Портрет

Драко был недоволен. Абсолютно всем. Но он уже был не в том возрасте, чтобы поддаваться эмоциям. Так что, даже вынужденный идти пешком по заполненной магглами улице (аппарация была запрещена в пределах всего Академгородка) и нести мантию на сгибе локтя, Драко продолжал держать себя в руках. Он даже пару раз вежливо улыбнулся в ответ строящим ему глазки молодым магглам. Все так же сохраняя отстранено-учтивое выражение лица, как и положено Малфою, Драко вошел в библиотеку, в ту ее часть, что была доступна только при наличии волшебной палочки. Не обращая внимания на немногочисленных посетителей, Драко неторопливо прогуливался в лабиринте книжных шкафов, методично собирая нужные издания. Первая запинка произошла, когда нескольких нужных книг не оказалось на полках. Нахмурившись, Драко продолжил поиски, но чем дальше он двигался по своему списку, тем большее число томов недоставало. Позволив себе недовольно наморщить лоб, Драко развернулся в сторону библиотекарских стоек, но запнулся на полпути, и впервые выдержка изменила ему — каштановую копну волос, пусть и собранную сейчас в строгий пучок, он узнал бы в любой ситуации. Быстро взяв себя в руки, Драко выровнял шаг и, вернув прежний неторопливый темп, дошел до стойки, за которой маячила хорошо знакомая ему макушка. Остальных библиотекарей он проигнорировал. — Просто поразительно! Автор множества статей, заслуженный профессор колдомедицинских наук и создатель медицинских магприборов для неизлечимых больных — и вдруг за стойкой в роли обычного библиотекаря? Нет слов. Мисс Грейнджер, за что же вас так? Волшебница вздрогнула от неожиданности и резко вскинула голову, окидывая возмущенным взглядом посмевшего потревожить ее нахала. Но прежде, чем Гермиона успела ответить, Драко выразительно и театрально, но, надо отдать ему должное, негромко, съязвил: — Ох, простите, о чем это я? Ведь наверняка я просто не так понял! И вы вовсе не пользуетесь своим именем, чтобы изучать те книги, к которым у вас нет доступа. Вы просто решили сменить сферу деятельности, правда? Полученный в ответ на эту тираду взгляд убийственностью лишь немногим уступал Аваде. Однако Драко устоял и продолжил нагло ухмыляться прямо в лицо разъяренной Гермионе, показывая, что все еще ждет ответа на свой вопрос. — У меня есть официальное разрешение от моего куратора, — неохотно процедила Грейнджер и с вызовом взглянула на слизеринца. — Да? Как досадно. Потому что я подозреваю, что у вас находятся именно те книги, которые нужны мне, — и Драко продемонстрировал гриффиндорке список с зачеркнутыми и обведенными названиями, с которым он сверялся в процессе своих поисков. Только из-за этого списка Драко и подошел к Грейнджер: те книги, которые он не нашел, относились к узкому направлению колдомедицины, на котором и специализировалась волшебница. Наивная гриффиндорка все еще надеялась спасти своего друга, и каждый в магической Англии знал об этом. Зачем, в свою очередь, эти специфические издания его крестному, Драко, конечно, догадывался, но думать об этом он не хотел — не хотел от слова "совсем". Он вполне обоснованно подозревал, что ответ ему не понравится. Грейнджер, собиравшаяся было возразить, вдруг осеклась и сощурилась, вглядываясь в строчки списка. Даже протянула руку, чтобы взять его и рассмотреть поближе. Драко вначале собирался его отдать