Портрет

Темнота в прихожей дома на Гриммо рассеивалась, и постепенно проступали очертания колоритной парочки, застывшей в напряженных позах. Скоро стало ясно, что отошли маги от входной двери недалеко. И чем светлее становилось, тем яснее на лице Малфоя читалась готовность не отступать ни за что. Поджав губы и становясь невыносимо похожим на мать, Драко заявил: — Грейнджер, не могла бы ты отодвинуться. Ты меня, конечно, извини, но я предпочитаю блондинок. После рассеивания Перуанского порошка тьмы стало видно, что волшебники действительно стояли очень близко. На мгновение Гермиона растерялась. Ее палочка у затылка Драко дрогнула. А потом больно уткнулась магу в шею, и девушка прошипела: — Ты себе льстишь, Малфой. Спустись с небес на землю и отвечай. Я при исполнении, и могу многое себе позволить. — То есть у тебя и санкционированное разрешение на мой допрос имеется? — въедливо поинтересовался Драко. От девушки за его спиной повеяло такой жутью, что маг с трудом поборол желание поежиться. Его остановила только мысль, вынесенная еще с уроков Хагрида — опасным хищникам нельзя показывать страх. И Малфой, хоть и с трудом, но сохранил самообладание. — Если ты забыл, то при исполнении мне не требуется разрешение на допрос кого-либо из участников дела, — угрожающе намекнула Гермиона. — На допрос тех, кто проходит как подозреваемые. Я — не подозреваемый, а эксперт со стороны. Ты сама заключила со мной контракт, это раз. И два — твои вопросы к текущему делу не относятся никак! — Это ты так думаешь… — Высший Совет Министерства, в который я пойду со своей жалобой на действия оперативного агента Отдела Тайн Гермионы Грейнджер, согласится со мной. — Ты подписывал договор конфиденциальности — о нераспространении всего того, что ты тут увидишь. — Спорим, я найду способ? — азартно отозвался Малфой. — А спорим, что нет? — процедила сквозь зубы Грейнджер, затем резко отдернула палочку и воскликнула: — Servo secretum! Шею Малфоя опалило вылетевшими из палочки искрами. Болезненно вскрикнув, крепко выругавшись и прихлопнув рукой тлевшие волосы, Драко умудрился отпрыгнуть от Гермионы, сразу перемахнув через гору мусора. Пошатнувшись, но удержав равновесие, Драко развернулся к волшебнице и вскинул руку. Браслет на его запястье, который Малфой до этого с трудом отвоевал у загребущих невыразимцев, вспыхнул. Выпавшая в прыжке палочка легко взлетела и легла в ладонь Драко. Оба мага были на взводе и готовы к бою. Гермиона тряхнула головой и, схватив за край, скинула капюшон, от которого все равно не было толка. Выглядела она торжествующе. — Сумасшедшая ведьма… Гриффиндорка! — ругнулся Малфой. Гермиона фыркнула.  — Ты думаешь, для меня это оскорбление? И опережая твое любимое ругательство, предупреждаю — я волшебница в первом поколении, а за использование того самого слова могу выписать штраф. Малфой бессильно скрипнул зубами и поднял палочку повыше, показывая, что без боя не сдастся. Гермиона с самым боевым видом прокрутила между пальцами свою. Только вот начало боевых действий прервало очередное землетрясение. Маги покрепче ухватились за палочки и постарались удержаться на ногах. Но в этот раз тряхнуло слегка — пол двигался немногим резче палубы быстро движущейся лодки. Волшебники настороженно замерли в каких пришлось позах, не веря, что все уже закончилось. Гермиона осторожно переступила на месте, принимая более удобное положение. Малфой выпрямился, снова поднимая палочку. Но продолжать ссору обоим уже расхотелось. — Что это было, Грейнджер? — Остаточные эманации, я полагаю. В прошлый раз тоже такое было. Только в несколько раз сильнее. Ещё легко отделались. Хотя для отдела по работе с немагами все только начинается. — Я про всю ситуацию в целом