплеснуть в общих фразах про необходимость продолжить расследование всю боль, что испытывал из-за него. Но тут же совершенно неожиданно получил ногой в голову. В глазах потемнело, и Лайт уже было подумал, что омега сломал ему шею. А потом он впервые в жизни почувствовал, что летит. Но полет был недолгим - он рухнул на тот же диван, а рядом рухнул Рюдзаки, забывший, видимо, просчитать и привести в соответствие силу удара, вес Лайта и массу собственного тощего тела. И принять во внимание сковывающую их цепь. Где-то на заднем плане визжал Миса, как и полагалось омегам. А вот Рюдзаки не планировал соответствовать правилам - наоборот, он тоже завелся. И холодными жесткими фразами честно признался, что "хотел бы", чтобы Кирой был Лайт. И Лайт совершенно забыл, что омег бить нельзя, что они слабые пассивные существа, предназначенные лишь для любви и семьи... Перед ним был жесткий и сильный противник, ничем не уступающий альфам, более того, Ягами внезапно с яростью осознал, чем был вызван краткосрочный сексуальный интерес к нему детектива... И залепил кулаком ему в глаз, тут же получая в ответ очередной сокрушительный удар по лицу голой пяткой. Наверное, они бы покалечили друг друга, если бы в дело не вмешался Мацуда со своим идиотским звонком. И, хотя Рюдзаки презрительно процедил, кидая на телефон трубку: "Мацуда опять тупит" и Лайт с ним согласился, мысленно он от всей души благодарил недотепистого альфу. Сейчас, когда страсти чуть-чуть улеглись, он очень жалел, что подрался с Рюдзаки. Он совсем не хотел его бить. И ему было стыдно, пусть даже омега и в этом не походил на других омег, а, оказывается, мог постоять за себя. Еще как мог. Пожалуй даже, он вполне мог бы уложить в драке пару-тройку спортивных альф. Но Лайту все равно было гадко. "По крайней мере, я дал тебе именно то, чего ты от меня так добивался - полное пренебрежение твоим полом, - утешал он себя, глядя, как Рюдзаки что-то успокаивающе говорит перепуганному Мисе, небрежно потирая ушибленную челюсть. - Хотя, если бы у меня был выбор, я предпочел бы обнять тебя и целовать - жаль, что тебе это совершенно не нужно. Во всяком случае, от меня". - Рюдзаки, не знаю, как ты, а я не собираюсь ходить с синяками, - окликнул он утешающего Аманэ омегу. - Мне срочно нужен лед. Да и тебе он не помешает. Миса, прости, но свидание придется прервать. На кухне Ватари окинул их обеспокоенным взглядом и выдал каждому по пакету со льдом. Попытался было задержать Рюдзаки, чтобы озабоченно рассмотреть наливающийся на его подбородке синяк, но омега недовольно мотнул головой, уворачиваясь от его рук. И мрачно направился к выходу, прижимая к лицу пакет со льдом и таща за собой на цепи альфу. Но в этот короткий момент Лайт вдруг окончательно понял, что Ватари знает, что Рюдзаки омега. И что он не просто наемный служащий типа дворецкого, как он думал. Просто дворецкий не стал бы так волноваться. А значит, тогда, в машине, когда Рюдзаки назначал ему первое свидание в гостинице, стекло водителя было поднято вовсе не для того, чтобы Ватари не слышал их разговор. А для того, чтобы не ставить Лайта в неудобное положение. Это было, конечно, очень приятно и очень тактично, но теперь все мысли альфы занимал лишь один вопрос - а кем на самом деле приходится старик детективу? Особенно, учитывая его совсем недавнее заявление: "Ко мне всегда питали слабость альфы постарше". Ватари старик, его пол уже сложно определить, но он, факт, не омега... Лайт вдруг с удивлением осознал, что невыносимо ревнует. Ревнует Рюдзаки ко всем, кто их окружает. Даже уже вот и до незаметного старика-дворецкого добрался. Хотя, он точно не дворецкий... - Рюдзаки, а Ватари тебе отец? - не вытерпел Лайт, когда они поднялись в свою комнату. - Почему ты так подумал? Разумеется, нет, - Рюдзаки недовольно поморщился и склонился к зеркалу, прижимая пакет со льдом к подбородку и внимательно разглядывая свое отражение. - Надеюсь, я обойдусь без гематомы на веке... - Подержи еще лед у