ей, не видя в этом ничего особенно. А потом вдруг вспомнил, кто писал список и покрылся холодным потом: если Грейнджер узнает почерк, это будет ужас. И не миновать тогда Драко показательно-образцовой словесной порки. Так что Малфой нервно дернул кистью, отодвигая пергамент от рук гриффиндорки. За это он получил еще один обжигающий взгляд, но Драко больше волновало, успела ли Грейнджер разглядеть почерк. Драко, не дожидаясь ответной реакции, развернул список к себе и принялся вслух, вполголоса, зачитывать, какие книги ему нужны. Мысленно он продолжал костерить себя за допущенную промашку. Занятый своими переживаниями, он не заметил, как недоверчивое выражение на лице Грейнджер сменилось задумчивым, а затем стало решительным. Драко пропустил и как девушка, кивнув самой себе, стала отбирать нужные книги. Когда же маг наконец поднял взгляд, то даже вздрогнул от того, как неожиданно уверенно выглядела Грейнджер. Малфой попытался забрать книги, прежде чем гриффиндорка что-то выкинет. Но та крепко удерживала на весу тяжелую стопку, не позволяя Драко забрать ее. Это было надо ей, чтобы после нескольких мгновений борьбы, решившись, выпалить: — Это ведь надо ему? — Понятия не имею, о чем ты, — процедил Малфой и, плюнув на приличия, с нарастающим отчаянием дернул книги к себе. Но безрезультатно: справиться с хваткой нежных девичьих ручек, привыкших к тяжести древних манускриптов, было ему не под силу. — Передай ему, что я ничего никому не скажу. И если он хочет помочь Гарри, то я достану все, что ему для этого понадобится. Пожалуйста, Малфой! Слизеринец едва не отпустил книги от удивления и чуть не растекся желейной массой по всем ближайшим поверхностям. Зазнайка-Грейнджер просит его? Да еще и таким тоном. Он точно спит. Или нет? Украдкой ущипнув себя, Драко убедился, что он не в мире грез. Сомнений в своем рассудке у Малфоя не было. А значит, с ума сошла последняя вменяемая гриффиндорка — так же, как и все прочие гриффиндорцы. Рассудив так, Драко чуть успокоился — сумасшедшим все равно никто не поверит — и усилил хватку. Откашлявшись, он открыл рот, собираясь проехаться по всем болевым точкам мисс Грейнджер, но тут же был вынужден его захлопнуть. Невольно Драко скривился, безрезультатно стараясь задержать дыхание — ему, с его тонким обонянием зельевара была просто невыносима вонь того парфюма, которым обливал себя Мелифлуа. Следом за ароматом, как чертов пикси, выскочил его хозяин. — О, Драко! Как неожиданно тебя тут встретить! Рад, очень рад. Как насчет небольшого интервью для Пророка? Драко скривился еще сильнее. Он был совершенно не рад. Даже Скитер вызывала у слизеринца больше теплых чувств, чем этот безумно влюбленный в Панси (вернее, помешанный на ней) выкидыш цапли. Панси ему, конечно, подруга, но Малфой категорически не понимал, как можно было выйти за эту ощипанную сову. Грейнджер, не обладавшая тонким нюхом зельевара, вздрогнула от неожиданности и на доли секунды ослабила хватку. Драко этого вполне хватило и, воспользовавшись шансом, он дернул книги на себя. Те тяжелой ношей легли ему в руки, но слизеринец не обращал внимания на их вес, спеша отойти с добычей как можно дальше от будущего эпицентра бури. Запихивая книги в безразмерную сумку, Драко ни на секунду не сомневался, что за его спиной вот-вот грянет стихийное бедствие: Мелифлуа мог вывести из