спрашивал. Девушка бросила на Малфоя оценивающий взгляд. Тот закатил глаза и напомнил: — Ты наложила на меня чары тайны. Можешь говорить. — Чтобы ты снова сунулся куда не надо? — намекнула на школьные годы Гермиона. — Но так ты хотя бы примерно будешь понимать, куда именно я сунусь, — парировал Малфой. — А ничего не зная, я могу такого наворотить… — Поугрожай мне тут, — фыркнула волшебница. Но задумалась: — Как насчет обмена информацией? Малфой нахмурился. — Зачем тебе мой крестный? — Не мне, а нам. Отделу Тайн и в меньшей степени Министру Магии. Нам нужна его помощь, и, разумеется, все его труды будут хорошо оплачены. Теперь пришел черед Малфоя обдумывать. Колеблясь, он спросил: — Как ты можешь гарантировать, что эта информация не пойдет ему во вред? — Что-то не припомню, чтобы я требовала гарантий от тебя. — Я могу и отказаться. Я не настолько любопытен, чтобы рисковать жизнью своего крестного. Гермиона только закатила глаза. — Малфой, ты случайно не у Грозного Глаза в учениках ходил? Думаешь, нам будет выгодно принуждать его? Чтобы он умолчал или «не заметил» какую-то важную деталь, которая сведет к нолю наши многолетние труды? — Северус не такой! — Значит, насчет ученичества у Грюма ты не отрицаешь? — невинно спросила волшебница. — Гр-рейнджер-р! — зарычал в ответ Малфой. Гермиона издевательски усмехнулась. Глядя на довольное выражение девушки и замечая в ее глазах проказливый огонек, Малфой колоссальным усилием воли взял себя в руки и серьезно задумался. Придя спустя пару минут к каким-то выводам, принял более расслабленную позу, и серьезно заявил: — Обет Доверия, Грейнджер. Девушка нахмурилась, что-то припоминая, а затем кивнула. — Идет. Сколько будет условий? — М-м… Пусть будет по два. — Кто первый начнет? Малфой задумался и потому не заметил озорных пикси в глазах собеседницы. Гермиона невинно протянула: — Немаги обычно решают такие дела простеньким ритуалом, но, полагаю, нам это не подходит. Слух Малфоя зацепился за необычное сочетание. Волшебник растерянно моргнул. Такая картина мира у него в голове не укладывалось никак: — Немаги? Ритуал? — Да, — спрятав глаза, Гермиона торжественно кивнула. — Он называется «Камень, ножницы, бумага». Малфой выглядел уже более заинтересованным и потребовал объяснений, которые его явно озадачили.  — Так просто? И это работает?  — Думаешь, так просто подобрать контр-предмет? Особенно если мухлеж разрешается.  — А он разрешается? — серьезно спросил Драко, принимая все за чистую монету. Гермиона пожала плечами.  — Конечно. Иначе в чем смысл? Каждый должен прикладывать все свои усилия. Без магии, разумеется. Драко кивнул и неуверенно поднял сжатую в кулак руку. Гермиона смотрела на него пару мгновений, а потом сжалилась.  — Давай, может, сначала потренируемся? На этот раз Драко выглядел более воодушевленным. Тренировки заняли минут десять, если бы какой-нибудь немаг увидел это со стороны, он бы долго смеялся. Наконец решающий момент настал. Маги приготовились. С серьезными лицами, полными внутреннего огня и стремления к победе любой ценой, они подняли руки вверх, сжали в кулаки и начали ими трясти. И на счет три выбросили кулаки вперед, быстро разжимая руки… Малфой досадливо цыкнул, глядя на свои ножницы и камень Гермионы. Гермиона выглядела так, словно выиграла титул ведьмы года. С предвкушением усмехнувшись, девушка вопросительно изогнула бровь. Маг несколько понуро кивнул, и соперники осторожно стали сближаться, обходя обломки мебели и вздыбленный пол. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, они сцепили левые ладони в крепком рукопожатии. Начала Гермиона: — Я, Гермиона Джин Грейнджер, клянусь сообщить тому, кому я доверяю, ту информацию, которую он хочет от меня узнать. — Я клянусь не использовать информацию во вред тому, кому я доверяю, или его близким и родным. — Я клянусь говорить ему правду и только правду. Драко повторял за ней слово в слово. Оббегая сцепленные ладони, вспыхнули бледные искорки. Как только они потухли, Обет вступил в действие. Гермиона дернула было ладонь, но Драко ее не пустил. Девушка напряглась. — Малфой. — Грейнджер, — в тон ей отозвался маг и спросил: — Почему ты использовала такие странные формулировки? — Почему странные? И отпусти уже наконец мою руку. — Ну, обычно они… другие. — Эти формулировки были одобрены нашим руководством для свободного использования всеми невыразимцами. И прекрати меня уже игнорировать! Руку! Отпустил быстро. Малфой закатил глаза. — Грейнджер, неужели ты не понимаешь? Мы знакомы уже двадцать лет и впервые нормально без рукоприкладства прикасаемся друг к другу… — Вторая рука у меня по-прежнему свободна, в том числе и для рукоприкладства, — намекнула девушка. Малфой вздохнул. — Мерлин, Грейнджер, зачем использовать что-то, о последствиях чего не знаешь? В Обете Доверия нельзя отпускать руки до тех пор, пока клятва не будет исполнена. — Не говори глупостей, — фыркнула Гермиона. — Я изучала этот ритуал. В условиях ничего такого нет. Драко выглядел раздосадованным. — Об этом нигде не говорится прямо. Предполагается, что все об этом знают и так. Но если не выполнить клятву сразу, будут последствия. Например, волшебники будут постоянно сталкиваться друг с другом, пока клятва не будет выполнена. И все это время могут происходить разные… странности. Гермиона угрожающе прищурилась. Для тех, кто хорошo ее знал, это определенно было знаком. Знаком бежать куда подальше, пока гнев ведьмы не обрушился на него. — То есть ты хочешь сказать, что я не знаю очевидного, потому что я маглорожденная? Малфой почувствовал надвигающуюся опасность и быстро уточнил: — Волшебница в первом поколении. Гермиона помолчала. Спокойнее, но все еще с вызовом она спросила: — И что, кто-нибудь действительно проверял, чем закончится? Или, как это обычно бывает, один идиот сказал, а остальные как попугаи стали повторять? — Э-э… — Малфой застопорился, пытаясь вспомнить, откуда пошло это поверье. Гермиона расценила его молчание по-своему и сильнее дернула руку. Тихо ругнувшись, Драко обхватил ее ладонь второй рукой и прорычал: — Грейнджер! Я не ты, и не могу мгновенно вспомнить, какой замшелый маг и в каком веке что-то сделал. Волшебница возмущенно уставилась на Малфоя и подняла палочку. Хоть ей немного и польстили его слова, но позволять и дальше себя лапать… Именно этот момент выбрала Вальбурга Блэк, чтобы неожиданно вернуться на портрет. Увидев открывшуюся ей сцену, ведьма завопила дурным голосом: — Позор рода! С грязнокровкой! Раньше, чем кто-то что-то сообразил, волшебники отпрыгнули друг от друга, чудом не споткнувшись об обломки. Разъединившиеся ладони Драко и Гермионы на мгновение окутал практически незаметный рой искорок, которые осели на коже и остались там тусклыми блестками. В суете никто не обратил на это внимания, а Вальбурга продолжала кричать, мастерски игнорируя попытки Малфоя оправдаться. Гермиона первая оправилась от шока и попыталась подойти к портрету, чтобы задернуть шторы. Но когда до картины оставалась всего пара шагов, ее с силой отбросило назад. Девушка не удержалась на ногах и начала падать на куски перил и выбитый из стен щебень, но Драко успел вовремя подхватить ее. Вальбурга от этого зашлась в крике ещё сильнее. Оскорбления «грязнокровка», «предатель», «рыжее отребье» и все производные от них чередовались с простой руганью, заставляя Малфоя недовольно морщиться. Гермиона ошалело потрясла головой, словно пытаясь выкинуть из нее все