глаза, - посоветовал Лайт, в свою очередь, тоже пытаясь охладить на лице последствия драки. - Он же ведь альфа? Рюдзаки последовал его совету и переместил пакет со льдом. Повернулся и мрачно посмотрел на Лайта одним темным глазом: - Кто? - Ватари. - А. Ну да, альфа. Почему тебя это вдруг заинтересовало? - Он так заботится о тебе... Он твой родственник? - продолжал допытываться Лайт. - Н-нет. У меня нет родственников. Можно сказать... он меня опекает, - Рюдзаки отвернулся, явно считая, что и так сказал слишком много. Но его ответ, вместо того, чтобы развеять, еще сильнее подогрел подозрения Лайта. И он уже не мог промолчать. - Как омегу могли доверить под опекунство альфы? Куда смотрели законники? Ты... У тебя с ним что-нибудь было? - Что?! - Рюдзаки резко обернулся, опуская руку со льдом. И с угрозой шагнул к нему. - Лайт, ты что, ревнуешь меня? Тонкие брови омеги сошлись у переносицы, и альфе пришлось даже попятиться - настолько ощетинившимся сейчас выглядел его партнер по цепи. Было понятно, что омегу рассердила именно ревность, а не предположение, что между ним и его пожилым дворецким что-нибудь было. Из чего Лайт сразу же понял, насколько абсурдны его подозрения. Но теперь над ним нависла угроза снова познать удивительную растяжку и владение боем ногами омеги. - Нет, Рюдзаки, ты не так меня понял... - торопливо пробормотал он. - Очень на это надеюсь, - Рюдзаки поднял вверх указательный палец и практически ткнул им альфе в лицо, прожигая насквозь глазами. - У меня может быть что угодно и с кем угодно, это тебя не касается. Даже если бы я продолжал с тобой спать, тебя это бы не касалось. Ты меня понял? - Да понял я, - Лайт миролюбиво пожал плечами. - Прости, я не хотел задеть твоих чувств. Просто ты настолько странный, Рюдзаки, что я все пытаюсь в тебе разобраться, и никак не могу. Вот и предполагаю уже всякий абсурд... - Предполагай, пожалуйста, молча, - мрачно буркнул омега, на прощание наградив его уничтожающим взглядом исподлобья. И опустил руку. Он уже хотел отвернуться, но Лайт его удержал, схватив за плечо и снова развернув лицом к себе. - Подожди, Рюдзаки, - осторожно взяв его за руку, которой омега только что тыкал ему в лицо и на которой болтался наручник, он поднял ее вверх. И огорченно цокнул языком, увидев, что ему вовсе не показалось - тонкое запястье омеги украшала длинная багровая ссадина. - Ничего себе... Это, видно, наручником, когда мы летели. Больно? - Немного, - омега склонился, с интересом рассматривая свою руку, но не пытаясь вырвать ее из ладони альфы. И от его встрепанных черных волос вдруг пахнуло на Лайта чем-то неуловимо знакомым. Еле ощутимо, настолько слабо, что это могло показаться игрой возбужденного воображения - но альфа уловил те же вкусные нотки, что жадно вдыхал он в кафе после их игры в теннис. Тогда омега, так же, как и сейчас во время драки, тоже вспотел после игры, и усилившийся от этого запах выдал его сверхчувствительному обонянию альфы. - Надо бы обработать. А как у тебя? - Рюдзаки поднял голову и встретился с Лайтом глазами. - Что? Почему ты так на меня смотришь? - Н-нет, ничего, - Лайт торопливо отвел глаза и поднял свою руку с наручником. У него на запястье тоже была царапина, но совсем не такая значительная, как у омеги. - У меня не так сильно. А вот твою ссадину, действительно, нельзя оставлять без внимания. Пойдем в ванную - там есть аптечка. "Показалось" - с разочарованием думал он, пока они вместе шли в ванную, а потом Рюдзаки покорно позволил обработать ему руку. Лайт снова и снова принюхивался, но даже здесь, в тесном замкнутом пространстве ванной, он больше не мог уловить этой сильной мускусной нотки в мягком запахе детектива. Рюдзаки даже не пикнул, когда альфа обрызгивал антисептиком его огромную ссадину на запястье и потом бинтовал его. Но снова и снова украдкой поглядывал на него с подозрением, сразу же пряча взгляд под ресницами, как только Лайт пытался встретиться с ним глазами. - Вот и все, - альфа завязал бинт