себя и святого, а уже и так взбешенная стратегической потерей Грейнджер на святую никак не тянула. В качестве подтверждения у Драко дернулась щека, даря почти забытое напоминание о том, что рука у гриффиндорки все-таки тяжелая. Еще одним подтверждением послужила сама Грейнджер, возмущенно подскочившая со своего места и явно намеренная добиться своего. Только в этот раз все было зря — внимание Мелифлуа тут же переключилось на волшебницу. Ведь героиня войны всегда котировалась больше, чем оправданный бывший недопожиратель, занимающийся семейным бизнесом. Чертов нувориш с апломбом и пренебрежением потребовал от "милочки" дать ему "что-нибудь интересное почитать". Затягивая шнурок сумки, Драко тихо злорадствовал, представляя, как получит сейчас Мелифлуа, не переставая, впрочем, бочком пробираться к выходу. Когда он прошел уже почти половину пути, гром наконец грянул: возмущенно воскликнув, Грейнджер принялась за моральное уничтожение классового противника. Мелифлуа пытался было ей возражать и сопротивляться, но напрасно. А затем к гриффиндорке на помощь поспешила еще и старшая библиотекарь. У которой к Мелифлуа были свои счеты — не стоило поливать грязью библиотеку, а потом заваливаться в нее как ни в чем не бывало. С приподнятым настроением Драко, приплясывая от удовольствия, "провальсировал" к каминам (на выход они работали вполне сносно). *** Выпроводив Драко, Снейп вернулся в игровую, ворвавшись внутрь, как на занятия с нерадивыми студентам и замерев в дверях, обвел комнату прокурорским взглядом. Зельевар был уверен, что Поттер был где-то здесь. Иначе с чего бы Драко не мог совладать со Скорпиусом? В присутствии отца мальчик всегда пытался полностью завладеть его вниманием. Все-таки общение с домовиками и общение с родителями — совершенно разные вещи. А то, что родители не торопились радовать ребенка своим вниманием, лишь усугубляло и без того непростую ситуацию. Так что Снейп не видел ничего удивительного в том, что Скорпиус проказничал. Более чем логично, что ребенок потянулся к первому же, кто заинтересовался им. Да и перед таким харизматичным волшебником, которым стал Гарри Поттер, даже взрослым магам было бы сложно устоять, что уж говорить о впечатлительном ребенке. Но из предметов с рамой в комнате было только зеркало. Северус нахмурился и вошел в комнату, рассеяно приветствуя Скорпиуса кивком. — Доброе утро, Скорпиус. — Доброе, дядя Сев! — бодро отозвался мальчишка, заставив зельевара мысленно содрогнуться. Чей-то насмешливый взгляд полоснул по спине, заставляя Снейпа быстро развернуться в поисках его хозяина. Мужчина оглядывался снова, хищно раздувая ноздри, словно пытаясь на запах отыскать насмешника. Но кроме него и Скорпиуса в комнате по-прежнему никого не было. Взглянув в зеркало, Снейп увидел лишь привычное отражение комнаты и больше ничего. Зельевар начал разворачиваться обратно к мальчику, но неожиданно замер на полпути. Ну, конечно! Чертово зеркало — совсем даже не зеркало. Уставившись на картину, зеркально точно отражавшую комнату (только без находящихся в ней людей), Снейп угрожающе прошипел: — Поттер! Прекращайте эти игры! Если вы думаете, что я не догадаюсь о вашем присутствии, то вы глубоко заблуждаетесь. Одна из теней в углу картины шевельнулась и, истаивая, выпустила мужчину. Поттер, выходя на первый план, небрежно повел плечами. — Не