залетевшие туда звуки. — Грейнджер, ты уже пришла в себя? Может, ответишь, что это, пикси меня побери, такое? Зачем вам, сумасшедшие гриффиндорцы, живой портрет баньши? — прошептал волшебнице на ухо практически обнимающий ее Малфой. — Пусти, — дав ему по рукам, буркнула Гермиона. Оттолкнувшись от мага, она сделала несколько самостоятельных, пусть и нетвердых шагов, и тихо пояснила: — Это не баньши. Это мать Сириуса. — Какого Сириуса?.. Стой, Сириуса Блэка? Того самого? Гермиона злобно зыркнула на него и, схватив за руку, потащила прочь из коридора — на второй этаж. Больше попыток зашторить портрет она не предпринимала, так что вопли возмущенной ведьмы продолжали лететь им вслед. Ни Малфой, ни Грейнджер не замечали, что вокруг их соединённых ладоней снова мерцают искорки. Остановившись на втором этаже и разжав руки, маги перевели дыхание. — Что это было? — спросил Малфой. — Я уже сказала. — Но… — Подожди, — отмахнулась девушка и задумалась. — Драко, что ты услышал из ее воплей? Несколько раздраженно маг буркнул: — Ничего хорошего. — Ладно, уточню. Ты тоже слышал тираду про «рыжее отребье»? — Может быть. Я не вслушивался. Гермиона встревоженно подергала себя за прядь волос, и тихо выругалась. — Это она про Рона, это может быть только он… Этот идиот! Оставаться в рушащемся доме, о чем он только думал? Нужно его найти! Драко невольно скривился. Заметив его реакцию, девушка возмущенно вздернула нос. — Расслабься, и без тебя справлюсь. Тряхнув головой, Гермиона развернулась и стремительно направилась в глубину дома. Но ее шаг был прерван на полпути Малфоем. Схватив девушку за руку, отчего между ними снова проскочили никем не замеченные искры, он с силой подтянул ее к себе, разворачивая. — Грейнджер! Во-первых, нужно завершить ритуал. Во-вторых… Ты забыла, что мы, вообще-то, здесь по делу! И ничего с твоим Уизли не случится. Аврор он или кто? Тут тяжелая гардина надломилась и с громким грохотом рухнула туда, где меньше минуты назад стояла волшебница. Занятая спором парочка вздрогнули и обернулись на шум. Помолчали. — Это что, оно меня?.. — дрожащим голосом произнесла Гермиона. — Судя по всему. — М-да. Кто бы знал, что и от твоей склочности может быть толк, Малфой. Драко скрипнул зубами, но вбитая отцом вежливость не позволила ему ответить так, как хотелось. Маги снова сделали паузу, оглядываясь. Их наконец догнал вопрос: где же они находились? Гермиона, как более знакомая с домом, деловито повертела головой по сторонам, опустила взгляд на пол, потом снова запрокинула голову, чтобы осмотреть потолок. Малфой все это время что-то напряженно соображал. — Так, без ремонта мы здесь не пройдем, — резюмировала девушка и взмахнула палочкой. Драко вскинулся и перехватил ее запястье до того, как слетело первое заклинание. — Грейнджер, стой ты! Чему вас в Отделе только учат. Наш ритуал нужно завершить! — Малфой, ты опять?! К черту твой ритуал. Здесь Рон, и, может, он прямо сейчас истекает кровью где-то в этом доме! Ты готов взять ответственность за его смерть на себя? — Мой?! Мой ритуал?! — Малфой чуть не захлебнулся возмущением. — Да что твоему Рону вообще здесь делать? Здесь недавно был эпицентр магических аномалий, от которых ходуном половина Лондона ходила! Тут если кто и мог быть, то только те придурки, которые решили похозяйничать в доме Поттера в его отсутствие. Потому что только этим и можно объяснить сошедшую с ума охранку. Девушка побледнела и прикусила губу. Заметив это, Драко умолк, а потом противно протянул: — Гре-ейнджер, только не говори мне, что я прав. Ну твой Уизли и дает… — Малфой, захлопнись! Ты ничего не знаешь, — взорвалась девушка. — Во-первых, Рон ни одним местом не мой! Во-вторых, я точно знаю, что он здесь ни при