и выпустил его руку. - Только от наручника все равно будет больно... - Угу. Спасибо, - Рюдзаки рассеянно покусывал палец второй руки, не глядя на него. Он явно думал о чем-то другом или, скорее, прислушивался к себе. - Ничего страшного, это не такая уж сильная боль. И вдруг, словно решившись, решительно шагнул к аптечке на стене, отодвигая Лайта плечом. Распахнув ее, уверенно выхватил двумя пальцами из ряда скляночек и коробочек уже знакомую альфе упаковку таблеток. - Что ты делаешь, Рюдзаки?! - Лайт перехватил его за забинтованное запястье, но, увидев, как омега поморщился, тут же выпустил его руку. - Это совсем не антибиотик! - Я знаю, - спокойно откликнулся детектив. - Мне не понравился твой взгляд, Лайт. Учитывая твое тонкое обоняние, ты вполне мог заметить происходящие изменения в моем организме раньше меня. Но, поскольку ты стопроцентно мне об этом не скажешь - думаю, мне лучше подстраховаться. - Спятил? Я альфа, мне положено иметь подобные взгляды хотя бы время от времени. Ты же не знаешь, о чем я думал в этот момент, - Лайт пытался вложить всю искренность этого мира в свои слова. - Ты здорово дерешься, Рюдзаки, а драка и адреналин всегда возбуждают... Ты разве сам не почувствовал возбуждения? Ну хоть сколько-нибудь? - Гм... Ну, возможно... - Рюдзаки с подозрением смотрел на него исподлобья, опустив руку с таблетками. - Полагаешь, это из-за того, что мы подрались? - Конечно. Я не так часто дерусь, но мне это знакомо, - Лайт небрежно пожал плечами, пряча взгляд под ресницами. - К тому же... Ты меня извини за откровенный вопрос - но разве тебе не рано? - Вообще рано, - омега отвел взгляд и задумчиво поднял двумя пальцами перед глазами упаковку с таблетками. - Но я их уже принимал... пару раз... до тебя. В побочных эффектах описывается, в том числе, и сбой цикла. Я не могу не принимать это в расчет. К тому же, еще и ты постоянно находишься рядом со своими активными феромонами... - Рюдзаки! У тебя год не было секса?! - вне себя от изумления воскликнул Лайт. Он не мог поверить, что молодой самостоятельный омега не просто ограничивал себя в сексе, а вообще отказался от него на столь длительный срок. Только сейчас он, наконец, осознал, что детектив не лукавил, когда говорил, что не нуждается в нем. - Ну, если ты говоришь, что уже дважды их принимал до встречи со мной... - Не год. Почти два, - равнодушно качнул головой омега, погруженный в свои размышления. - Я их использовал, только когда не мог позволить себе отвлекаться от дел. - Ты понимаешь, что ты травишь ими себя? Рюдзаки, мало того, что ты не можешь иметь детей - с такими экспериментами ты вообще превратишь себя в бету! - Ну и что? - Рюдзаки пожал плечами. И улыбнулся. - Меня это не пугает. Главное-то - здесь. И он выразительно постучал пальцем себя по лбу. Переубедить его явно не было шансов. Оставалось лишь лгать и изображать из себя настоящего друга, чтобы еще хотя бы раз спасти это соблазнительное гибкое тело от целенаправленного разрушения изнутри. Ну и получить свою выгоду, разумеется. - Ну, дело твое, - Лайт пренебрежительно повернулся к нему спиной и пошел прочь из ванной, увлекая за собой и омегу. - Принимай, если хочешь. Только разве их надо пить не во время собственно течки? Когда она только начнется? - Именно, - Рюдзаки явно расслабился от того, что Лайт не стал пытаться его уговаривать. И лукаво улыбнулся, зажав коробочку в кулаке. - А ты хорошо разбираешься в химии, Лайт. - Нам читали лекцию по безопасности в школе, - буркнул альфа. - Рассказывали обо всех возможных последствиях, чтобы мы ни в коем случае не позволяли своим омегам их принимать. Говорили, что омеги по глупости могут не понимать, насколько это опасно. - О! - насмешливо хмыкнул омега. - Ну, в любом случае, тебе рано их еще пить. Я бы почувствовал, уверяю тебя. Ты же сам знаешь, что у меня очень чувствительное обоняние, - Ягами упорно продолжал гнуть свою линию, не давая себя сбить. - Когда что-то изменится, я дам тебе знать. - Нет, - Рюдзаки