принимайте близко к сердцу, профессор. Мы просто тут немножко поспорили с... Впрочем, это не так уж интересно. — Поспорили?! И о чем же, позвольте поинтересоваться, был спор? Зельевар почуял покушение на свою честь, из-за чего стал смертельно вкрадчив и опасен. Но прежде, чем Гарольд успел ему ответить, в разговор встрял неблагоразумно забытый Скорпиус, который с детской непосредственностью поинтересовался: — А почему вы так друг друга называете? Мужчины переглянулись. Поттер неестественно-сладко улыбнулся и пожал плечами, намекая, что не он начал — не ему и объяснять. Впрочем, это было очевидно неразумное решение. — Потому что Гарольд явно впал в детство. Никак не может уяснить, что он уже не в школе. Нарисованный волшебник заметно передернулся и заулыбался еще слащавее, почти заставив зельевара содрогнуться. — В таком случае я должен с прискорбием сообщить, что у вас, Северус, старческий маразм — это же надо, забыть мое имя. Снейп свирепо уставился на гриффиндорца и уже собирался ответить ему как следует, но смех Скорпиуса отвлек магов от перепалки. — Что же такого смешного вы нашли в нашем разговоре, молодой человек? Не хотите поделиться с нами? Мы тоже не против посмеяться, — сухо обронил зельевар сверху вниз глядя на хохочущего мальчишку. Но тот был не в силах остановить смех и объясниться. Гарри же просто улыбнулся в ответ, на этот раз искренне. — Ох, ну пусть смеется. Говорят, смех продлевает жизнь. Вы не знали? — Чушь. — Зануда! В ответ на взбешенный взгляд зельевара Поттер только небрежно прислонился к раме и стал разглядывать ногти, демонстративно полируя их о мантию. Этим он рассмешил Скорпиуса еще сильнее. Снейп, брезгливо поджав губы, смотрел на обоих "мальчишек", как уставший родитель. Иногда он именно так себя и чувствовал. Правда, раньше такие ощущения возникали только по отношению к Драко, когда тот в очередной раз во что-то вляпывался. О том, что когда-нибудь он будет воспитывать еще и сына крестника, Северус даже не мог подумать. А родительские чувства к Поттеру приходили к нему только в ночных кошмарах. Скрестив руки на груди, зельевар терпеливо дождался, когда на него наконец обратят внимание, и сухо поинтересовался: – Успокоились? – дождавшись утвердительных кивков, он продолжил: — Замечательно. А теперь я вернусь к своему вопросу: что здесь происходит? Уточняю: что вы сделали, что Драко сбежал от вас? "Мальчишки" переглянулись, и у зельевара возникло ощущение, как будто они безмолвно переговариваются между собой. Видимо, прийдя к какому-то итогу, Скорпиус жалобно глянул на Северуса и пожаловался: — Папа читал мне Кодекс и ругался, когда я начинал засыпать. — Я, кстати, тоже ругался. Когда начинал засыпать от его монотонного нудения. Представьте: я уже почти заснул, а тут он меня будит своими возмущенными воплями! Ужасно! И послушать нечего, и поспать не дал. Он просто кошмарный чтец, серьезно, — тоже наябедничал Поттер и демонстративно надулся. Опустив начавшуюся было подниматься к переносице руку, Снейп незаметно метнул на Поттера угрожающий взгляд и развернулся к Скорпиусу с намерением исправить причиненный гриффиндорцем вред. Но был перебит бывшим учеником прежде, чем успел начать одну из своих впечатляющих лекций. — Скор­пи, иди-ка по­иг­рай в "Мас­ки". Нач­ни с пер­вой гла­вы. Мне по­ка на­до кое-что ска­зать Се­веру­су, а