чем. — Ка-ак мило, может, тогда ты точно знаешь, кто при чем? — Может, и знаю, — огрызнулась девушка и, отойдя от Драко, снова вскинула палочку и со злорадством бросила через плечо: — Но тебе ничего не скажу. Служебная тайная! Reparo! Малфой тихо ругнулся и тоже взмахивая палочкой: — Такая умная и такая дура, — с досадой буркнул он, заблокировав очередной взлетевший с пола обломок, а потом до него дошло: — Стой, что значит - не твой? Гермиона только фыркнула. А затем коротко усмехнулась и спросила: — А почему он должен быть мой? У нас, знаешь ли, рабство запрещено законом. — Ага, так же, как и произнесение кое-каких слов, — сменил Малфой тему, поняв, что внятного ответа не дождется. Грейнджер с независимым видом пожала плечами, продолжая активно расчищать путь. Обломки и осколки разлетались от нее только так. Пасмурный солнечный свет из недозаколоченных окон покрывал пышную гриву ее волос тусклыми бликами. — А что поделать, если иначе вас не проймешь? Зато смотри, как все теперь изменилось: никто не выпячивает свое эго почем зря, и напряженность в обществе сразу снизилось. Драко только покачал головой. Он трудился в поте лица не меньше девушки, но только по другому фронту — защищая Гермиону от летевших в нее агрессивно настроенных предметов. И странным в ситуации было только то, что самого волшебника обломки дома игнорировали. Проверить, будет его Reparo действовать или нет, Малфой не мог по причине чрезмерной занятости, но кое-какие подозрения у него имелись. Попытавшись сдуть волосы с глаз и едва не пропустив кусок чего-то деревянного и вычурного, Драко досадливо фыркнул и рукой зачесал челку назад. — Не вижу связи. Что общего между оскорблениями и напряжением в обществе? Девушка встрепенулась. — О, ты про это не слышал? Теория разбитых окон тебе о чем-то говорит? Да, нет? — Конечно, нет, — раздражаясь, рыкнул волшебник. — Грейнджер, пикси тебе… за шиворот, ты можешь объяснить нормально? Гермиона хихикнула в такт своим мыслям и даже не подумала обидеться. Она явно только и ждала от Малфоя понукания, так что быстро затарахтела, выстреливая словами почти без паузы и не переставая колдовать: — Теория разбитых окон. Reparo! Это теория, которая рассматривает мелкие нарушения как активный фактор, повышающий уровень преступности и неблагополучия в целом. Reparo. Например: «Если в здании разбито одно стекло и его не заменяют, то вскоре в этом здании не останется ни одного целого окна». Теория также утверждает, что игнорирование мелких правонарушений… Reparo! Провоцирует людей на совершение других правонарушений. Что-то в духе: «Если другим можно, то почему нельзя мне?». Reparo! Человек видит, что нарушения правил никем не пресекаются, и перестает считать любые правила обязательными для себя. При этом условная средняя планка «допустимого нарушения» в обществе постоянно понижается, и рано или поздно это приводит к увеличению числа уже серьезных преступлений. Малфой потряс головой, словно пытаясь уместить в ней услышанное. Слишком уж много незнакомых слов. Помолчал, анализируя, а затем спросил: — То есть ты утверждаешь, что если пресечь малое преступление, то большее рассосется само? — Что-то в этом роде, да. Со временем. — Не особо это и действует — Лютный переулок как стоял, так и стоит. — Не скажи. Количество обитателей в нем заметно сократилось. К тому же запрет на оскорбления позволил многим понять, что они ничем не хуже других. У многих опустившихся магов появились силы измениться. И мы не собираемся останавливаться только на моральной обработке. У нас постоянно идет процесс создания новых рабочих мест, чтобы прекратить утечку магически одаренных граждан из страны и позволить им повысить свой уровень благосостояния… — Вот в