покачал головой, улыбнувшись кончиками губ. - Ты не скажешь мне, Лайт. Я достаточно хорошо тебя изучил. - Ха-ха-ха! Я не настолько непорядочен, Рюдзаки, - Лайт изо всех сил старался, чтобы его смех звучал искренне. - К тому же, даже если бы я попытался тебе не сказать, когда твой запах станет волнующим, ты все равно поймешь это по моей возросшей нервозности. Брось, я всего лишь забочусь и о себе. Там в побочных эффектах - сильная сухость во рту и обезвоживание в первые сутки после приема. А скоро ночь и мне вовсе не хочется бегать с тобой к графину, чтобы попить, вместо того, чтобы спать. - Ну... в твоих словах есть доля логики, - омега неуверенно разжал кулак и посмотрел на упаковку таблеток на ладони. - Но... - Да какое может быть "но", Рюдзаки! - Ягами чувствовал, что уже побеждает, и это придавало ему сил. - Раз уж я до сих пор ничего не улавливаю, значит, даже если у тебя и сбит цикл, то течка начнется никак не раньше завтрашнего дня. Выпьешь таблетку утром, если твои опасения обоснованны. Хотя, мне кажется, что у тебя уже паранойя! Уж от тебя-то точно не ожидал, что ты будешь вести себя, как типичный омега. Рюдзаки хмыкнул и взглянул на него с веселым любопытством в глазах. Лайт и сам понял, что несколько переборщил. Но даже сам этот разговор, настолько интимный, что у него все дрожало внутри и начинала кружиться голова (он и подумать не мог, что можно вот так вот по-дружески разговаривать о подобном с омегой, и тот будет еще и прислушиваться к его советам), неимоверно его будоражил и становилось все сложнее сдерживать возбуждение. Не говоря уже о том, что его (если все сложится) ждало впереди - об этом он вообще пока запрещал себе даже думать. Но, к его счастью, омега был сейчас гораздо больше занят сомнениями и прислушиванием к своему организму, чем скрупулезным анализом поведения альфы. - Она может начаться и ночью... - задумчиво протянул он, вновь посерьезнев. - О, Боже! - Лайт картинно закатил глаза. - И что, ты думаешь, я тебя изнасилую спящего? Больно ты нужен. У меня вон Миса всегда готов. В конце концов, я уже сейчас обижусь, Рюдзаки. Начнется ночью - выпьешь таблетку ночью. Все? - Ну... ладно, - Рюдзаки наконец-то решился и, шагнув к кровати, выдвинул верхний ящик у прикроватной тумбочки и положил в него свою ядовитую химию. - Только, пожалуйста, не забудь мне сразу сказать, когда почувствуешь любые, даже малейшие изменения в моем запахе. - Непременно, - солидно кивнул Лайт, изо всех сил сдерживая желание подпрыгнуть до потолка с радостным воплем "yes!". - И, знаешь... Спасибо тебе, - мягко проговорил омега и вскинул на него потеплевшие, ставшие доверчивыми глаза. - Это так странно и так приятно - когда рядом есть друг, которому доверяешь. Мало кто из альф так хорошо понимает омег. Ты будешь очень хорошим мужем, Лайт, когда найдешь своего омегу. - Э... Спасибо, - невнятно промычал Ягами, ощущая, что его словно окатили ведром холодной воды. - Пойдем вниз? - Ммм... Давай не пойдем? Мы же можем и здесь покопаться во всех материалах в поисках чего-нибудь, что мы пропустили, - перестраховываясь, предложил Лайт. Как будто они действительно могли найти что-то новое в уже просмотренных до дыр данных. - Отпустим отца с Аидзавой сегодня домой пораньше... А сами завалимся с ноутбуками на кровать и будем валяться. Мы ведь сегодня с тобой вроде как пострадавшие. Он рассмеялся, и Рюдзаки тоже улыбнулся ему кончиками губ, машинально потирая подбородок. Глаз его, к счастью, не заплывал, а вот на нижней челюсти, несмотря на лед, все-таки уже темнело небольшое пятно, обещающее перейти утром в синяк. Ну да это было не так уж и страшно. У Лайта тоже, скорее всего, должен был проявиться завтра синяк где-то в районе виска и щеки. - Боюсь, если мы спустимся в штаб - Миса начнет меня изо всех сил жалеть, - доверительно поделился он. - А мне не хочется его обижать и отталкивать, но и сюсюканья его я не вынесу. Давай еще часа три поработаем и ляжем спать? - Что ж... Я не против.