по­том я к те­бе при­со­еди­нюсь. Маль­чик сос­тро­ил не­доволь­ную гри­мас­ку, но пос­лу­шал­ся и поб­рел к иг­ро­вому по­лю, всем сво­им ви­дом по­казы­вая, как он не­дово­лен тем, что его от­сы­ла­ют. Но иг­ра очень ско­ро ув­лекла его с го­ловой, и он ду­мать за­был о де­лах взрос­лых. Прос­ле­див за тем, как Скор­пи­ус ув­ле­чен­но ра­зыг­ры­ва­ет сцен­ки с ми­раж­ны­ми и тран­сфи­гури­рован­ны­ми фи­гура­ми, Северус пе­ревел взгляд на Пот­те­ра и воп­ро­ситель­но выг­нул бровь. Га­рольд же сбросил с се­бя всю ве­селость и мрач­но ус­та­вил­ся в от­вет. — Не ме­шай­те мне! И ска­жите Дра­ко, что­бы то­же не ме­шал! — потребовал он. — Что? Вы в сво­ем уме? Сней­пу да­же не приш­лось изоб­ра­жать удив­ле­ние. Он дей­стви­тель­но был оша­рашен. Впро­чем, быс­тро взял се­бя в ру­ки — от Пот­те­ра он всег­да ожи­дал что-то та­кое, недос­тупное по­нима­нию обыч­ных смер­тных. — Речь сей­час не о мо­ем уме и его мес­то­нахож­де­нии. А о том, что вы сна­чала зак­лю­чили до­говор на обу­чение Скор­пи­уса, а те­перь сами же ме­ша­ете его осуществлять. Зельевар хотел было возразить, но осекся, уловив одну мысль. По договору Поттер просто не мог НЕ обучать Скорпиуса. Северус должен был признаться хотя бы самому себе — что-то разумное в претензиях Поттера было. Неохотно Снейп выдавил из себя: — Я вас понял. Но что вы предлагаете? Запретить Драко общаться с собственным сыном? Гриффиндорец смерил собеседника недоуменным взглядом. — Зачем? Просто скажите, что ему больше не надо ничему учить Скорпиуса. Особенно Кодексу. Пусть просто приходит, играет с ним, уделяет внимание, рассказывает что-нибудь интересное. А все остальное оставьте мне. — И что, вы думаете, что сможете обучить Скорпиуса Кодексу Малфоев лучше, чем его отец? В ответ на сомнения зельевара, Гарольд только загадочно усмехнулся и кивнул в сторону игрового поля. — Смотрите сами. Зельевар скептически посмотрел в указанном направлении. На поле, которое в прошлый раз было чем-то вроде шахматной доски, теперь разыгрывалась сценка. Приглядевшись, зельевар понял, что это был какой-то светский раут. В окружении взрослых, подогнанных под рост Скорпиуса (то есть изрядно уменьшенных), мальчик тоже выглядел взрослым. То, как он под руку с призрачной дамой прохаживался и раскланивался с гостями, лишь добавляло картине красок. — Что это? — помимо воли Северус был заинтересован. Гриффиндорец с удовольствием принялся пояснять. — Сей­час я как раз пы­та­юсь обу­чить его Ко­дек­су, но толь­ко не в та­кой из­де­ватель­ской фор­ме, как это де­ла­ет Дра­ко. Зас­тавлять ма­лень­ко­го ре­бен­ка зуб­рить здо­ровен­ный нуд­ный зап­лесне­велый тал­муд — это зна­чит из­де­вать­ся над ним. Подумав, я решил, что учить че­рез иг­ру будет гораздо эффективнее. Пос­мотри­те са­ми — я де­лал "Мас­ки" пос­ле изу­чения Ко­дек­са. Каж­дая гла­ва иг­ры со­от­ветс­тву­ет гла­ве Ко­дек­са. Скор­пи­ус при­меря­ет на се­бя все опи­сан­ные там мо­дели по­веде­ния. Толь­ко де­ла­ет это с удо­воль­стви­ем. — Хм, — Северус был настроен к этой идее несколько скептично. — Удовольствие и интерес — это, конечно, хорошо. Но результат важнее. Что на счет этого? Гриффиндорец пожал плечами. — Ну, предисловие “К потомкам” он уже выучил. — И все?! — А что вы хотите? Чтобы за пару суток он вызубрил весь Кодекс от и до? — непритворно изумился Поттер и добавил: — К тому же это все не так легко, как вам кажется. Если хотите, можете сами попробовать и проверить. Зельевар кивнул и почти угрожающе пообещал: — Могу и проверю. Правда, сначала пришлось ждать, когда Скорпиус закончит свою партию. Это заняло немало времени. Все это время Северус внимательно наблюдал, пытаясь понять, что ему предстоит делать. И на первый взгляд все было очень просто. Просто походить и пообщаться никаких трудностей для него не составит. Однако, сменив мальчика, зельевар был вынужден признать, что он сильно погорячился, посчитав, что с легкостью справится. Для начала, правила были сложнее тех, что описал Поттер. В первый раз, да и второй тоже Северус провалил игровой раут, получив сразу несколько вызовов на дуэль. Проиграв второй раз, зельевар остановился и хорошенько допросил Поттера на предмет подробностей и подковырок. Чертов гриффиндорец, вполголоса комментировавший действия Снейпа и объяснявший Скорпиусу, в чем тот ошибся, для вида пару минут ломался, но все-таки выдал расширенную версию инструкции. Из нее зельевар смог сделать следующие выводы: чтобы составить игру, Поттер тща­тель­но изу­чил Ко­декс. Это поз­во­лило ему вы­делить клю­чевые мо­мен­ты. Игра “Маски” сос­то­ит из глав, со­от­ветс­тву­ющих гла­вам Ко­дек­са. Но так как эти гла­вы слиш­ком объ­ем­ные, они были раз­де­лены еще и на уров­ни, со­от­ветс­тву­ющие од­но­му пра­вилу. Для то­го, что­бы прой­ти уро­вень, не­об­хо­димо в раз­но­об­разных мо­дели­ру­емых си­ту­аци­ях пос­ту­пать сог­ласно ключевому пра­вилу. В за­виси­мос­ти от сте­пени со­от­ветс­твия пра­вилу по окон­ча­нию уров­ня на­чис­ля­ют­ся оч­ки. Оп­ре­делен­ное ко­личес­тво оч­ков поз­во­ля­ет от­крыть сле­ду­ющий уро­вень. Оп­ре­делен­ное ко­личес­тво прой­ден­ных уров­ней и на­чис­ленных за их про­хож­де­ние оч­ков поз­во­ля­ет от­крыть сле­ду­ющую гла­ву. Все это, по словам Поттера, поз­во­ля­ет не ту­по за­учи­вать пра­вило, а по­нимать его, при­нимать, за­писы­вать на уров­не не­осоз­нанных ре­ак­ций. Кро­ме это­го, существуют еще моменты, созданные, чтобы подогревать ин­те­рес Скор­пиуса к иг­ре. Так, ес­ли мальчик где-то зас­трял, в обмен на час­ть соб­ранных оч­ков Поттер мог под­ска­зывать, где тот оши­ба­ет­ся и как это ис­пра­вить. Кро­ме это­го, оказалось, что оч­ки мож­но ис­поль­зо­вать для об­ме­на на раз­личные бо­нусы. Какие именно бонусы Поттер имел в виду, выяснить так и не удалось. Однако эта информация, на взгляд Снейпа, мало что ему дала. Смерив гриффиндорца мрачным взглядом, зельевар снова шагнул на игровое поле, твердо намеренный добиться положительных результатов. После перезвона колокольчиков перед глазами снова выскочила табличка с правилом уровня. Задумчиво хмыкнув, Северус сосредоточился на тексте. “Милосердие всегда одержит победу”? Девиз Малфоев? И что с ним надо делать? Как Поттер вообще представляет себе следование такому “правилу”? Подбодрив себя мыслью о том, что Скорпиус справился и он как-нибудь справится, зельевар сделал первый шаг. Милосердие… Но где милосердие, а где Люциус? Эти двое в сознании Северуса никак не хотели уравновешиваться. Люциус всегда преследовал выгоду, и милосердие интересовало его в последнюю очередь — оно не приносило прибыли. Разве что взять в расчет всякие благотворительные мероприятия и пожертвования на счет Мунго, Министерства, Министра