магическое действие работы я верю как-то больше, — сухо заметил волшебник, резким выпадом разрезая извивающийся в воздухе гобелен. Тяжелая ткань двумя половинками бессильно опала на пол, обдав его потоком пыли, и Драко сумел перевести дыхание. На покрывающий его одежду слой серости он уже практически не обращал внимание. — Знаешь, когда ты так говоришь, похоже на речь нашего Министра Магии. Думаю, я теперь знаю, кто их ему пишет. И кто стоит минимум за половиной последних реформ… Гермиона натянуто засмеялась. — Малфой, ты мне льстишь. — Не держи меня за дурака… — Погоди! — замерев, волшебница вскинула руку и остановила Драко. Оглядевшись, девушка только и смогла, что покачать головой. — Мне очень интересно, что же тут на самом деле произошло. Дом изменился просто до неузнаваемости. Чуть не прошла мимо нужного поворота. Нам сюда. Драко покачал головой. — А мне действительно очень интересно, откуда ты знаешь, что и где находится в этом доме. И почему считаешь, что Уизли обязательно должен быть здесь, а не где-то в ином месте. Слушай, может, моя помощь с родовым алтарем тебе и не нужна? Раз ты так хорошо ладишь с особняком. Гермиона с независимым видом повела плечом и, не спеша отвечать, демонстративно взяла палочку на изготовку. Малфой усмехнулся и последовал ее примеру. Коридор, по которому Грейнджер собиралась их провести, не казался сколько-нибудь опасным местом. Но только для неопытного или невнимательного взгляда. Гермиона, теперь максимально сосредоточенная, обвела пространство перед собой придирчивым взглядом, отмечая опасные или подозрительные участки. Коридор, с которого вот уже несколько лет медленно слезали все следы ремонта, выглядел несколько… футуристично. Особенно сильно это было видно в тех местах, на которые пришелся удар магии. Сквозь новые обои, все еще крепко держащиеся на стенах, просвечивался узор старых, притом что раньше там были голые стены — Гермиона знала это наверняка, так как помогала делать здесь ремонт. Вернее, она руководила процессом. Но, видимо, магия дома имела свое мнение по этому поводу. Для пола недавнее происшествие тоже не прошло бесследно — дорогое и качественное дерево пошло словно морскими волнами, искривилось, и так и застыло. Местами участки пола потрескались и выпускали цветной дым, или просто выглядели очень подозрительно. Пройти по нему казалось очень непростым делом. Даже то, что было прикручено, прибито, повешено к потолку или стенам, не внушало особого доверия. Все карнизы отчетливо подрагивали, словно в предвкушении момента, когда можно будет падать. Шторы висели обманчиво спокойно, но потом еле заметно содрогались, и становилось понятно, что без крушения не обойдется. По рамам пустых портретов и картин бежали странные узоры, светильники вместо света источали тени, и удивляло только одно — как они с Драко вообще добралась до этого места невредимыми. Вот уж точно — незнание иногда защищает лучше, чем знание. — Малфой, я пойду вперед. Ты на подстраховке, — сосредоточенно скомандовала девушка. — С чего бы это? — Я знаю этот дом — раз. И у меня есть боевой опыт — два. — А я… —…все это время возился в Министерстве с бумажками. Волшебники столкнулись взглядами. После минуты напряженного молчания, Драко неохотно отвел взгляд. — Мне это не нравится. Девушка на это заявление только закатила глаза. — Смирись. У нас в стране равноправие и все такое. И Гермиона, не тратя больше времени на пререкания, осторожно двинулась вперед. Пол под ее ногами тут же зашевелился, двигаясь волнами, словно морская поверхность. Ноги девушки соскользнули, возвращая ее обратно. Хмыкнув, она непрерывной цепочкой скастовала несколько заклинаний. Рассеять магию у нее не получилось, вернуть пол в прежнее