Магии. Зельевар сардонически хмыкнул, отмахиваясь от таблички и начиная вышагивать по иллюзорному залу. Стоило попробовать. Итогом еще одной порции получасовых мучений стал все-таки пройденный уровень. Хоть и был он, если верить иллюзорной табличке, “далек от совершенства”. Северус, прикрыв глаза, пару мгновений возвращал себе свое хладнокровие, а потом признал, что толк, возможно, будет, но сначала стоит показать игру Люциусу. Тут как раз вернулся Драко. Крестник заглянул в игровую, но прежде, чем он успел сделать что-то, что было бы использовано Поттером против него, Северус вытолкнул его в коридор и двинулся следом. Краем глаза он заметил, что Скорпиус снова зашел на игровое поле. Раздраконенный гриффиндорцем Снейп не сдерживался в выражениях, так что к концу его монолога Малфой выглядел бледным. Завуалировано высказав претензии Поттера (отстать от ребенка с Кодексом и почаще с ним просто разговаривать) и убедившись, что Драко все понял, Северус отпустил его, после чего поднялся в свои комнаты. Всю дорогу зельевара терзало чувство, будто он что-то упустил. Ему казалось, что Драко о чем-то умолчал. Но понадеявшись на благоразумие крестника, Снейп решил дождаться, когда тот сам обо всем расскажет, и заперся в кабинете, с головой погрузившись в книги. Закончил с ними он только к вечеру, да и то не по своей воле — домовик, которого наставил вернувшимся из Министерства Люциус, был очень настойчив. Так что с крайней неохотой, но зельевар все-таки был вынужден покинуть свои комнаты и спуститься в столовую. Одно его появление понизило и так невысокий градус хорошего настроения ниже плинтуса. На протяжении всего ужина мужчины обменивались колючими взглядами и ехидными репликами-укусами, мало интересуясь, что по поводу их поведения думают окружающие. Едва отсидев положенное время и не дожидавшись, пока Люциус сделает очередную попытку до него докопаться, Снейп прибегнул к тактическому отступлению, ретируясь обратно в свои комнаты, где и забаррикадировался наглухо. Там зельевар долго мерил шагами кабинет, решая, как ему быть дальше. Потому что терпеть поведение Малфоя Северус не собирался. Оставалось только придумать способ поставить Люциуса на место или сделать так, чтобы он не смог до него добраться. Хорошая идея, если не обращать внимание на то, что Снейп был фактически заперт в поместье. Это заставляло его чувствовать себя пленником. Впрочем, выход был. Правда, без помощи ему было не обойтись. С трудом дождавшись того часа, когда все точно уже спали (и проверив это с помощью домовика), Северус выскользнул из своих комнат на поиски. Впрочем, искать долго не пришлось — Га­роль­да Снейп пред­ска­зу­емо обнаружил в дет­ской. На­рисо­ван­ный Пот­тер ва­лял­ся то ли на пол­ке, то ли на ска­мей­ке поч­ти под са­мым по­тол­ком и чи­тал ка­кую-то очень древ­нюю на вид кни­гу. Сто­ило две­ри за зель­ева­ром зак­рыть­ся, как об­ста­нов­ка в ком­на­те тут же из­ме­нилась и стала более деловая. В цен­тре по­явил­ся оваль­ный стол, крес­ла и про­чая, при­выч­ная для ка­бине­та, ме­бель. Эти из­ме­нения прив­лекли вни­мание гриф­финдор­ца. Кив­нув Снейпу в знак при­ветс­твия, Га­рольд прик­рыл кни­гу, ис­поль­зо­вав палец вмес­то зак­ладки, и в ожи­дани­и гля­нул на зель­ева­ра. — Мис­тер Пот­тер... — Снейп выдержал дол­гую па­узу, все еще пы­та­ясь по­доб­рать сло­ва, а