состояние тоже, так же как и заколдовать его во что-то еще. Задумчиво покачав палочку, она вдруг сделала резкий выпад. — Glacius. Пол покрылся льдом и застыл, словно замерзшее в движении море. Малфой прикрыл глаза и простонал: — Да-а, это просто гениально. Теперь-то мы точно сможем спокойно пройтись по этому катку. — Не ной! И смотри в оба. Или можешь тут оставаться. Мне не нужен напарник, который в самый ответственный момент решит позакатывать глаза, — резко отчитала его волшебница и снова закрутила палочкой, выписывая замысловатую петлю в воздухе. От ее заклинания лед разбился, оставляя после себя участок чистого, незачарованного пола. Малфой поджал губы и после непродолжительного молчания признал: — Ладно, что-то ты можешь. Получив в ответ испепеляющий взгляд, Драко счел за лучшее заткнуться, и дальше они двинулись молча. И медленно. В таком темпе они прошли почти весь второй этаж, когда откуда-то спереди раздался тихий стон. Побелев, Гермиона упрямо сжала губы и ринулась почти напролом. Стиснув зубы, Малфой взмахнул палочкой, прикрывая девушку щитом сверху от какой-то падающей с потолка мерзости. От щупов, вылезших из ковра, волшебница отмахнулась сама. Не успел Драко язвительно прокомментировать порывы волшебницы, как Грейнджер, куда-то шустро свернув, исчезла из виду. Тихо помянув Мордреда, Моргану, Мерлина и всевозможные отношения между ними, Драко осторожно двинулся вперед, постоянно оглядываясь и пытаясь сделать так, чтобы подрагивание в руке было незаметнее. Гобелен от пола до потолка на левой стене подозрительно колыхался, и маг осторожно тыкнул в него еле заметно дрожащей палочкой. Тяжелая ткань чуть прогнулась и ушла назад. С торжествующим возгласом, Малфой отодвинул его, проскальзывая в открывшийся проем. И чуть тут же не вышел обратно. Перед ним распласталось искореженное тело, под которым собралась уже целая лужа крови и которое лишь отдаленно напоминало Уизли. Если бы не потемневшие от крови рыжие волосы и обрывки алого цвета, в которые превратилась мантия, Драко не сказал бы точно, кто перед ними. От позорного побега мага удержало лишь выражение лица Грейнджер. Мельком глянув на нее, Малфой не мог не поразиться гремучей смеси отчаяния, упрямства и надежды, с которыми девушка водила палочкой над телом. Световые эффекты разных цветов то и дело окутывали Уизли, но, кажется, особого результата не давали. Вздохнув и внутренне содрогнувшись от того, что он собирался сделать, Драко обошел тело по стеночке, стараясь не вляпаться в бурую, подсыхающую жижу, и присел напротив Грейнджер. — Что нужно делать? *** Вальбурга продолжала свой театр имени одного актера даже несмотря на то, что нарушители ее спокойствия давно исчезли из виду. Ей слишком многое хотелось высказать, и она пользовалась подвернувшимся случаем, чтобы выпустить пар. Найджелус тихо поддакивал ведьме за границей рамы, незаметно для нее отползая все дальше и дальше. Всю напряженность момента подпортил усталый голос из межпортретного коридора. — Что здесь происходит? Снова… Вальбурга и Найджелус едва не подпрыгнули. Обернувшись, Блэки увидели осунувшегося и посеревшего Гарольда. Тот стоял, чуть пошатываясь, а Дамблдор посмеивался в бороду за его спиной. Вальбурга улыбнулась Гарольду очень доброй улыбкой, увидев которую Дамблдор почему-то поспешил ретироваться, похлопав напоследок Поттера по плечу и вслух понадеявшись, что тот в ближайшее время найдет возможность выбраться и навестить стариков. Гарольд проводил директора обреченным взглядом. Найджелус, немного подумав, тихой тенью за спиной Вальбурги тоже поспешил сбежать подальше от столь опасного места. Как самый настоящий волшебник из рода Блэков Финеас знал, когда надо сделать ноги. Лучше всего тогда, когда ведьма из рода Блэков решает показать свой характер. — Гарольд, какое совпадение. Я совсем недавно хотела задать тебе тот же вопрос. Не будешь ли ты столь любезен объяснить мне, что это была за вспышка и кто теперь будет приводить этот дом в порядок? Гарольд отчаянно заюлил, пытаясь уклониться от неудобных расспросов, но Вальбурга была непреклонна. Так что объяснения дать все-таки пришлось. Отбившись от вопросов, больше похожих на допрос, Гарольд в свою очередь поинтересовался: — Теперь-то вы мне скажете, что здесь происходит? Вальбурга быстро живописала ему происходящее почти что в лицах. Дойдя до конца, ведьма на мгновение задумалась, а потом спросила: — Хм, Гарольд… И почему же мне кажется, что вы знали о настоящей работе Грейнджер? Та ваша реакция… Маг пожал плечами. — Потому что я об этом знал? На невинную попытку увильнуть, Вальбурга снова ласково улыбнулась. Гарольд разглядел в ее глазах предупреждение и потому тут же капитулировал: — Заклятье, которым воспользовалась Гермиона в момент ссоры с Роном. Им пользуются только невыразимцы. Конечно, оно должно действовать на всех посторонних свидетелей, но из-за моего статуса… Сами понимаете. Вальбурга кивнула. — Ладно. Тогда что вы думаете насчет ее вопроса про Снейпа? Она намекала на какое-то исследование. Мне кажется это важным. Может, вы что-то об этом знаете? Гарольд поспешил принять незаинтересованный вид. — Возможно. — И выглядите неважно. Гарольд отметил не сразу, удивившись неожиданной смене темы, а потом все-таки неохотно признался: — Боюсь, сегодняшняя вспышка не прошла для меня даром. Я чувствую, как магия вытекает из меня. Скорее всего, мне осталось жить пару месяцев. Я еще посоветуюсь с наставником и мастером, но, думаю, мое существование можно продлить не больше, чем на несколько недель. Вальбурга шокированно вздохнула. Она никак не ожидала от Гарольда такого откровения. — Но, может быть, все-таки есть способ? — Только если снять проклятие. — А если… — Вальбурга, давайте закроем эту тему. — Если вы расскажете мне, почему вы так вспылили. Я, конечно, горжусь вашей уклончивостью, мой лорд, но не думайте, что на мне это сработает. — М-м, а может?.. — Я не отстану от вас. Гарольд только вздохнул. — Ничего особенного. Просто перед возвращением я имел, скажем так, не самый приятный разговор. Не хочу снова вспоминать о нем, в ближайшее время по крайней мере. Поэтому давайте я закончу тут одно дело, и мы займемся наконец спасением Рона. Вальбурга недовольно сжала губы. — Но учтите, ваш ответ меня не устроил. Я еще вернусь к этому вопросу, — предупредила она. Гарольд еле слышно пробормотал себе под нос что-то, подозрительно похожее на проклятье, но на просьбу ведьмы повторить погромче благоразумно отказался. Развернувшись спиной к Вальбурге, Поттер уставился на прихожую и бегло осмотрел обстановку вокруг. Наклонил голову, чтобы лучше видеть верх лестницы, он издал довольный возглас, потому что обнаружил надломанную часть перил. Он взмахнул рукой, отчего палочка буквально запорхала у него в ладони… и тут же получил смачный подзатыльник. Дернув головой так, что, казалось, сломает шею, Гарольд обернулся. Ударившая его Вальбурга смотрела разгневанной фурией. — Ты — бестолковый мальчишка! Сначала говоришь, что скоро умрешь, а потом начинаешь колдовать, хотя знаешь, что колдовство тебя быстро истощает? А ну-ка идем, поговорим. Гарольд посерел, но его невразумительное блеяние про ремонт никак не смилостивили разъяренную ведьму. С неожиданной сноровкой ухватив мага за капюшон мантии, ведьма потащила его прочь, громко выговаривая на ходу. Ее голос далеко разносился по всему запортретному пространству, заставляя прячущихся в районе чердака Блэков нервно ежиться.