за­тем, плю­нув на это, выс­ка­зал­ся пря­мо: — Мо­гу я поп­ро­сить вас кое о чем? Гарольд удив­ленно хмык­нул, но кив­нул. И, пред­чувс­твуя дол­гий серь­ез­ный раз­го­вор, от­ло­жил кни­гу и по­торо­пил­ся слезть со сво­его на­сес­та. Взма­хом ру­ки он под­хва­тил од­но из на­рисо­ван­ных кре­сел, про­леви­тиро­вал его и пос­та­вил его так близ­ко к ра­ме, что прак­ти­чес­ки зас­ло­нил им фон. Се­верус от­ме­тил это по­зерс­тво ти­хим хмы­ком, но пов­то­рил дей­ствия гриф­финдор­ца, ис­поль­зо­вав не­вер­баль­ную Ле­ви­ос­су. Дож­давшись, ког­да зель­евар ся­дет пе­ред ним, Га­рольд по­ин­те­ресо­вал­ся: — И че­го вы от ме­ня хо­тите? Зель­евар под­жал гу­бы, не­доволь­ный взятым то­ном беседы, но сохраняя спокойствие, от­ве­тил: — Я со­бира­юсь у­ехать из Мал­фой-ме­нора. У ме­ня есть че­ловек, ко­торый по­может мне ор­га­низо­вать все, но у ме­ня... проб­ле­мы со связью. Я мо­гу ему на­писать. Но по­лучить от­вет — уже нет. — И вы хо­тите, что­бы я по­рабо­тал со­вой. Не­уже­ли лорд Мал­фой так вас дос­тал? — А вам не ка­жет­ся, что это не ва­ше де­ло? И ес­ли вы ре­шили ис­поль­зо­вать этот по­вод, что­бы поз­ло­радс­тво­вать!.. — процедил сквозь зубы зельевар. — Нет, я прос­то по­лагаю, что раз уж я сог­ла­сил­ся вам по­мочь, то мо­гу рас­счи­тывать на вашу... откровенность. Вы так не счи­та­ете? Ведь я должен знать не толь­ко то, что и ко­му го­ворить, но и ко­му ни­чего го­ворить не сле­ду­ет. Снейп, уже го­товый отказаться от своей затеи и уй­ти, остановился. — Это шан­таж, мис­тер Пот­тер? Вы, на­вер­но, ни­ког­да не слы­шали вы­раже­ние "Во мно­гом зна­нии — мно­гие пе­чали"?.. — По­чему же, — пе­ребил гриф­финдо­рец: — Биб­лия, Вет­хий За­вет, Эк­кле­си­аст: "Во мно­гой муд­рости мно­го пе­чали, и кто ум­но­жа­ет поз­на­ния, ум­но­жа­ет скорбь". — Уди­витель­но наб­лю­дать у вас та­кие поз­на­ния, — яз­ви­тель­но отоз­вался не­доволь­ный зель­евар. — Только вы ошиблись. Это не библейские высказывания. Они принадлежат древнешумерскому магу Соломону. А не этому вашему… Экклезиасту. Эти магглы уже все путают… Снейп скривился, показывая, что он думает о магглах. Однако Гарольд возразил: — Не хотелось бы вас расстраивать, но ошибаетесь как раз вы, Северус: Экклезиаст — это не личность. Так называется одна из ветхозаветных книг, которая в христианской Библии помещается среди Соломоновых книг. — И зачем вы мне это говорите? Поттер пожал плечами. — Не знаю. Просто к слову пришло, — увильнул он от ответа и поспешил сменить тему: — Так что вы хотите получить и от кого? — Вы сможете взять к себе на портрет записку? — Конечно. И даже могу отдать обратно. — В таком случае… — зельевар привстал и, достав из кармана сложенный вчетверо пергамент, прикоснулся им к картине. Поттер протянул руку к бумаге и та, замерцав и потеряв плотность, перетекла на холст, проявляясь внутри. Гарольд самодовольно покрутил пергамент между пальцами и, устроившись в кресле поудобнее, начал: — Итак, а теперь самое главное… Что мне за это будет? Северус демонстративно удивился. — А вы еще что-то хотите? — Конечно! Даже совы за свою работу что-то да получают, а я чем хуже? И начался торг. В лучших еврейских традициях. Снейп мог утверждать это с уверенностью, потому что в прошлом не раз сталкивался с этим народом. Вопрос был только в том, откуда сам Поттер мог нахвататься этих привычек?